(Иеродиакон Евлогий (Харитонов)) («Административное и муниципальное право», 2011, N 5)
РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В ГОДЫ ПРАВЛЕНИЯ И. В. СТАЛИНА
ИЕРОДИАКОН ЕВЛОГИЙ (ХАРИТОНОВ)
Иеродиакон Евлогий (Харитонов), аспирант кафедры управления и канонического права Общецерковной аспирантуры и докторантуры им. Святых равноапостольных Кирилла и Мефодия.
Исторический опыт свидетельствует, что Русская Православная Церковь всегда была вместе с российским народом. Государственно-церковные отношения в исторической ретроспективе не всегда были однозначны; русская история знает многочисленные примеры грубого вмешательства государства в сугубо церковные дела, но знает и примеры активного участия в управлении государством церковных деятелей. XX век не был здесь исключением. Поэтому большое значение имеет изучение истории Русской Православной Церкви в годы правления И. В. Сталина: внутрицерковной жизни и взаимоотношений с государством и обществом.
Ключевые слова: управление, Русская Православная Церковь, Патриарх, Местоблюститель, Положение об управлении Русской Православной Церкви, Поместный Собор, церковное управление, вероисповедная политика, И. В. Сталин, Совет по делам Русской Православной Церкви.
Russia Orthodox Church in the years of I. V. Stalin’s government Hierodeacon Eulogius (Kharitonov)
History shows that the Russian Orthodox Church has always been with the Russian people. However, relations between state institutions and church have not always been simple: Russian history shows many examples of rude intervention of a state institution into church affairs but it also has many examples of active participation of church in state administration. The 21st century wasn’t an exception. This is why it is so important to study the history of Russian Church during I. V. Stalin’s government, life inside church and relationships between church, state institutions and society.
Key words: government, Russian Orthodox Church, patriarch, locum tenens, regulation on Russian Orthodox Church government, church council, church government, religious policy, I. V. Stalin, council on the Russian Orthodox Church affairs.
Современное российское общество вступило в стадию реформирования своих структур и институтов. В этом находит отражение как социально-экономическая, так и духовная сфера жизни. Идет сложный и достаточно противоречивый процесс формирования Российского государства на новых принципах. Исторический опыт свидетельствует, что Русская Православная Церковь всегда была вместе с российским народом. Государственно-церковные отношения в исторической ретроспективе не всегда были однозначны; русская история знает многочисленные примеры грубого вмешательства государства в сугубо церковные дела, но знает и примеры активного участия в управлении государством церковных деятелей. Непростыми были в России и церковно-общественные отношения. Отторжение многих представителей образованного общества от традиционных ценностей православия во многом предопределило создание революционной ситуации. XX век не был здесь исключением. Поэтому большое значение имеет изучение истории Русской Православной Церкви в годы правления И. В. Сталина: внутрицерковной жизни и взаимоотношений с государством и обществом. Русская Православная Церковь сегодня играет все более возрастающую роль в Российском государстве и обществе, которые лишены твердой идеологии и нравственной основы. Россия ныне находится в глубоком кризисе, который поразил не только социально-экономическую сферу, управленческий аппарат, военно-промышленный комплекс, но в первую очередь нравственную сферу человеческой жизни. Отсутствие у общества твердых нравственных идеалов и жизненных ценностей приводит к тому, что начинают постепенно исчезать понятия святости брака, патриотизма, любви к Родине. Выходить из этого состояния, на наш взгляд, невозможно без обращения к Православной Церкви, которая помогла нашему народу пережить татаро-монгольское иго, Смутное время, нашествия Наполеона и Гитлера, которая, говоря словами Патриарха Алексия I, «на протяжении веков служила, прежде всего, нравственному становлению нашего народа, а в прошлом — и его государственному устройству». После смерти Патриарха Тихона 7 апреля 1925 г. правительство не допустило выборов нового патриарха. В дискуссиях о преемственности в иерархических кругах речь шла как о каноничности кандидатов, так и о позиции по отношению к государству. Наконец, митрополит Сергий (Страгородский) взял верх над своими внутрицерковными противниками, которые отвергали все попытки устроения Церкви в Советском государстве как губительные для души, как служение антихристу, как готовность к компромиссу. Митрополит Сергий, как и Патриарх Тихон, не желавший «отойти ни на йоту от настоящей веры», был, однако, достаточно реалистичен, чтобы не искать место Церкви в катакомбах, а нести тяготы советской жизни вместе со всем многострадальным народом. Декларация митрополита Сергия от 29 июля 1927 г. до конца 1990 г. определяла отношение Русской Церкви к государству. «Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой — наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи. Всякий удар, направленный в Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное варшавскому, сознается нами как удар, направленный в нас» <1>. ——————————— <1> См.: Штриккер Г. Русская Православная Церковь в советское время 1917 — 1991. Материалы и документы по истории отношений между государством и Церковью. М., 1995. С. 153.
В этих словах политическая лояльность Церкви по отношению к большевикам сформулирована четче и острее, чем у Патриарха Тихона, однако лояльность митрополита Сергия выражалась государству, которое все активнее добивалось окончательного уничтожения религии и Церкви с помощью законодательства (1929), запрещавшего почти всю церковную и приходскую жизнь, подавлявшего любое проявление религиозной жизни, в том числе с помощью жестоких преследований. Характерным и трагичным явлением второй половины 20-х и 30-х гг. стали внутрицерковные ссоры и расколы. Сначала разгорелась дискуссия, был ли митрополит Сергий (Страгородский), заместитель Патриаршего Местоблюстителя, узурпатором церковной власти. Архиепископ Екатеринбургский Григорий (Яцковский) решительно отрицал каноничность должности заместителя Местоблюстителя Патриаршего престола. Сторонники его («григорьевцы») создали Временный Высший Церковный Совет (22.12.1925). Из-за подобных канонических причин митрополит Казанский Кирилл (Смирнов), назначенный Патриархом Тихоном Местоблюстителем, отделился от митрополита Сергия, заместителя Патриаршего Местоблюстителя <2>. Митрополит Кирилл (Смирнов) стал главой значительного раскола «непоминающих», которые в ектениях поминали не имя митрополита Сергия, а имя Местоблюстителя, митрополита Петра (Полянского). ——————————— <2> См.: Там же. С. 161 — 165, 173.
Декларация 1927 г. сама по себе вызвала расколы. Упрекали митрополита Сергия в том, что он этой Декларацией подчинил Церковь большевистской власти, и что Декларация привела к политизации Церкви. Митрополит Иосиф (Петровых) Ростовский, позже Ленинградский, с викарными епископами учредил Ленинградскую автономную епархию. Другой — Ярославский — раскол возник, когда Ярославский митрополит Агафангел (Преображенский), которого митрополит Петр в конце 1925 г. тоже назначил одним из Местоблюстителей Патриаршего престола, потребовал для себя полной церковной власти. Несмотря на то что он скоро отказался от этих претензий, его викарии под руководством архиепископа Угличского Серафима (Самойловича) присоединились к митрополиту Иосифу (Петровых) и к ленинградской «автономии», из чего возникло ядро «иосифлянства» <3>. Только в 40-х гг. удалось преодолеть схизмы. При этом во многих случаях остается еще не выясненным, что побудило отдельных иерархов — инициаторов расколов и обновленчества — подчиниться патриархам Сергию и Алексию I в 40-х гг. ——————————— <3> См.: Там же. С. 166 — 172.
Бытующая оценка Декларации 1927 г. Московской Патриархией (в том смысле, что она дала Церкви возможность выжить в эти тяжкие времена) малоубедительна <4>. Уже к 1925 г. структура Церкви была разрушена. А церковное управление, которое советская власть разрешила митрополиту Сергию создать, явилось лишь временным церковным управлением. ——————————— <4> Патриарх Алексий II в середине 1991 г. высказался критически по отношению к этой Декларации и объяснил ее появление тем фактом, что заместитель Местоблюстителя митрополит Сергий был подвергнут циничному шантажу («или подпись, или расстрел нескольких сот епископов, находившихся уже под арестом»).
Таким образом, чем больше Русская Церковь при митрополите Сергии шла на политические компромиссы с враждебным религии государством, тем большей опасности она подвергалась потерять свою духовную самобытность, еще сохранявшуюся при Патриархе Тихоне. С другой стороны, такая позиция позволила церковному руководству пережить преследования и сталинский террор в состоянии жалкого подобия существования. Чистки 1937 — 1938 гг. еще раз потребовали и от членов Русской Церкви огромного количества жертв — точное число тех, кто умер мученической смертью, видимо, никогда не будет известно. После 1937 г. Русская Православная Церковь как организация фактически не существовала. К началу Второй мировой войны церковная структура по всей стране была почти уничтожена: в конце 30-х гг. осталось лишь несколько известных нам епископов, которые могли исполнять свои обязанности. Среди них: Местоблюститель <5> митрополит Сергий (Страгородский), митрополит Алексий (Симанский), митрополит Николай (Ярушевич) и митрополит Сергий (Воскресенский), из которых в 1939 г. состоял (Временный) Священный Синод (в 1914 г. было 163 епископа). Некоторым епископам удалось выжить в глуши или под видом священников. Во всем Советском Союзе было открыто для богослужений только несколько сотен храмов. Последние монастыри были, вероятно, закрыты еще до 1929 г.; из существовавших в 1914 г. 58 учебных заведений к 1925 г. фактически все были закрыты. Духовенство находилось в лагерях (где многие пропали без вести) или в катакомбах, тысячи священников сменили профессию. ——————————— <5> После смерти митрополита Петра (Полянского), Местоблюстителя Патриаршего престола, в 1936 г. заместитель Патриаршего Местоблюстителя митрополит Сергий (Страгородский) сам стал Местоблюстителем Патриаршего престола. По последним данным, митрополит Петр был расстрелян 10 октября 1937 г., то есть на год позже официально объявленной властями даты.
Сотни епископов и священников в 20-х и 30-х гг. находились в заключении в концлагере — бывшем монастыре на Соловецких островах. В июле 1926 г. они обратились к правительству с посланием, в котором говорится: «При создавшемся положении Церковь желала бы только полного и последовательного проведения в жизнь закона об отделении Церкви от государства. К сожалению, действительность далеко не отвечает этому желанию. Правительство как в своем законодательстве, так и в порядке управления, не остается нейтральным по отношению к вере и неверию, но совершенно определенно становится на сторону атеизма, употребляя все средства государственного воздействия к его насаждению, развитию и распространению, в противовес всем религиям» <6>. ——————————— <6> См.: Там же. С. 149.
Хотя Русская Православная Церковь после 1938 г. в результате ужасных гонений фактически состояла лишь из нескольких иерархов, нескольких сотен священников и приходов, на Западе (в Швеции и Швейцарии в 1943 — 1944 гг.) распространялась лживая книга, в которой в самых радужных тонах описывалась церковная жизнь в России. Автором этой книги — «Правда о религии в России» — был митрополит Сергий. В ее начале задан риторический вопрос: «…признает ли наша Церковь себя гонимой большевиками и просит ли кого об освобождении от таких гонений? Для тех, кто убежден в наличии гонений, линия поведения, принятая нашей Церковью в отношении фашистского нашествия, конечно, должна казаться вынужденной и несоответствующей внутренним чаяниям Церкви…» <7>. ——————————— <7> См.: Там же. С. 191.
После того как Гитлер не без помощи Сталина разбил Польское государство, Советский Союз, подстраховавшись тайным дополнительным протоколом к пакту Гитлера и Сталина, в 1939 г. оккупировал восточные области Польши, то есть западнобелорусские и западноукраинские территории, отошедшие к Польше по Рижскому миру 1921 г. Вместе с бывшими восточнопольскими территориями в состав Советского Союза вошло глубоко верующее население: униаты — украинцы и белорусы; православные — украинцы и белорусы — и значительное число поляков римско-католического вероисповедания с тысячами храмов и монастырей. Однако речь шла не только о религиозном положении в новых западных областях — в центре внимания здесь были также национальные проблемы. Если даже в Польше украинцы-униаты успешно противостояли всем национальным и религиозным попыткам ассимиляции, то Сталину пришлось испытать еще большее сопротивление, поскольку антирусские, отчасти антиправославные, настроения западноукраинцев с их страстным неприятием советского антирелигиозного режима усилились еще больше. Украинский национализм уже давно нашел свои духовные центры в национальных Церквях, прежде всего в Греко-Католической униатской Церкви (образовавшейся в 1596 г. по Брестской унии), а также в Украинской Автокефальной Православной Церкви (основана в 1921 г. «митрополитом» Василием (Липковским), рукоположенным вопреки каноническим нормам и Правилам Церкви). Намерение Сталина было ясно: в значительной степени ослабить украинский национализм в его религиозном ядре целенаправленным подчинением украинских Церквей Московскому Патриархату. Тем самым Сталин использовал возможности Русской Православной Церкви для интеграции, денационализации и ассимиляции, точнее для подчинения советскому режиму и русификации, населения новых украинских, белорусских и других территорий. На этом фоне показателен проведенный несколько лет спустя Львовский «Собор» 1946 г., на котором затравленные представители украинских греко-католиков (униатов) (после ареста своих епископов во главе с митрополитом Иосифом Слипым и сотен священников) решили «добровольно» самораспуститься и подчинить униатскую Церковь Московскому Патриархату. Украинские православные приходы западных областей перешли в юрисдикцию Московского Патриархата без всякого сопротивления или спрятались в катакомбах. Создание Украинского Экзархата Русской Православной Церкви было лишь символической данью местному национализму. С началом Великой Отечественной войны в 1941 г. церковное управление в лице Местоблюстителя Патриаршего Престола митрополита Сергия, в духе национальной и религиозной традиции Русской Православной Церкви, немедленно выступило с посланиями и речами в защиту Отечества. В первый день немецкого вторжения в Советский Союз 22 июня 1941 г. митрополит Сергий в послании «Пастырям и пасомым» пишет: «Фашиствующие разбойники напали на нашу Родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю. Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла шведского, Наполеона… Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг… Положим же души своя вместе с нашей паствой» <8>. ——————————— <8> См.: Там же. С. 189.
Сталин воспринял позицию Церкви очень благосклонно — ему нужна была Церковь временно для психологических целей военной стратегии и внешнеполитической пропаганды. Когда немецкая армия заняла всю Украину и стояла под Москвой, Ленинградом и Сталинградом, Сталин принял в Кремле (04.09.1943) трех руководящих иерархов Русской Православной Церкви. В результате этих исторических переговоров Сталина с представителями Московского Патриархата Церковь получила возможность для своего восстановления, хотя и в определенных организационных рамках — как «официальная», зарегистрированная Церковь. Если вспомнить великолепный прием Горбачевым Патриарха Пимена и членов Священного Синода в Кремле 29.04.1988 по случаю празднования Тысячелетия Крещения Руси, то обстоятельства сталинских переговоров с иерархами Церкви — митрополитом Сергием (Страгородским), митрополитами Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем) — покажутся очень мрачными: их привезли в Кремль, но ночью и в машине с зашторенными окнами. О результатах этих переговоров можно прочитать в «Известиях» от 05.09.1943: «4 сентября у Председателя Совета Народных Комиссаров СССР товарища И. В. Сталина состоялся прием, во время которого имела место беседа с Патриаршим Местоблюстителем митрополитом Сергием, Ленинградским митрополитом Алексием и Экзархом Украины, Киевским и Галицким митрополитом Николаем. Во время беседы митрополит Сергий довел до сведения Председателя Совнаркома, что в руководящих кругах Православной Церкви имеется намерение в ближайшее время созвать Собор епископов для избрания Патриарха Московского и всея Руси и образования при Патриархе Священного Синода. Глава правительства товарищ И. В. Сталин сочувственно отнесся к этим предположениям и заявил, что со стороны правительства не будет к этому препятствий. При беседе присутствовал заместитель Председателя Совнаркома СССР тов. В. М. Молотов» <9>. ——————————— <9> См.: Там же. С. 193.
Сотни епископов и тысячи священников были выпущены из лагерей, и в 1944 г. епископы с разрешения Сталина смогли избрать митрополита Сергия Патриархом <10>. Однако спустя несколько месяцев Патриарх Сергий умер. Незадолго до окончания войны (в ноябре 1944 г.) Церкви было позволено созвать Поместный Собор, на котором Патриархом был избран <11> митрополит Ленинградский Алексий (Симанский). Этот Поместный Собор, где присутствовали представители семи Православных Автокефальных Церквей, вновь сблизил Русскую Церковь с мировым православием, от которого она была изолирована после революции. В то же время Церковь начала играть ту внешнеполитическую роль, которую ей отвело советское руководство. Было принято Положение об управлении Русской Православной Церковью, которое вместе с другими постановлениями четко определило священника (настоятеля) как главу прихода, ответственного за все сферы приходской жизни, то есть как за богослужения, так и за административные дела: «Настоятель храма является по своей должности непременным членом приходской общины и председателем исполнительного ее органа (церковного совета), который состоит из 4 членов: помимо настоятеля по должности, — из церковного старосты, его помощника и казначея… ——————————— <10> В избрании Патриархом митрополита Сергия приняли участие 19 архиереев. См.: Регельсон Л. Трагедия. С. 514. <11> В действительности, он — как и в 1971 году митрополит Пимен (Извеков) — не был избран, поскольку митрополит Алексий был единственным кандидатом, представленным Священным Синодом членам Собора.
Исполнительный орган приходской общины верующих, под непосредственным руководством и наблюдением настоятеля храма и при ответственности перед гражданской властью за сохранность здания и имущества храма, ведет церковное хозяйство, заботится о содержании, отоплении, освещении и ремонте храма и утвари, о снабжении храма всем необходимым для совершения богослужения… является ответственным распорядителем денежных средств прихода…» <12>. ——————————— <12> См.: Там же. С. 203.
Эпоха военного патриотизма закончилась, и с 1945 г. Московский Патриархат должен был проявлять свою лояльность путем активного участия в так называемой «борьбе за мир» — советской политике «мирного сосуществования», а также в поддержке советских внешнеполитических инициатив и сиюминутных потребностей. Охлаждение международных отношений, начавшееся в 1947 г. («холодная война»), отразилось и на межцерковных отношениях Русской Православной Церкви, которые колебались от скептицизма до отрицания. В то же время происходило довольно бурное внешнее восстановление церковных структур. В 50-е гг. Церковь насчитывала по собственным данным около 22 тысяч приходов с 30 тысячами священников <13>. То, что Сталин даже и не думал о внутреннем восстановлении Церкви, показывает дальнейшее ограничение церковной жизни исключительно культом. Образование священников осуществлялось только в восьми <14> духовных семинариях (в 1914 г. — 57) и в двух духовных академиях (в 1914 г. — 4). До 1983 г. была открыта (в 1945 г.) только Троице-Сергиева Лавра в Сергиевом Посаде (Загорске) <15>.
——————————— <13> Эти цифры определенно преувеличены. По сегодняшним данным, в 50-х гг. существовало около 15 тысяч приходов. <14> При Хрущеве из этих восьми семинарий было закрыто еще 5. <15> На территориях, включенных в 1939 — 1944 гг. в состав СССР, находилось более ста православных и греко-католических монастырей (в особенности в Западной Украине — в Галиции и Волыни, в Западной Белоруссии и в украинских Карпатах). К 1958 г. их число уменьшилось на 69, а при Хрущеве — еще на 18 монастырей.
Услужливая позиция Церкви по отношению к Сталину хорошо просматривается в отчете о встрече с ним высоких представителей Церкви в 1945 г.: «Мы были приглашены в приемный зал и, как только увидели Иосифа Виссарионовича, просто и сердечно с улыбкой приветствовавшего нас, мы, как и при первом приеме у нашего великого Вождя, сразу почувствовали себя во власти этой обаятельной и теплой простоты обращения, за которой скрывается подлинное величие носителя этой внешней простоты… Полные счастья видеть лицом к лицу того, одно имя которого с любовью и благоговением произносится не только во всех уголках нашей страны, но и во всех свободолюбивых и миролюбивых странах… Беседа была совершенно непринужденной беседой отца с детьми… Эта встреча, эта беседа, конечно, незабываемы. Они вдохновляют на любые труды и жертвы для нашего народа, во благо нашей Родины, во главе которой стоит, счастье которой кует, славу которой высоко подымает над всем миром наш родной, наш великий Сталин» <16>. ——————————— <16> См: Там же. С. 207.
Смерть Сталина (05.03.1953) пришлась на такое время, когда Церковь завоевала относительно уважаемое положение среди русского населения СССР. Правда, Сталин в 30-х гг. почти уничтожил Церковь, но он же и создал основу для ее внешнего восстановления. Речь Патриарха Алексия (Симанского) на панихиде по Сталину <17>, безусловно, является тягостным документом времени культа Сталина, но в ней все же содержится искренняя благодарность за возможность существования после 1943 г. Конечно, не могло быть и речи о «свободной» Церкви и свободе вероисповедания при Сталине. Совет по делам Русской Православной Церкви — контролирующий аппарат, созданный в 1943 г., — крепко держал Церковь в своих руках. ——————————— <17> См.: Там же. С. 223.
Библиографический список
1. Алексеев В. А. Государственно-церковные отношения: содержание, характер, тенденции эволюции. (на материалах отечественной истории послеоктябрьского (1917 г.) периода XX в.: Дис. … в форме научного доклада на соискание ученой степени д-ра философских наук). М., 1994. 2. Алексеев В. А. Иллюзии и догмы. М., 1991. 3. Бабинов Ю. А. Государственно-церковные отношения в СССР: история и современность. Симферополь, 1998. 4. Верт Н. История советского государства. 1900 — 1991. М., 1992. 5. Дамаскин (Орловский), иеромонах. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Тверь, 1992. Кн. 1 — 2. 6. История Русской Православной Церкви. От восстановления Патриаршества до наших дней. СПб., 1997. Т. 1. 1917 — 1990. 7. Киреев А. протод. Епархии. Архиереи Русской Православной Церкви в 1943 — 2002 годах. М., 2002. 8. Кураев А. Православие и право. Церковь в советском государстве. М., 1997. 9. Мануил (Лемешевский), митрополит. Русские православные иерархи периода с 1863 по 1965 годы. Эрланген, 1986. Т. 4. 10. Одинцов М. И. Государство и Церковь в России в XX веке. М., 1994. 11. Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в XX веке. М., 1995. 12. Цыпин Владислав, протоиерей. История Русской Церкви. 1917 — 1997. М., 1997. 13. Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь и религиозная политика советского государства в 1939 — 1964 годах: Автореф. дис. … д-ра ист. наук. М., 1996. 14. Шкаровский М. В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М., 1999.
