ПРОБЛЕМА ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ СРЕДСТВ ЗАЩИТЫ МАТЕРИАЛЬНО-ПРАВОВЫХ НОВЕЛЛ ПРОЕКТА ИЗМЕНЕНИЙ В ГК РФ
А. А. ВИШНЕВСКИЙ
Вишневский Александр Александрович, профессор кафедры предпринимательского права НИУ ВШЭ, кандидат юридических наук.
В статье поставлена проблема использования зарубежных процессуально-правовых конструкций в рамках российской правовой системы. В частности, рассмотрено применение института estoppel в англо-американском банковском праве и освещены перспективы процессуального закрепления конструкций, сходных с эстоппелем, в рамках проекта Закона о внесении изменений в Гражданский кодекс РФ.
Ключевые слова: проект изменений в ГК РФ, эстоппель, защита материального права.
Не будет ошибочным сделать два замечания в отношении ожидаемых в ближайшее время изменений в гражданском законодательстве. Во-первых, большинство из них носит (что в данном случае естественно) материально-правовой, а не процессуально-правовой характер. Новеллы процессуального характера встречаются довольно редко. Во-вторых, достаточно большое количество таких изменений направлено на приближение российского гражданского и предпринимательского права к европейским стандартам. Например, такие новеллы, как возможность наличия двух генеральных директоров в одной коммерческой организации, делают возможными те приемы контроля надведением бизнеса в России, которые иностранные инвесторы привыкли использовать в своих «домашних» юрисдикциях. Мы в связи с этим хотим сказать, что эффективным средством достижения цели приведения российского законодательства к стандартам, привычным для современного международного бизнеса, может стать более широкое использование не только материально-правовых, но и процессуально-правовых конструкций. Более того, практика нередко подтверждает, что эффективность правовой конструкции зависит от наличия адекватных процессуальных механизмов, с помощью которых ею можно воспользоваться для защиты прав и интересов. В настоящей статье в качестве примера процессуально-правовой конструкции, используемой в правовом регулировании международного бизнеса, мы рассмотрим применение эстоппеля в сфере банковского права. Эта конструкция характерна для англо-американского права, но мы не считаем ее принципиально несовместимой с российским правом. Юридический словарь Блэка определяет эстоппель следующим образом: — правовой запрет, который воспрещает лицу утверждать требование или право, которое противоречит тому, что это лицо сказало или сделало ранее; — способ правовой защиты, который допускает возможность добросовестно полагаться на сделанные ранее ложные заверения <1>. ——————————— <1> См.: Black’s Law Dictionary. ed. Bryan A. Garner, ed. St. Paul, 2004. P. 590.
Другое определение эстоппеля представляет его как «правило доказательства или правило права (rule of evidence or rule of law), препятствующее лицу отрицать правдивость заявления, которое он сделал, или отрицать факты, относительно которых он заявил, что они существуют. Это отрицание должно повлечь за собой действия лица (предположительно к ухудшению его положения), которое намерено воспользоваться преимуществами эстоппеля, либо его положение должно измениться в результате этого» <2>. ——————————— <2> См.: Oxford Dictionary of Law. E. A. Martin, ed. Oxford, 1997. P. 169.
«Estoppe, — говорит Лорд Коук, — происходит от французского слова estoupe… и это называется эстоппель… потому что действие самого человека останавливает его или закрывает его рот для утверждения правды. Эстоппель также может быть определен как юридический результат или «заключение», происходящее от допущения, которое либо в действительности было совершено, либо которое право предполагает совершенным, и которое связывает всех лиц, которых оно затрагивает» <3>. ——————————— <3> Black’s Law Dictionary. P. 590.
Классическим прецедентом, объясняющим суть эстоппеля, является Pickard v. Siars (1837), в котором по этому поводу отмечалось: «Когда кто-либо своими словами или поведением заставляет другое лицо умышленно поверить в наличие определенного положения дел и способствует, чтобы это другое лицо действовало в соответствии с таким убеждением или изменило свое прежнее поведение, первое лицо лишается права доказывать против второго лица, что в то время на самом деле существовало иное положение дел» <4>. ——————————— <4> Harward Law Review. Vol. 19. N 2. Dec., 1905. P. 113.
В другом деле — London Joint Stock Bank Ltd. v. Macmillan and Arthur (1918) — по поводу эстоппеля были сделаны следующие пояснения: «Умышленность для целей эстоппеля не обязательно означает, что лицо, заявляющее о правдивости чего-либо, знало, что на самом деле это не является правдой; достаточно, чтобы это лицо понимало, что на сделанном им заявлении будут базироваться чьи-либо действия, и, следовательно, какими бы ни были намерения лица, оно таким образом ведет себя, что разумный человек может полагаться на правдивость им сказанного, и на то, что имелось в виду, что действия должны базироваться на сказанном, и что другое лицо действительно базировало свои действия на этом; в таком случае сторона, сделавшая соответствующее заявление, лишается права подвергать сомнению его правдивость. В том случае, когда на лицо возлагается обязанность в силу торгового обычая или каким-либо другим образом сообщать сведения о фактах добросовестно, это может иметь тот же эффект». Английскому праву известны различные разновидности эстоппеля. Приведем в качестве примеров: — эстоппель вследствие позитивного утверждения (positive assertion); — эстоппель вследствие подразумеваемых полномочий (implied authority); — эстоппель вследствие упущения (omission); — эстоппель вследствие небрежности (negligence). Эстоппель вследствие позитивного утверждения. В качестве примера такого вида эстоппеля уместно сослаться на дело Bank of England v. Vagliano Brothers (1891) <5>. В данном деле речь шла о векселе с подделанной подписью. По общему правилу поддельная подпись не порождает правовых последствий, поскольку она фактически означает отсутствие подписи на документе. Однако в ряде случаев, когда лицо, чья подпись подделана, представляет ее другим лицам как подлинную, оно лишается права отрицать подлинность подписи в отношениях с такими лицами. ——————————— <5> Chorley and Smart Leading Cases in the Law of Banking. Sixth / Ed. by P. E. Smart. London, Sweet & Maxwell, 1990. P. 45.
В указанном деле клерк банкира Вальяно подделал акцептационные надписи на векселях, выставленных на банкира со стороны одного из контрагентов. Подобные векселя выставлялись на банкира со стороны этого контрагента довольно часто, что дало возможность Вальяно в процессе ежедневной рутинной работы направить в Банк Англии сообщение о том, что эти векселя (в числе других) будут представлены для оплаты. Суд посчитал, что своими действиями (таким позитивным утверждением) Вальяно представил Банку Англии подделанные векселя в качестве подлинных. По этой причине Вальяно был лишен возможности потребовать от Банка Англии списанной по подложным векселям денежной суммы, поскольку в силу эстоппеля суд не признал за ним право доказывать недействительность акцептационной надписи. Эстоппель, основанный на подразумеваемых полномочиях. Примером такого эстоппеля могут служить действия в связи с незаполненным векселем («бланковым векселем»), который выдается контрагенту не до конца заполненным векселедателем, с тем чтобы последний заполнил его в соответствии с договоренностями, когда станут известны факты или произойдут события, необходимые для окончательного заполнения векселя. Естественно, такого рода отношения основаны на доверии между сторонами, вследствие которого у заинтересованных третьих лиц возникает разумное основание предполагать у лица, которое заполнило такой вексель, наличие подразумеваемых полномочий заполнить вексель именно так, как он фактически был заполнен, а не так, как об этом изначально договаривались. В деле Lloyd’s Bank v. Cooke (1907) <6> ответчик подписал два листа гербовой бумаги, выдал их С. с полномочиями заполнить их в качестве простых векселей на сумму 250 ф. ст. каждый. Но С. заполнил один из них на сумму 1000 ф. ст. в пользу истца. Суд посчитал, что в данном случае применим эстоппель, вследствие которого ответчик не может оспаривать правильность заполнения бланков с превышением полномочий, в результате чего было решено, что истец имеет право на получение от ответчика суммы в 1000 ф. ст. ——————————— <6> Ellinger E. P., Lomnicka E., Hooley R. Ellinger’s Modern Banking Law. ed. Oxford, University Press. 2006. P. 444.
В другом деле — Garrard v. Lewis (1882) <7> — ответчик акцептовал переводный вексель, в тексте которого не была указана вексельная сумма, но при этом сумма «14 ф. ст.» была написана в верхней части документа. Впоследствии векселедатель заполнил место для вексельной суммы в тексте векселя словами «сто шестьдесят четыре ф. ст.» и исправил соответствующим образом цифру в верхней части документа. Было постановлено, что при таких обстоятельствах опять же в силу эстоппеля ответчик обязан был заплатить сумму в 164 ф. ст. ——————————— <7> The Law of Banking. By Sir John Paget. Third Edition. University of California, 1922. P. 377.
Как в одном, так и в другом случае судьи полагались на правило, согласно которому только собственное поведение ответчика может дать основание для применения эстоппеля. В рассмотренных делах судьи посчитали действия ответчиков достаточными для того, чтобы приобретатели векселей могли резонно полагаться на правильность их заполнения. Другие дела являются примерами того, как приобретатель векселя был введен в заблуждение, по мнению судей, не собственно действиями ответчика, но в результате обстоятельств или действий других лиц. В деле Baxendale v. Bennett (1878) <8> ответчик составил вексель, в котором назначил себя же плательщиком (переводно-простой вексель в терминологии российского вексельного права) и акцептовал его. Впоследствии вексель был украден и подделан на большую сумму. У судей возникли различные мнения по поводу того, проявил ли ответчик неосмотрительность (negligence). Лорд Брамвель посчитал, что ответчик был неосмотрителен, но его неосмотрительность не послужила непосредственной причиной подделки инструмента. Лорд Бритт посчитал, что ответчик не был неосмотрительным и не предоставлял никому полномочий заполнять вексель, как это бывает при выдаче бланкового векселя. Оба судьи сошлись, однако, в том, что эстоппель при данных обстоятельствах неприменим. ——————————— <8> Smith J. W. A Selection of Leading Cases on Various Branches of the Law. Adamant Media Corporation. 2005. P. 2079.
В деле Smith v. Prosser (1907) <9> ответчик подписал два бланка простого векселя, которые не были проштампованы и не содержали указания суммы. Эти бланки были выданы ответчиком своему агенту, которому были направлены инструкции хранить эти бланки до получения от ответчика-принципала дальнейших инструкций по их заполнению. Агент заполнил векселя, не дожидаясь инструкций, и продал их добросовестному приобретателю. В данном деле было решено, что эстоппель неприменим и ответчик не обязан по подделанным векселям. ——————————— <9> Ellinger E. P., Lomnicka E., Hooley R. Ellinger’s Modern Banking. Law. Fourth Edition. Oxford, University Press. 2006. P. 444.
Приведенные дела показывают, что грань между квалификацией действий лица в качестве порождающих или не порождающих последствия эстоппеля достаточно тонка. Особенно это видно при сравнении дел Smith v. Prosser и Lloyd’s Bank v. Cooke. Как в одном, так и в другом деле подлог возник в форме превышения агентом своих полномочий. Но в одном случае агенту были предоставлены полномочия заполнить бланк, только на другую сумму, а в другом случае агенту вообще не предоставлялись права по заполнению, на него только возлагались обязательства по хранению. Эта разница привела к различному исходу дел. Эта же разница показывает, насколько конструкция эстоппель предполагает скрупулезное изучение обстоятельств конкретного дела — она далека от возможности какого-либо «стандартного» ее применения. Эстоппель вследствие упущения. Данный вид эстоппеля возможен, когда существует обязанность совершить какие-либо действия, но они не были совершены. В деле Greenwood v. Martins Bank Ltd. (1933) <10> истец имел счет в банке-ответчике, но фактически его чековая книжка хранилась у жены, которая выдавала ее мужу по его требованию. Впоследствии мужу стало известно, что жена подделала от его имени несколько чеков. По объяснениям жены, это было сделано для помощи ее больной сестре. Учитывая причину, муж не стал сообщать банку о подделке. Однако по истечении восьми месяцев мужу стало известно, что объяснения жены были ложными, и муж сообщил банку о подделке с требованием возврата списанных по поддельным чекам сумм. ——————————— <10> Chorley and Smart Leading Cases in the Law of Banking. P. 90.
Суд посчитал, что при данных обстоятельствах применим эстоппель и истец потерял право требования восстановления денежных средств на счете. Основанием применения эстоппеля послужило то, что в силу контрактных обязательств клиент обязан информировать банк о любой подделке, связанной с его счетом, и упущение клиента в отношении данной обязанности лишает его права доказывать факт подложности документов для целей иска против банка. Эстоппель вследствие небрежности. Данный вид эстоппеля возникает в том случае, когда одно лицо связано в отношении другого обязательством проявления предусмотрительности (duty of care) при совершении определенных действий, но фактически действовало столь неосмотрительно, что другое лицо было введено в заблуждение. В качестве примеров в литературе обычно приводятся дела London Joint Stock Bank Ltd. v. Macmillan and Arthur (1918) <11>, Slingsby v. District Bank (1932), Bank of Ireland. Co. v. Evan’s Charities Trustees (1885) <12>, Scholfield v. Earl of Londesborough (1896) <13>. ——————————— <11> Ibid. P. 85. <12> Ibid. P. 63. <13> Ibid. P. 87.
В первом деле партнеры компании часто доверяли клерку заполнять чеки от их имени. Однажды клерк заполнил чек на предъявителя на сумму 2 ф. ст., причем сумма была показана только цифрами в верхней части документа. После подписи чека партнером клерк изменил цифры на 120 ф. ст. Суд решил, что банк был уполномочен дебетовать счет клиента на сумму 120 ф. ст., посчитав возможным применить к истцам эстоппель вследствие их небрежности. В деле Scholfield v. Earl of Londesborough (1896) векселедатель заполнил вексель на сумму 500 ф. ст., но при этом неаккуратно оставил достаточно много свободного места в вексельном документе. Вексель был акцептован плательщиком на указанную сумму, после чего векселедатель подделал вексель, изменив 500 ф. ст. на 3500 ф. ст. Суд решил, что акцептант не обязан оплачивать вексель на большую сумму. В ходе решения суд подчеркнул, что в данном деле не акцептант выписывал вексель и в его действиях отсутствовала неосмотрительность, которая могла бы породить эстоппель против его интересов. Хотя акцептант имел право вернуть данный вексель без акцепта с требованием заполнить его более аккуратно, но это по общему правилу не соответствует интересам торгового оборота, поскольку подобные действия могут серьезно осложнить отношения сторон. Что касается общих критериев для различения случаев, когда действительно имеет место небрежность, могущая стать причиной для эстоппеля, то таковые могут быть почерпнуты из рассуждений судьи в деле Bank of Ireland. Co. v. Evan’s Charities Trustees (1885). Судья Парке отметил: «Если человек… оставляет незапертым стол, в котором хранится чековая книжка, и слуга или посторонний берет ее, то, по нашему мнению, невозможно подвергнуть сомнению то, что банк, оплачивающий подделанный вследствие этого чек, имеет право дебетовать счет клиента» <14>, против которого в данном случае применим эстоппель вследствие его небрежности. ——————————— <14> Chorley and Smart Leading Cases in the Law of Banking. P. 172.
Приведенными примерами все возможные разновидности эстоппеля не ограничиваются. Например, тот же Юридический словарь Блэка перечисляет гораздо большее количество разновидностей эстоппеля, в числе которых административный эстоппель, преюдициальный эстоппель, эстоппель по праву справедливости, контрактный эстоппель, эстоппель вследствие выбора, эстоппель вследствие ложных заверений, эстоппель вследствие молчания, эстоппель вследствие обещания при отсутствии встречного удовлетворения и др. <15>. В частности, для эстоппеля по праву справедливости должны иметь место пять условий: ——————————— <15> См.: Black’s Law Dictionary. ed. Bryan A. Garner, ed. St. Paul, 2004. P. 590, 591.
— имело место ложное заверение или сокрытие существенных фактов; — ложность заверения была известна стороне, сделавшей его, либо сделавшая заверение сторона проявила небрежность, не узнав о его ложности; — сторона, которой было сделано заверение, разумно посчитала его правильным; — сторона, сделавшая заверение, имела намерение, чтобы другая сторона действовала в соответствии с таким заверением, либо сторона, по отношению к которой было сделано такое заверение, имела разумные основания полагать, что сторона, сделавшая заверение, имеет такое намерение; — сторона, требующая применить эстоппель, действовала в соответствии со сделанным заверением таким образом, который приведет к ухудшению ее положения, если эстоппель не будет принят <16>. ——————————— <16> Ibid. P. 590.
Доктрина выделяет две формы эстоппеля по праву справедливости: «эстоппель обещания» и «эстоппель собственности». Эстоппель обещания применим, когда одна сторона договора обещает другой (словесно или своим поведением), что она не воспользуется своими правами по договору полностью или частично. Если другая сторона стала действовать, полагаясь на это обещание, даже не предоставив за это встречного удовлетворения, то указанное выше обещание связывает сторону, сделавшую его. «Эстоппель собственности» может быть применен в ситуации, когда собственник земельного участка явно выражено или подразумеваемо способствовал тому, что другая сторона стала действовать к ухудшению своего положения, полагаясь на то, что она приобретет права на земельный участок. Средства защиты права при таких обстоятельствах могут проявиться в крайнем случае даже в качестве наделения собственностью fee simple либо предоставления ограниченного права пользования земельным участком <17>. ——————————— <7> См.: Oxford Dictionary of Law. Oxford, 1997. P. 169.
Если говорить о конкретных материально-правовых новеллах Гражданского кодекса, которые могут быть процессуально подкреплены возможностью конструкции, сходной с эстоппелем, то можно привести в качестве примера заверения об обстоятельствах, предусмотренные ст. 431.2 ГК РФ в редакции проекта федерального закона N 47538-6 о внесении изменений в ГК РФ. Процитируем эту статью полностью: «1. Сторона, которая при заключении договора или после его заключения дала другой стороне недостоверные заверения об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора или для его исполнения (в том числе относящихся к предмету договора, полномочиям на его заключение, соответствию договора применимому к нему праву, наличию необходимых лицензий и разрешений, своему финансовому состоянию), обязана возместить другой стороне, разумно полагавшейся на соответствующие заверения, причиненные этим убытки. Признание договора незаключенным или недействительным само по себе не препятствует возмещению убытков, причиненных недостоверностью заверений. Предусмотренная настоящей статьей ответственность наступает, если сторона, предоставившая недостоверные заверения, считала или имела разумные основания считать, что другая сторона будет на них полагаться. 2. Сторона, полагавшаяся на недостоверные заверения контрагента, имеющие для нее существенное значение, наряду с требованием о возмещении убытков вправе также отказаться от договора (пункт 3 статьи 450), если иное не предусмотрено соглашением сторон. 3. Последствия, предусмотренные пунктами 1 и 2 настоящей статьи, применяются к стороне, давшей недостоверные заверения при осуществлении предпринимательской деятельности, независимо от того, было ли ей известно о недостоверности таких заверений. 4. Сторона, заключившая договор под влиянием существенного заблуждения, вызванного недостоверными заверениями, данными другой стороной, вправе вместо отказа от договора (пункт 2 настоящей статьи) требовать признания договора недействительным (статья 178)». В качестве последствий недостоверных заверений об обстоятельствах проект изменений ГК РФ устанавливает возмещение убытков, отказ от договора, требование о признании его недействительным — достаточно традиционный набор средств защиты для отечественного гражданского права. В то же время легко предположить, что добросовестная сторона была бы в большей степени заинтересована не в прекращении такого договора, а в возможности настаивать на его исполнении в том виде, как если бы эти заверения оказались правдивыми. В этом случае более адекватная защита интересов такой добросовестной стороны была бы возможна, если бы сторона, сделавшая недостоверные заверения, была бы лишена права оспаривать их достоверность. В англо-американском праве, являющемся источником конструкции заверений и гарантий, существует эстоппель именно на случай недостоверных заверений (estoppel by misrepresentation), под которым понимается эстоппель, возникающий в случае, когда одно лицо делает ложное заявление, побуждающее другое лицо поверить во что-либо и приводящее к ухудшению положения этого лица вследствие того, что оно полагалось на правдивость такого заявления. При этом мы не видим оснований опасаться появления в российской правовой системе каких-либо чужеродных элементов. Более того, подобная конструкция в российском праве уже существует. В соответствии со ст. 17 Положения о переводном и простом векселе <18> «лица, к которым предъявлен иск по переводному векселю, не могут противопоставить векселедержателю возражения, основанные на их личных отношениях к векселедателю или к предшествующим векселедержателям, если только векселедержатель, приобретая вексель, не действовал сознательно в ущерб должнику». Те возражения, которые воспрещены в данном случае вексельным правом, могут в том числе представлять собой по существу эстоппель, если речь пойдет о возражениях относительно правдивости или ложности каких-либо фактов (при желании можно соотнести рассмотренные выше английскими судьями дела о векселях с данной нормой). ——————————— <18> Утверждено Постановлением ЦИК СССР и СНК СССР от 07.08.1937 N 104/1341 // СПС «КонсультантПлюс».
Мы считаем, что скорее есть основание опасаться, что допущение в российское право заимствованных из зарубежных правопорядков материально-правовых конструкций без подкрепления их уже проверенными в отношении таких конструкций процессуальными инструментами не позволит достичь эффективности таких материально-правовых конструкций в полной мере. Естественно, не следует впадать и в другую крайность, в частности применение эстоппеля в той же банковской сфере должно учитывать различия в категориях клиентов.
