ВОПРОСЫ НОТАРИАЛЬНОГО УДОСТОВЕРЕНИЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА
В СФЕРЕ ЭНЕРГОСНАБЖЕНИЯ
Е. БЛИНКОВА
Е. В. Блинкова, докторант кафедры гражданского права Саратовской государственной академии права, кандидат юридических наук, член Российской академии юридических наук.
Одним из наиболее распространенных нотариальных действий, совершаемых государственными и частными нотариусами, является удостоверение сделок, среди которых значительное число составляют доверенности, выдаваемые субъектами гражданского оборота для представления их законных прав и интересов другими лицами.
Современное гражданское законодательство существенно ограничило перечень доверенностей, для которых нотариальное удостоверение является обязательным, что имело как положительные, так и отрицательные последствия. Однако цель данной статьи заключается не в анализе того положительного и отрицательного, что привнесло сужение сферы нотариального участия в имущественном обороте. Страницы специальной юридической печати изобилуют материалами об этом, и они, к сожалению, в большинстве своем имеют политическую окраску, а не вид научно-практического спора. Нашим же поводом послужило одно судебно-арбитражное дело, решение по которому нам представляется достаточно спорным, лишний раз подтверждая, что в правоприменительной деятельности вследствие неразрешенных теоретических споров возникает немало коллизий при определении того, подлежит та или иная доверенность обязательному нотариальному удостоверению или нет.
Так, открытое акционерное общество «Рязаньэнерго» (далее — ОАО «Рязаньэнерго») обратилось в арбитражный суд с иском к сельскохозяйственному производственному кооперативу «Закат» Путятинского района Рязанской области (далее — СПК «Закат») о взыскании задолженности в сумме 2000 рублей за отпущенную с 1 августа 1997 года по 1 января 2000 года электроэнергию по договору N 8 от 20 ноября 1996 года. До принятия судом решения истец в порядке ст. 37 Арбитражно-процессуального кодекса РФ увеличил размер иска до 68751 руб. 39 коп. — задолженности за период с 1 сентября 1998 года по 1 января 2000 года. В соответствии со ст. 35 АПК РФ арбитражным судом с согласия истца привлечен второй ответчик по делу — акционерное общество закрытого типа «Заветы Ленина» (далее — АОЗТ «Заветы Ленина»).
Решением от 21 мая 2002 года иск удовлетворен в полной сумме, задолженность 68751 руб. 39 коп. взыскана с АОЗТ «Заветы Ленина», в отношении СПК «Закат» в иске отказано.
Не соглашаясь с данным судебным актом, истец обратился с апелляционной жалобой, в которой просил отменить состоявшийся судебный акт и взыскать сумму задолженности за потребленную электрическую энергию с СПК «Закат», ссылаясь на то, что судом сделан ошибочный вывод в оценке договора перевода долга от 6 декабря 2000 года и неправомерно применены нормы ст. 182 ГК РФ о представительстве, поскольку Читаев А. Н., подписавший договор от имени СПК «Закат», его представителем не является.
При исследовании материалов дела было установлено между ОАО «Рязаньэнерго» и АОЗТ «Заветы Ленина» был заключен договор N 8 от 6 декабря 2000 года на поставку электроэнергии в 1996 году, который был пролонгирован на 1997 — 1998 годы. Во исполнение данного договора истец осуществил поставку электроэнергии АОЗТ «Заветы Ленина» на сумму 132705 руб. Данная задолженность была переведена на СПК «Закат» по договору N 8 от 20 ноября 1996 года. Из имеющегося в деле договора о переводе долга от 6 декабря 2000 года усматривалось, что он заключен СПК «Закат» в лице директора Шаблова В. И. и АОЗТ «Заветы Ленина» в лице того же директора Шаблова В. И.
Материалами дела было подтверждено, что фактически договор подписан от имени АОЗТ «Заветы Ленина» Читаевым А. Н., на момент подписания исполняющего обязанности директора АОЗТ на основании Приказа N 43 от 30 ноября 2000 года. Согласно ст. 53 ГК РФ органы юридического лица, к числу которых относится и руководитель, не могут рассматриваться как самостоятельные субъекты гражданских правоотношений и являются частью юридического лица. Следовательно, суд пришел к обоснованному выводу, что от имени АОЗТ «Заветы Ленина» договор был подписан исполняющим обязанности директора Читаевым А. Н. как органом юридического лица.
В соответствии с п. 13.1 Устава СПК «Закат», зарегистрированного постановлением главы администрации Путятинского района N 13 от 3 февраля 1999 года, органами управления кооператива являются общее собрание и правление. Решением правления СПК «Закат» от 4 января 2000 года правом представительства на совершение правовых действий, в том числе передоверия, был наделен единолично председатель правления Шаблов В. И.
Известно, что в соответствии со ст. 187 ГК РФ передача полномочий представителем (передоверие) должна быть нотариально удостоверена, однако представитель СПК «Закат» Шаблов В. И., являясь представителем кооператива, передоверил полномочия Читаеву А. Н. Приказом N 37 от 30 ноября 2000 года, нотариально не удостоверив данный факт. Такое передоверие не имеет правовых последствий. При отсутствии полномочий у представителя заключенная им сделка для представляемого является незаключенной.
В соответствии со ст. 183 ГК РФ при отсутствии полномочий действовать от имени другого лица сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего его лица, если только другое лицо (представляемый) впоследствии прямо не одобрит данную сделку.
Под прямым последующим одобрением сделки представляемым могут пониматься признание представляемым претензии контрагента, конкретные действия представляемого, если они свидетельствуют об одобрении сделки (например, полная или частичная оплата). Независимо от формы одобрения оно должно исходить от органа или лица, уполномоченных в силу закона, учредительных документов или договора совершать действия, которые могут рассматриваться как одобрение. Однако СПК «Закат» не представил доказательств одобрения действий Читаева А. Н. по заключению договора перевода долга от 6 декабря 2000 года. В материалах дела также не были представлены платежные документы СПК «Закат», подписанные уполномоченными на то лицами, которые свидетельствовали бы о частичной оплате задолженности истцу во исполнение договора перевода долга от 6 декабря 2000 года.
Истцом в апелляционную инстанцию была представлена справка о потреблении электроэнергии и оплате за электроэнергию СПК «Закат» в 2001 году и представлен для обозрения договор на поставку электроэнергии СПК «Закат». Из данных справки было видно, что за период с января 2001 года СПК «Закат» оплачивал истцу за потребленную электроэнергию по выставленным счетам-фактурам с небольшой опережающей переплатой за каждый месяц. Данные переплаты в течение 2001 года сверх фактически потребленной электроэнергии истец просил расценивать как действия СПК «Закат», свидетельствующие об одобрении договора о переводе долга от 6 декабря 2000 года. Однако данные доводы суд признал только предположительными, поскольку условиями договора на поставку электроэнергии, заключенного между истцом и СПК «Закат», было предусмотрено, что суммы переплат за потребленную электроэнергию засчитываются в последующие платежи. В имевшихся в материалах дела платежных документах СПК «Закат» на оплату потребленной электроэнергии не содержалось никаких отметок о том, что часть оплаты произведена во исполнение договора перевода долга за прошлые периоды. Поэтому при изложенных обстоятельствах у СПК «Закат» не возникло обязательств по договору о переводе долга от 6 декабря 2000 года. Поскольку АОЗТ «Заветы Ленина» не оплатило стоимость потребленной по договору N 8 от 20 ноября 1996 года электроэнергии за период с 1 сентября 1998 года по 1 января 2000 года, в соответствии со ст. 309 ГК РФ с него подлежала взысканию задолженность в заявленной по иску сумме 68751 руб. 39 коп.
Арбитражный суд при рассмотрении дела в первой инстанции удовлетворил исковые требования за счет АОЗТ «Заветы Ленина» — надлежащего ответчика, поэтому оснований для отмены либо изменения состоявшегося судебного акта у апелляционной инстанции не имелось, вследствие чего, руководствуясь ст. ст. 95, 157, 159 АПК РФ, арбитражный суд постановил решение арбитражного суда от 21 мая 2002 года по делу N А54-2232/01-С17-С19 оставить без изменения, а апелляционную жалобу — без удовлетворения.
У нас вызывает сомнение вывод суда, что Шаблов В. И. являлся представителем кооператива, а предоставление полномочий Читаеву А. Н. — передоверием. Ошибка суда заключается в достаточно вольном толковании термина «представитель», которое можно понимать в широком и узком (буквальном, легальном или действительном) смыслах этого слова. В производной форме легальное определение представительства дается в п. 1 ст. 182 ГК РФ: при представительстве сделка, совершенная одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого) в силу полномочия, основанного на доверенности, указании закона либо акте уполномоченного на то государственного органа или органа местного самоуправления, непосредственно создает, изменяет или прекращает гражданские права и обязанности представляемого. Таким образом, представительство — это юридическое состояние, когда один субъект гражданского права может действовать от имени другого субъекта, совершая юридически значимые действия, имеющие правовые последствия, главным образом заключающиеся в возникновении, изменении или прекращении правоотношений (прав и обязанностей). Следует особо подчеркнуть, что представляемый действует как самостоятельный субъект гражданского права, то есть он не претворяется в представляемого, а только действует от его имени. Отсюда и проистекает формула представительства: «Иванов И. И. от имени Петрова П. П.». Также следует обратить внимание на основания возникновения представительства, закрытый перечень которых дает п. 1 ст. 182 ГК РФ:
а) доверенность, т. е. сделка (так называемое добровольное или договорное представительство);
б) указание закона (так называемое законное представительство);
в) акт уполномоченного на то государственного органа или органа местного самоуправления (это представительство можно именовать административным, поскольку оно возникает вследствие осуществления административно-властных полномочий).
Суд оценил статус председателя правления Шаблова В. И. представителем, несмотря на то что последний в соответствии с п. 1 ст. 110 ГК РФ выступает исполнительным органом юридического лица, а не самостоятельным субъектом гражданского права (гражданских правоотношений), которому в гражданско-правовом порядке предоставлены полномочия. На момент подписания договора обязанности директора АОЗТ выполнял на основании Приказа N 43 от 30 ноября 2000 года Читаев А. Н. Определяя правовую природу Приказа как юридического факта, следует заметить, что он не является, во-первых, основанием, то есть юридическим фактом, влекущим представительство в гражданском обороте (его нет в перечне п. 1 ст. 110 ГК РФ), во-вторых, он не может быть однозначно назван юридическим фактом гражданского права. Приказ в деятельности юридического лица служит преимущественно для установления, изменения и (или) прекращения трудовых правоотношений, в которых участниками являются конкретные лица. Он может быть обращен и к неопределенным лицам, но всегда к определенному кругу лиц — трудовому коллективу; в этом смысле он может быть причислен к локальным внутрифирменным актам, к которым, например, относятся учредительный договор и устав. В нашем случае однозначно можно утверждать лишь то, что Читаев А. Н. был уполномочен на совершение сделок не в силу гражданско-правового (юридического) факта, а в силу назначения его на основании Приказа N 43 от 30 ноября 2000 года исполняющим обязанности директора АОЗТ «Заветы Ленина», то есть имели место не гражданско-правовые, а трудовые отношения. Таким образом, на момент сделки Читаев А. Н. выступал органом юридического лица, которому доверенность на совершение сделок была не нужна.
Стоит напомнить, что даже нотариусы не требуют доверенности на совершение сделки от руководителей юридических лиц, которым учредительными документами (уставом) предоставлено право заключать сделки, об удостоверении которых эти лица обращаются к нотариусу. В этих случаях истребуется лишь документ, удостоверяющий их должностное положение (например, протокол собрания учредителей или выписку из него о назначении этих лиц руководителями юридических лиц). Если юридическое лицо управляется выборным коллегиальным органом, от руководителя этого органа должен быть истребован документ об избрании должностных лиц и о распределении между ними обязанностей.
Даже если бы Читаев А. Н. не был назначен исполняющим обязанности, а ему была бы выдана доверенность, то и здесь передоверия не было бы, поскольку Шаблов В. И. являлся не представителем, а органом юридического лица (должностным лицом). В силу вышеизложенных аргументов данное решение суда подлежит пересмотру, а с сельскохозяйственного производственного кооператива «Закат» Путятинского района Рязанской области в пользу открытого акционерного общества «Рязаньэнерго» должна быть взыскана задолженность за отпущенную электроэнергию в порядке перевода долга.
