Обеспечение неприкосновенности частной жизни является одним из ключевых условий полноценного и комфортного существования гражданина в обществе. Вместе с тем законодательное регулирование механизмов, ограждающих частную жизнь граждан от постороннего вмешательства, осложняется тем, что каждый человек сугубо индивидуально определяет для себя то, какие стороны его жизни составляют личную тайну. Впрочем, есть сведения, необходимость защиты которых от разглашения является общепризнанной и вряд ли кем-либо оспаривается. Среди таковых в первую очередь следует назвать сведения, составляющие врачебную тайну <1>. ——————————— <1> И. Л. Петрухин справедливо указывает на то, что более правильно именовать эту тайну медицинской, а не врачебной, поскольку ее субъектами являются не только врачи, но также средний и младший медицинский персонал, работники администраций медицинских учреждений и др. (См.: Петрухин И. Л. Личные тайны (человек и власть). М., 1998. С. 161 — 162). Вместе с тем в настоящее время отказаться от термина «врачебная тайна» невозможно, поскольку он по-прежнему широко используется как в законодательстве, так и в судебной практике.
По определению И. В. Смольковой, тайна представляет собой секретную или конфиденциальную информацию (сведения), которая известна или доверена узкому кругу субъектов, разглашение которой влечет юридическую ответственность <2>. ——————————— <2> См.: Смолькова И. Гласность и тайна в уголовном процессе // Законность. 1998. N 7. С. 42.
Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. N 5487-1 относят к врачебной тайне информацию о факте обращения за медицинской помощью, состоянии здоровья гражданина, диагнозе его заболевания и иные сведения, полученные при его обследовании и лечении <3>. Врач, писал Н. С. Таганцев, не должен оглашать не только то, что было ему непосредственно сообщено больным или другими лицами, но и то, что узнано непосредственно им самим; не должен оглашать ни по собственному почину, ни по просьбе других лиц, если на то нет прямо выраженного или разумно предполагаемого согласия того лица, к которому относится тайна <4>. Обязанность хранить врачебную тайну возложена на лиц, которым сведения, ее составляющие, стали известны при обучении, исполнении профессиональных, служебных и иных обязанностей. ——————————— <3> Аналогичная норма закреплена в ст. 9 Закона РФ от 2 июля 1992 г. N 3185-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании». <4> См.: Таганцев Н. С. К вопросу о врачебной тайне // Журнал гражданского и уголовного права. 1893. Кн. 9. С. 3 — 4.
Установление специального правового режима для информации, получаемой в связи с оказанием гражданину медицинской помощи, направлено в конечном счете на защиту прав и законных интересов пациента, на создание необходимых условий для эффективного лечения. Разглашение сведений об имеющихся или перенесенных заболеваниях, прерванных беременностях, обстоятельствах получения травм, примененных методах лечения, обстоятельствах интимной жизни и т. д. может причинить серьезный ущерб репутации гражданина, а в некоторых случаях — даже привести к разрыву сложившихся отношений (дружеских, семейных). Даже после смерти пациента врач и иные лица, участвовавшие в оказании ему медицинской помощи, должны продолжать хранить врачебную тайну. Гарантируя сохранение в тайне таких сведений, законодатель создает условия для установления доверительных отношений между врачом и пациентом, что имеет исключительно важное значение для обеспечения эффективности лечения. Пациент не должен опасаться того, что сообщаемые им сведения могут стать достоянием общественности. В противном случае, испытывая страх перед оглаской, пациент скрывал бы от медицинских работников и такие сведения, учет которых является необходимым условием оказания качественной медицинской помощи. Передача сведений, составляющих врачебную тайну, другим гражданам, в том числе должностным лицам, допускается по общему правилу лишь с согласия гражданина или его законного представителя (ч. 3 ст. 61 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан). Данная норма основана на положении ч. 1 ст. 24 Конституции РФ, согласно которому сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются. Вместе с тем запрет на разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, не является абсолютным. Конституция РФ (ч. 3 ст. 55) устанавливает возможность ограничения прав и свобод гражданин в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Публичный интерес, связанный с достижением назначения уголовного процесса (ст. 6 УПК РФ), законодатель обоснованно ставит выше интересов отдельного гражданина, не желающего разглашения своих личных тайн. Поэтому в целях достижения истины по уголовному делу действующее законодательство предписывает в определенных случаях врачам и другим медицинским работникам передавать суду и правоохранительным органам сведения, составляющие их профессиональную тайну. Следует иметь в виду, что разглашение врачебной тайны лицом, обязанным ее сохранять, не рассматривается как нарушение профессионального долга и врачебной этики в тех случаях, когда такое разглашение прямо предписано законом <5>. ——————————— <5> См.: Там же. С. 4, 7 — 9.
Можно выделить два основных направления использования в уголовном судопроизводстве сведений, составляющих врачебную тайну. Во-первых, указанные сведения имеют важное (порой ключевое) значение для установления фактических обстоятельств дела, а также последствий совершенного преступления. В этих целях в процессе доказывания используются: 1) информация, сообщаемая пациентом при обращении за медицинской помощью при сборе анамнеза жизни и болезни (когда, при каких обстоятельствах были получены травмы, кем они были нанесены и т. п.); 2) отражаемые в медицинской документации сведения о времени нахождения на лечении в медицинском учреждении, что может иметь значение, например, для установления или опровержения алиби лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование; 3) сведения о лицах, находившихся в конкретный период времени на лечении в медицинском стационаре (для определения круга возможных свидетелей преступления, потерпевших и т. д.); 4) зафиксированная в медицинской документации информация о состоянии здоровья лица в конкретный период времени (для установления объективной возможности совершения им тех или иных действий); 5) сведения о характере и локализации телесных повреждений, имевшихся у гражданина на момент обращения в медицинское учреждение; 6) информация о наличии у гражданина венерических заболеваний (такие сведения могут иметь значение для уголовных дел о заражении венерической болезнью, ВИЧ-инфекцией, а также для дел о половых преступлениях) и т. д. Помимо этого, расследование и разрешение уголовных дел по ряду составов вообще немыслимо без исследования сведений, связанных с оказанием медицинской помощи: ст. 120 УК РФ (принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации), ст. 123 УК РФ (незаконное производство аборта), ст. 124 УК РФ (неоказание помощи больному) и др. Во-вторых, сведения, составляющие врачебную тайну, используются для разрешения вопросов, имеющих уголовно-процессуальное значение. В ряде случаев принятие тех или иных решений в ходе уголовного судопроизводства требует учета состояния здоровья участников уголовного процесса: 1) наличие у подозреваемого или обвиняемого физических или психических недостатков, препятствующих самостоятельному осуществлению ими своего права на защиту, является основанием для обязательного участия в деле защитника (п. 3 ч. 1 ст. 51 УПК РФ); 2) отсутствие у потерпевшего в силу его физического или психического состояния возможности самостоятельно защищать свои права и законные интересы служит основанием для привлечения к участию в уголовном деле законного представителя или представителя (ч. 2 ст. 45 УПК РФ); 3) состояние здоровья подозреваемого или обвиняемого учитывается при решении вопроса о необходимости избрания в отношении него меры пресечения, а также при определении ее вида (ст. 99 УПК РФ); 4) беременность женщины, а также удостоверенное врачом наличие у лица заболеваний, не позволяющих этому лицу оставлять место своего пребывания, препятствует применению такой меры процессуального принуждения, как привод (ч. 6 ст. 113 УПК РФ); 5) наличие у подозреваемого или обвиняемого психического расстройства или иной тяжелой болезни, исключающей возможность его явки к должностному лицу или в орган, ведущие производство по уголовному делу, служит основанием для приостановления производства по уголовному делу (ст. ст. 208, 253 УПК РФ); 6) наличие у несовершеннолетних потерпевших и свидетелей физических или психических недостатков является основанием для привлечения к участию в допросе педагога (ч. 1 ст. 280 УПК РФ); 7) болезнь осужденного, препятствующая отбыванию наказания, а также беременность осужденной могут служить основаниями для отсрочки исполнения приговора (п. 1 ч. 1 ст. 398 УПК РФ); 8) при наличии медицинских показаний на основании заключения врача устанавливается продолжительность допроса (ч. 4 ст. 187 УПК РФ); 9) неспособность допрашиваемого в силу физических недостатков или состояния здоровья подписать протокол предполагает необходимость ознакомления такого лица с текстом протокола в присутствии защитника, законного представителя, представителя или понятых, подтверждающих своими подписями содержание протокола и факт невозможности его подписания (ч. 3 ст. 167 УПК РФ) и т. д. Помимо этого, необходимость использования в уголовном судопроизводстве сведений, составляющих врачебную тайну, может возникнуть в связи решением вопроса о применении акта об амнистии. Например, Постановлением Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 19 апреля 2006 г. N 3043-IV ГД «Об объявлении амнистии в связи со 100-летием учреждения Государственной Думы в России» <6> предусмотрено освобождение от наказания осужденных беременных женщин. ——————————— <6> См.: Российская газета. 2006. 21 апреля.
Сведения, составляющие врачебную тайну, могут быть получены органами и должностными лицами, ведущими производство по уголовному делу, в ходе допросов медицинских работников <7>, а также в ходе обысков и выемок в медицинских учреждениях и при проведении судебных экспертиз. При этом следует иметь в виду разъяснение Пленума Верховного Суда РФ о том, что исходя из положений п. 7 ч. 2 ст. 29 УПК РФ, ч. 3 ст. 183 УПК РФ и ст. 9 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» выемка медицинских документов, содержащих сведения о наличии у гражданина психического расстройства, фактах обращения за психиатрической помощью и лечении в учреждении, оказывающем такую помощь, а также иные сведения о состоянии психического здоровья, являющиеся врачебной тайной, производится на основании судебного решения, принимаемого в порядке, установленном ст. 165 УПК РФ <8>. Однако наиболее распространенным способом получения сведений, составляющих врачебную тайну, остается направление следователями, дознавателями и судом соответствующих запросов в медицинские учреждения. ——————————— <7> Напомним, что при подготовке Судебных уставов 1864 г. отечественный законодатель рассматривал возможность устранения врачей от дачи свидетельских показаний, однако при окончательном обсуждении от этой идеи отказались ввиду того, «что освобождение этих лиц от свидетельства весьма часто послужило бы важным препятствием к обнаружению истины и к сокрытию их соучастия или пособия в преступлении». Н. С. Таганцев считал приведенные мотивы весьма слабыми, полагая, что правильнее было бы признать, по примеру уголовно-процессуальных законодательств западно-европейских государств, за врачами право отказываться от дачи показания, по крайней мере, об обстоятельствах, узнанных ими в качестве врача, о пациенте и его болезни (Таганцев Н. С. Указ. соч. С. 10 — 11). <8> См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 26 от 9 декабря 2008 г. «О дополнении Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 марта 2004 г. N 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».
По письменным запросам органов предварительного расследования и суда сведения, составляющие врачебную тайну, могут предоставляться в форме: 1) справок и выписок; 2) отдельных медицинских документов — выписной эпикриз, протокол (карта) патолого-анатомического исследования, результаты рентгенологических исследований, УЗИ и ЭКГ обследований, компьютерно-томографических исследований и т. д.; 3) всей имеющейся в учреждении медицинской документации, связанной с лечением гражданина, — медицинская карта стационарного больного, медицинская карта амбулаторного больного, история родов и т. д. В таком объеме медицинская документация запрашивается, как правило, для проведения судебно-медицинских экспертиз; 4) иной учетной документации, используемой в стационарах и поликлиниках (амбулаториях), — журнал учета приема больных и отказов в госпитализации; журнал учета приема беременных, рожениц и родильниц; журнал регистрации амбулаторных больных и т. д. Следует обратить внимание на проблемы, возникающие в правоприменительной практике в связи с несовершенством отдельных правовых норм Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан. Так, согласно п. 3 ч. 4 ст. 61 этого нормативного акта медицинские учреждения обязаны предоставлять сведения, составляющие врачебную тайну, органам дознания и следствия лишь в связи с проведением ими предварительного расследования. Буквальное толкование указанной нормы приводит к выводу о том, что органы предварительного расследования не могут получать сведения, составляющие врачебную тайну, в ходе проведения проверки сообщения о преступлении (то есть до начала предварительного расследования). Между тем на практике необходимость в получении такой информации особенно часто возникает именно на стадии возбуждения уголовного дела. Чтобы исключить на практике возникновение спорных ситуаций, связанных с отказом медицинских учреждений представлять сведения, составляющие врачебную тайну, органам предварительного расследования по запросам, направляемым ими до возбуждения уголовного дела, в п. 3 ч. 4 ст. 61 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан фразу «в связи с проведением расследования или судебным разбирательством» следовало бы изложить в новой редакции: «в связи с проведением проверки сообщения о преступлении, предварительного расследования или судебным разбирательством». В отдельных случаях на медицинские учреждения возлагается обязанность по собственной инициативе сообщать правоохранительным органам сведения, составляющие врачебную тайну. Так, согласно п. 5 ч. 4 ст. 61 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия гражданина или его законного представителя допускается при наличии оснований, позволяющих полагать, что вред здоровью гражданина причинен в результате противоправных действий. Данное положение развито в Инструкции о порядке взаимодействия лечебно-профилактических учреждений и органов внутренних дел Российской Федерации при поступлении (обращении) в учреждения здравоохранения граждан с телесными повреждениями насильственного характера, утвержденной совместным Приказом Минздрава России и МВД России от 9 января 1998 г. N 4/8, где дается перечень телесных повреждений, о которых в случае обращения граждан за медицинской помощью учреждения здравоохранения обязаны информировать органы внутренних дел. К таким телесным повреждениям относятся повреждения, связанные с огнестрельными, колото-резаными, рублеными ранами, переломами, обморожениями, ушибами, сотрясением мозга и т. д.; телесные повреждения и отравления, связанные с покушением на самоубийство, и т. д. Поступающие из медицинских учреждений сведения могут служить поводами для возбуждения уголовного дела. Учитывая значение, которое имеют сведения, составляющие врачебную тайну, для установления истины по делу, для правильного применения уголовного и уголовно-процессуального закона, стороны обвинения и защиты должны, как представляется, иметь равный доступ к указанным сведениям. Невозможность получения одной из сторон правового спора такой информации значительно снижает ее возможности по отстаиванию в уголовном процессе собственной позиции и, как следствие, приводит к неравноправию сторон, что несовместимо с конституционным принципом состязательности сторон. Насколько же равноправны стороны обвинения и защиты в вопросах, связанных с получением и использованием в доказывании информации, составляющей врачебную тайну? К сожалению, приходится констатировать, что в плане доступа к таким сведениям представители стороны обвинения находятся в преимущественном положении в сравнении с участниками уголовного процесса со стороны защиты. В соответствии с п. 1 ч. 3 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» адвокатам предоставлено право собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, в том числе запрашивать справки, характеристики и иные документы от органов государственной власти, органов местного самоуправления, а также общественных объединений и иных организаций. Возникает вопрос: может ли адвокат, воспользовавшись указанной нормой, получить в больнице, поликлинике или медицинском пункте сведения, составляющие врачебную тайну, без согласия на то пациента? Многие адвокаты придерживаются мнения, что приведенная правовая норма предполагает возможность истребования адвокатом из учреждения здравоохранения на основании запроса любых сведений, в том числе и составляющих врачебную тайну. Об этом свидетельствует распространенная практика направления подобных запросов в медицинские организации. Но вот судебная практика подобного подхода к толкованию данной нормы не разделяет. Верховный Суд РФ прямо указал, что поскольку действующее законодательство не называет адвоката в числе субъектов, которым могут быть предоставлены сведения, составляющие врачебную тайну, указанная информация им предоставлена быть не может <9>. ——————————— <9> См.: Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за III квартал 2005 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. N 3. С. 27.
Существует и третья точка зрения, согласно которой адвокаты вправе получать информацию, составляющую врачебную тайну, но лишь в отношении своих доверителей (подзащитных). Так, В. Н. Коротун, Н. И. Неволин и Н. И. Герк считают возможным представление экспертом по запросу адвоката сведений конфиденциального характера на его подзащитного при наличии разрешения органа или лица, назначивших экспертизу. Предоставление адвокату сведений конфиденциального характера (содержащих врачебную тайну) на других лиц авторы считают недопустимым <10>. Конституционный Суд РФ также исходит из того, что положения ст. 61 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан не исключают возможность получения адвокатом составляющих врачебную тайну сведений об оказании медицинской помощи своему доверителю при условии предъявления в орган здравоохранения надлежаще оформленных документов, подтверждающих его полномочия как защитника данного гражданина <11>. Обоснованность данной позиции вызывает серьезные сомнения. ——————————— <10> См.: Коротун В. Н., Неволин Н. И., Герк Н. И. К вопросу о сохранении врачебной тайны в судебной медицине // Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Юридическое и деонтологическое обеспечение прав российских граждан на охрану здоровья». Национальная ассоциация медицинского права, Москва-Новосибирск, 13 — 14 сентября 2006 г. // СПС «Гарант». <11> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 19 июня 2007 г. N 483-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Суханова Алексея Александровича на нарушение его конституционных прав пунктом 3 части четвертой статьи 61 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан».
В ч. 3 ст. 61 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан прямо закреплено, что передача сведений, составляющих врачебную тайну, другим гражданам, в том числе должностным лицам, допускается только с согласия гражданина или его законного представителя. Можно ли считать, что заключение адвокатом соглашения с клиентом, а тем более выполнение им обязанностей защитника по назначению (возможно, даже вопреки воле подзащитного), презюмирует наличие согласия пациента на свободный доступ адвоката к сведениям, составляющим врачебную тайну? Категорически нет. На получение адвокатом сведений, составляющих врачебную тайну, пациент должен выразить особое волеизъявление (согласие). Поэтому в настоящее время при обращении в медицинское учреждение с запросом о предоставлении подобных сведений адвокат должен приложить к запросу заявление своего доверителя, адресованное руководителю (главному врачу) учреждения, и в этом заявлении должно быть прямо выражено согласие на предоставление адвокату сведений, составляющих врачебную тайну. Кроме того, полномочие получать конфиденциальные сведения может быть предоставлено адвокату на основании доверенности. Понятно, что при таком положении дел адвокат лишен возможности получать информацию, связанную с оказанием медицинской помощи лицам, чьи интересы противоречат интересам его доверителя. Так, защитник обвиняемого не вправе запрашивать в медицинских учреждениях конфиденциальные сведения, касающиеся потерпевшего, а представитель потерпевшего — информацию об обвиняемом. Препятствует ли это оказанию адвокатами качественной юридической помощи своим доверителям? Несомненно. Конституционный Суд РФ указывает на то, что особый порядок предоставления сведений не препятствует участникам как уголовного, так и гражданского судопроизводства в соответствии с конституционным принципом состязательности и равноправия сторон реализовать свое право на защиту всеми способами, не запрещенными законом, в том числе путем заявления ходатайств об истребовании этой информации органами дознания и следствия, прокурором или судом <12>. Такая позиция вполне справедлива, если вести речь о гражданском процессе, стороны которого наделены равными правами на обращение с соответствующими ходатайствами к суду. Но ситуация в досудебном производстве по уголовному делу совершенно иная: сторона обвинения в лице органов дознания и предварительного следствия имеет возможность непосредственно запрашивать сведения, составляющие врачебную тайну, тогда как адвокат-защитник для решения той же задачи вынужден заявлять ходатайства перед своим процессуальным оппонентом. Нет ничего удивительного в том, что огромное число подобных ходатайств необоснованно отклоняется под самыми разнообразными предлогами. Как следствие, сторона защиты оказывается в зависимом положении, что существенно ограничивает тактические возможности защитника. ——————————— <12> См.: Определение Конституционного Суда РФ от 23 июня 2005 г. N 300-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Иноземцева Евгения Васильевича на нарушение его конституционных прав статьей 61 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан».
Думается, что принцип состязательности сторон может быть реализован в уголовном судопроизводстве лишь при условии предоставления адвокату, оказывающему юридическую помощь участнику производства по уголовному делу, права получать в медицинских учреждениях сведения, составляющие врачебную тайну. К тому же отсутствие у адвоката такого правомочия препятствует осуществлению права подозреваемых и обвиняемых на защиту, права потерпевшего на доступ к правосудию и возмещение причиненного преступлением вреда. В связи с этим полагаем, что в Основах законодательства РФ об охране здоровья должно быть закреплено право адвоката, участвующего в уголовном процессе (в качестве защитника, представителя потерпевшего и т. д.), на получение сведений, составляющих врачебную тайну. Вместе с тем в законодательстве должны быть детально разработаны механизмы ответственности адвокатов за разглашение ставших им известными сведений, составляющих врачебную тайну. Лишь в этом случае может быть обеспечен необходимый баланс публичных интересов установления истины по уголовному делу и личных интересов граждан.
