(Мозговой С. А.) («Военно-юридический журнал», 2010, N 11)
К ВОПРОСУ О ВВЕДЕНИИ ИНСТИТУТА ВОЕННОГО ДУХОВЕНСТВА В РОССИЙСКОЙ АРМИИ
С. А. МОЗГОВОЙ
Мозговой С. А., старший научный сотрудник сектора военно-исторического наследия Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия, кандидат исторических наук, капитан I ранга запаса.
Ключевым вопросом военно-религиозных отношений является вопрос о военных священниках, точнее, о введении института военного духовенства <1>. Хотя некоторые православные функционеры и православные неофиты из числа офицеров указывают на то, что речь идет не столько о введении, сколько о воссоздании этого института, так как он существовал в царской России и некоторое время полковые священники продолжали службу даже в отдельных частях Красной армии. ——————————— <1> Подробнее о военных священниках см.: Мозговой С. А. Военное духовенство. Религиоведение: Энциклопедический словарь. М.: Академический Проект, 2006. С. 207 — 209.
Штатное военное духовенство на Руси было напрямую связано с петровской вестернизацией, т. е. «западнической политикой» Петра I и его последователей, которые заимствовали опыт западноевропейских, как правило протестантских, держав. Российские правители XVIII — XIX вв. старались «поставить православную Русь в один ряд с государствами западного мира, приблизить ее гражданское и военное устройство к европейским стандартам и при этом сохранить ее политическую независимость и культурную автономию» <2>. В XVIII в. в России церковь также была окончательно подчинена государству, превратившись в институт, наделявшийся функциями, схожими с национальными церквями Европы. В этом смысле церкви де-юре становились не столько церквями спасения, сколько идеологическими придатками кесаря. Хотя исторически этот процесс начался задолго до этого. Да и в целом характер отношений государства и церкви в России больше был схож с византизмом. Ныне, в условиях жесткого авторитаризма и тенденции политического тоталитаризма, церковь вновь начинает играть свою историческую роль легитимизатора и сакрализатора власти, что востребовано последней в условиях серьезного кризиса и неоптимистичными предчувствиями будущего. ——————————— <2> Бачинин Вл. Арнольд Тойнби о русском византизме // Христианская мысль: социология, политическая теология, культурология. СПб., 2004. Т. III. URL: http:// www. archipelag. ru/ authors/ bachinin/?library=1339.
Недавние инициативы президента Дмитрия Медведева, связанные с введением этого нового — старого института в нынешней Российской армии, — вполне закономерный, хотя и незаконный процесс. Закономерный, потому что это результат того курса, на который Россия встала в начале 90-х годов <3>. Незаконный, потому что этим решением Д. Медведев нарушил конституционные принципы светского характера государства, а также ряд федеральных законов. Что до Конституции и светского характера, то это не более чем фиговый листок, красивая декларация властной элиты, чтобы быть включенным в клуб западных демократий по формальным признакам. Не более того. Чтобы в этом убедиться, достаточно окинуть взором все действия власти по обнулению конституционных принципов свободы совести и светского характера государства. Причем вся эта работа, начиная с принятия Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» (1997 г.) и ползучей клерикализации армии и школы, проводилась в тандеме церкви и власти. ——————————— <3> Если бы в России действительно изначально был взят курс на правовое светское государство, то не было бы столько загубленных жизней, которые были брошены на алтарь «реформ», не было бы ни той формы грабительской приватизации, которую мы пережили, ни расстрела парламента в 1993 г. Кстати, эти действия власти были поддержаны священноначалием, хотя иногда эта поддержка выражалась молчаливым согласием. Во всяком случае, Церковь не подняла свой голос в защиту обездоленного народа. Напротив, на всех патриарших приемах сначала в патриаршей резиденции Данилова монастыря, а затем и в храме Христа Спасителя провозглашалась здравица за «хранимую Богом власть» (Прим. авт.).
Курс на воссоздание института военного духовенства РПЦ был взят еще в начале 90-х годов XX в. О том, что церковь в лице ее священноначалия говорила о необходимости (в будущем) создания (воссоздания) постоянного института военного духовенства, уже упоминалось в начале этой статьи. Еще в марте 1993 г. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II отмечал, что им (РПЦ МП) «хотелось бы видеть институт военного и морского духовенства восстановленным в ближайшее время и в полном объеме, соотносимом с дореволюционным временем…» <4>. ——————————— <4> Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси. Материалы конференции «Христианство и армия», проведенной в марте 1993 г. М., 1994. С. 8 (примечание: этот текст Патриарха был написан для сборника конференции значительно позже).
В числе первых православных общественных деятелей, кто в начале 90-х годов официально поставил вопрос о необходимости срочного введения военных священников, был один из руководителей Христианско-демократического союза России Александр Огородников, который через СМИ обратился к Президенту России и Министру обороны РФ с предложениями о «христианизации Вооруженных Сил», включая создание института военного духовенства. Подобные предложения также исходили и от ряда других общественных организаций и церковных структур. Оценивая содержание этих предложений, заместитель Министра обороны генерал-полковник Валерий Миронов 25 августа 1992 г. в служебной записке на имя Министра обороны РФ Павла Грачева указывал, что «попытки немедленного формирования института военных священников не основываются на знании реальной жизни войск и носят конъюнктурный, популистский характер». Однако в то время не только военное руководство было против подобных нововведений, но и священноначалие РПЦ. В то время Патриарх понимал, что это пока невозможно: «Я, однако, прекрасно отдаю себе отчет в том, что мы не сможем в одночасье к этому прийти. Духовенства не хватает даже на приходах…» <5>. При этом Патриарх отметил, что «сложность создания института военного духовенства не может препятствовать уже складывающимся формам общения с военнослужащими приходских священников» <6>. Тем не менее вопрос о введении института военного духовенства в той или иной форме постоянно ставился. Например, такие предложения прозвучали в ряде выступлений духовенства РПЦ МП на Первой Всероссийской конференции «Православие и Российская армия», которая состоялась в Москве 25 — 27 октября 1994 г. ——————————— <5> Там же. <6> Там же.
Но, несмотря на отсутствие положительного решения по вопросу введения военного духовенства, церковь начала внедряться в воинские коллективы «тихой сапой», в отдельных частях стали появляться священники «на постоянной основе». Делалось это двумя способами: священников принимали на воинскую службу по контракту, а также рукополагали в священнический сан военнослужащих, в основном офицеров. Впервые священник на военную службу по контракту был принят в 201-й Гатчинской дважды Краснознаменной мотострелковой дивизии, дислоцированной в Таджикистане. Это протоиерей Алексий Буланушкин, который был поставлен на должность механика-водителя (позднее — командира) танка, хотя занимался своей священнической работой. Но кроме такого рода нарушения оргштатной дисциплины (находясь на должности военного специалиста и получая денежное довольствие как танкист, священник занимался религиозной деятельностью) известны также случаи, когда действующих офицеров рукополагали в сан священника. Сегодня многие ученые-религиоведы вынуждены констатировать, что в Русской православной церкви Московского патриархата небрежно относятся к Священному Преданию, ведь христианская церковь в апостольских правилах и правилах Вселенских соборов запрещает священникам быть воинами. 83-е правило святых апостолов гласит: «Епископ, или пресвитер, или диакон, в воинском деле упражняющийся, и хотящий удержать обое, то есть римлянов начальство и священническую должность: да будет извержен из священнова чина, что кесарева кесареви, и Божия Богови» <7>. ——————————— <7> См.: Книга правил святых апостолов, святых соборов, вселенских и поместных и святых отцов. Свято-Троице-Сергиева лавра, 1992.
А в седьмом правиле IV Вселенского халки-донского собора читаем: «Вчиненным единожды в клир и монахам, определили мы не вступати на воинскую службу, ни в Мирский чин. Иначе дерзнувших на сие и не возвращающихся с раскаянием к тому, что прежде избрали для Бога, предавать анафеме» <8>. ——————————— <8> Там же.
Одновременно с единичными случаями назначения священников в армию продолжались попытки решить вопрос с учреждением института военного духовенства. Представителями различных религиозных и общественных организаций направлялись письма руководству страны и Министерству обороны с требованиями о введении капелланов в армии. Однако священноначалие РПЦ МП и руководство Вооруженных Сил в тот период не придавало этому большого значения. Хотя периодически этот вопрос поднимался на довольно высоком уровне. Так, в ходе предвыборной президентской кампании 1996 г., а также в местные органы власти, по ходатайству губернатора Евгения Савченко и епископа Белгородского и Старооскольского Иоанна, Президентом России Б. Н. Ельциным было подписано распоряжение от 15 апреля 1996 г. N 758 «О разработке статуса полковых священников», а также дано поручение Правительству о проработке вопроса о строительстве в Белгороде военно-духовного учебного заведения. В результате проработки этого вопроса начальник Генерального штаба ВС РФ генерал армии Михаил Колесников сделал соответствующие доклады, в которых была обоснована невозможность осуществления этих инициатив ввиду их несоответствия Конституции России, светского характера государства и отсутствия достаточного количества верующих среди военнослужащих. Через три года за подписью заместителя председателя отдела Московского патриархата по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями протоиерея Алексия Зотова на имя руководителя Администрации Президента РФ А. С. Волошина была отправлена «докладная записка». В ней в очередной раз предлагалось «воссоздать ведомство военного духовенства и ввести штатную должность советника по вопросам вероисповедания и соблюдения духовных традиций в структурах военной организации государства». Стремление А. Зотова возродить архаичное ведомство, как считают некоторые специалисты, было продиктовано материальными мотивами и карьерными соображениями. В двухтысячные годы, особенно с назначением председателем Синодального отдела протоиерея Димитрия Смирнова, в прессе появилась серия материалов о необходимости скорейшего введения военного духовенства. В июне 2003 г. на сборах священнослужителей, окормляющих православных воинов, в Рязанском институте Воздушно-десантных войск протоиерей Дмитрий Смирнов говорил о необходимости учреждения службы военного духовенства. А 16 мая 2005 г. в интервью «Интерфаксу» он заявил, что в Российской армии должно быть православное военное духовенство уже в ближайшие десять лет. Причем руководитель Синодального отдела предложил для организационно-штатного решения вопросов, связанных с «военным духовенством», сократить число психологов и на их должности назначить священников. Отметим, что вскоре так и произошло. Незадолго до объявления Президентом Медведевым своего решения о введении в войсках (силах) института военного духовенства в Вооруженных Силах РФ была ликвидирована служба военных психологов. А после июльских решений в продолжение все той же «военной реформы» в видах Вооруженных Сил были ликвидированы управления воспитательной работы. Инициативы РПЦ по введению института военного духовенства поддерживались в последние годы также отдельными генералами. На заседании секции «Армия и Церковь: соработничество во имя жизни», проходившей в рамках XIII Рождественских чтений (январь 2005 г.), заместитель начальника ВАГШ генерал-полковник В. М. Барынькин в своем докладе подчеркнул, что «пришло время всерьез поставить вопрос о введении в ВС института военных капелланов». В ноябре того же года начальник Главного управления воспитательной работы Вооруженных Сил РФ генерал-полковник Николай Резник, выступая перед молодежью и студентами МГТУ им. Баумана, упомянул о «готовности Минобороны России ввести институт военных капелланов» и проведении для начала соответствующего «эксперимента». Однако каких-либо конкретных решений по реализации заявленных нововведений Министерство обороны не принимало. Напротив, Министр обороны Сергей Иванов неоднократно подчеркивал, что в армии не планируется введение никаких новых «параллельных» структур. Не проводился в Вооруженных Силах РФ и подобный «эксперимент», о котором говорил генерал Резник, так как любой эксперимент требует программы, правового обеспечения, научно-методической проработки и сопровождения. Не было и соответствующего Приказа Министра обороны о его проведении. Тем не менее уже на протяжении последних нескольких лет при поддержке руководства Министерства обороны на базе военно-учебных заведений стали проводиться многодневные учебно-методические сборы так называемого военного духовенства. В них участвовали епархиальные священники РПЦ МП и сотрудники «военных отделов» Моспатриархии. К примеру, эти сборы прошли на базе Рязанского института Воздушно-десантных войск (июнь 2003 г.), в Военной академии Генерального штаба ВС РФ (ВАГШ) и в военном гарнизоне Ракетных войск стратегического назначения во Власихе (Московская область) (январь 2005 г.), в Улан-Удэ (июнь 2005 г.), на базе Калининградского военно-морского института (2006 г.) и т. д. Во избежание недоразумений от возможной критики со стороны других конфессий, также имеющих свои интересы в армии, «военный отдел» РПЦ МП приглашал на эти сборы представителей тех религиозных организаций, которые разделяли стратегию и тактику РПЦ в армии и стремились занять там определенное место. Это, прежде всего, руководимый Талгатом Таджутдином ЦДУМ, а также ФЕОР и традиционная буддийская сангха. Но если первые две организации проявляли некоторую активность, то буддисты были не более чем статистами. Тем не менее все они были нужны лишь как отвлекающий маневр для придания видимости участия в сборах наряду с РПЦ и другими конфессиями. Одновременно проводилась активная пропагандистская кампания по обоснованию необходимости института военного духовенства в России. Основные аргументы радетелей этого института сводились к следующему: 1) «Россия — православная страна»; 2) «большинство военнослужащих (80%) являются православными»; 3) «армейско-церковное сотрудничество и религиозное воспитание военнослужащих способствуют возрождению Вооруженных Сил, укреплению воинской дисциплины»; 4) «военные психологи не справляются со своими обязанностями»; 5) «институт военных капелланов есть в зарубежных армиях ряда стран мира». В феврале 2006 г. Патриарх Алексий II наконец-то дал официальное согласие на подготовку военных священников «для духовного окормления Российской армии». А Главная военная прокуратура (ГВП) подготовила и направила 10 февраля 2006 г. в Министерство обороны, Генеральный штаб, соответствующие комитеты Совета Федерации и Госдумы законопроект, связанный с введением в армии института полкового духовенства. В проекте, разработанном ГВП, указывалось, что церковь поможет армии «в укреплении войсковой дисциплины — противостоянии неуставным отношениям и борьбе с национальной и религиозной рознью». Председатель Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами и РПЦ протоиерей Димитрий Смирнов в связи с этим заявил, что священники в армии смогут «не только повысить уровень патриотизма в войсках, но и снизить показатели суицида». Резкой критике этот законопроект подвергли представители науки, гражданского общества, правозащитники и даже некоторые депутаты из числа военных. Отрицательное заключение по нему сделал Институт свободы совести, критическое мнение выразило Российское гуманистическое общество <9>, а «Портал-Credo. Ru» организовал 17 марта 2006 г. совместно с Институтом свободы совести специальный круглый стол «Спасти рядового Сычева. Поможет ли введение института военного духовенства укреплению дисциплины и боеспособности Российской армии?» <10>. Экспертные оценки и выводы участников круглого стола дали правовую оценку антиконституционному характеру законопроекта и практике военно-религиозных отношений, грубого нарушения российского законодательства со стороны органов военного управления и воспитательной работы, а также представителей РПЦ МП. Критике этот законопроект подверг и замглавы думского комитета по обороне Алексей Сигуткин. «Я вижу опасность введения полковых священников как раз в усилении межрелигиозной розни. Очевидно, что приоритет получит лишь одна из конфессий — учитывая процент православных граждан в России, это будет РПЦ. У церкви появится желание вовлекать военнослужащих в свое вероучение помимо их воли», — заявил депутат <11>. ——————————— <9> Подробнее см.: Твинидзе А. Армейские раскольники. Растерянные генералы и протоиерей Димитрий Смирнов в роли суфлера. Куда они ведут армию и страну? // Портал-Credo. Ru. 16.02.2006. См. также: Здравый смысл (журнал). 2006. N 2 (39). <10> См.: круглый стол «Спасти рядового Сычева. Поможет ли введение института военного духовенства укреплению дисциплины и боеспособности Российской армии?» // Портал-Credo. Ru. 17.03.2006. Стенограмма; См. также: Гражданское общество против ксенофобии, нетерпимости, дискриминации по мотивам религии или убеждений: Сборник. М.: Московская Хельсинкская группа, 2007. С. 33 — 87. <11> Таратута Ю., Коробов П. Боевой дух укрепят святым. В войсках могут появиться священники в погонах // Коммерсант. 14.02.2006.
А в мае того же года тогдашний Президент России Владимир Путин на встрече с ветеранами положительно отозвался об идее создания института военных священников, хотя и не принял в этом направлении никаких конкретных шагов. Администрация Президента Путина, особенно на первом этапе его правления, продолжала придерживаться тех подходов в государственно-конфессиональных отношениях, которых придерживалась администрация его предшественника — Бориса Ельцина, и к тому же не спешила с кем-либо делиться своей монополией на идеологическую и мировоззренческую сферы. Это касалось и вопроса создания института военного духовенства. Власть в то время чувствовала достаточную силу для управления страной. Ее авторитет был еще высок, цены на нефть росли, а церковь рассматривалась скорее как дополнительный, но далеко не основной инструмент легитимации нынешнего политического режима. Хотя будущий преемник еще в ранге главы президентской администрации, а затем и первого вице-премьера уже сделал ставку в своей карьере на религиозные институты, и прежде всего РПЦ МП. Поэтому Дмитрий Медведев в апреле 2006 г. возглавил Комиссию по вопросам религиозных объединений при Правительстве РФ, а свою супругу Светлану подрядил возглавить попечительский совет церковно-государственной программы «Духовно-нравственная культура подрастающего поколения России» (апрель 2007 г.) <12>, созданной по благословению Патриарха Алексия II. ——————————— <12> Презентация церковно-государственной программы «Духовно-нравственная культура подрастающего поколения России» прошла 1 февраля 2007 г. в Большом зале Российской академии наук в рамках XV Международных рождественских образовательных чтений.
Будучи активным политическим игроком, Русская православная церковь стала политическим ресурсом Медведева и его политтехнологов в ходе президентской кампании 2008 г. Уже тогда за религиозно-идеологическую поддержку, особенно в ходе выборной кампании, РПЦ были обещаны преференции, начиная от государственного признания дипломов и богословских степеней духовных учебных заведений РПЦ и кончая введением православно ориентированных курсов и программ в светских учебных заведениях, а также официального введения духовенства в армии. Таким образом, страна все эти годы медленно и цинично скатывалась в болото клерикализма. Однако серьезные коррективы в государственно-конфессиональные отношения в 2009 г. внесли два обстоятельства, которые значительно активизировали и серьезно ускорили этот процесс. Первый фактор — это разразившийся мировой кризис, который не на шутку напугал кремлевских небожителей. Второй фактор — избрание, а по сути, назначение Патриархом Московским и всея Руси митрополита Кирилла (Гундяева). Вместо того чтобы изменить саму политику, поставившую страну на грань катастрофы, правящий политический класс бросился спасать свою «душу». Причем свое спасение от пробуждающегося народного гнева они поручили ОМОНу и церкви. И тут, как нельзя кстати, вместо скончавшегося нерешительного (в дни народных волнений, особенно в ходе политического кризиса 1993 г.) Патриарха Алексия II появился претендент на патриарший престол — напористый церковный «авторитет» митрополит Калининградский и Смоленский Кирилл (Гундяев). Однако еще до его восхождения на патриарший престол было ясно, что он попрет, как бульдозер, напролом, в армию, сферу образования и культуры. Что, в общем-то, и произошло… 2009 г. войдет в историю военно-религиозных отношений как переломный. И хотя священники РПЦ МП вот уже более 15 лет имеют зеленый свет для посещения воинских частей и кораблей, участия в воинских мероприятиях, но именно решение Верховного главнокомандующего Д. А. Медведева впервые легитимировало это присутствие. По степени значимости принятых решений он сопоставим или даже превосходит 1994 г., когда было подписано Совместное заявление — первый документ, открывший армию для церкви. 21 июля 2009 г. Президент Медведев в своей резиденции в Барвихе (Московская область) провел совещание по вопросам преподавания в школах основ религиозной культуры и светской этики и введения в Вооруженных Силах Российской Федерации института воинских и флотских священнослужителей. В совещании приняли участие Патриарх Московский и всея Руси Кирилл (Гундяев), председатель Координационного центра мусульман Северного Кавказа муфтий Исмаил Бердиев, председатель Совета муфтиев России муфтий Равиль Гайнутдин, председатель ЦДУМ России муфтий Талгат Таджуддин, главный раввин Российской Федерации (по версии ФЕОР) Берл Лазар, глава буддийской традиционной сангхи России Пандито Хамбо-лама Дамба Аюшев. В совещании также участвовали руководитель Администрации Президента РФ С. Е. Нарышкин, первый заместитель руководителя Администрации Президента РФ В. Ю. Сурков, Министр обороны РФ А. Э. Сердюков, Министр образования и науки РФ А. А. Фурсенко и др. Медведев отметил, что в его адрес поступили два обращения от руководителей ведущих российских конфессий. В одном из них поднимается вопрос о преподавании в школах дисциплин, которые направлены на духовно-нравственное просвещение подрастающего поколения, а во втором говорится о введении в Вооруженных Силах отдельного института воинских и флотских священнослужителей. Президент заявил, что он принял решение поддержать оба эти обращения. «Я имею в виду и идею преподавания в школах России основ религиозной культуры и светской этики, также считаю целесообразным организацию работы на постоянной основе в наших Вооруженных Силах священнослужителей, представляющих традиционные российские конфессий», — сказал он. При этом Медведев указал на некоторые конкретные сроки и параметры нового института. «Сначала должности войсковых и флотских священнослужителей будут вводиться в частях, дислоцированных вне территории России, а со следующего года (с 2010 г. — С. М.) — на уровне военных округов, бригад, дивизий, в высших учебных заведениях». При этом Д. Медведев ввел 10-процентный порог верующих той или иной так называемой традиционной конфессии в воинской части для назначения туда священнослужителя. Президент отметил, что «мы должны руководствоваться реальными сведениями об этноконфессиональном составе частей и соединений», а именно, «если более десяти процентов личного состава бригады, дивизии, учебного заведения составляют представители народов, традиционно связанных с той или иной конфессией, священнослужитель данной конфессии может быть включен в штат соответствующего соединения». При этом воинские и флотские священнослужители должны оставаться гражданскими лицами. По мнению Дмитрия Медведева, реализация его решений «поможет укрепить моральные, духовно-нравственные основы нашего общества, укрепить единство нашего многонационального и многоконфессионального государства» <13>. ——————————— <13> См.: Стенографический отчет о совещании по вопросам преподавания в школах основ религиозной культуры и светской этики и введения в Вооруженных Силах Российской Федерации института воинских и флотских священнослужителей // Веб-сайт Президента РФ. URL: http://www. kremlin. ru/.
Безусловно, эти решения были приняты и согласованы Администрацией Президента РФ с РПЦ МП и Минобороны заранее. Не случайно сразу после совещания Министр обороны РФ Анатолий Сердюков сообщил весь алгоритм реализации поручения Верховного главнокомандующего. В соответствии с его распоряжением, институт воинских и флотских священников в российских Вооруженных Силах будет вводиться в три этапа. На первом этапе священники должны появиться в воинских соединениях, находящихся за пределами России. Речь идет о 102-й военной российской базе в Армении, 201-й военной базе в Таджикистане, а также о соединениях и бригадах на территории Южной Осетии, Абхазии, на Украине (в Севастополе) и в Киргизии. «До конца 2009 г. во всех этих подразделениях будут введены по одному священнослужителю», — сказал А. Сердюков. На первом этапе планируется создать соответствующий отдел в Северо-Кавказском военном округе. «Это у нас самый воюющий округ, там есть потребность в священнослужителях», — пояснил министр. Такие короткие сроки были подсказаны представителями РПЦ МП, которым хотелось быстрей, пока еще «горячо» распоряжение президента, создать свои структуры в ВС РФ. Однако уже на первом этапе церковь столкнулась со сложностями по укомплектованию создаваемых должностей подготовленными священнослужителями. Поэтому вместо конца 2009 г. первый этап растянулся на 1-й квартал 2010 г. В ходе реализации первого этапа 1 октября 2009 г. в патриаршей рабочей резиденции в Чистом переулке состоялась встреча Святейшего Патриарха Кирилла с командующим ВДВ генерал-лейтенантом В. А. Шамановым, в ходе которой генерал предложил Патриарху Кириллу (Гундяеву), чтобы введение института войсковых священников было начато с ВДВ. По словам командующего, уже подготовлено 36 священнослужителей, которые могли бы исполнять соответствующие функции по духовному окормлению десантников. 21 ноября 2009 г. на подведении итогов сбора военного духовенства, окормляющего военнослужащих частей Дальней авиации, заведующий сектором военно-воздушных сил Синодального отдела Московского патриархата по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями протоиерей Константин Татаринцев отметил, что этот род войск полностью готов к введению института военного духовенства. Однако, во избежание судебных исков о нарушении российского законодательства и светского характера государства, Минобороны пока не ввело должности военных священников. Федеральная власть по данному вопросу пошла на «военную хитрость», введя директивой начальника Генштаба ВС РФ с 1 декабря 2009 г. в штат воинских частей должность помощника командира по работе с верующими военнослужащими. Формально, в соответствии с названием, это светская должность. Однако на нее назначаются исключительно священнослужители, что уже есть нарушение трудового законодательства. Таким образом, уже сегодня штатную деятельность священников РПЦ МП на постоянной основе закамуфлировали под «эксперимент». На формально светскую должность назначаются представители исключительно одной конфессии, что является грубейшим нарушением права на труд для других категорий граждан, имеющих соответствующие знания и квалификацию. Осенью 2009 г. в Ростове-на-Дону прошли военные сборы 30 священников, назначаемых в войска, где они постигали специфику ратного труда, включая и упражнения в военном деле. А в декабре Священный синод Русской православной церкви благословил первую группу священников, которые направляются нести послушание в воинских частях Российской армии (на военные базы). Первые 13 человек в феврале текущего года (по плану это должно было состояться в декабре 2009 г.) уехали к месту работы. Таким образом, первый этап формирования военного духовенства в соответствии с указанием Президента России и по благословению Святейшего Патриарха Кирилла прошел с опозданием на два месяца. В ходе второго этапа (по плану с 1 января 2010 г., по факту — со второго квартала 2010 г.) предполагается введение «дополнительного гражданского персонала (священнослужителей. — С. М.) в бригадах, военных подразделениях и на военных базах на территории России». На этом этапе будут назначены священнослужители РПЦ во всех Вооруженных Силах до бригады включительно. Пока планируется привлечь до 250 священников. Министр обороны А. Сердюков заявил, что «в Вооруженных Силах будут представлены священники всех основных религий, а их штат в Российской армии и на флоте должен составлять около 200 — 250 человек». По заявлению руководства Минобороны, в текущем году институт военных священников будет распространен на все российские Вооруженные Силы. Таким образом, «корпус военных священников» планируется полностью сформировать в течение 2010 г. Третий этап — это создание соответствующего управления при центральном аппарате Вооруженных Сил РФ, а также отделов в военных округах и на флотах. Официальные лица Минобороны РФ сделали также заявления о том, что в будущем появятся духовники, окормляющие военнослужащих других «основных конфессий», представленных в России: мусульман, буддистов и иудеев. Жалованье «военному духовенству» будет выплачиваться из федерального бюджета. Также государство будет обеспечивать их жильем, медицинским обслуживанием и другими социальными гарантиями и пособиями. По словам статс-секретаря — заместителя Министра обороны Николая Панкова, зарплата военных священников будет, как у заместителей командира бригады по воспитательной работе (в 2009 г. их денежное довольствие составляло более 20 тыс. руб. в месяц плюс различные надбавки). С учетом надбавок и коэффициентов в отдельных частях и регионах их заработная плата может достигать 40 тыс. руб. О том, как будет осуществляться подготовка кадров и управление новой военно-религиозной структурой, а также о субординации внутри этой новой в оенно-духовной корпорации рассказал ведущий идеолог формирования института военного духовенства протоиерей Димитрий Смирнов, отвечая на вопросы журналистов 8 декабря 2009 г. Священников для работы с военнослужащими планируется набирать тремя способами. «С одной стороны, будет вестись подготовка офицеров, которые достаточно воцерковлены, к принятию священного сана. С другой стороны, священники, служившие в армии, пройдут дополнительную подготовку. С третьей стороны, планируется на базе Рязанского филиала Общевойсковой академии ВС РФ (бывшее Рязанское высшее воздушно-десантное училище) создать факультет для подготовки армейского духовенства, на котором будут учиться и православные, и представители других традиционных религий. Эта подготовка будет самой длительной по времени, где молодые люди будут проходить полный семинарский курс» <14>. ——————————— <14> Там же.
Механизм управления военным духовенством и окормления военнослужащих предполагается следующий. «Главой всего военного духовенства будет православный священник как представитель главенствующей религии (выделено мною. — С. М.). Следующий уровень управления — это координационный совет, состоящий из представителей всех традиционных религий. Квота представителей духовенства в этом совете будет соответствовать численному составу верующих… Для первого этапа пока нам (РПЦ. — С. М.) требуются только православные священники. И у нас такой план, что структура создается именно из православного духовенства, потому что и буддистское сообщество, и сообщество наших евреев, и мусульмане не имеют центральной структуры» <15>. ——————————— <15> Там же.
Для обоснования надобности в военном духовенстве были обнародованы социсследования Социологического центра Вооруженных Сил. По оценкам СЦ ВС, сегодня более 70% военнослужащих армии и флота считают себя верующими, из них 80% относят себя к православным, около 13% — к мусульманам, около 3% — к буддистам, 4% — к приверженцам иных вер. Необходимо отметить, что эти цифры являются результатом конъюнктурных приписок людей, ничего не сведущих в социологии религии. Кроме того, социология не должна и не может служить основанием для принятия решений правового характера, особенно в вопросах, касающихся конституционных принципов светского характера государства и свободы совести. Сегодня для формирования института военного духовенства и даже осуществления той деятельности в армии, которую проводит РПЦ, нет правовых оснований. Отныне вся ответственность лежит в первую очередь на Президенте, принявшем данное неправовое антиконституционное решение, и во вторую очередь на Министре обороны Анатолии Сердюкове, официально санкционировавшем нарушение федеральных законов «О статусе военнослужащих», «О свободе совести и о религиозных объединениях» и др. Надо признать, что свою негативную роль в клерикализации армии сыграли органы воспитательной работы. Именно их беспринципная позиция, безграмотная деятельность и прямое содействие антиконституционным притязаниям церкви в итоге явились причиной такого состояния дел. Одновременно они подписали себе смертный приговор. Отныне органы воспитательной работы в Вооруженных Силах повсеместно сокращаются, а управления воспитательной работы в видах Вооруженных Сил ликвидируются, вместо них будут небольшие отделы. В то же время в структуре Минобороны создается Управление по работе с верующими военнослужащими. Ну а кто будет работать с неверующими, атеистами и агностиками, одному Богу известно. Между тем в начале февраля текущего года Министр обороны РФ утвердил положение о функциональных обязанностях помощников командиров частей по работе с верующими военнослужащими в Вооруженных Силах РФ. В документе, разработанном представителями ГУВРа совместно с Синодальным отделом Московского патриархата по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями, определены задачи, связанные с введением в армии института военных священников. Согласно сообщению начальника отдела Главного управления воспитательной работы ВС РФ (ГУВР) полковника Игоря Сергеенко, «упомянутое положение станет основополагающим документом, который будет регламентировать деятельность помощников командиров по работе с верующими военнослужащими в армии и на флоте. В положении определен статус военных священников, полномочия помощников командиров частей по работе с верующими военнослужащими, а также условия, в которых они могут окормлять верующих военнослужащих» <16>. ——————————— <16> Минобороны РФ утвердило положение о военных священниках // ИНТЕРФАКС. 08.02.2010.
Признавая под напором критики, что нынешнее российское законодательство не дает правовых оснований для введения института военного духовенства, руководство Вооруженных Сил с санкции Администрации Президента РФ пока не стало вводить в войсках (силах) должности военного духовенства, ограничившись на этом этапе введением должностей помощников командиров по работе с верующими военнослужащими. Поэтому в ближайшее время в соответствии с поручением Президента следует ожидать появления законопроекта о военных священниках и его шумного принятия парламентским большинством. Следует отметить, что исполнительная и законодательная власть намерена в ближайшее время довести «эксперимент» Дмитрия Медведева до его завершающей фазы. При этом они не намерены церемониться с мнением ученых, юристов, правозащитников, общественным мнением в целом. Так, 28 января текущего года в ходе круглого стола «Новое в законодательстве, регулирующем деятельность религиозных организаций» в рамках XVIII Рождественских образовательных чтений, который прошел в Государственной Думе РФ, председатель парламентского Комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций Сергей Попов в грубой форме оборвал своих оппонентов профессора Михаила Шахова и сопредседателя Славянского правового центра Анатолия Пчелинцева, которые подвергли критике порядок введения военных капелланов <17>. Проигнорированы также ряд заявлений различных общественных и научных структур, касающихся губительной для страны политики клерикализации государства. ——————————— <17> Ойвин В. «Можно спорить, хорошо это или плохо, но мы знаем, что это нереально». В Госдуме РФ в рамках Рождественских чтений прошло обсуждение нового в законодательстве, регулирующем деятельность религиозных организаций // Портал-Credo. Ru.
