Следователь следственного отдела при Центральном ОВД г. Набережные Челны.
Родился 27 ноября 1977 г. в Набережных Челнах. В 2000 г. закончил Уральский юридический институт (УрЮИ) МВД России в г. Екатеринбурге. Соискатель на кафедре уголовного права в адъюнктуре УрЮИ МВД России.
Имеет ряд публикаций, в том числе: статья «О банковской и коммерческой тайне» (Законность. 2000. Январь).
Установление в уголовном законодательстве России ответственности за преступные деяния, предметом которых являются официальные документы, выявило ряд проблем, касающихся правильной квалификации содеянного. Несмотря на наличие в Федеральном законе от 29 декабря 1994 г. N 77-ФЗ «Об обязательном экземпляре документов» определения термина «документ», в судебно — следственной практике допускаются ошибки, возникающие вследствие неверного понимания природы того или иного документа, отнесения его к категории официальных.
Документы — блоки письменных актов, являющихся источниками различных сведений, принято подразделять на неофициальные и официальные. Именно за подделку в целях использования или сбыт последних предусмотрена ответственность в российском уголовном законодательстве. Однако в ст. 327 УК РФ конкретно не указано, какие именно документы необходимо считать официальными. Из диспозиции ч. 1 данной статьи достоверно вытекает, что таковыми нужно признавать любые удостоверения. Что же означает термин «иной официальный документ» по смыслу ст. 327 УК РФ, предстоит выяснить, поскольку, несмотря на наличие аналогичного термина в диспозициях ст. 324 и 325 УК РФ, точного перечня таких документов законодатель не приводит ввиду невозможности это сделать. Определение в каждом конкретном случае статуса документа необходимо для решения вопроса о том, посягает ли подделка того или иного документа на объект, охраняемый нормами, содержащимися в гл. 32 УК РФ, либо на иной объект преступления.
Итак, согласно ст. 5 указанного Закона официальный документ — это произведение печати, публикуемое от имени органов законодательной, исполнительной и судебной власти, носящее законодательный, иной нормативный, директивный или информационный характер. Судебная практика России идет по пути отнесения к официальным тех документов, которые находятся в обороте государственных (муниципальных) органов, учреждений, организаций и предприятий и отвечают определенным требованиям. Единые правила оформления официальных документов утверждены распоряжением руководителя Администрации Президента РФ от 17 декабря 1994 г. N 2385.
Толкование норм, содержащихся в ст. 325 и ч. 1 ст. 327 УК РФ, позволяет сделать вывод о том, что официальный документ будет признан таковым в случае, если его наличие предоставляет обладателю документа права или освобождает от обязанностей. Для наиболее точной квалификации содеянного важнейшей задачей представляется определение характера, вида права, приобретаемого лицом в связи с наличием у него официального документа.
Очевидно, что, изготовив документ, предоставляющий право собственности, лицо при наличии определенных обстоятельств (например, противоправное изъятие из фондов собственника имущества, причинение ущерба и др.) должно нести ответственность за хищение. Как правило, в этом случае деяние квалифицируется по ст. 159 УК РФ (мошенничество) — ведь, несмотря на присутствие подделки документов в том и другом составе, объективная сторона мошенничества охватывает изготовление подложного документа. Однако в каждом конкретном случае следует учитывать все обстоятельства дела.
Гражданка В. по поддельным паспорту и трудовой книжке устроилась на работу на должность продавца в АООТ «Кит»; для реализации получила продукты питания. Часть продуктов и выручки В. похитила, причинив ущерб на общую сумму 10309750 руб. Органами предварительного следствия действия В. квалифицировались как мошенничество. Ленинский районный суд г. Челябинска обоснованно не усмотрел в ее действиях этого состава преступления: В., подделав паспорт и трудовую книжку, имела в качестве конечной цели трудоустройство. Это должно рассматриваться как подделка. Когда она трудоустроилась, то как продавец выполняла возложенные на нее обязанности: получала вверенные ей ценности и продавала их. Затем часть вверенного ей имущества похитила, совершив растрату.
В связи с этим представляется, что кроме вида приобретаемого по документу права необходимо выяснить цель, которую преследуют лица, совершающие подделку документов. Конкуренция целей использования документов диктует необходимость определить грань между корыстной и иными целями. В тех случаях, когда документ подделывается и затем используется с корыстной целью, должна наступать ответственность за хищение, если же цель иная, то лицо должно нести ответственность по ст. 327 УК РФ. В первом случае таким документом может быть, например, кассовый чек (документ, не являющийся официальным), во втором — диплом об образовании.
Из сказанного, однако, нельзя делать однозначный вывод о возможности разделить документы таким образом, чтобы к официальным относились те, использование которых не преследует корыстной цели. Доказательство тому — пенсионные удостоверения, которые могут быть использованы как в тех, так и в других целях: в одном случае с их помощью можно необоснованно получать пенсию, а в другом — пользоваться правом бесплатного проезда в городском общественном транспорте.
Итак, официальный документ может предоставлять различные права и использоваться в различных целях. В зависимости от этих признаков проводится отграничение объектов, на которые посягают те или иные преступные деяния, направленные на изготовление поддельных документов.
Остается, однако, нерешенным вопрос о необходимости квалификации деяний, предусмотренных ст. 327 УК РФ и статьями, устанавливающими ответственность за хищения, по их совокупности. Следует полагать, что в случаях, когда наличие документа само по себе предоставляет право собственности или иное вещное право, лицо, изымающее с его помощью чужое имущество, должно нести ответственность за хищение. В том же случае, когда лицо изготавливает официальный документ, который затем используется только для облегчения доступа к имуществу (так как сам по себе он не может предоставлять имущественные права его обладателю), лицо должно нести ответственность по совокупности преступлений. Например, по совокупности ч. 1 ст. 327 и ст. 159 УК РФ необходимо квалифицировать действия лица, изготовившего поддельное удостоверение сотрудника милиции и затем с его помощью изъявшего чужое имущество якобы в ходе выемки.
Кроме того, по нашему мнению, в случае незаконного приобретения официального документа и дальнейшего его использования имеет место совокупность преступлений, предусмотренных ст. 324 и ч. 1 ст. 327 УК РФ, поскольку очевидно, что ст. 324, устанавливая ответственность за незаконное приобретение или сбыт официальных документов, предусматривает, что, незаконно приобретая документ, выполненный с соблюдением всех необходимых требований, лицо все же приобретает подложный документ. Криминалисты называют такой подлог «интеллектуальным».
В следственном отделе при Центральном ОВД г. Набережные Челны проводилось предварительное следствие по делу С., которая приобрела поддельное пенсионное удостоверение в целях использования его в городском общественном транспорте. В ходе проведения криминалистических экспертиз было установлено, что документ исполнен на бланке, идентичном тем, на которых выполнялись настоящие пенсионные удостоверения. Кроме того, угловой штамп в подделке согласно заключению экспертизы был проставлен уполномоченным на выдачу удостоверений отделом пенсионного обеспечения. То есть документ был выполнен с соблюдением тех требований, которые к нему предъявляются. Несмотря на то, что уголовное преследование в части совершения С. преступления, предусмотренного ст. 324 УК РФ, было прекращено по амнистии, а уголовное дело было направлено в суд по обвинению ее лишь в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 327 УК РФ, налицо квалификация данных деяний по совокупности преступлений, которая представляется правильной.
Зачастую теми же пенсионными удостоверениями и иными заменяющими их официальными документами в целях дальнейшего использования, как правило, тайно завладевают родственники пенсионеров, которые впоследствии, меняя фотографии на документах, фактически подделывают их. Представляется, что в таких случаях необходимо квалифицировать действия злоумышленников по совокупности ст. 325 и ч. 1 ст. 327 УК РФ.
Именно таким образом следственным отделом при Центральном ОВД г. Набережные Челны были квалифицированы действия К., похитившей у своей матери талон — вкладыш к пенсионному удостоверению, вклеившей в документ свою фотографию и использовавшей его в личных целях.
Следует отметить, что «похищение» в ст. 325 УК РФ — термин собирательный, охватывающий все формы хищения, а не только тайное — кражу.
