Алексей Иванов, адвокат Краснодарской краевой коллегии адвокатов, г. Краснодар.
Ни Федеральный закон от 31.05.2002 N 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», ни Кодекс профессиональной этики адвоката не предусматривают такого понятия, как реклама адвоката и адвокатской деятельности. Поэтому вопрос о правомерности данной рекламы является дискуссионным и его решение имеет большое практическое значение. В настоящей статье поговорим о трудностях, связанных с рекламой адвоката и адвокатской деятельности, и дадим рекомендации по их устранению.
О допустимости рекламы
Несмотря на принятие Кодекса профессиональной этики (КПЭА), ст. 17 которого посвящена допустимости информации об адвокате и адвокатском образовании, дискуссии о правомерности рекламы адвокатской деятельности продолжаются. При этом одни авторы выступают за допустимость данной рекламы, поскольку законодательство не содержит прямого запрета на нее <1>, другие, напротив, выступают за полный запрет, поскольку институциональность адвокатуры, публичный характер адвокатской деятельности вступают в противоречие с характеризующим компонентом и сущностью рекламы <2>. ——————————— <1> Богданова И. С. К вопросу о допустимости рекламы адвокатской деятельности // Адвокат. 2012. N 8. <2> Мозолев В. В. Миф о рекламе адвокатских услуг // Реклама и право. 2006. N 2.
Российская адвокатура всегда стояла на позиции недопустимости рекламы и саморекламы деятельности адвоката. Это правило исходит из обычаев и традиций отечественной адвокатуры. Современное адвокатское сообщество в большинстве случаев также считает, что реклама для адвокатов недопустима и противоречит этическим правилам адвокатской профессии. На наш взгляд, тезисом о неэтичности рекламы адвоката и адвокатской деятельности неверно подменяется вопрос о содержании данного вида рекламы. И. Трунов справедливо признает допустимой информацией об адвокате упоминание об имеющихся у него ученых званиях, о научных степенях, почетных званиях, государственных наградах и профессиональных премиях <3>. ——————————— <3> Трунов И. Л. Об информационном обеспечении адвокатской деятельности // Журнал российского права. 2003. N 7.
По мнению Г. Падвы, «адвокатская деятельность — такая же, как и любая другая, и она может рекламироваться» <4>. ——————————— <4> Оводов А. А. Нужно любить то дело, которым занимаешься, а не думать о том, сколько ты заработаешь (интервью с заслуженным юристом РФ, адвокатом Г. П. Падвой) // Юрист. 2010. N 4.
М. Барщевский считает, что «реклама для адвоката запрещена, а информация разрешена и, более того, необходима и полезна» <5>. ——————————— <5> Барщевский М. Ю. Адвокатская этика. М., 2000.
С уважаемыми коллегами нельзя не согласиться. Однако для решения данного вопроса необходим поиск критерия допустимости рекламы адвоката и адвокатской деятельности.
Соотношение рекламы и адвокатской деятельности
Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом (п. 4 ст. 29 Конституции РФ). В соответствии с п. 1 ст. 3 Федерального закона от 13.03.2006 N 38-ФЗ «О рекламе» реклама — информация, распространенная любым способом, в любой форме и с использованием любых средств, адресованная неопределенному кругу лиц и направленная на привлечение внимания к объекту рекламирования, формирование или поддержание интереса к нему и его продвижение на рынке. Реклама рассматривается законодателем как средство продвижения товаров, работ и услуг на общий рынок РФ (п. 3 Постановления КС РФ от 04.03.1997 N 4-П). При этом вопрос о наличии в информации признаков рекламы должен решаться с учетом конкретных обстоятельств дела (п. 15 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.12.1998 N 37). Не следует рассматривать в качестве рекламы размещение наименования (коммерческого обозначения) организации в месте ее нахождения, а также иной информации в месте оказания услуг (например, информации о режиме работы), поскольку размещение такой информации в указанном месте не преследует целей, связанных с рекламой (п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 08.10.2012 N 58). Адвокатской деятельностью является квалифицированная юридическая помощь, оказываемая на профессиональной основе лицами, получившими статус адвоката в установленном порядке, физическим и юридическим лицам в целях защиты их прав, свобод и интересов, а также обеспечения доступа к правосудию (п. 1 ст. 1 Закона N 63-ФЗ). Как неоднократно указывал КС РФ, адвокатская деятельность не является предпринимательской и не преследует цели извлечения прибыли. Адвокаты осуществляют деятельность, имеющую публично-правовой характер, поскольку на них возлагается публичная обязанность обеспечивать защиту прав и свобод человека и гражданина (в том числе по назначению судов), реализуя тем самым гарантии права каждого на получение квалифицированной юридической помощи, как это вытекает из ч. 1 ст. 45 и ч. 1 ст. 48 Конституции РФ. Именно публичный характер адвокатской деятельности отличает ее от деятельности предпринимательской (п. 1 ст. 2 ГК РФ). По смыслу положений действующего законодательства распространение объявлений (информации) в целях, не связанных с предпринимательской деятельностью, не может быть признано рекламой, равно как и распространение такой информации о товарах, работах, услугах, реализация которых запрещена законом (Определение ВС РФ от 19.01.2011 N 16-Г10-59). Закон N 38-ФЗ указывает, что он не распространяется на объявления физических или юридических лиц, не связанные с осуществлением предпринимательской деятельности (подп. 6 п. 2 ст. 2). Поскольку адвокатская деятельность не является предпринимательской, действие Закона N 38-ФЗ не должно распространяться на адвокатскую деятельность.
Практика применения
Согласно п. 1 ст. 17 КПЭА информация об адвокате и адвокатском образовании допустима, если она не содержит: 1) оценочных характеристик адвоката; 2) отзывов других лиц о работе адвоката; 3) сравнений с другими адвокатами и критики других адвокатов; 4) заявлений, намеков, двусмысленностей, которые могут ввести в заблуждение потенциальных доверителей или вызывать у них безосновательные надежды. Таким образом, можно сделать вывод о том, что распространение иной информации об адвокате и адвокатском образовании, не содержащейся в п. 1 ст. 17 КПЭА, допустимо. В соответствии с п. 7.1 Рекомендаций адвокатам по взаимодействию со средствами массовой информации, утв. Советом ФПА от 21.06.2010, адвокатам следует воздерживаться от размещения информации о себе на платной основе, независимо от того, связана ли такая информация с его профессиональной деятельностью или нет. Исключение составляют случаи размещения справочной информации. Совет Адвокатской палаты Красноярского края также указал, что реклама деятельности адвоката как в прямом, так и в переносном смысле не соответствует его статусу, снижает доверие общества как к конкретному адвокату, так и к адвокатскому сообществу в целом, поэтому, несмотря на отсутствие в законодательстве прямого запрета на рекламу адвокатских услуг, адвокат должен воздерживаться от совершения подобного рода действий. Вместе с тем адвокат вправе информировать общественность о себе и своих услугах исключительно путем сообщения информации, предусмотренной ст. 17 КПЭА, указав в ней в обязательном порядке свои фамилию, имя, отчество, реестровый номер и наименования адвокатского образования и адвокатской палаты субъекта РФ (при желании адвоката), при этом воздерживаясь от использования таких форм, которые явно не соответствуют престижу профессии (Рекомендации по вопросу о допустимости рекламы адвокатской деятельности и требованиях, предъявляемых к информации об адвокате и адвокатском образовании, от 26.10.2011). С данным мнением трудно согласиться, поскольку, например, распространение информации о статусе адвоката, об имеющихся у него званиях, степенях, наградах, профессиональных и общественных достижениях, стаже работы, специализации, информационное продвижение сведений в сети Интернет ни в коей мере не могут не соответствовать его статусу и снижать доверие общества.
Зарубежный опыт
Мировая практика относится к рекламе адвокатской деятельности также неоднозначно. Согласно п. 2.6.1 Общего кодекса правил для адвокатов стран ЕС адвокат не должен заниматься саморекламой или стремиться к широкой известности, если это признается недопустимым. В других случаях адвокат может заниматься саморекламой или стремиться к широкой известности лишь в пределах того, насколько это признано допустимым в правилах, которыми он руководствуется (Общий кодекс правил для адвокатов стран Европейского сообщества от 28.10.1988). Пункт 1.8 Правил адвокатской этики, утв. Правлением Международного союза (содружества) адвокатов от 22.05.1998, предусматривает: «Навязывание клиенту своих услуг и самореклама не соответствуют этическим правилам адвокатской профессии». В Норвегии реклама адвокатских услуг никогда не запрещалась, но при этом указывалось, что она должна иметь достойный характер <6>. ——————————— <6> Нердрум Г. Об адвокатах и адвокатской деятельности в Норвегии // Вестник Федеральной палаты адвокатов РФ. 2008. N 1.
Бельгийские адвокаты получили разрешение властей на рекламу своей деятельности. Правилами израильской Коллегии адвокатов (реклама) регламентированы требования, каким образом и посредством каких СМИ адвокаты вправе рекламировать себя <7>. ——————————— <7> Дорфман М. М. Дисциплинарное производство в отношении адвокатов — опыт израильской Коллегии адвокатов // Право и политика. 2006. N 3.
Согласно § 5 Кодекса поведения адвокатов Швеции от 09.11.1984 реклама услуг адвоката должна быть корректной. Пункт 1.8 Правил профессиональной этики адвокатов от 20.08.1998 (в какой стране?) устанавливает, что адвокат не вправе пользоваться саморекламой (за исключением случаев указания места, времени, видов юридической помощи, оказываемой адвокатом). Правилами адвокатской этики Украины от 01.10.1999 установлены ограничения, но вместе с тем допускается возможность рекламирования деятельности адвокатов. В некоторых государствах реклама услуг адвоката существенно ограничена: ст. ст. 24, 25 Кодекса профессионального поведения адвокатов Польши от 10.11.2007, ст. 17 Кодекса этики адвокатов Италии от 17.04.1997 <8>. ——————————— <8> Токмаков И. С. К вопросу об общей характеристике соглашения об оказании юридической помощи // Адвокатская практика. 2012. N 4.
Во Франции установлен полный запрет рекламы на адвокатские услуги. В США реклама адвокатских услуг признается легальной высшими судебными инстанциями, несмотря на известные законодательные и этические ограничения <9>. Однако этические кодексы адвокатов большинства штатов до сих пор содержат норму о «нерекомендательности» адвокатской рекламы <10>. ——————————— <9> Барщевский М. Ю. Указ. соч. <10> Мельниченко Р. Г., Козлов А. М. Нужна ли реклама адвокатам? // Адвокат. 2004. N 12.
Разрешение вопроса
На наш взгляд, при разрешении вопроса о правомерности рекламы адвоката и адвокатской деятельности необходимо учитывать следующее. Во-первых, характер распространяемых сведений об адвокате и о его услугах, исходя из природы адвокатской деятельности, не может свидетельствовать о размещении ее в целях осуществления предпринимательской деятельности, направленной на извлечение прибыли. Следовательно, распространение сведений об адвокате и о его услугах возможно и даже может быть полезно для потенциальных клиентов, однако распространяемые сведения должны соответствовать общественным интересам, этическим и профессиональным правилам, не должны быть навязчивыми и умолять честь и достоинство адвокатского сообщества. Например, считаем вполне допустимым размещение информации об адвокате и адвокатской деятельности в форме сайта, вывески, указателя и иной информации об адвокате или адвокатском образовании, направленной на привлечение внимания потенциальных клиентов. При этом информация об адвокатской деятельности должна быть достоверной и служить целям информирования потенциальных клиентов. Во-вторых, нужно разделять информацию об адвокатской деятельности как деятельности, направленной на оказание квалифицированной юридической помощи, размещенную с целью привлечения потенциальных клиентов, и неэтичную рекламу. Информация об адвокате и адвокатской деятельности не всегда носит рекламный характер. Поэтому для разрешения принципиального вопроса о правомерности рекламы адвоката и адвокатской деятельности следует заменить понятие «реклама услуг адвоката» на понятие «информация по осуществлению адвокатской деятельности», причем последняя не должна содержать навязчивых сведений рекламного характера. Как справедливо отмечает один из авторов, «является очевидным, что адвокат, адвокатская фирма или коллегия адвокатов заинтересованы в распространении информации о себе. Более того, потенциальный клиент также должен иметь доступ к информации об адвокате, о его квалификации, компетентности, репутации. Тем более что доступ к такой информации усложняется в связи с численным ростом корпорации, а также специализацией адвокатской деятельности. В связи с чем адвокатскому сообществу необходимо выработать критерии предоставляемой информации, распространение которой не наносило бы ущерба престижу адвокатской профессии» <11>. ——————————— <11> Адвокатская деятельность: Учебно-практическое пособие / Под общ. ред. В. Н. Буробина. М., 2003.
Поэтому для разграничения понятий допустимой информации об адвокате и адвокатской деятельности и рекламы необходимо выработать критерии допустимой информации, аналогичные Правилам адвокатской этики Украины, с обязательным указанием, что данная информация может и обязательно должна содержать. В-третьих, поскольку законодательство не содержит сведений о форме распространения информации, для недопущения злоупотребления в данной сфере адвокатскому сообществу необходимо выработать рекомендации по поводу практики размещения информации об адвокате и адвокатской деятельности, так как сегодня у общества отсутствует механизм получения такой информации. Она размещается только на сайте АП субъектов РФ. В частности, форма распространения информации не должна умалять честь и достоинство профессионального сообщества адвокатов, не должна быть навязчивой, а должна учитывать сложившиеся нравственные критерии и традиции. Информация об адвокатской деятельности должна быть достоверной и служить целям информирования потенциальных клиентов. Таким образом, для разрешения вопроса о правомерности рекламы адвоката и адвокатской деятельности адвокатскому сообществу необходимо: 1) нормативно признать за адвокатами и адвокатскими образованиями право на размещение информации об осуществляемой адвокатской деятельности, для чего внести соответствующие дополнения в ст. 17 КПЭА; 2) нормативно закрепить понятие размещения информации об адвокате и осуществляемой адвокатской деятельности, для чего внести соответствующие дополнения в ст. 17 КПЭА; 3) выработать и нормативно закрепить критерии допустимой информации об осуществляемой адвокатской деятельности с обязательным указанием, что данная информация может и обязательно должна содержать; 4) разработать рекомендации о форме распространения информации об осуществляемой адвокатской деятельности.
——————————————————————
«Обзор практики рассмотрения дел Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ» (Карасева С. Ю.) (Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2014)
Подготовлен для системы КонсультантПлюс
ОБЗОР ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ДЕЛ ПРЕЗИДИУМОМ ВЫСШЕГО АРБИТРАЖНОГО СУДА РФ
Материал подготовлен с использованием правовых актов по состоянию на 28 марта 2014 года
С. Ю. КАРАСЕВА
Постановление от 17 декабря 2013 г. N 4056/13
ОАО «Р.» обратилось с заявлением о признании незаконным отказа управления Росимущества в предоставлении в собственность земельного участка, об обязании принять решение о его предоставлении и направлении проекта договора купли-продажи участка. Решением суда в удовлетворении требований отказано. Апелляционный суд решение отменил, требования удовлетворил. ФАС округа оставил Постановление апелляционной инстанции без изменения. ОАО «Р.» принадлежат на праве собственности 18 объектов недвижимости, расположенных на спорном участке, право собственности зарегистрировано в ЕГРП. В соответствии с договором от 22.05.2008 управление (арендодатель) передало ОАО «Р.» (арендатор) в аренду спорный участок для обеспечения им производственной деятельности. 02.06.2010 ОАО «Р.», ссылаясь на ст. 36 ЗК РФ, обратилось в управление с заявлением о предоставлении в собственность спорного участка, приложив к заявлению пакет документов, который неоднократно дополнялся и уточнялся в соответствии с замечаниями управления. Управление письмом от 02.04.2012 ответило ОАО «Р.» отказом, указав на значительное превышение площади спорного участка над площадью участка, занятого принадлежащими ему на праве собственности объектами, а также на наличие на испрашиваемом участке объектов, не принадлежащих ОАО «Р.» на праве собственности. Принадлежащие ОАО «Р.» на праве собственности объекты вошли в план приватизации завода, утвержденный Приказом Госкомимущества от 28.10.1992 N 144-пр. Судом установлено, что помимо принадлежащих ОАО «Р.» объектов на спорном участке расположены еще 19 объектов, право собственности на которые за ним в ЕГРП не было зарегистрировано. Довод ОАО «Р.» о том, что его право собственности на эти объекты является ранее возникшим, суд признал необоснованным. Суд также отметил, что управление поставило ОАО «Р.» в известность о нахождении на спорном участке объектов недвижимости, не находящихся в его собственности, и предлагало ему решить вопрос о проведении работ по преобразованию (разделу) данного участка, что ОАО «Р.» сделано не было. При таких обстоятельствах суд первой инстанции признал обжалуемый отказ законным и обоснованным, не нарушающим ст. 36 ЗК РФ. Суд апелляционной инстанции указал на отсутствие на спорном участке объектов недвижимости, принадлежащих на праве собственности третьим лицам, о чем свидетельствует отсутствие в ЕГРП сведений о зарегистрированных правах на эти объекты. Также суд счел, что объекты недвижимого и движимого имущества, расположенные на спорном участке, образуют единый производственно-технологический комплекс, соединенный коммуникациями. Учитывая, что спорный участок был предоставлен ОАО «Р.» в аренду в целях эксплуатации данного комплекса, суд пришел к выводу, что необходимость и целесообразность предоставления участка именно в таких границах и площади в порядке ст. 36 ЗК РФ являются подтвержденными. В силу п. 1 ст. 36 ЗК РФ, если иное не установлено федеральными законами, исключительное право на приватизацию участка или приобретение права аренды имеют граждане и юридические лица — собственники зданий, строений, сооружений. Местоположение границ участка и его площадь определяются с учетом фактического землепользования в соответствии с требованиями земельного и градостроительного законодательства (абз. 2 п. 7 ст. 36 ЗК РФ). Данное право является исключительным, то есть никто, кроме собственника здания, строения, сооружения, не имеет права на приватизацию участка, занятого зданием, строением, сооружением, либо на приобретение его в аренду. Суды располагали информацией о том, что на спорном участке, кроме принадлежащих ОАО «Р.» объектов, также находятся объекты, право собственности на которые не было оформлено в ЕГРП за каким-либо лицом. Это обстоятельство, свидетельствующее об отсутствии у ОАО «Р.» прав на эти объекты, с учетом доводов управления о принадлежности их к федеральной собственности, было воспринято судом первой инстанции как препятствующее предоставлению ему всего спорного участка. Отсутствие зарегистрированного права на часть объектов не оспаривало и ОАО «Р.», которое, несмотря на выводы суда первой инстанции о недоказанности им оснований для признания этого права ранее возникшим, не опровергнутые судами апелляционной и кассационной инстанций, считало их своими, указывая на возможность оформления права собственности на эти объекты. Учитывая, что ОАО «Р.», обращаясь за выкупом участка, право собственности на все расположенные на нем объекты не доказало, выводы судов апелляционной и кассационной инстанций противоречат ст. 36 ЗК РФ. Более того, отказывая в предоставлении в собственность всего участка, управление указывало о наличии на нем принадлежащих Российской Федерации объектов недвижимости, что, по сути, и являлось причиной отказа. В подтверждение права собственности РФ на эти объекты управление впоследствии произвело государственную регистрацию права федеральной собственности на 12 объектов, предоставив соответствующие свидетельства в суд кассационной инстанции перед судебным заседанием. Однако суд со ссылкой на ст. 286 АПК РФ, несмотря на указания управления о принадлежности объектов к федеральной собственности в судах первой и апелляционной инстанций, посчитал, что, поскольку он не вправе принимать новые доказательства по делу, эти доказательства не могут повлиять на результат рассмотрения спора. Однако согласно правовой позиции, изложенной в Постановлениях Президиума ВАС РФ от 06.09.2011 N 4275/11 и от 06.09.2011 N 3771/11, ст. 36 ЗК РФ не допускает возможности предоставления участка, расположенного под объектом недвижимости и необходимого для его использования, не собственнику этого объекта. Участок, на котором расположены здания, строения, сооружения, принадлежащие нескольким собственникам, не может быть предоставлен в единоличную собственность только одному из собственников этих объектов и в случае, когда именно с ним ранее был оформлен договор аренды участка. Такое толкование норм материального права направлено на реализацию необходимых правовых гарантий, обеспечивающих условия для приобретения собственниками объектов недвижимости участков, занятых этими объектами и необходимых для их нормального использования. Поскольку на спорном участке находятся объекты недвижимости двух собственников — ОАО «Р.» и Российской Федерации, то при приобретении в индивидуальную собственность ОАО «Р.» всего участка Российская Федерация будет лишена права на использование участка, необходимого для эксплуатации принадлежащих ей на праве собственности объектов. В связи с этим выводы судов апелляционной и кассационной инстанций о незаконности отказа управления с указанием на то, что объекты, находящиеся на спорном участке, образуют единый производственно-технологический комплекс, соединенный коммуникациями, не могут быть признаны обоснованными. Президиум ВАС РФ отменил постановления апелляционной и кассационной инстанций, оставив в силе решение суда первой инстанции.
Постановление от 10 декабря 2013 г. N 12627/13
ОАО «Т.» обратилось с заявлением о признании незаконными отказов Контрольно-разрешительного отдела ГИБДД в выдаче согласований на установку (размещение) рекламных конструкций в виде отдельно стоящих (информационных) щитов: с текстом «ТНК Добро пожаловать!» и указателем направления (первый щит); с надписями «Экспресс-кафе», «Подкачка шин», «Пылесос», «Банкомат» и изображением логотипов международных платежных систем (второй щит); с текстом «ТНК Счастливого пути!» и указателем направления (третий щит) — и просило обязать произвести согласование их установки на основании представленных документов. Решением суда требования удовлетворены. Апелляционный суд решение оставил без изменения. ФАС округа судебные акты отменил, в удовлетворении требований отказал. Представленными в дело фотоматериалами подтверждено, что бело-синий щит с внутренней подсветкой, содержащий логотип «ТНК», надпись «Добро пожаловать!» и изображение стрелки направления, выполненной точками оранжевого цвета, расположен после въезда на АЗС. Аналогичный щит с внутренней подсветкой, содержащий логотип «ТНК», надпись «Счастливого пути!» и изображение стрелки направления, выполненной точками оранжевого цвета, расположен на выезде с АЗС. Еще один щит с внутренней подсветкой, выполненный в той же цветовой гамме, содержит логотип «ТНК», расположенные одна под другой надписи «Экспресс-кафе», «Подкачка шин», «Пылесос», «Банкомат» и изображение логотипов международных платежных систем. Отрицательные заключения ГИБДД относительно установки щитов мотивированы их размещением на расстоянии менее 5 м от бровки земляного полотна автодороги и менее 60 м до дорожных знаков, что влияет на безопасность дорожного движения и нарушает требования п. п. 6.1 и 6.6 ГОСТ Р 52044-2003 «Наружная реклама на автомобильных дорогах и территориях городских и сельских поселений. Общие технические требования к средствам наружной рекламы. Правила размещения». Получив от ГИБДД отрицательные заключения, Департамент средств массовой информации и рекламы отказал ОАО «Т.» в выдаче разрешений на установку щитов как объектов наружной рекламы и информации. Суды пришли к единому мнению о том, что спорные щиты не могут считаться конструкциями наружной рекламы, а размещенная на них информация не подпадает под понятие рекламы, являясь обязательной или допустимой к размещению на АЗС в силу нормативных требований или обычаев делового оборота. Такие щиты должны оцениваться как вывески и указатели, не содержащие информации рекламного характера. Вывод судов основан на ст. ст. 2 и 19 ФЗ от 13.03.2006 N 38-ФЗ «О рекламе», ст. ст. 8 и 9 Закона РФ от 07.02.1992 N 2300-1 «О защите прав потребителей», Правилах технической эксплуатации автозаправочных станций (РД 153-39.2-080-01), утвержденных Приказом Минэнерго России от 01.08.2001 N 229. Позиция судов согласуется с п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 08.10.2012 N 58 «О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами Федерального закона «О рекламе» и Постановлением Президиума ВАС РФ от 20.10.2011 N 7517/11. Однако, признав эти щиты не подпадающими под понятие рекламных конструкций, суд кассационной инстанции счел, что они являются информационными и представляют собой знаки информирования об объектах притяжения, на которые распространяется тот же ГОСТ Р 52044-2003. Согласно данному ГОСТу знаки информирования об объектах притяжения в населенных пунктах не должны быть размещены сбоку от автомобильной дороги на расстоянии менее 5 м от бровки земляного полотна автомобильной дороги (п. 6.1) и на расстоянии менее определенного количества метров (в данном случае — 60 м) от дорожных знаков (п. 6.6). Поскольку ОАО «Т.» эти условия не соблюдены, суд кассационной инстанции признал правомерным отказ в согласовании размещения щитов по мотиву их возможного негативного влияния на безопасность дорожного движения. ГОСТ Р 52044-2003 понимает под знаками информирования об объектах притяжения знаки, предназначенные для информирования участников дорожного движения об объектах городской инфраструктуры (п. 3.11). Изображения этих знаков приведены в приложении А, размеры знаков — в приложении Б (п. 4.3). Применение знаков информирования об объектах притяжения, изображения которых отличаются от приведенных в приложении А, не допускается (п. 5.11). Приложение А содержит следующие варианты допустимых пиктограмм и примеров надписей: Схема не приводится. Согласно приложению Б знаки информирования об объектах притяжения должны быть прямоугольной формы и не могут превышать 1800 мм в высоту и 1200 мм в ширину. На знаках допускается указание стрелкой направления движения и расстояния до указываемого объекта, телефона, адреса, а также размещение логотипов и торговых марок указываемого объекта, логотипов и торговых марок фирм, продукция которых представлена в указываемом объекте или осуществляется ее сервисное обслуживание. Следовательно, знаки информирования об объектах притяжения располагаются у дороги и имеют цель сориентировать участника дорожного движения о расстоянии и направлении движения до места получения услуг определенного вида. Щиты ОАО «Т.» располагаются не у дороги, а непосредственно на территории АЗС, являются ее составной частью, что подтверждается помимо фотографий свидетельством Роспатента, выданным на общий вид автозаправочного комплекса. Спорные щиты информируют не об АЗС как объекте городской инфраструктуры, а об объектах инфраструктуры самой АЗС. Они показывают не расстояние и направление движения до АЗС, а обозначают заезд и выезд, направление движения к топливным колонкам, указывают набор сопутствующих услуг, которые можно получить на конкретной АЗС, и способы их возможной оплаты. Поскольку щиты не преследуют целей, ради которых размещаются вдоль дорог знаки информирования об объектах притяжения, они не совпадают с такими знаками по размерам, цветовой гамме, расстоянию от дорожного полотна и способам крепления. Согласно Правилам эксплуатации автозаправочных станций эксплуатируемые АЗС должны соответствовать проектам (п. 2.3), в которых должно быть отражено наличие на территории АЗС зданий, сооружений, помещений для оказания сервисных услуг (п. 2.5). Указатели организации движения по территории АЗС отнесены к числу обязательной для нее информации (пп. «и» п. 3.1). Допускаются нанесение фирменных знаков, символов, логотипов на зданиях, сооружениях, конструкциях АЗС, установка флагштоков с фирменными вымпелами и флагами организациями, которые не должны нарушать условий безопасности ее эксплуатации. При этом вся информация должна быть хорошо различима и читаема (п. 3.3). Таким образом, обеспечение безопасности дорожного движения проверяется при согласовании проекта размещения АЗС и состава ее сооружений и конструкций, требующихся для оказания планируемых сервисных услуг (кафе, мойка, магазин, туалет, мелкий ремонт, проверка давления в шинах и т. п.). Доказательств того, что АЗС ОАО «Т.» не соответствует проекту, подлежавшему согласованию до ее ввода в эксплуатацию с контролирующими и надзорными органами, в том числе с ГИБДД, материалы дела не содержат, и ГИБДД на это не ссылалась. Сходный комплекс сооружений и набор сопутствующих услуг в той или иной мере представлены на каждой АЗС, а для станций одной сети, как правило, являются стандартными. Утверждение ГИБДД о негативном влиянии на безопасность дорожного движения спорных щитов, мотивированное малой их отдаленностью от дороги общего пользования, какими-либо нормативными правилами, доводами, обоснованиями, доказательствами не сопровождалось. Щиты со стрелками заезда и выезда относятся к элементам, структурирующим организацию движения по территории АЗС, щит с информацией о сопутствующих услугах расположен в месте их ок азания, то есть вне дороги, на самой АЗС. Надписи «Добро пожаловать!» и «Счастливого пути!» направлены на создание хорошего настроения и формирование стандартов вежливости, что в любом случае не может негативно повлиять на безопасность дорожного движения. Совокупность таких факторов, как информационная составляющая, местонахождение и способ оформления (цветовое решение и конструкция щитов), не позволяет отнести спорные щиты ни к объектам рекламы, ни к знакам информирования об объектах притяжения. Не относятся они и к информационным знакам маршрутного ориентирования, проектирование, изготовление, монтаж и эксплуатация которых осуществляются на основании требований ГОСТ Р 52290-2004 «Знаки дорожные. Общие технические требования». Этот Стандарт согласно разделу 1 устанавливает группы, изображения, размеры дорожных знаков, предназначенных для установки на улицах и дорогах с целью информирования участников дорожного движения об условиях и режимах движения, а также технические требования к знакам и применяемым для их изготовления материалам, методам испытаний. Приложение 1 к Правилам дорожного движения РФ, утвержденным Постановлением Правительства РФ от 23.10.1993 N 1090, предусматривает, что дорожные знаки должны соответствовать ГОСТ Р 52289-2004 «Правила применения дорожных знаков, разметки, светофоров, дорожных ограждений и направляющих устройств» и ГОСТ Р 52290-2004. Все дорожные знаки подразделяются на предупреждающие, приоритета, запрещающие, предписывающие, особых предписаний, информационные, сервиса и дополнительной информации. Правила дорожного движения содержат цветное графическое изображение всех возможных дорожных знаков. Информационные щиты общества не имеют сходства с дорожными знаками, указанными в Правилах дорожного движения, которые обязательны для всех его участников (водителей, пешеходов, пассажиров и прочих лиц). Поскольку представленные ОАО «Т.» для согласования информационные щиты не являются конструкциями наружной рекламы, а также информационными знаками маршрутного ориентирования, знаками информирования об объектах притяжения и дорожными знаками, суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу, что у ГИБДД отсутствовали правовые основания для отказа в выдаче согласований. Суд кассационной инстанции неверно истолковал и применил положения ГОСТ Р 52044-2003. Президиум ВАС РФ отменил Постановление кассационной инстанции, оставив в силе решение суда первой инстанции и Постановление апелляционной инстанции.
Постановление от 19 ноября 2013 г. N 5861/13
ООО «П.» обратилось с иском к ООО «М.» о взыскании 600000 руб. компенсации за нарушение исключительных авторских прав на музыкальные произведения, выразившееся в их использовании в созданной ООО «М.» телепередаче, обязании опубликовать решение суда и запрете использовать эти произведения в данной передаче. Решением суда в иске отказано. Апелляционный суд решение оставил без изменения. ФАС округа оставил судебные акты без изменения. ООО «П.» является правообладателем исключительных авторских прав на спорные музыкальные произведения на основании лицензионного договора от 01.07.2008 и дополнительного соглашения к нему, заключенного с автором произведений. На телеканале «Россия» 04.12.2011 вышел в эфир выпуск телевизионной развлекательной программы, созданной ООО «М.» (исполнитель) во исполнение договора от 31.10.2011, заключенного с ГТК «Телеканал «Россия» (заказчик). В данном договоре многократно подчеркивалось, что исполнитель должен учитывать права третьих лиц, защищаемые законодательством об интеллектуальной собственности, и получить необходимые разрешения правообладателей на использование их произведений. Договором предусмотрено, что программа должна быть создана в формате «Let’s Dance», но не упоминается, что создаваемые передачи должны быть в жанре пародии или карикатуры. Однако согласно концепции программы, изложенной в представленном суду ГТК «Телеканал «Россия» письме от 03.09.2012, известные люди (артисты, спортсмены, актеры и т. д.) готовят оригинальные пародийные номера на любимые клипы, фрагменты музыкальных кинофильмов, мюзиклов и спектаклей. Участникам передачи предстояло не только спародировать пластику и движения выбранного героя, но и при их желании предоставлялась возможность записать оригинальную фонограмму по мотивам избранного произведения. Также участники могли предложить свою трактовку оригинального произведения, сохранив при этом узнаваемость зрителем музыкального произведения. Каждый номер — это законченный мини-спектакль с костюмами и декорациями, профессиональным балетом и бэк-вокалом, гримом и реквизитом. Судами установлено, что в спорной передаче в качестве сопровождения сценического номера, исполненного известными спортсменами, прозвучали спорные музыкальные произведения. Суд первой инстанции счел, что данная передача представляет собой пародию на музыкальные видеоклипы группы «К.», где пародируется их манера выступления (пение и танцы). При этом суд, сославшись на п. 3 ст. 1274 ГК РФ, допускающий свободное использование оригинального произведения с целью создания другого произведения в жанре литературной, музыкальной или иной пародии, не признал действия ООО «М.» нарушением прав ООО «П.» и с учетом того, что сумма ущерба, заявленная к взысканию, ООО «П.» не обоснована, в иске отказал. Суды апелляционной и кассационной инстанций также не нашли оснований для удовлетворения иска, признав факт создания ООО «М.» пародии на творчество группы «К.» путем повторения уникальных черт этого коллектива, рассчитанной на создание комического эффекта. Суд кассационной инстанции указал, что для создания пародии были использованы как спорные музыкальные произведения, так и видеоклипы этой группы. При этом суд отметил, что правообладатель музыкального произведения не может запрещать создание пародии на клип только на том основании, что меняется лишь часть сложного произведения (аудиовизуального произведения, музыкального клипа) с оставлением без изменения иных его частей, поскольку п. 3 ст. 1274 ГК РФ не определены объем, способ или художественная форма использования (в данном случае переработки) оригинального произведения для создания пародии на него. Президиум не может согласиться с выводом судов о законности использования ответчиком спорных музыкальных произведений без разрешения правообладателя по следующим основаниям. Согласно п. 1 ст. 1270 ГК РФ автору произведения или иному правообладателю принадлежит исключительное право использовать произведение в соответствии со ст. 1229 ГК РФ в любой форме и любым не противоречащим закону способом (исключительное право на произведение), в том числе способами, указанными в п. 2 ст. 1270 ГК РФ. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на произведение. Перечень способов использования произведения, содержащийся в п. 2 ст. 1270 ГК РФ, не является исчерпывающим, включает в себя воспроизведение, распространение, публичный показ и др., в том числе перевод и другую переработку произведения. Правообладатель может запрещать использование своего произведения любым способом. Для использования произведения необходимо разрешение автора или его правопреемника. Однако п. 3 ст. 1274 ГК РФ предусмотрено, что создание произведения в жанре литературной, музыкальной или иной пародии либо в жанре карикатуры на основе другого (оригинального) правомерно обнародованного произведения и использование этой пародии либо карикатуры допускаются без согласия автора или иного обладателя исключительного права на оригинальное произведение и без выплаты ему вознаграждения. В соответствии с п. 35 Постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 26.03.2009 N 5/29 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой ГК РФ», в силу п. 3 ст. 1274 ГК РФ автор оригинального произведения не вправе запрещать использование своего произведения данным способом. Исходя из ст. 1270 и п. 3 ст. 1274 ГК РФ любая пародия представляет собой новое произведение, созданное в результате переработки оригинального произведения. Поэтому суду следовало четко определить: какое оригинальное произведение послужило основой для переработки с целью создания пародии на него; подвергались ли переработке музыкальные произведения, защиты которых требовал истец; можно ли отнести созданное ответчиком произведение к жанру пародии на спорные произведения, основываясь на конкретных признаках, отличающих пародийное произведение от оригинального. В судебных актах объект переработки с целью создания пародии четко не определен. По одному утверждению суда, пародия создана на видеоклип, то есть сложное аудиовизуальное произведение (объект авторских прав), по другому — для создания пародии использованы музыкальные произведения, а кроме того, пародировалась манера исполнения группой «К.» спорных произведений (то есть исполнения артистов-исполнителей как объекта смежных прав). Согласно п. 1 ст. 1263 ГК РФ музыкальный видеоклип — это короткое аудиовизуальное произведение, то есть зафиксированная серия связанных между собой изображений с сопровождением звука, предназначенное для зрительного и слухового восприятия с помощью соответствующих технических устройств для иллюстрации песни или музыкальной композиции. В передаче был продемонстрирован фрагмент видеоклипа, иллюстрирующего лишь одно из спорных произведений. Суд признал, что именно он является объектом пародии. При этом не было учтено, что созданный сценический номер сопровождался не только этим музыкальным произведением, а еще двумя спорными произведениями, которые не являются частями пародируемого, по утверждению суда, клипа. На их использование разрешения правообладателя не имелось. Кроме того, считая клип объектом пародии, суды не учли, что музыкальные произведения могут существовать самостоятельно или как часть сложного аудиовизуального произведения и охраняться независимо от других его частей. В соответствии с п. 5 ст. 1263 ГК РФ каждый автор произведения, вошедшего составной частью в аудиовизуальное произведение, как существовавшего ранее (автор произведения, положенного в основу сценария, и другие), так и созданного в процессе работы над ним (оператор-постановщик, художник-постановщик и другие), сохраняет исключительное право на свое произведение, за исключением случаев, когда это исключительное право было передано изготовителю или другим лицам либо перешло к изготовителю или другим лицам по иным основаниям, предусмотренным законом. Поэтому при переработке аудиовизуального произведения, в том числе для создания пародии на него, требуется соблюдать права автора (правообладателя) музыкального произведения, которое переработке не подвергалось. При создании пародии первоначальное оригинальное произведение должно быть в центре нового, а не быть его фоном или вспомогательным средством. В данном случае в спорной передаче в подражание оригиналу пародировались отдельные элементы (танцы) исполнения группы «К.», зафиксированные с помощью технических средств, являющиеся согласно ст. 1304 ГК РФ самостоятельным охраняемым результатом творческой деятельности. Именно эти элементы находились в центре сценического номера. Новое аудиовизуальное произведение не воспроизводилось. Доказательств, что спорные произведения каким-либо образом переработаны, в том числе с целью создания пародии на них, ответчик суду не представил. Таким образом, в данном споре имеются основания для признания факта использования без разрешения правообладателя в телепередаче спорных музыкальных произведений как самостоятельных объектов охраны. В соответствии с п. 1 ст. 1229 ГК РФ отсутствие запрета не считается согласием (разрешение) правообладателя на использование принадлежащих ему исключительных прав на музыкальные произведения. Следовательно, такое использование является нарушением исключительных прав, за которое может быть взыскана компенсация. Президиум ВАС РФ отменил все судебные акты по делу и иск удовлетворил.
Постановление от 19 ноября 2013 г. N 6557/13
Комитет по природным ресурсам обратился с иском к отделению Военно-охотничьего общества общероссийской спортивной общественной организации о взыскании 3016676,25 руб. в качестве возмещения ущерба, причиненного лесам за период с 2007 года по первое полугодие 2012 года, а также об обязании отделения ВОО освободить лесной участок от незаконно возведенных трех жилых домов и трех вагончиков путем их сноса за свой счет. Решением суда в иске отказано. Апелляционный суд решение оставил без изменения. ФАС округа отменил судебные акты, дело направил на новое рассмотрение. При новом рассмотрении решением суда иск удовлетворен. Апелляционный суд решение отменил, в иске отказал. ФАС округа отменил Постановление апелляционной инстанции, оставив в силе решение суда первой инстанции. По мнению ответчика, выводы кассационной инстанции о том, что отделение ВОО незаконно самовольно разместило на переданном в аренду другому лицу лесном участке строения, не основаны на материалах дела, спорные строения возводились с 1937 года, в связи с чем отсутствуют основания для их сноса. Между комитетом (арендодатель) и ООО «В.» (арендатор) заключен договор от 09.08.2010 аренды лесного участка площадью 1,7 га сроком на 49 лет для осуществления рекреационной деятельности. Комитетом в ходе проверки исполнения арендатором обязательств по договору установлено, что на данном лесном участке расположены три жилых дома и три вагончика, которые принадлежат отделению ВОО и размещены без разрешительных документов. Согласно акту от 07.06.2011, составленному на основании проверки, лесной участок необходимо привести в первоначальное состояние путем освобождения от расположенных на нем строений. Письмом от 09.06.2011 комитет предложил отделению ВОО в срок до 15.07.2011 возместить причиненный лесам ущерб и осуществить демонтаж самовольно размещенных строений. Комитет ссылается на то, что отделение ВОО длительное время фактически использует лесной участок без оформленных в установленном порядке прав и разместило на нем строения, предназначенные для временного проживания. Суд первой инстанции исходил из следующего. Отделение ВОО вопреки ч. 1 ст. 21, ч. 4 ст. 41 Лесного кодекса РФ при отсутствии договора аренды самовольно использует лесной участок площадью 0,7 га для осуществления рекреационной деятельности, эксплуатируя на землях лесного фонда объекты, не связанные с созданием лесной инфраструктуры. Проверив расчет комитета, руководствуясь ст. ст. 21, 41, 100 Лесного кодекса и Постановлением Правительства РФ от 08.05.2007 N 273 «Об исчислении размера вреда, причиненного лесам вследствие нарушения лесного законодательства», суд взыскал с отделения ВОО в доход федерального бюджета 3016676,25 руб. ущерба, причиненного лесам. Руководствуясь п. 2 ст. 62 ЗК РФ и исходя из отсутствия как договора аренды, так и иных правовых оснований для использования отделением ВОО лесного участка, на котором расположены находящиеся в его владении спорные строения, суд обязал его освободить лесной участок путем сноса строений за свой счет. Суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии доказательств того, что возведение на спорном лесном участке спорных строений осуществлено именно отделением ВОО, а также о недоказанности незаконного использования отделением ВОО участка площадью 0,7 га. Вместе с тем суд указал, что статус спорных строений как движимого или недвижимого имущества при рассмотрении спора не был подтвержден. Суд счел, что оснований для применения ст. 222 ГК РФ также не имеется. Суд кассационной инстанции поддержал выводы суда первой инстанции, сделав вывод о правомерности требования о сносе незаконно возведенных строений со ссылкой на п. 2 ст. 62 ЗК РФ. Между тем судами не учтено следующее. Военно-охотничье общество — общероссийская спортивная общественная организация (правопреемник Военно-охотничьего общества Вооруженных Сил СССР) в лице Центрального Совета в 1996 году передало отделению ВОО ряд строений, в том числе спорные, которые находятся на балансе отделения ВОО и с 2003 года стоят на учете БТИ. Доказательства возведения спорных строений самим отделением ВОО отсутствуют. В качестве правового основания для возложения на отделение ВОО обязательства по сносу спорных строений указан п. 2 ст. 62 ЗК РФ, в соответствии с которым на основании решения суда лицо, виновное в нарушении прав собственников земельных участков, землепользователей, землевладельцев и арендаторов земельных участков, может быть принуждено к исполнению обязанности в натуре (восстановлению плодородия почв, восстановлению земельных участков в прежних границах, возведению снесенных зданий, строений, сооружений или сносу незаконно возведенных зданий, строений, сооружений, восстановлению межевых и информационных знаков, устранению других земельных правонарушений и исполнению возникших обязательств). Однако данная норма не устанавливает каких-либо самостоятельных, специальных способов восстановления нарушенных прав. Такой способ защиты нарушенных прав и законных интересов правообладателей земельных участков, как возложение обязанности по освобождению участка от незаконно возведенных на нем строений, может быть применен только по основаниям и в порядке, предусмотренном гражданским законодательством (ст. ст. 222, 304 ГК РФ). Вместе с тем комитетом не доказано и судами не установлено наличие таких оснований, в том числе не был установлен статус спорных строений как движимого или недвижимого имущества. Кроме того, с учетом правовой позиции Постановления Президиума ВАС РФ от 24.01.2012 N 12048/11 понятие «самовольная постройка» неприменимо к зданиям, строениям, сооружениям, не являющимся индивидуальными жилыми домами, построенным до 01.01.1995, и такие объекты не могут быть снесены на основании признания их самовольной постройкой в соответствии со ст. 222 ГК РФ. Таким образом, у судов не было оснований для применения как ст. 222 ГК РФ, предусматривающей возможность сноса самовольно возведенного недвижимого имущества, так и ст. 304 ГК РФ, допускающей освобождение участка собственника от объектов движимого имущества. Президиум ВАС РФ отменил Постановление кассационной инстанции, оставив в силе Постановление апелляционной инстанции.
Постановление от 24 декабря 2013 г. N 11784/13
Р. обратился с иском к ООО «А.» о признании недействительным договора поручительства. Определением суда в качестве ответчика привлечено ОАО «С.». Решением суда иск удовлетворен. Апелляционный суд решение оставил без изменения. ФАС округа оставил судебные акты без изменения. Между ОАО «С.» (лизингодатель) и ООО «О.» (лизингополучатель) 16.09.2008 заключен договор внутреннего долгосрочного финансового лизинга, по которому лизингополучателю переданы в финансовую аренду с правом выкупа автомобиль с краном-манипулятором и два полуприцепа. Между ОАО «С.» (кредитор) и ООО «А.» (поручитель) 16.09.2008 заключен договор поручительства, по условиям которого ООО «А.» обязалось солидарно отвечать перед ОАО «С.» за исполнение лизингополучателем всех обязательств по договору лизинга. Участник ООО «А.» Р. оспорил договор поручительства, сославшись на то, что сделка является крупной и совершена с нарушением ст. 46 ФЗ от 08.02.1998 N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», так как решение о ее одобрении общее собрание участников ООО «А.» не принимало. Возражая против иска, ОАО «С.» указало, что при совершении сделки поручительства им были проявлены должная заботливость и осмотрительность, проверено наличие необходимых корпоративных решений по одобрению сделки. Так, ему был представлен протокол общего собрания участников ООО «А.» от 03.09.2008, в котором отражено, что на собрании присутствовали все участники общества и ими единогласно принято решение выступить поручителем ООО «О.» по данной крупной сделке финансовой аренды (лизинга). В решении указаны существенные условия обеспечиваемого поручительством обязательства (срок финансовой аренды, предмет лизинга, общая стоимость по договору) и пределы ответственности поручителя. Протокол подписан председателем собрания К. С. и секретарем собрания К. Л., что соответствует требованиям ст. ст. 37 и 38 Закона об ООО. Совокупная доля в уставном капитале ООО «А.» лиц, подписавших протокол, составляет 50%. Другие 50% уставного капитала ООО «А.» принадлежат Р. — генеральному директору ООО «О.», заключившему договор лизинга, в котором отражены сведения о поручительстве. При таких условиях у ОАО «С.» не было оснований сомневаться в достоверности представленного протокола общего собрания участников ООО «А.» от 03.09.2008 и в надлежащем одобрении сделки. ОАО «С.» в соответствии со ст. 199 ГК РФ заявило также о применении исковой давности. Согласно ст. 46 Закона об ООО (в редакции, действовавшей на момент совершения сделки) крупной является сделка (в том числе поручительство) или несколько взаимосвязанных сделок, связанных с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения обществом прямо либо косвенно имущества, стоимость которого составляет 25 и более процентов стоимости имущества общества, определенной на основании данных бухгалтерской отчетности за последний отчетный период, предшествующий дню принятия решения о совершении подобных сделок, если уставом не предусмотрен более высокий размер крупной сделки. Крупными не признаются сделки, совершаемые в процессе обычной хозяйственной деятельности общества. Решение об одобрении крупной сделки принимается общим собранием участников. Суд первой инстанции исходил из того, что спорная сделка для ООО «А.» является крупной и заключена с нарушением порядка совершения таких сделок. Суд счел, что решение внеочередного общего собрания участников от 03.09.2008 не содержит сведений о характере предложенной к согласованию сделки как крупной, поэтому не подтверждает соблюдение установленного законом порядка одобрения крупной сделки. Доводы ОАО «С.» о пропуске срока исковой давности суд отклонил, сочтя, что о факте совершения сделки поручительства Р., предъявивший иск 05.05.2012, узнал не ранее 12.04.2012 — после подачи лизингодателем в суд иска о взыскании с ООО «А.» задолженности по лизинговым платежам. Сославшись на то, что оспариваемый договор и протокол внеочередного общего собрания участников ООО «А.» от 03.09.2008 Р. не подписаны и доказательств его уведомления о проведении собрания не представлено, суд признал неопровергнутым утверждение о том, что Р. о сделке стало известно не ранее 12.04.2012. По смыслу п. 2 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании крупной сделки недействительной составляет один год. Течение этого срока начинается со дня, когда участник общества узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания совершенной обществом сделки недействительной. Участниками ООО «А.» являются К. С., К. Л. и Р., который, будучи одновременно генеральным директором лизингополучателя — ООО «О.», заключал договор лизинга. На последней странице договора в перечне прилагаемых документов указан оспариваемый договор поручительства, а также сведения о том, кем именно дано поручительство. Таким образом, подписывая договор лизинга, Р. должен был узнать о факте совершения сделки поручительства и ее условиях, поскольку договор поручительства прилагался к договору лизинга. Следовательно, течение срока исковой давности по заявленному требованию началось со дня подписания договора лизинга, то есть с 16.09.2008, и к моменту обращения Р. в суд этот срок истек. Учитывая, что истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено ответчиком, является самостоятельным и достаточным основанием для отказа в иске (п. 2 ст. 199 ГК РФ), иск не подлежал удовлетворению. Президиум ВАС РФ отменил все судебные акты по делу и в иске отказал.
