(Ворошилова С. В.) («История государства и права», 2012, N 3)
ПОЛОЖЕНИЕ ЖЕНЩИНЫ В КРЕСТЬЯНСКОЙ СЕМЬЕ В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ <*>
С. В. ВОРОШИЛОВА
——————————— <*> Voroshilova S. V. Status of woman in peasant family in pre-revolution ary Russia.
Ворошилова Светлана Вячеславовна, доцент кафедры истории государства и права ФГБОУ ВПО «Саратовская юридическая академия», кандидат исторических наук.
В статье определяются особенности обычно-правового положения женщин, характеризуются обычаи, существовавшие в различных губерниях дореволюционной России, а также практика волостных судов по жалобам крестьянских жен. Привлекая материалы различных архивов, автор рассматривает личные и имущественные права замужних крестьянок.
The article determines peculiarities of common-law status of women, characterizes customs existing in various governorates of pre-revolutionary Russia and also practice of volost courts on petitions of peasant’s wives. On the basis of materials of various achieves the author considers personal and property rights of married peasant women.
В российской деревне правовое положение женщин регламентировалось не писаными законами, а своеобразным складом их семейного быта, существовавшего независимо от действующих юридических государственных установлений и определявшихся понятием «обычное право». Женщина в крестьянской семье была обязана выполнять многочисленные работы по дому и хозяйству, помогать мужчинам в поле, заботиться о детях и муже. Таким образом, женщина входила в крестьянскую семью как трудовая единица. Сам выбор невесты, утверждает А. Савельев, обусловливался не ее красотой, а преимущественно способностью к работе, выносливостью. С этой целью на смотринах она оценивалась именно со стороны ее физических качеств <1>. ——————————— <1> Савельев А. Юридические отношения между супругами по законам и обычаям великорусского народа. Н. Новгород, 1881. С. 44.
При выдаче замуж дочерей соблюдалась строгая возрастная очередность. В тех случаях, когда младшая сестра выходила замуж раньше старшей, последняя нередко оставалась навсегда вне брака. Безбрачие резко осуждалось общественным мнением. Женщин, оставшихся вне брака, называли «старыми девами», «вековушками», «сиднями», «перестарками», «обойденными». Положение замужних женщин, согласно обычному праву, было выше, чем иных в браке не состоявших. Так, например, в решениях волостных судов оскорбление замужней женщины наказывалось строже, нежели вдовы или девицы <2>. ——————————— <2> Красноперов В. В. Крестьянская женщина перед волостным судом // Сборник правоведения и общественных знаний. Т. 1. СПб., 1893. С. 273.
Чаще всего жениха для своей дочери выбирали родители невесты, не спрашивая ее мнение по данному вопросу. Вместе с тем в судебных решениях различных местностей, родителям вменялось в вину то, что те просватали дочь, не спросив ее согласия. По мнению С. В. Пахмана, случаи отказа от брака со стороны невесты являлись подтверждением того, что собственное ее мнение имело в крестьянской среде весьма существенное значение <3>. Данный вывод подтверждается многочисленными примерами из практики волостных судов. Так, в 1881 г. в Саратовском по крестьянским делам присутствии рассматривалась жалоба крестьянки Исаевой на решение волостного суда, приговорившего ее к штрафу в 7 руб. за то, что ее дочь отказалась идти замуж, после того как была просватана за крестьянина Кузнецова <4>. ——————————— <3> Пахман С. В. Обычное гражданское право России: Юридические очерки: В 2 т. СПб., 1879. Т. 2. С. 75. <4> ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Ед. хр. 1033. Л. 1.
В крепостной деревне родители были обязаны выдавать свою дочь замуж под угрозой штрафа. Так, в 1843 г. крестьянин Илья Петров, проживающий в имении Нарышкиных в селе Загорье Переяславль-Залесского уезда Ярославской губернии, просил управляющего вотчиной о предоставлении своей дочери Анне, 18 лет, «увольнения от замужества, по причине ее слабого здоровья (сильного шума в ушах и слабого зрения)» <5>. ——————————— <5> РГАДА. Ф. 1272. Оп. 2. Ед. хр. 209. Л. 6.
Вместе с тем встречались места, где браки совершались исключительно по обоюдному согласию жениха и невесты, а согласие на брак их родителей имело лишь формальное значение <6>. Но все же такое явление встречалось крайне редко. ——————————— <6> Иванов В. В. Обычное право крестьян Харьковской губернии. Харьков, 1898. С. 17, 121.
Муж, по обычаям, признавался главою семьи и хозяином дома. Жена без согласия мужа не имела права распоряжаться семейным имуществом, за исключением принадлежащего ей приданого. Если же муж уходил на заработки, то жена пользовалась свободой во всех повседневных хозяйственных делах. Вместе с тем при сильном характере жены и слабости мужа, даже и при совместной жизни, жена могла приобрести главенство в семье, признаваемое общиной. В этом случае жена могла выступать на сельском сходе и являлась ответственной за исполнение различных повинностей. Довольно часто крестьянские жены обращалась к защите и посредничеству общины, жалуясь на поведение мужа в семье и хозяйственной жизни, что не предусматривалось гражданскими законами. Так, по жалобе жены на пьянство мужа, от которого происходил ущерб хозяйству и семейной жизни, волостной суд мог приговорить мужа не только к назначению опекуна, но и к телесным наказаниям в виде ударов розгами <7>. ——————————— <7> Савельев А. Юридические отношения между супругами по законам и обычаям великорусского народа. Н. Новгород, 1881. С. 70.
Жена могла даже пожаловаться суду на неисполнение мужем супружеских обязанностей. Любопытный пример такого решения суда приводит в своем исследовании С. В. Пахман. Одна крестьянка заявила на суде, что все неудовольствия в семейной жизни происходят у них от того, что муж не исполняет с ней супружеских обязанностей. Суд взял с мужа заявление о том, что он будет их исполнять, а старосте поручил строго наблюдать за исполнением судебного решения <8>. ——————————— <8> Пахман С. В. Обычное гражданское право России: Юридические очерки: В 2 т. СПб., 1879. Т. 2. С. 101.
Обязанность супругов к совместной жизни, установленная законом, признавалась и в крестьянском быту. Вместе с тем следует отметить, что муж мог отказаться от совместного с женой проживания. В этом случае, по решению волостного суда, он был обязан выплачивать своей жене и детям содержание <9>. ——————————— <9> Никонов С. П. Семейное право в решениях волостного суда // Журнал Министерства юстиции. 1902. N 10. С. 89.
Жена находилась под властью мужа и не могла оставлять дом последнего без его разрешения, что подтверждалось практикой волостных судов. Волостные суды строго следили за исполнением данной обязанности и не ограничивались одним лишь водворением или внушением, а нередко подвергали виновную женщину и ее родителей уголовным наказаниям — штрафу, аресту на несколько дней, присуждению к общественным работам, а подчас и телесным наказаниям. Так, в 1865 г. Бухтарминский волостной суд Бийского округа Томской губернии приговорил крестьянина Евдокима Городкова за «дурное обращение с женой и напрасные побои» к 20 ударам розгами, а жену его Анну за побег от мужа — к 10 ударам <10>. Даже если суд сочувствовал убежавшей от мужа жене и не приговаривал ее к уголовному наказанию, он выносил решение об обязанности совместного проживания супругов. ——————————— <10> Костров Н. Юридические обычаи крестьян-старожилов Томской губернии. Томск, 1876. С. 27.
Подчас свои решения о принудительном возвращении жены в дом к мужу волостные суды объясняли необходимостью жены для ведения хозяйства, рассматривая ее исключительно как рабочую силу. Так, в 1891 г. в том же суде было принято решение о водворении для совместного жительства с мужем крестьянки В., так как она необходима ему для ведения и поддержания хозяйства в доме, с внушением ей оставаться в доме под угрозой наказания. Мужу было предписано не наносить жене побоев и не отказывать в пище, а обращаться с ней «по-супружески» <11>. ——————————— <11> Крестьянская семья и «семейная собственность» в Архангельской губернии. Архангельск, 1912. С. 43.
Косвенным принуждением к совместной жизни являлось предостережение родителей и родственников не принимать жену, убежавшую от мужа, к себе в дом, в противном случае и для них предусматривалось наказание в виде штрафа или ареста. Так, в 1875 г. Ниловский волостной суд приговорил Наталью Иванову, крестьянку села Тепловка Саратовской губернии, за побег от мужа к родителям и нежелание проживать с ним совместно, к семидневному аресту, а ее отца, Ивана Пудовкина, за «укрывательство и потворство» к штрафу в 3 рубля. Несмотря на жалобы Натальи на многочисленные обиды и побои от мужа, суд постановил Наталью Иванову после окончания ареста «препроводить к совместному жительству с мужем», а ее отцу предписать более не дозволять дочери проживать у себя <12>. ——————————— <12> ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Ед. хр. 64. Л. 1 — 2.
Как по закону, так и по обычаю муж в силу своей власти имел право требовать от жены повиновения и почтения и с этой целью «учить» ее. Нередкими являлись случаи, когда мужья с целью «исправления» жены прибегали к истязаниям и побоям, что считалось нормальным в крестьянской среде. А. Я. Ефименко в своем исследовании приводит слова одной крестьянки, которая пришла жаловаться в суд на побои, причиненные ей братом мужа: «Я знаю, что такое право. Мой муж может меня бить и должен, если я ему не противна и если он имеет что-либо против меня. Но от его брата я никак не могу этого сносить: не он мой господин» <13>. Таким образом, в крестьянском понимании побои жены являлись законным и естественным проявлением власти мужа. Они не ставились ему в укор и принимались как должное. Более того, отсутствие этого проявления могло расцениваться как явление ненормальное, нарушающее гармонию супружеских отношений. ——————————— <13> Ефименко А. Я. Исследования народной жизни. Обычное право. М., 1884. С. 81.
Жалоба жены на мужа в крестьянской среде была более предосудительной для нее самой, нежели для ее обидчика, поэтому жены жаловались суду только тогда, когда их жизнь становилась совершенно невыносимой. Кроме того, по мнению Я. Лудмера, однократное избиение мужем своей жены не являлось по закону наказуемым, для того, чтобы судья имел право посадить тирана-мужа в «кутузку», необходимо «постоянное, разновременное и часто повторявшееся причинение мужем жене своей побоев, оставлявших на ее теле следы и знаки, и употребление им в дело палки, ремня, кнута и т. п.». Таким образом, по мнению автора, до тех пор, пока жена не была изувечена, она не могла надеяться даже на временное удаление от мужа <14>. ——————————— <14> Лудмер Я. Бабьи стоны (от жестокого обращения мужей) // Юридический вестник. 1884. Кн. 11 — 12. С. 464.
Заслуживает внимания тот факт, что за жестокое обращение с женой муж наказывался судом лишь с ее согласия. Если же жена не требовала наказания для виновного мужа или заявляла о необходимости принятия каких-либо других мер к установлению между ними согласия, то наказание не назначалось. В этом случае волостной суд ограничивался внушением, которое иногда скреплялось подпиской виновного. По мнению исследователей, подобные внушения, а подчас и телесные наказания, которым подвергался виновный муж, не являлись гарантией восстановления мира в семье, более того, подвергнутый розгам муж чаще всего становился еще большим тираном для своей жены <15>. ——————————— <15> Там же. С. 456 — 457, 459; Верещагин О. О бабьих стонах. Фактические данные о положении русской женщины // Юридический вестник. 1885. Кн. 4. С. 751.
Волостные суды могли и вовсе не назначать наказание для мужа, в том случае, если жена, по мнению суда, была сама виновата в жестоком с нею обращении. На отдельное от мужа жительство, по народным воззрениям, жена имела право только с его согласия. В практике волостных судов нередко встречались случаи, когда жена, вследствие несогласия с мужем и его родными, требовала паспорта на отдельное жительство, но суд отказывал ей, так как муж возражал против этого. По мнению С. В. Пахмана, мужья в большинстве случаев соглашались на выдачу женам отдельного вида на жительство при условии уплаты женою определенной денежной суммы на наем вместо нее работницы <16>. ——————————— <16> Пахман С. В. Обычное гражданское право России: Юридические очерки: В 2 т. СПб., 1879. Т. 2. С. 82.
Экономические условия жизни крестьянской семьи диктовали негативное отношение к разводу, процедура которого еще более усложняется в XIX в. Это вызвало замену юридического развода в крестьянской среде фактическим разлучением супругов, которое достаточно часто происходило по их взаимному согласию. В этих случаях мог заключаться особый договор, который записывался в книгу волостного суда. С точки зрения обычного права, такие договоры не содержали в себе ничего противозаконного, между тем как Свод законов прямо воспрещал всякие акты, клонящиеся к самовольному разлучению супругов (СЗРИ. Т. X. Ч. 1. Ст. ст. 46 и 103). Право мужа требовать от жены совместного с ним проживания предусматривало обязанность жены следовать за мужем при перемене им места жительства. Эта обязанность жены, установленная законом, признавалась и волостными судами, которые могли освободить жену от исполнения этой обязанности вследствие жестокого обращения с нею мужа или неуживчивого его характера <17>. ——————————— <17> Там же. С. 90.
Обычное право, так же как и закон, предусматривало обязанность мужа доставлять своей жене содержание (пропитание и жилище). За небрежность в исполнении данной обязанности мужья подвергались наказанию. В некоторых случаях суды сами производили вычеты на содержание жены из денег мужа, взысканных в его пользу или хранящихся в волостном правлении. Муж не освобождался от обязанности давать жене и детям содержание и в том случае, если она, по причине жестокого с нею обращения, не желала с ним проживать совместно. Если же муж был беден, а жена богата, то с него снималась обязанность кормить и содержать свою жену, а имущество, принесенное женой при вступлении в брак, считалось их общим семейным имуществом <18>. ——————————— <18> Иванов В. В. Обычное право крестьян Харьковской губернии. Харьков, 1898. С. 98.
Таким образом, положение замужней крестьянки характеризовалось полной зависимостью от мужа, который определял ее место жительства, являлся хозяином дома и главой семьи. Женщина, вступая в брак, рассматривалась как трудовая единица, которая в течение всей своей жизни была обязана выполнять все работы по дому, заниматься воспитанием детей, а также помогать мужчинам в поле. В отличие от закона, крестьянское мировоззрение признавало за женой право жаловаться суду на поведение мужа, а также допускало разлучение супругов по их взаимному согласию. Вместе с тем, в отличие от общих судебных мест, определявших в качестве наказания для жен, не желавших проживать совместно с мужем, «принудительное препровождение» в дом последнего, в решениях волостных судов в качестве санкций за аналогичные действия крестьянок встречались арест, штраф и даже телесные наказания.
