ОТВЕТСТВЕННОСТЬ РУКОВОДИТЕЛЕЙ АКЦИОНЕРНОГО ОБЩЕСТВА: АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ
Е. И. НИКОЛОГОРСКАЯ
Никологорская Екатерина Ивановна, кандидат юридических наук, заместитель генерального директора, начальник службы внутреннего контроля ОАО «Регион-Инвест».
Гражданско-правовая ответственность членов органов управления (далее в целях удобства изложения обобщенно обозначим их как руководителей <1>) юридических лиц в целом и акционерных обществ в частности — важный элемент правового механизма обеспечения баланса корпоративных интересов. ——————————— <1> Выходим при этом за рамки определения этого термина, данного в ст. 273 Трудового кодекса РФ, поскольку наличие трудовых отношений с членами совета директоров возможно только в случае заключения с ними соответствующего трудового договора, а с управляющей организацией (управляющим) таких отношений вообще не возникает.
Значение института имущественной ответственности руководителей еще более возросло после ужесточения критериев применения такого популярного средства защиты в акционерном праве, как оспаривание крупных сделок акционерного общества (далее — АО) и сделок с заинтересованностью (п. 6 ст. 79, п. 1 ст. 84 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ «Об акционерных обществах» <2>) (далее — ФЗ об АО). В Концепции развития гражданского законодательства, определяющей основные направления его совершенствования <3>, предполагается, что именно институт адекватной имущественной ответственности руководителей должен принять на себя основные функции защиты имущественных интересов АО (и акционеров, как следствие) при совершении таких сделок. ——————————— <2> СЗ РФ. 1996. N 1. Ст. 1. <3> См.: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 7 октября 2009 г.) // Вестник ВАС. 2009. N 11.
К ответственности можно привлечь единоличный исполнительный орган (далее — ЕИО), членов совета директоров (наблюдательного совета), временный единоличный исполнительный орган, членов коллегиального исполнительного органа АО, управляющую организацию или управляющего, однако в подавляющем большинстве случаев (и приведенных в настоящей статье примеров) субъектом ответственности становится именно ЕИО. Правовые основания для привлечения руководителей АО к ответственности (ст. 71 ФЗ об АО) появились очень давно, однако на протяжении многих лет выигранные по указанному основанию иски оставались единичными случаями — этому способствовала сложность доказывания обстоятельств, на которые истец (акционер или само АО) ссылается как на основание своих требований. Поскольку речь идет о возмещении возникших у АО убытков, истец при обращении с иском должен доказать традиционные элементы состава гражданского правонарушения <4>: ——————————— <4> См., например: Постановление Президиума ВАС РФ от 22 мая 2007 г. N 871/07 // Вестник ВАС РФ. 2007. N 8.
факт причинения АО убытков и их размер; противоправность действий руководителя; наличие причинной связи между действием (бездействием) руководителя и наступившими неблагоприятными последствиями. Довольно часто основанием своих требований истцом заявляется факт конкретного действия (бездействия), совершением которого были причинены убытки, в то время как общий финансовый результат (прибыль, убыток) АО определяется на отчетную дату путем расчета общей суммы всех прибылей и всех убытков от деятельности АО и такой результат вполне (даже с учетом потенциально убыточного действия) может быть положительным. Так, Президиум ВАС РФ (Постановление N 871/07) отменил оспариваемые судебные акты о взыскании причиненных виновным бездействием директора убытков по причине того, что, «определяя единичный факт взыскания государственной пошлины по конкретному делу как убытки, суды апелляционной и кассационной инстанций не дали оценки представленному ответчиком отчету по прибылям и убыткам за 2003 год, согласно которому комбинат имел 601000 рублей прибыли и акционерам выплачивались дивиденды… Таким образом, достаточных оснований считать взысканную арбитражным судом государственную пошлину убытками для комбината не имелось». В другом случае, когда акционер просил признать убытками административный штраф, наложенный на АО в связи с непредоставлением акционеру информации, суд удовлетворил его требования, указав: «…установлено, что сумма 40000 руб. отражена в качестве убытков в отчете о прибылях и убытках за II квартал 2008 года по строке 210 (штрафы, пени и неустойки, которые признаны или по которым получены решения суда об их взыскании), прибыль общества была уменьшена на 40000 руб.» <5>. ——————————— <5> Постановление ФАС Уральского округа от 30 июля 2009 г. N Ф09-10063/08-С4 // СПС «Гарант».
Иногда при описании убытков как истцы, так и суды прибегают к формулировке, очевидно заимствованной из положительного судебного решения и прижившейся в судебной практике: «Причинение убытков обществу выразилось в понесении им необоснованных расходов, в убывании денежной массы из оборота, а также в уменьшении прибыли, могущей быть распределенной между акционерами» <6>. ——————————— <6> Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 11 июля 2008 г. N А17-4924/2007, Постановление ФАС Поволжского округа от 27 февраля 2009 г. N А65-5974/2008 и др. // СПС «Гарант».
Поскольку совершение большинства расходных операций относится к компетенции ЕИО и само по себе правонарушением не является, ценным в этой формулировке можно считать указание на необоснованность совершенных расходов. То есть факт признания расходов убытками напрямую в таком случае связан с обоснованностью действий руководителя. Здесь мы от факта причинения убытков и их размера переходим к доказательствам противоправности действий руководителя. Привлечение руководителя к ответственности зависит от того, действовал ли он при исполнении своих обязанностей разумно и добросовестно, т. е. проявил ли он заботливость и осмотрительность и принял ли все необходимые меры для надлежащего исполнения своих обязанностей. Руководитель не может быть признан виновным в причинении АО убытков, если он действовал в пределах разумного предпринимательского риска (Постановление Президиума ВАС РФ N 871/07). Грань же между разумным предпринимательским поведением и действиями в противоречии с интересом юридического лица может быть весьма тонкой, особенно если расчет не оправдался и, допустим, сделка не принесла желаемого результата. Тенденции развития практики привлечения руководителей к ответственности проявляют сильное влияние оценки добросовестности и разумности действий руководителя (например, соблюдения руководителем требований устава и внутренних документов АО) <7> на решение суда. Фактически разумность и добросовестность выступают критериями вины руководителя. ——————————— <7> См.: Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 14 июля 2010 г. по делу N А33-14150/2009 // СПС «Гарант».
Недоказанность истцом наличия недобросовестности (неразумности) в действиях руководителя, его вины и размера причиненных убытков является частой причиной отказа в удовлетворении исковых требований к руководителю <8>. Иногда при отказе в признании конкретной сделки убыточной для АО и действий руководителей противоправными (даже если это сделка дарения имущества АО, которая, как заявлено в исковых требованиях, «противоречит целям деятельности общества и не направлена на извлечение прибыли») основанием отказа устанавливается помимо недоказанности недобросовестности действий ответчиков также и факт отсутствия признания в установленном порядке решения об одобрении такой сделки и самой сделки недействительными <9>. ——————————— <8> См., например: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 11 января 2009 г. N А43-5136/2008-23-112 // СПС «Гарант». <9> См.: Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 16 мая 2008 г. N 6399/08 // СПС «Гарант».
АО как истцу проще доказать недобросовестность своего руководителя, как правило, бывшего. Так, судом были признаны недобросовестность руководителя и несоблюдение интересов организации с его стороны, которые выражались в «…выплате материальной помощи и премии в особо крупных размерах четырем высокооплачиваемым должностным лицам общества при отсутствии документального подтверждения необходимости в этом и в условиях нахождения общества в нестабильном финансовом положении, равно как и принятии решений об осуществлении выплат с нарушением обычной процедуры рассмотрения вопросов обозначенного характера… Причинение убытков обществу выразилось в понесении им необоснованных расходов, в убывании денежной массы из оборота, а также в уменьшении прибыли, могущей быть распределенной между акционерами». При этом «в обоснование своих требований общество указало на неправомерность принятия решений о выплате материальной помощи в крупных размерах генеральным директором в единоличном составе, а не наблюдательным советом; на недоказанность нуждаемости в помощи и наличия особых заслуг у лиц, получивших денежные средства; представило документы первичного бухгалтерского учета и отчетности общества» (Выделено мной. — Е. Н.) <10>. ——————————— <10> Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 11 июля 2008 г. N А17-4924/2007 // СПС «Гарант».
Определение размера причиненного действиями ЕИО ущерба как суммы осуществленных им в свою пользу (или ряда высших должностных лиц, не обязательно членов органов управления) выплат (например, премиальных) является достаточно распространенной практикой среди истцов по данной категории споров. Дополнительные выплаты будут законными и обоснованными только в том случае, если соблюдена процедура принятия соответствующего управленческого решения. Принятие решений об осуществлении выплат «с нарушением установленной внутренними локальными актами АО процедуры рассмотрения вопросов обозначенного характера не может свидетельствовать о добросовестности и соблюдении интересов АО» <11>. ——————————— <11> Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 14 июля 2010 г. по делу N А33-14150/2009 // СПС «Гарант».
Ссылки на экономическую необоснованность решений о выплатах недобросовестность при соблюдении руководителем компетенции принятия решения, как правило, не подтверждают <12>. ——————————— <12> Постановление ФАС Центрального округа от 24 августа 2010 г. по делу N А54-5466/2009-С14 // СПС «Гарант».
Не вызывает затруднений установление недобросовестности действий ЕИО, если устав или иные внутренние документы АО содержат четкие положения, посвященные распределению компетенции органов управления в части определения системы оплаты труда, например принятие решений о материальном стимулировании высшего менеджмента отнесено к компетенции совета директоров АО. В этом случае установленный факт нарушения процедуры принятия решения влечет ответственность в виде возмещения ущерба. Гораздо сложнее решить вопрос о добросовестности ЕИО, когда во внутренних документах АО и трудовом договоре с ним отсутствует указание на порядок осуществления ему дополнительных выплат. В такой ситуации у АО появляются риски осуществления ЕИО необоснованных выплат в свою пользу, а у добросовестного ЕИО — риски взыскания с него вполне обоснованно произведенных платежей за весь срок пребывания его в должности. Среди подлежащих доказыванию обстоятельств по этой категории споров появляются вопросы комплексного регулирования гражданского и трудового законодательства. Дополнительные выплаты часто происходят в соответствии с положением об оплате труда или о премировании, которые относятся к сфере регулирования трудового права. И ключевым вопросом становится определение лица или органа, которые вправе выступать от имени работодателя — АО по отношению к ЕИО — работнику. Здесь можно выделить две противоположные позиции, нашедшие отражение в судебной практике. Первая — ЕИО может осуществлять функции работодателя в отношении себя лично (т. е. от имени работодателя — АО в отношении себя самого как одного из работников АО решать вопросы, связанные с начислением дополнительного вознаграждения), если во внутренних документах АО отсутствуют ссылки на иное решение данного вопроса, и вторая — ЕИО в отношении себя функции работодателя выполнять не может. Аргументация первой позиции состоит в том, что компетенция ЕИО формируется по остаточному принципу — в нее входят все вопросы руководства АО, прямо не отнесенные к компетенции других органов управления (п. 2 ст. 69 ФЗ об АО). Положение об оплате труда работников является локальным нормативным актом, который содержит нормы трудового права и регулирует трудовые отношения (ст. 5 Трудового кодекса РФ (далее — ТК РФ)). В соответствии со ст. 8 ТК РФ локальные нормативные акты принимаются работодателем, от лица которого действует ЕИО. Поэтому если определение системы оплаты труда работников (всех, менеджмента или только ЕИО) к компетенции совета директоров или коллегиального исполнительного органа не отнесено, то все вопросы определения системы оплаты труда работников (включая самого ЕИО) автоматически попадают в компетенцию ЕИО. Фактически при таких обстоятельствах запрета на осуществление дополнительных выплат в отношении самого себя для ЕИО не существует (позиция «нет запрета — нет вины»). Так, установление в трудовом договоре возможности выплаты работнику дополнительного вознаграждения по решению совета директоров общества суд не счел запретом на получение ЕИО премий в соответствии с положением об оплате труда работников. Какие-либо нарушения внутренних документов общества, включая указанное положение, истцом не доказаны <13>. ——————————— <13> См.: Постановление Девятого ААС от 22 декабря 2010 г. N 09АП-29909/2010 // СПС «Гарант».
Суд отказал в иске к ЕИО в связи с тем, что истец не доказал, что внутренними документами общества установлен безусловный запрет на начисление работникам общества премиального вознаграждения, факт причинения ущерба в виде начисления премиального вознаграждения по трудовому договору суд находит недоказанным <14>. ——————————— <14> См.: Постановление Девятого ААС от 24 июня 2011 г. N 09АП-13625/2011 // СПС «Гарант».
Примером, превосходно иллюстрирующим противоположный подход, является Постановление Первого ААС от 8 июня 2011 г. N 01АП-2988/11, в котором суд подробно обосновывает свой вывод об отсутствии у ЕИО права на осуществление функции работодателя по отношению к себе лично <15>. Приведем эту аргументацию максимально подробно. ——————————— <15> См.: Постановление Первого ААС от 8 июня 2011 г. N 01АП-2988/11 // СПС «Гарант».
Итак, в соответствии с п. 3 ст. 69 ФЗ об АО избрание и досрочное прекращение полномочий ЕИО осуществляются по решению общего собрания акционеров или совета директоров АО. Договор, определяющий права и обязанности ЕИО, от имени АО подписывается председателем совета директоров или уполномоченным им лицом. На отношения между АО и ЕИО распространяется действие законодательства о труде в части, не противоречащей положениям ФЗ об АО. Согласно ст. 145 ТК РФ размеры оплаты труда руководителей определяются по соглашению сторон трудового договора. Системы доплат и надбавок стимулирующего характера и системы премирования устанавливаются коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами и принимаются работодателем (ст. 135 ТК РФ). При этом по отношению к ЕИО работодателем выступает АО в лице председателя совета директоров, а по отношению к иным работникам — АО в лице ЕИО. Далее суд ссылается на п. 3 ст. 53 Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ), устанавливающий обязанность управляющих действовать добросовестно и разумно, и даже на носящий рекомендательный характер Кодекс корпоративного поведения <16> (далее — ККП), который «отражает определенные стандарты поведения членов исполнительных органов». В частности, ККП расшифровывает, что означает обязанность руководителей действовать добросовестно и разумно в интересах общества: они должны проявлять при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей, определенных в уставе, заботливость и осмотрительность, которые следует ожидать от хорошего руководителя в аналогичной ситуации при аналогичных обстоятельствах (п. 3.1.1 гл. 4 ККП). Руководитель считается действующим разумно и добросовестно, если он лично не заинтересован в принятии конкретного решения и внимательно изучил всю информацию, необходимую для принятия решения (п. 6.1.1 гл. 4 ККП). ——————————— <16> См.: распоряжение ФКЦБ России от 4 апреля 2002 г. N 421/р «О рекомендации к применению Кодекса корпоративного поведения» // Вестник ФКЦБ России. 2002. N 4.
Далее суд приходит к выводу о доказанности противоправного характера действий ЕИО, приведших АО к убыткам, в связи с тем, что выплаты ЕИО произведены по приказам самого ЕИО без решения и согласия работодателя. Без сомнения, логика второго подхода к компетенции ЕИО вполне понятна и может быть, допустим, воспринята законодателем при закреплении соответствующих положений на уровне нормативных правовых актов. Например, можно императивно отнести определение условий оплаты труда ЕИО и членов коллегиального исполнительного органа к компетенции совета директоров. Впрочем, все желающие того АО свободно могут сделать такое на уровне собственных локальных нормативных актов. Но в отсутствие соответствующих положений на уровне закона довод о том, что в отношении ЕИО функции работодателя (включая премирование и пр.) выполняет от имени АО председатель совета директоров, основан на достаточно свободном толковании ст. 69 ФЗ об АО. Более того, если следовать логике, что функции работодателя в отношении ЕИО должен осуществлять другой орган, то это будет орган управления, его избравший. Сам по себе председатель совета директоров органом управления АО не является и полномочиями принятия каких-либо управленческих решений в отношении ЕИО не обладает. Подписание им договора от имени АО — всего лишь представительская функция, условия такого договора определяет не он сам, а орган, к компетенции которого относятся избрание и досрочное прекращение полномочий ЕИО. Что касается принятия таких решений другими органами, тем же советом директоров, то их компетенция определена ФЗ об АО и внутренними документами АО, они не могут выходить за ее рамки. Тем самым существующие на уровне закона правила распределения компетенции органов управления АО все-таки ближе к первой позиции «нет запрета — нет вины». При отсылке же к условиям трудового договора, который заключается с ЕИО, важно понимать, что трудовой договор обычно фиксирует только размер оклада (фиксированный размер вознаграждения за труд), а окончательный размер оплаты труда включает компенсационные и стимулирующие (в том числе премии) выплаты (ст. 129 ТК РФ). Представляется, что о противоправности действий ЕИО свидетельствуют именно нарушения законодательства, внутренних нормативных актов или трудового договора, когда ЕИО как минимум осознает отсутствие у себя права на принятие решения, а не действия в противоречии с одним из возможных толкований законодательства. В такой ситуации важно исследовать все обстоятельства дела, например размер выплат, одновременные выплаты другим работникам, обычную практику выплат и т. д. В указанном Постановлении Первого ААС N 01АП-2988/11 довод ЕИО о премировании им наряду с собой иных работников судом отклонен, «поскольку прерогатива премирования руководителя в отличие от полномочий по премированию иных работников принадлежит работодателю ЕИО», т. е. по формальному основанию, что представляется недопустимым при исследовании «каучуковых» понятий добросовестности и разумности. Есть и другие примеры (из личной практики автора), менее категоричные, но это отклики той же разницы подходов к решению вопроса о лице, уполномоченном представлять работодателя в отношении ЕИО. Так, например, в положении об оплате труда говорится, что размер оплаты труда определяется соглашением сторон трудового договора. В трудовом договоре с ЕИО определяется только размер оклада ЕИО, без указания особенностей совершения в отношении его других выплат. Нижестоящими судами установлено, что внутренние документы АО не относят установление системы оплаты труда ЕИО к компетенции вышестоящих органов управления, констатируют отсутствие запрета на получение дополнительных выплат (что нашло отражение в судебных актах), и тем не менее суд кассационной инстанции направляет дело на новое рассмотрение со ссылкой на вышеуказанную норму положения об оплате труда в связи с тем, что не исследованы надлежащим образом доказательства по делу (вопрос о добросовестности и разумности) <17>. ——————————— <17> См.: Постановление ФАС Московского округа от 6 октября 2011 г. N Ф05-9658/2011 // http://kad. arbitr. ru/.
Без сомнения, своевременное внимание законодателя к обозначенной проблеме оказало бы положительное влияние на определенность правового статуса ЕИО <18>. ——————————— <18> Подробнее о других проблемах комплексного правового статуса ЕИО см.: Замордуев Д. Г., Никологорская Е. И. Правоотношения между единоличным исполнительным органом и хозяйственным обществом: вопросы комплексного правового регулирования и защиты прав // Актуальные проблемы частноправового регулирования: Материалы всероссийского IX научного форума (г. Самара, 27 — 28 мая 2011 г.) / Науч. ред. Н. А. Баринов, отв. ред. С. В. Мартышкин. Самара, 2011. С. 109 — 112.
Еще одним практически бесспорным основанием для привлечения руководителя к ответственности в порядке ст. 71 ФЗ об АО является подтверждение противоправности его действий, повлекших причинение АО убытков, приговором суда по уголовному делу. Согласно п. 4 ст. 69 Арбитражного процессуального кодекса РФ вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом <19>. К сожалению, рассмотрение приговора по уголовному делу как беспроигрышного средства доказывания обстоятельств по гражданско-правовому спору приводит зачастую к необоснованной криминализации корпоративных конфликтов <20>. ——————————— <19> См., например: Определение ВАС РФ от 3 апреля 2009 г. N 3990/09 // СПС «Гарант»; Постановление ФАС Поволжского округа от 27 февраля 2009 г. N А65-5974/2008 // СПС «Гарант». <20> Подробнее см.: Долинская В. В. Криминализация корпоративных конфликтов // Законы России: опыт, анализ, практика. 2009. N 3.
Определение максимально четких критериев привлечения к гражданско-правовой ответственности членов органов управления юридических лиц — насущная задача, стоящая перед цивилистикой. Необходимость совершенствования этого института имущественной ответственности заявлена Концепцией развития гражданского законодательства. Судебная практика, пока не отличающаяся единообразием, вполне способна со временем выработать и обобщить признаки недобросовестности и неразумности действий руководителей, но даже самое общее описание добросовестности и разумности на уровне законодательства и устранение имеющихся пробелов правового регулирования будут способствовать более быстрому совершенствованию правоприменения в рассматриваемой сфере.
Пристатейный библиографический список
1. Долинская В. В. Криминализация корпоративных конфликтов // Законы России: опыт, анализ, практика. 2009. N 3. 2. Замордуев Д. Г., Никологорская Е. И. Правоотношения между единоличным исполнительным органом и хозяйственным обществом: вопросы комплексного правового регулирования и защиты прав // Актуальные проблемы частноправового регулирования: Материалы всероссийского IX научного форума (г. Самара, 27 — 28 мая 2011 г.) / Науч. ред. Н. А. Баринов, отв. ред. С. В. Мартышкин. Самара, 2011.
