Александр Кирпичев, кандидат юридических наук, старший научный сотрудник отдела гражданско-правовых исследований Российской академии правосудия, г. Москва.
Увеличение числа споров о защите прав потребителей в судах заставляет специалистов пристальнее рассматривать общие положения потребительского законодательства. Традиционный подход, согласно которому потребительские отношения несопоставимо проще предпринимательских, опасен для практической деятельности.
Неоднозначные понятия
Принятие Постановления Пленума ВС РФ от 28.06.2012 N 17 оказало значительное влияние на практику рассмотрения судами и мировыми судьями споров из договоров с участием потребителей (к числу которых согласно указанному Постановлению относится, помимо розничной купли-продажи и бытового подряда, большое число иных договорных конструкций) и применения к ним норм Закона РФ от 07.02.1992 N 2300-1 «О защите прав потребителей». Помимо этого, данное Постановление обратило внимание представителей юридической науки на общие и частные вопросы потребительских отношений, нуждающиеся в доктринальной оценке <1>. ——————————— <1> Галь И. Г. Обязательства по оказанию медицинских услуг: проблемы теории и практики // Российский судья. 2013. N 3; Синцов Г. В., Гошуляк Т. В. О некоторых аспектах использования в судебной практике Постановления Пленума ВС РФ от 28 июня 2012 г. N 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» // Российский судья. 2012. N 10; Васильева О. В. Защита прав потребителей юридических услуг // Юрист. 2013. N 10.
Как отмечает Я. Вольвач, даже применение расширительного подхода Постановления Пленума N 17 «не разрешает в полной мере вопрос о сфере отношений, регулируемых законодательством о защите прав потребителей, поскольку, с одной стороны, не ограничивает их круг, а с другой — не закрепляет совокупность признаков, им присущих и отграничивающих эти особые имущественные обязательственные правоотношения от иных правоотношений с участием физических лиц». Далее автор делает вывод, что одним из путей решения проблемы сферы применения законодательства о защите прав потребителей может стать «разработка всеобъемлющей совокупности признаков более широкого содержания, чем публичность договора и состав участников, например определяющих цель, основания возникновения, правовую природу возникающих правоотношений» <2>. ——————————— <2> Вольвач Я. В. Законодательное регулирование отношений с участием потребителей // Законодательство и экономика. 2013. N 7.
Между тем данные вопросы остаются нерешенными, хотя в них, как представляется, находится ключ и к решению ряда практических проблем. Термин «потребительский договор» менее распространен в научной литературе по сравнению с термином «предпринимательский договор», однако, как и последний, отсутствуя в законодательстве, он встречается в судебной практике, причем нередко в качестве антонимичных понятий. Так, Арбитражный суд Ростовской области в решении от 13.06.2012 по делу N А53-26391/11 указал, что согласно Федеральному закону от 26.03.2003 N 35-ФЗ «Об электроэнергетике» договоры делятся на потребительские и предпринимательские, при этом первые являются публичными, а вторые — нет. По мнению С. Занковского, который обобщил теорию предпринимательского права по данному вопросу, всем предпринимательским договорам присущи общие признаки <3>: ——————————— <3> Занковский С. С. Предпринимательские обязательства. М., 2012.
1) все предпринимательские обязательства, независимо от разновидности, так или иначе опосредуют предпринимательскую деятельность; 2) субъектный состав таких обязательств представлен государственными или муниципальными органами, коммерческими организациями, в том числе центрами хозяйственных систем, и внутренними подразделениями таких организаций; 3) предпринимательские обязательства немыслимы вне государственного регулирования, которое в той или иной степени предопределяет их содержание и соответственно поведение сторон; 4) обязательства в предпринимательстве, независимо от их вида, снабжены санкциями на случай нарушения.
«Предпринимательские договоры»
ГК РФ использует весьма близкое к предпринимательским обязательствам понятие обязательства, связанного с осуществлением предпринимательской деятельности. Данное понятие объединяет два достаточно разных явления — обязательства, в которых обе стороны являются предпринимателями или иными хозяйствующими субъектами, и обязательства, в которых таким субъектом является одна сторона. Уже российской юриспруденции начала XX века было известно такое деление основных существовавших тогда видов коммерческих договоров на односторонние коммерческие и двусторонние коммерческие. Следует отметить, что если отнесение договоров первого вида к предпринимательским практически не вызывает сомнений у большинства исследователей, то по второму виду обязательств есть вопросы. М. Илюшина отмечает, что «основная идея формирования категорий «коммерческие» и «предпринимательские» договоры состоит в том, чтобы выделить правовое регулирование потребительских сделок, которые, по общему мнению, становятся все более предметом специального правового регулирования, носящего преимущественно императивный характер и направленного на защиту потребителя, т. е. стороны, вступающей в договор не в процессе осуществления предпринимательской деятельности» <4>. ——————————— <4> Илюшина М. Н. Правовой режим сделок в коммерческих отношениях: вопросы становления в доктрине, законодательстве и правоприменительной практике. М., 2011.
К обязательствам, связанным с осуществлением одной стороной предпринимательской деятельности, относятся как обязательства между предпринимателями и некоммерческими организациями или государством, муниципальными образованиями, так и между предпринимателями и потребителями. По поводу данной проблемы в литературе отмечается, что еще в конце XIX — начале XX века российское «право различало односторонние и двусторонние торговые сделки, в зависимости от того, имеются ли признаки, характеризующие сделку как торговую, у одного из контрагентов или у обоих. И германское, и российское дореволюционное законодательство сохраняло указанные различия и связывало с этим серьезные правовые последствия. В силу специальных указаний закона целый ряд правовых постановлений не распространялся на односторонние торговые сделки» <5>. ——————————— <5> Там же.
В связи с этим с точки зрения субъективного критерия М. Илюшина предлагает разделить все коммерческие (предпринимательские) сделки на две группы: — одной из сторон сделки может быть только предприниматель; — в сделке с обеих сторон участвуют предприниматели, вступающие в правоотношения в целях получения прибыли <6>. ——————————— <6> Там же.
С. Занковский разграничивает понятия «предпринимательский договор» и «договоры с участием лица, занимающегося предпринимательской деятельностью» <7>. Характеризуя договор розничной купли-продажи, автор пишет, что «продавец и покупатель подчинены разным правовым режимам. Первый действует на основании публичных и частноправовых норм, последний не выходит за пределы частной сферы. Продавец подчинен актам государственного регулирования предпринимательства, покупателю достаточно норм гражданского права, к тому же в этих пределах он может воспользоваться полномочиями, имеющимися у него в силу Закона о защите прав потребителей. Данный договор если и можно назвать предпринимательским, то лишь в части, относящейся к продавцу, а не к покупателю; иными словами, такой договор являлся бы предпринимательским лишь отчасти и уже этим отличался бы от договоров между предпринимательскими структурами» <8>. ——————————— <7> Занковский С. С. Указ. соч. <8> Там же.
Нельзя не согласиться с тем, что именно потребительские договоры, как правило, противопоставляются предпринимательским, но в то же время именно наличие предпринимателя, хозяйствующего субъекта в обязательстве с участием гражданина-потребителя, превращает такой договор в потребительский. Именно участие в потребительских договорах предпринимателей увеличивает императивность правового регулирования такого договора, поэтому потребительские договоры необходимо отличать от бытовых обязательств, то есть обязательств, в которых обеими сторонами являются граждане, не являющиеся предпринимателями. Термин «предпринимательские договоры» не является устоявшимся. Так, С. Филиппова противопоставляет предпринимательским договорам бытовые <9>. В то же время из общей характеристики реформы обязательств в сфере предпринимательской деятельности, которую дает автор, представляется возможным сделать вывод, что бытовыми она называет все договоры с участием физического лица хотя бы на одной стороне <10>. Это представляется не вполне верным, так как договоры с участием предпринимателя хотя бы на одной стороне подпадают под действие большого числа специальных правил ГК РФ, не распространяющихся на договоры граждан между собой (п. 3 ст. 401, п. 4. ст. 469, п. 3 ст. 481, п. 3 ст. 809, абз. 2 п. 1 ст. 972 ГК РФ). ——————————— <9> Филиппова С. Ю. Реформирование гражданского законодательства об обязательствах в сфере предпринимательской деятельности: гражданский оборот — место для экспериментов? // Право и Бизнес: сборник I Ежегодной международной научно-практической конференции, приуроченной к 80-летию со дня рождения профессора В. С. Мартемьянова. М.: Юрист, 2012. <10> Там же.
Таким образом, можно сделать вывод, что обязательства, урегулированные гражданским законодательством, подразделяются по характеристике исполнения, то есть по характеру поведения их сторон, на бытовые и связанные с осуществлением предпринимательской деятельности. Среди последних выделяются предпринимательские и потребительские обязательства. Однако представляется, что в условиях интенсивного развития правоприменительной практики по спорам о защите прав потребителей для научного осмысления ряда особенностей потребительских отношений следует пользоваться достижениями не только цивилистики, но и науки предпринимательского права, что обусловливается продемонстрированной выше связью правовой природы предпринимательских обязательств и потребительских договоров.
Общность целей
А. Ширвиндт обращает внимание на тот факт, что «углубленного изучения может требовать целесообразность установления в отечественном праве функциональной связи между договорами о приобретении товаров, выполнении работ или оказании услуг и кредитными договорами, заключаемыми потребителем с целью финансирования первых» <11>. Представляется, что такая постановка вопроса должна рассматриваться с учетом теоретических наработок теории предпринимательского (хозяйственного) договора, одной из черт которого справедливо называлась «сложная многосубъектная структура договорных связей» <12>. ——————————— <11> Ширвиндт А. М. Ограничение свободы договора в целях защиты прав потребителей в российском и европейском частном праве // Вестник гражданского права. 2013. <12> Яковлев В. Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений // Яковлев В. Ф. Избранные труды. М.: Статут, 2012. Т. 2: Гражданское право: история и современность. Кн. 1.
Действительно, на практике нередки случаи, когда судам приходится отказывать потребителям в требованиях, связанных с судьбой кредитного договора при расторжении договора купли-продажи, для исполнения обязанностей по которому был заключен кредитный договор. Суды указывают, например, что «расторжение договора купли-продажи товара не может расцениваться как существенное изменение обстоятельств и являться основанием к расторжению кредитного договора» (Апелляционное определение Суда Еврейской автономной области от 26.10.2012 по делу N 33-514/2012) либо что «непредоставление продавцом достоверной информации о потребительских свойствах товара и возможное впоследствии расторжение договора купли-продажи не могут расцениваться как существенное изменение обстоятельств и служить поводом к расторжению кредитного договора» (Апелляционное определение Суда Еврейской автономной области от 28.09.2012 по делу N 33-467/2012). Встречается и противоположная практика, когда суд апелляционной инстанции указывает, что «суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что в данном случае договор потребительского кредита является производным от договора купли-продажи, и, руководствуясь ст. 451 ГК РФ, правомерно удовлетворил требование истца о его расторжении» (Апелляционное определение Хабаровского краевого суда от 29.06.2012 по делу N 33-4214/2012). Такие выводы в судебной практике достаточно редки, хотя они корреспондируют с высказанными некогда в теории хозяйственного права идеями объединения цепочки обязательственных правоотношений в конструкцию единого сложного обязательства, позволяющую рассмотреть его едино, с учетом воли всех участников составляющих его правоотношений <13>. ——————————— <13> Лаптев В. В. Предмет и система хозяйственного права. М., 1969.
Современный исследователь В. Кулаков также отмечает важность общности целей для конструирования единого сложного отношения и пишет, что «сложное обязательство следует считать единым, а не простой совокупностью обязательств, когда все его элементы со всеми осложнениями связаны общей целью (направленностью)» <14>. Действительно, в потребительских договорах и заключаемых для их оплаты договорах потребительского кредитования имеется единая цель — приобретение товара покупателем-потребителем. ——————————— <14> Кулаков В. В. Обязательство и осложнения его структуры в гражданском праве России: Монография. 2-е изд., перераб. и доп. М.: РАП; Волтерс Клувер, 2010.
Вне правоотношений
Неожиданным примером применимости общих положений предпринимательского права является его положение о том, что «в некоторых случаях субъективные права и обязанности в этой отрасли права возникают вне правоотношений» <15>. ——————————— <15> Лаптев В. В. Предпринимательское (хозяйственное) право и реальный сектор экономики. М.: Инфотропик Медиа, 2010.
Одним из самых неисследованных положений законодательства о защите прав потребителей представляется существование у потребителя прав не только по отношению к его непосредственному договорному контрагенту — продавцу или исполнителю, но и по отношению к изготовителю, который обязан, например, установить срок службы, срок годности товара (ст. 5 Закона N 2300-1), обеспечить возможность ремонта и технического обслуживания товара (ст. 6 Закона N 2300-1), устранить недостаток товара (ст. 20 Закона N 2300-1). Хотя Закон N 2300-1 в преамбуле говорит об отношениях, возникающих между потребителями и изготовителями при продаже товаров, очевидно, что первые две из приведенных в качестве примера обязанностей изготовителя существуют до продажи товара потребителю и даже до того, как потребитель проявит заинтересованность в покупке товара (что влечет у него появление права на информацию), и относятся непосредственно к правовому статусу изготовителя. В данных случаях наличие у изготовителя обязанности вне правоотношения, соответствующего теории предпринимательского права, неудивительно, поскольку изготовитель является предпринимателем. Правовая квалификация третьего примера осложнена позицией, изложенной в п. 3 Постановления Пленума N 17, согласно которой «правами стороны в обязательстве в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации пользуется не только гражданин, который имеет намерение заказать или приобрести либо заказывающий, приобретающий товары (работы, услуги), но и гражданин, который использует приобретенные (заказанные) вследствие таких отношений товары (работы, услуги) на законном основании (наследник, а также лицо, которому вещь была отчуждена впоследствии, и т. п.)». Получается, что права потребителя по отношению к изготовителю возникают в результате его участия в договорном обязательстве с продавцом и передаются в дальнейшем иным собственникам или даже пользователям товаров. Представляется, что обязательственное правоотношение между потребителем и изготовителем возникает только при нарушении вследствие действий изготовителя (например, при изготовлении и передаче в имущественный оборот некачественного товара), а до того момента право потребителя существует вне правоотношения и следует судьбе товара, хотя данная позиция нуждается в дополнительном обосновании. Таким образом, можно сделать вывод, что потребительский договор является частным случаем обязательства, связанного с осуществлением предпринимательской деятельности, но не предпринимательского обязательства. Однако данное обстоятельство не препятствует возможности применения к таким договорам ряда указанных теоретических положений о предпринимательских обязательствах, не противоречащих существу потребительских отношений, однако существенным образом отличающих потребительские договоры и предпринимательские обязательства от третьей группы обязательственных отношений, регулируемых гражданским законодательством, — бытовых договоров, то есть договоров, обеими сторонами которых выступают граждане, не являющиеся индивидуальными предпринимателями.
