ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ АДВОКАТА КАК ФОРМА ПОСЯГАТЕЛЬСТВА НА ЕГО НЕЗАВИСИМОСТЬ
А. А. ВОРОНОВ
А. А. Воронов, адвокат Воронежской областной коллегии адвокатов.
Проблема независимости деятельности адвоката, на наш взгляд, является центральной, определяющей действительную возможность для адвоката оказывать юридическую помощь на профессиональной основе. В соответствии со ст. 18 Федерального закона от 31.05.2002 N 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» (далее — Закон об адвокатуре) вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствование этой деятельности каким бы то ни было образом запрещаются. Адвокат не может быть привлечен к какой-либо ответственности (в том числе после приостановления или прекращения статуса адвоката) за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии). Для надлежащего осуществления своей деятельности адвокату необходима независимость от лиц и органов, в производстве которых находится порученное ему дело, а также от других властных структур и должностных лиц. Право на независимость — самая главная характеристика адвокатской профессии. Вопрос о гарантиях независимости адвоката затрагивает его личную неприкосновенность, способы и средства осуществления профессиональных функций. Российская Федерация провозгласила человека, его права и свободы высшей ценностью, немаловажная роль в защите которых отводится адвокатуре — важнейшему институту гражданского общества. В системе защиты прав и свобод, оказания квалифицированной помощи происходит переоценка сложившейся системы ценностей, определяющей общественные правовые идеалы, пересмотр традиционных форм защиты. Это обусловливает необходимость обновления адвокатуры, оформление статуса адвоката в применении к сегодняшним условиям — адвоката независимого, законодательно защищенного от любого воздействия, которое препятствует нормальному осуществлению его практической деятельности. Так что, думается, вполне закономерна постановка вопроса: не настало ли время оценить степень независимости адвоката при осуществлении им профессиональной деятельности и возможные последствия ее (независимости) нарушения? При всей важности и актуальности существующих в современном адвокатском праве проблем, продиктованных интересами адвокатов и их доверителей, целесообразно приглядеться к проблемам самих адвокатов с позиции практической ценности. Рассматривая проблему независимости адвокатуры, не следует забывать о независимости адвоката. Возникает вопрос: независимости от кого? Ответ содержится в ст. 18 «Гарантии независимости адвоката» Закона об адвокатуре. Приведенный в ней перечень, по мнению законодателя, обеспечивает в полном объеме независимость адвоката от возможных посягательств со стороны третьих лиц. Мы с данным мнением согласны не полностью. Нетрудно предположить, что при оказании воздействия (не будем уточнять какого) на деятельность адвоката в целом и на самого адвоката в частности результат может проявляться в различных формах: в нарушении профессиональных прав и возможностей оказывать квалифицированную юридическую помощь в полном объеме, в негативном отношении к защитнику со стороны государства в лице его органов, частных лиц, доверителей, адвокатского сообщества и т. д. Мы рассматриваем возможные последствия для адвоката в общем, не останавливаясь на способах воздействия на адвоката и не разделяя воздействие на правомерное и неправомерное. Негативным для любого адвоката является применение к нему различных взысканий — от дисциплинарных (замечание, предупреждение) до уголовной ответственности (за совершенное преступление). Конечной же точкой профессиональной деятельности адвоката является прекращение адвокатского статуса (ст. 17 Закона об адвокатуре). Статус адвоката может быть аннулирован по решению совета адвокатской палаты субъекта Федерации, в региональный реестр которой внесены сведения об адвокате, на основании заключения квалификационной комиссии в следующих случаях: 1) при неисполнении или ненадлежащем исполнении адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем; 2) при нарушении адвокатом норм Кодекса профессиональной этики адвоката; 3) при неисполнении или ненадлежащем исполнении адвокатом решений органов адвокатской палаты, принятых в пределах их компетенции. Мы не указали основания прекращения адвокатского статуса, связанные с предоставлением сведений в адвокатскую палату при приеме в адвокатуру, а также связанные с отсутствием сведений об избрании адвокатом формы адвокатского образования. В любом случае лицо, утратившее статус адвоката, не вправе осуществлять адвокатскую деятельность, а также занимать выборные должности в органах адвокатской палаты или Федеральной палаты адвокатов. Определив исходные условия независимости адвокатской деятельности и указав основания прекращения статуса адвоката, попробуем подробнее разобраться в данном вопросе. Необходимо обратиться к самим источникам и видам воздействия на адвоката, влекущим соответствующие последствия. Под воздействием мы будем понимать совершение лицом или органом в рамках имеющихся полномочий любых целенаправленных действий в отношении адвоката и его профессиональной деятельности. Отметим, что, по нашему мнению, все источники воздействия можно разделить на три основные группы: 1) государственные (административные или исполнительной власти), судебные (суды общей юрисдикции, арбитражные суды), правоохранительные (прокуратура, МВД России, ФСБ России и др.) органы, а также их должностные лица; 2) доверители (физические и юридические лица) и подзащитные; 3) адвокатура. Видами (формами, типами) воздействия на адвоката предлагаем считать определенные в ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката действия, которые обозначены в качестве поводов для начала дисциплинарного производства в отношении адвоката. Не могут являться допустимым поводом для начала дисциплинарного производства жалобы или обращения лиц, не указанных выше, а равно жалобы и представления перечисленных выше лиц, основанные на действиях (бездействии) адвоката, совершенных вне рамок выполнения поручения по конкретному делу или исполнения им обязанностей члена соответствующей адвокатской палаты (необоснованный отказ от принятия поручения по делу). Не могут являться допустимым поводом для возбуждения дисциплинарного производства жалобы и обращения других адвокатов или органов адвокатских образований, возникшие из отношений по созданию и функционированию этих образований. Однако действующее законодательство предусматривает право любого из указанных в законе (нормативном акте) источников обратиться в совет адвокатской палаты с соответствующей жалобой на действия конкретного адвоката. Рассмотрим варианты условий, при которых определенные выше источники могут оказать воздействие на деятельность адвоката и его статус. В качестве примеров возьмем теоретически возможные ситуации. Закон об адвокатуре ввел ограничение вмешательства государственных органов в деятельность адвокатуры. В нем нет раздела о взаимоотношениях адвокатуры с государственными органами (как это было, например, в Положении «Об адвокатуре» 1980 года) и нет норм о государственном руководстве адвокатурой. Влияние на кадровый состав адвокатуры государство в лице своих органов (судебных учреждений, органов законодательной власти субъектов Федерации) может оказывать только через квалификационные комиссии, в составе которых их представительство минимально. В соответствии с п. 6 ст. 17 Закона об адвокатуре территориальный орган юстиции, располагающий сведениями об обстоятельствах, являющихся основаниями для прекращения статуса адвоката, направляет представление о прекращении статуса адвоката в адвокатскую палату. Если совет адвокатской палаты в 3-месячный срок со дня поступления такого представления не рассмотрел его, территориальный орган юстиции вправе обратиться в суд с заявлением о прекращении статуса адвоката. По мнению Г. Б. Мирзоева и Ю. И. Стецовского, вместо независимости и самоуправления власти легализуют жесткий контроль чиновников органов юстиции над адвокатурой. Закон об адвокатуре в существующей интерпретации не преграждает возможную административную расправу чиновника органов юстиции над адвокатом <*>. ——————————— <*> См.: Стецовский Ю. И., Мирзоев Г. Б. Профессиональный долг адвоката и его статус. М., 2003. С. 88.
Основными источниками воздействия на адвокатов в сложившейся практике, как правило, считаются правоохранительные органы, являющиеся процессуальными противниками адвоката, а также судебные органы (судьи). Сразу же оговоримся, что воздействие со стороны указанных источников осуществляется при условии определенного поведения адвоката. Поведением адвоката следует считать характер, форму и степень осуществления адвокатом своей профессиональной деятельности. В практическом смысле именно действия адвокатов вынуждают должностных лиц правоохранительных и судебных органов реагировать определенным образом (в соответствии с законом или в нарушение его). Однако следует заметить, что и поведение адвоката есть не что иное, как реакция на процесс и результат осуществления правоохранительными и судебными органами своей профессиональной деятельности. В чем же истинные причины того или иного поведения адвоката, последствия которого приводят к негативным воздействиям? Прежде всего это недостаточное уважение к закону. Только нерушимое соблюдение законности, высокая культура и честность в работе являются основой государственности. Точное и неуклонное исполнение законов всеми и повсеместно — необходимое условие. Только тогда возможно сглаживание конфликтных взаимоотношений между процессуальными противниками, только при этом следует рассчитывать на минимизацию взаимных некорректных выпадов. Нет сомнения в том, что ни один виновный не должен уйти от ответственности, но ни один невиновный не должен быть ущемлен в правах (причем человек считается невиновным до тех пор, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в силу приговором суда). Правоохранительные органы наделены большой властью, и эту власть они черпают в законе. Адвокаты как служители закона всецело поддерживают данный принцип. Но порядочный адвокат никогда не простит бестактности, хамства и грубости, злоупотребления властью, беззакония и произвола. Кто отказывается это понимать, тому не место в правоохранительных органах! К большому сожалению, случаи игнорирования закона, причем на любых уровнях, нередки. Как часто адвокаты сталкиваются с милицейской, следственной, прокурорской, судебной, чиновничьей бездумностью, с бездействием тех, кто должен защищать права и свободы граждан, с наплевательским отношением к закону. Многие не только ничего не делают для того, чтобы помочь человеку, а наоборот, сами нарушают его права и свободы. Все это заставляет адвокатов-профессионалов действовать смело, может быть, иногда безрассудно. Принимая во внимание сказанное, следует отметить, что сотрудники правоохранительных органов, ведя профессиональную деятельность (в особенности при оперативно-розыскных мероприятиях), так или иначе пользуются методом принуждения и даже насилия. В связи с этим закономерен вопрос: имеется ли таким средствам объяснение или оправдание, либо они должны быть признаны аморальными и потому недопустимы для достижения цели? Проблема взаимоотношений адвокатов и судей существовала всегда. Адвокат — это служитель закона, и ни при каких обстоятельствах он не должен проявлять неуважение к суду. В то же время нельзя не признать и то, что многие смешивают два различных понятия: судья — представитель государственного органа по осуществлению правосудия и судья — обычный человек, имеющий судейский статус. Считаем, что у адвоката имеется право критиковать судью только как обычного человека (ошибаться свойственно всем). Также и судья не должен реагировать на замечания адвоката вне рамок судопроизводства как представитель властного судебного органа. Основным условием нормального хода судебного процесса является объективность рассмотрения дела, непредвзятость суда, четкое исполнение действующего законодательства. При таком подходе к судопроизводству возможность недоразумений и конфликтов всегда сведена к минимуму. Из всего сказанного можно сделать вывод: в некоторых случаях неадекватное резкое реагирование судов на действия профессиональных адвокатов вызвано действиями самих судов, среди которых преобладающими являются нарушение действующего законодательства, кодекса чести судьи, вынесение необоснованных и несправедливых решений. В своем выступлении на VI Всероссийском съезде судей (Москва, 30 ноября — 2 декабря 2004 г.) Президент РФ В. В. Путин отметил: «Справедливость судебных решений — это критерий, по которому общество оценивает качество правосудия, а уважение к суду — это в первую очередь уважение к государственной власти. И нужно иметь в виду, что факты взяточничества, судебного бюрократизма или грубых судебных ошибок подрывают не только доверие к суду, но и к государству в целом» <*>. ——————————— <*> Путин В. В. Прочная, современная, демократическая судебная система — это одна из главных составляющих развития страны // Закон и право. 2005. N 1. С. 5 — 7.
Нельзя оставить без внимания и оценку выступления председателя Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькина. В частности, он анализирует проблемы деятельности российских судов и предлагает свои варианты их решения. Одновременно он выдвигает и ряд требований к нормализации деятельности судов, среди которых «повышение требований к качеству выносимых решений. Причина такого внимания к судебному акту в том, что он является доказательством объективного, полноценного и правильного рассмотрения дела, которое будет многократно изучаться судами высших инстанций» <*>. ——————————— <*> Зорькин В. Д. Качество правосудия — это вопрос конституционный // Закон и право. 2005. N 1. С. 8 — 10.
В. Д. Зорькин развивает очень важную и актуальную для настоящего судопроизводства мысль о том, что соблюдение буквы закона обеспечивается обязательностью применения строго установленных и единообразных правил его толкования. Соблюдение процедуры обеспечивается путем обязательной отмены решений, возможно, правильных по существу, но вынесенных с нарушением установленного порядка. При несоблюдении принципа формализма применение права становится избирательным, так как под любое заранее оговоренное решение можно подвести необходимую правовую базу так, что оно будет казаться юридически обоснованным. Нельзя, к сожалению, также исключить возможность воздействия на адвоката и его статус со стороны адвокатуры — в лице его коллег и должностных лиц органов адвокатского самоуправления. Мало того, данная возможность изначально заложена в Законе об адвокатуре и до сих пор не претерпела никаких изменений. Рычагом воздействия на адвоката в данном случае являются квалификационная комиссия и совет адвокатской палаты. Остается указать, при каких условиях данный рычаг может работать… Как уже говорилось, в Законе об адвокатуре предусмотрено наложение взысканий. Не вдаваясь в глубокое обсуждение соответствующих норм, можно заключить, что такие предписания позволяют прекращать статус путем отнесения к порочащим любого поступка, в том числе активной правовой позиции адвоката, его инакомыслия. В связи с этим серьезное беспокойство возникает у адвокатов с независимым мнением, занимающих по делу достаточно жесткую позицию, а также при споре с государственными (в том числе правоохранительными и судебными) органами, органами адвокатского самоуправления, их должностными лицами. Процедуре анализа поведения адвоката предшествуют определенные поводы: воздействие, выявление данных невыполнения адвокатом решений совета адвокатской палаты. В принципе никто не станет оспаривать тот факт, что под любое активное действие адвоката можно подвести необходимую правовую и морально-этическую базу так, что будет казаться, будто адвокат нарушает, порочит, умаляет престиж адвокатуры и заслуживает наложения дисциплинарных взысканий. Серьезное опасение вызывает и возможность воздействия на адвокатов со стороны других адвокатов. Конечно, трудно представить, чтобы один адвокат открыто выступил против своего коллеги, обратился в совет палаты с жалобой на его действия. Это противоречит Кодексу профессиональной этики адвоката и моральным устоям профессионала. Но кто может исключить воздействие со стороны одного адвоката на другого в скрытой, завуалированной форме, путем написания анонимных жалоб? Подобные действия особенно нельзя исключить при возникновении конфликта интересов доверителей адвокатов. Повторимся, что это всего лишь теоретические предположения… Наиболее серьезным недочетом Закона об адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката является сама процедура рассмотрения дисциплинарных дел в отношении адвоката и принятия соответствующего решения. В частности, в Законе об адвокатуре не установлены критерии разграничения грубости поступков, совершаемых адвокатами, не предусмотрены конкретные условия применения дисциплинарных взысканий (не уточняется, когда адвокату необходимо сделать замечание, когда — предупреждение, а когда — лишить статуса). Теоретически статус адвоката можно прекратить за любое неисполнение адвокатом норм закона. Следующей проблемой можно считать последствия применения к адвокату соответствующего дисциплинарного взыскания, вплоть до прекращения статуса адвоката. Зададимся вопросом: что при этом делать самому адвокату? Ответ напрашивается сам собой. При несогласии с решением квалификационной комиссии и совета адвокатской палаты это решение можно обжаловать. В соответствии со ст. 17 Закона об адвокатуре решение совета адвокатской палаты, принятое по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 данной статьи, может быть обжаловано в суд. Больше никуда адвокат с жалобой обратиться не может. Законом не предусмотрены возможности обжалования решений совета адвокатской палаты субъекта в вышестоящей инстанции (например, совет Федеральной палаты адвокатов). Еще одной важной проблемой являются последствия наложения дисциплинарных взысканий на адвоката. Ни в Законе об адвокатуре, ни в Кодексе профессиональной этики адвоката нет ни слова о том, в течение какого срока действуют взыскания. Статья 194 Трудового кодекса РФ гласит, что если в течение года со дня применения дисциплинарного взыскания работник не будет подвергнут новому дисциплинарному взысканию, то он считается не имеющим дисциплинарного взыскания. Работодатель до истечения года со дня применения дисциплинарного взыскания имеет право снять его с работника по собственной инициативе, просьбе самого работника, ходатайству его непосредственного руководителя или представителя органа работника. Для адвоката ни одно из подобных правил законом не предусмотрено. Получается, что дисциплинарное взыскание можно наложить на любой срок — по усмотрению совета адвокатской палаты. Вполне логично было бы закрепить возможность досрочного снятия дисциплинарного взыскания — по истечении какого-либо срока, по ходатайству самого адвоката, руководителя адвокатского образования или подразделения, где он работает, а также по ходатайству группы адвокатов или квалификационной комиссии на основании заявления адвоката. Но этого нет, и получается, что независимость у адвоката в некоторых случаях фиктивна. Наконец, в Законе об адвокатуре абсолютно не определена судьба адвоката, лишенного профессионального статуса советом адвокатской палаты за дисциплинарное нарушение. Порядок приобретения статуса адвоката прописан в ст. 9 Закона об адвокатуре. Обратим внимание, что гражданин, совершивший преступление (вплоть до разбоя или убийства!), отбывший назначенное за него наказание и имеющий погашенную либо снятую судимость, вполне может стать адвокатом (при наличии других установленных законом требований). Однако в Законе ничего не сказано о возможности возвратиться в адвокатуру. Скорее всего, исходя из трактовки Закона, лишенный профессионального статуса адвокат вновь получить его никак не может. Здесь наблюдается явный парадокс: теоретически лицо, совершившее разбойное нападение, может быть адвокатом, а вот адвокат, проявивший некорректность по отношению, например, к доверителю, — нет. Явный пробел видится нам и в том, что в Законе об адвокатуре сама возможность снятия дисциплинарного взыскания в виде прекращения статуса адвоката вообще не предусмотрена. Адвокат более иных участников судопроизводства испытывает влияние со стороны государственных (административных), правоохранительных и судебных органов, и в принципе нельзя исключать те обстоятельства, что неугодный адвокат может быть подвергнут определенному давлению и даже уголовному преследованию. Процессуальная позиция адвоката, способы и средства выполнения поручения должны определяться адвокатом независимо от следователя, прокурора или суда. Участвуя в процессе, адвокату приходится высказываться по разнообразным вопросам дела, и его мнение помогает вырабатывать процессуальные решения. Но это мнение представляет ценность только тогда, когда адвокат выражает его свободно, без оглядки на частное определение или иной документ, который может служить поводом к постановке вопроса об ответственности адвоката. Адвокат осуществляет публично-правовые функции, а поэтому в интересах общества и государства необходимо обеспечить возможность свободного осуществления этих функций. Закон об адвокатуре косвенно предусматривает и возможность расправы над адвокатом под влиянием адвокатской палаты (особенно над принципиальным, мнение которого не всегда совпадает с мнением руководства адвокатской палаты). При этом не учитываются мнения иных сотрудников адвокатского подразделения или формирования, где данный адвокат работает, мнение его непосредственного руководства. Отсутствие подлинных гарантий независимости адвоката превращает его из защищенного законом специалиста в работника, крайне зависимого от совета адвокатской палаты. При таком положении неисполнение или ненадлежащее исполнение адвокатом решения совета палаты влечет прекращение профессионального статуса. Причем изгнание из сообщества возможно не в порядке, принятом самими адвокатами, а в предписанном государством порядке. Для надлежащего выполнения адвокатом своих профессиональных обязанностей нормы Закона об адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, регламентирующие порядок наложения дисциплинарных взысканий на адвоката, должны быть обязательно пересмотрены. Для этого необходимо твердое, уверенное мнение адвокатского сообщества. В противном случае утверждение о независимости адвоката будет пустым декларированием.
