Л. Грось, доцент Хабаровской государственной академии экономики и права.
Сегодня залог является распространенной формой обеспечения исполнения обязательств, особенно с участием юридических лиц. В журнале «Законность» (N 7 за 1995 г.) была опубликована статья О. Олейник «Залог в банковском кредитовании». Она появилась в связи с обращением управляющей отделением Сбербанка о разъяснении конкретной ситуации, возникшей в связи с неудачной попыткой воспользоваться залогом в качестве способа обеспечения исполнения кредитного обязательства.
Суть вопроса состояла в следующем. Руководитель товарищества с ограниченной ответственностью, он же один из его учредителей, в обеспечение возвращения полученного товариществом банковского кредита заключил с банком договор залога принадлежащего товариществу гаража. Арбитражный суд, в который банк обратился с иском «об изъятии имущества, являющегося предметом залога», признал договор залога недействительным, так как не было согласия всех учредителей на залог имущества.
В статье О. Олейник рассматриваются многие проблемы, связанные с применением норм о залоге, но некоторые вопросы все же остались без ответа. Кроме того, отсутствовал анализ создавшейся ситуации. Одновременно вызвали возражения рассуждения автора статьи по иным вопросам.
Из обращения отделения банка следует, что предметом залога явилось имущество товарищества. На период заключения договора о залоге действовали законы «О собственности в РСФСР» и «О предприятиях и предпринимательской деятельности». В соответствии с первым из них хозяйственные товарищества, равно как и другие частные предприятия, могли создаваться в качестве собственников имущества, переданного им их участниками, а также полученного в результате хозяйственной деятельности (ст. 14).
Второй закон категорически устанавливал, что собственниками имущества частных предприятий являлись их участники. Называлась и форма общей собственности — общая долевая (п. 1 ст. 8, п. 2 ст. 10, п. 3 ст. 11).
Если товарищество, о котором идет речь, было создано его учредителями в качестве собственника закрепленного за ним, а затем и приобретенного в результате предпринимательской деятельности имущества, то распоряжение имуществом товарищества, в частности, путем его залога могло быть осуществлено органом товарищества, его руководителем (п. 3 ст. 31 Закона о предприятиях и предпринимательской деятельности). В подобной ситуации действия органа юридического лица приравниваются к действиям самого юридического лица. Конечно, учредительными документами товарищества могло быть установлено ограничение правомочий руководителя в части распоряжения имуществом.
В другой ситуации товарищество могло быть лишь субъектом права полного хозяйственного ведения на переданное участниками и заработанное в результате предпринимательства имущество при сохранении права собственности на него участников товарищества.
В соответствии с п. 2 ст. 7 Закона РФ «О залоге» не требуется согласия всех участников общей долевой собственности лишь для залога одним из собственников своей доли в общей долевой собственности. Отсутствие согласия всех участников на залог объекта права их общей долевой собственности как единого целого и послужило основанием признания договора залога недействительным.
Поставленный в предисловии к статье О. Олейник вопрос актуален и в настоящее время, когда залогу посвящено значительное количество норм в статьях части первой нового Гражданского кодекса. В соответствии с п. 2 ст. 295, п. 2 ст. 335 ГК залог недвижимого имущества возможен либо его собственником, либо субъектом хозяйственного ведения — с согласия собственника.
Гражданский кодекс установил, что имущество частных коммерческих организаций (хозяйственных товариществ и обществ, производственных кооперативов) принадлежит самим юридическим лицам на праве собственности. Участники таких юридических лиц утрачивают свои права собственности на имущество, передаваемое ими создаваемым частным коммерческим организациям. Не становится объектом их права собственности и то имущество, что приобретается в результате предпринимательской деятельности. Утрачивая право собственности, участники частных коммерческих организаций приобретают обязательственные права, предусмотренные как непосредственно законом, так и учредительными документами юридического лица.
Вопрос о вещном праве частных коммерческих организаций на закрепленное за ними учредителями, а также нажитое в результате предпринимательской деятельности имущество, на мой взгляд, решен Гражданским кодексом весьма непоследовательно. Все они объявлены субъектами права собственности, однако анализ норм об их правовом статусе позволяет сделать вывод, что оно является достаточно специфическим правом. Это можно проследить на следующих положениях Гражданского кодекса.
Выбывшему из полного товарищества участнику либо выплачивается стоимость части имущества товарищества, соответствующая его доле в складочном капитале, либо выдается имущество в натуре — с взаимного согласия выбывающего и остающихся членов товарищества (п. 1 ст. 78 ГК).
Участник полного товарищества вправе с согласия остальных его участников передать свою долю в складочном капитале или ее часть другому члену товарищества или третьему лицу (ст. 79 ГК). Наконец, на долю участника в складочном капитале полного товарищества по его собственным долгам может быть обращено взыскание по требованию кредитора (ст. 80 ГК).
Названные положения распространяются и на товарищества на вере, их полных товарищей (п. 5 ст. 82 ГК), хозяйственные общества, их участников (ст. 93, 94, п. 3 ст 95, ст. 97 ГК), производственные кооперативы, их членов (ст. 111 ГК). Статья 93 ГК предусматривает преимущественное право покупки доли участника хозяйственного общества другими его участниками.
При определенных условиях доли участников частных коммерческих организаций наследуются (п. 2 ст. 78, п. 5 ст. 82, п. 6 ст. 93, п. 4 ст. 111 ГК).
Едва ли можно расценить указанные права на возврат доли в натуре либо ее денежной компенсации, на передачу доли другим лицам, возможность обращения взыскания на нее по долгам участника коммерческой организации, право наследования доли как обязательственные. Объектом этих прав является имущество, хотя реализация некоторых из них может быть осуществлена в рамках соответствующих обязательств.
Наличие рассматриваемых прав участников частных коммерческих организаций ограничивает провозглашенное законом право собственности самих организаций. Ведь организация как юридическое лицо это не совокупность ее участников. Поэтому вызывает сомнение отсутствие необходимости согласия участников частных коммерческих организаций на передачу их недвижимого имущества в залог.
На мой взгляд, приведенные ограничения права собственности частных коммерческих организаций не могут служить основанием для категорического вывода о праве общей долевой собственности их участников на имущество юридических лиц. Речь может идти об особом ограниченном вещном праве собственности.
Из сказанного следует, что частная коммерческая организация не связана мнениями своих участников по поводу распоряжения имуществом путем отдачи в залог. Однако действующее гражданское законодательство содержит исключения из данного вывода.
В соответствии со ст. 72 ГК дела полного товарищества, как правило, если иное не установлено учредительным договором, может вести каждый участник. Его действия являются действиями самого товарищества, юридического лица — собственника.
Учредительным договором может быть предусмотрен иной вариант ведения дел полного товарищества: они ведутся совместно. Это означает, что для совершения каждой сделки юридического лица (в том числе и для заключения договора залога) требуется согласие всех участников товарищества.
Закон предусматривает и третий вариант, который вправе использовать полное товарищество, — ведение дел поручается отдельным участникам. В таком случае остальные участники товарищества могут совершать сделки от его имени лишь при наличии доверенности от уполномоченных учредительным договором участников.
Нетрудно заметить, что последний вариант весьма сходен с привычным ведением дел органом юридического лица (его роль выполняют уполномоченные учредительным договором участники полного товарищества) и его представителями (участниками, имеющими доверенность на это).
Эти возможные варианты следует учитывать кредиторам, избравшим залог имущества должника — полного товарищества в качестве меры обеспечения исполнения обязательства.
Аналогично решен законодателем вопрос о ведении дел в товариществах на вере, которое осуществляется по тем же вариантам, но только полными товарищами.
Ведение дел в иных частных коммерческих организациях осуществляется их исполнительными органами. Компетенция этих органов определяется учредительными документами хозяйственных обществ и производственных кооперативов. В соответствии с ГК предполагается принятие законов об обществах с ограниченной ответственностью, об акционерных обществах, о производственных кооперативах, в которых будут определены компетенция органов этих юридических лиц, а также порядок ведения ими дел.
Итак, доля (пай) участника частной коммерческой организации может быть предметом залога. О. Олейник подчеркивает в статье, что в такой ситуации предметом залога может быть лишь денежный эквивалент взноса участника юридического лица, даже если он был внесен участником в виде реального имущества. Из дальнейших рассуждений автора можно сделать вывод о том, что в соответствии с договором залога у залогодержателя может возникать право собственности на заложенное имущество без применения соответствующих процессуальных процедур.
Залог — способ обеспечения исполнения обязательства за счет заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами (ст. 1 Закона «О залоге»). В Граджанском кодексе закреплено, что при залоге кредитор получает удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами. Это означает, что заложенное имущество подлежит реализации и из вырученной суммы погашается обязательство должника — залогодателя.
Право собственности на заложенное имущество может возникнуть лишь при условии, что торги объявлены несостоявшимися. При этом возможны два варианта. Если залогодержатель пожелает оставить за собой имущество после объявления несостоявшимися первых торгов, он вправе выкупить заложенное имущество с зачетом в счет покупной цены своих требований по основному договору. Несмотря на указание в законе на право залогодержателя выкупить заложенное имущество, необходимо отметить, что реализация этого права обусловлена согласием залогодателя. Речь идет о договоре купли — продажи. Покупная цена является существенным условием такого договора. Анализ ч. 1 п. 4 ст. 350 Кодекса позволяет сделать вывод, что при недостижении соглашения сторон, в том числе и в части условия о покупной цене, право, установленное законом, реализовано быть не может.
Лишь при объявлении несостоявшимися повторных торгов залогодержатель вправе оставить предмет залога за собой. Реализация указанного в законе права «оставить за собой» возможна только в форме договора купли — продажи с должником, с той, однако, разницей, что заключение указанного договора представляет обязанность для должника, а такое условие, как покупная цена, имеет установленный законом нижний предел: не более чем на десять процентов ниже начальной продажной цены на повторных торгах. Как быть, если залогодатель не согласен оставить предмет залога за залогодержателем при несостоявшихся повторных торгах? Если залогодержатель настаивает на более низкой оценке имущества? В такой ситуации спор должен рассматриваться судом по правилам рассмотрения преддоговорных споров в соответствии со ст. 445 ГК, предусматривающей месячный срок, в течение которого должник извещает кредитора, пожелавшего оставить предмет залога за собой, о своем согласии либо несогласии заключить договор купли — продажи предмета залога. Отрицательный ответ или отсутствие ответа в течение месяца являются основанием для обращения кредитора — залогодержателя в суд с иском о понуждении к заключению договора; несогласие с отдельными условиями, в том числе и о цене имущества, служит основанием возбуждения в суде дела по преддоговорному спору.
Одновременно следует учитывать, что ст. 350 ГК установлен месячный срок со дня объявления повторных торгов несостоявшимися, в течение которого залогодержатель может воспользоваться правом «оставить за собой предмет залога». Пропуск этого срока влечет негативное последствие — договор о залоге прекращается (правильнее было бы: прекращается обязательство, возникшее из договора залога). Иными словами, становится абсолютно понятной бесполезность всех действий кредитора по обеспечению исполнения обязательства.
Представляется, что если после объявления повторных торгов несостоявшимися кредитор совершает действия, свидетельствующие о намерении обратить предмет залога в свою собственность, то тем самым нейтрализуется пресекательное действие установленного ст. 350 ГК месячного срока. Следует отметить, что в гражданском праве недостаточно четко разработан институт сроков: в частности, не определены последствия их истечения при уважительности причин со стороны кредитора, уполномоченного лица.
Так сложен путь к «оставлению предмета залога за собой».
Анализ практики рассмотрения экономических предпринимательских споров в арбитражном суде Хабаровского края свидетельствует о том, что стороны в обязательстве, заключая дополнительное соглашение о залоге, иногда включают в его содержание условие о передаче предмета залога в собственность кредитора — залогодержателя без соблюдения правил о продаже с публичных торгов в порядке, установленном процессуальным и гражданским законами. Рассматривая требования о передаче кредитору имущества без соблюдения процедуры публичных торгов, суд правильно расценивает ситуацию: заключенный сторонами договор не является соглашением о залоге. Это сделка, в которой альтернативно определена обязанность должника-покупателя произвести оплату поставленной продукции либо передать поставщику в счет платы за нее грузовые автомашины. На мой взгляд, в данном договоре объединены альтернативно купля — продажа и мена. О залоге речь идти не может, хотя именно так назвали стороны соглашение о передаче в собственность поставщика автомобилей.
В практической деятельности арбитражного суда вызывает затруднение вопрос об условиях, при которых возможен залог доли участника хозяйственного общества с ограниченной либо дополнительной ответственностью. В комментариях к п. 2 ст. 93 ГК называют такие условия: отсутствие в уставе соответствующего общества указания на невозможность отчуждения доли третьим лицам; отказ остальных участников приобрести заложенную долю; отсутствие в уставе общества требования получить согласие участников общества на передачу доли в залог.
Складывается противоречивая ситуация. С одной стороны, хозяйственные общества провозглашены собственниками закрепленного за ними участниками, а также приобретенного в результате предпринимательской деятельности имущества. При этом сами участники вообще не являются субъектами какого-либо вещного права. Следовательно, участники обществ не могут закладывать доли в имуществе. Их как бы не существует. Но действующее законодательство, с другой стороны, признает их существование и право на них: так, право на отчуждение закреплено в новом Гражданском кодексе. Анализ ст. 93 ГК также приводит к весьма неоднозначным выводам. Отчуждение участником общества своей доли третьим лицам допускается, но может быть «заблокировано» уставом общества. Если устав общества содержит запрет отчуждения доли участника третьим лицам, а другие участники общества от нее отказываются, то общество в силу п. 3 ст. 93 ГК само становится приобретателем доли и обязано выплатить участнику ее действительную стоимость либо выдать ему в натуре имущество, соответствующее такой стоимости.
Отчуждение заложенной доли участника общества осуществляется не при заключении договора залога, а на последующих торгах. Этимологическое значение глагольных существительных «отчуждение» и «передача» в залог различно. Неоднозначно отношение к ним и законодателя. Так, в ст. 209 ГК, посвященной правомочиям субъекта права собственности, соответствующие глаголы употребляются для обозначения различных распорядительных действий. Иными словами, при залоге доли участника общества отчуждения не происходит. Изложенное выше, на мой взгляд, служит основанием для вывода о том, что участник общества может заложить свою долю в уставном капитале общества, не спрашивая на то разрешения у остальных участников, даже если устав общества содержит запрет отчуждения доли третьим лицам. Сам по себе залог еще не отчуждение доли, а если дело дойдет до стадии ее реализации, то в действие вступит п. 3 ст. 93 ГК: реализация заложенной доли будет осуществляться в специфической форме. На первом этапе по цене, определенной решением суда или соглашением сторон, доля участника может перейти к другим участникам общества; второй этап возможен в ситуации, когда участники общества от покупки отказались — покупателем выступает само общество. Причем общество обязано выступить в качестве покупателя. Ему принадлежит и право выбрать форму расчета: выплатить стоимость доли участника либо выдать имущество, соответствующее стоимости доли, в натуре. В последнем случае судебному исполнителю предстоит произвести реализацию имущества, соответствующего доле участника в уставном капитале, по правилам ст. 350 ГК. Конечно, к выводу о возможности применения залога доли в уставном капитале общества в качестве способа обеспечения исполнения обязательства участником общества перед третьими лицами в рассмотренной ситуации я прихожу в результате анализа ряда норм ГК. Прямого указания на это закон не содержит. Однако нельзя забывать, что гражданское право признает применение аналогии закона и права, позволяет исходить из требований добросовестности, разумности и справедливости.
Одновременно нельзя не отметить, как громоздок механизм применения норм о залоге в качестве способа обеспечения исполнения обязательства, если учесть к тому же, что основанием обращения взыскания на заложенное недвижимое имущество является сложный фактический состав: неисполнение или ненадлежащее исполнение должником обеспеченного залогом обязательства; решение суда об удовлетворении требований кредитора из стоимости заложенного имущества либо нотариально удостоверенное соглашение сторон обязательства, возникшего из договора залога, об удовлетворении требований залогодержателя из стоимости заложенного имущества. Для удовлетворения требований залогодержателя за счет заложенного движимого имущества необходимы, как правило, те же факты, хотя договором о залоге может быть предусмотрено иное. Под «иным» следует понимать условие об обращении взыскания на предмет залога без специального обращения за разрешением в суд, включенное непосредственно в договор залога либо дополнительное соглашение об этом.
Закон РФ от 29 мая 1992 года «О залоге» допускал обращение взыскания на заложенное имущество в бесспорном порядке на основании исполнительной надписи нотариуса (ст. 28). Постановлением Правительства РФ от 30 декабря 1993 года был дополнен перечень документов, по которым взыскание задолженностей производится в бесспорном порядке на основании исполнительных надписей, указанием на нотариально удостоверенные договоры о залоге как меру обеспечения исполнения обязательств, не исполненных либо ненадлежаще исполненных залогодателем. Новый ГК предусматривает возможность обращения взыскания на заложенное имущество по исполнительной надписи нотариуса лишь в одном случае — в случае невозвращения в срок суммы кредита, обеспеченного залогом вещей в ломбарде (п. 5 ст. 358). Представляется, что ст. 28 Закона «О залоге», равно как и Постановление Правительства РФ от 30 декабря 1993 года, в рассмотренной части не действуют.
Некоторые комментаторы нового ГК полагают, что абз. 2 п. 1 ст. 349 ГК дает сторонам право не прибегать для реализации заложенного имущества к публичным торгам. В абз. 1 п. 3 ст. 350 Кодекса, посвященном установлению начальной продажной цены заложенного имущества на публичных торгах, в качестве актов, ее определяющих, наряду с судебным решением называется соглашение сторон в договоре. Исключение предусмотрено Кодексом лишь для реализации имущества, заложенного в ломбарде. В силу п. 5 ст. 358 ГК ломбард сам продает заложенное имущество в случае невозвращения обеспеченного залогом вещей в ломбарде кредита. При этом должны соблюдаться правила п. п. 3, 4, 6, 7 ст. 350 ГК.
Таким образом, встречающиеся в юридических изданиях мнения о возможности перехода к залогодержателю права собственности на заложенное имущество в случаях неисполнения либо ненадлежащего исполнения должником основного обязательства с последующей реализацией самим залогодержателем заложенного имущества без соблюдения процедуры публичных торгов можно расценивать лишь как предложения законодателю.
Нельзя не учитывать и того, что реализация заложенного имущества осуществляется в порядке, установленном как ГК, так и ГПК. При нормальном течении исполнительного производства действуют нормы ст. 350 ГК, однако возможна ситуация, когда средств должника недостаточно для удовлетворения требований всех его кредиторов по исполнительным листам. ГПК устанавливает очередность удовлетворения требований кредиторов (ст. 418 — 424 ГПК). Лишь в третью очередь — после удовлетворения требований по взысканию алиментов, требований, вытекающих из трудовых и смежных с ними правоотношений, а также обязательств, связанных с реализацией результатов творческой деятельности, по возмещению вреда жизни или здоровью; требований по социальному страхованию, по возмещению ущерба, причиненного имуществу граждан преступлением или административным правонарушением; требований по налоговым и неналоговым платежам в бюджет, по возмещению ущерба, причиненного юридическим лицам преступлением или административным правонарушением, — удовлетворяются обеспеченные залогом требования о взыскании из стоимости заложенного имущества. Очередь названа ст. 421 ГПК третьей, однако в действительности она еще более отдаленная. Все это означает, что в случае недостаточности у должника свободного от залога имущества для удовлетворения всех перечисленных выше требований взыскание по ним производится из стоимости заложенного имущества. Более того, даже в ситуации, когда кредитор — залогодержатель оставил имущество за собой после неудачных торгов и, по сути, стал его собственником, требования кредиторов бывшего должника могут быть предъявлены к субъекту, бывшему залогодержателем. Как это ни странно, именно такой вывод следует из анализа ст. 424 ГПК. К подобному заключению пришел Индустриальный народный районный суд г. Хабаровска, рассматривая иск группы работников товарищества с ограниченной ответственностью «Светлячок» к коммерческому банку «Единство» о взыскании заработной платы за счет стоимости перешедшего к банку в соответствии с п. 4 ст. 350 ГК складского помещения товарищества. На мой взгляд, такое решение не может определяться процессуальным правом. Следует учитывать, что залогодержатель, оставивший за собой заложенное имущество, становится его собственником. Неудовлетворение требований других кредиторов залогодателя предполагает гражданско-правовое обязательство между ними, а это вопрос не процессуального, а материального права, и соответствующая норма должна быть помещена в ГК, а не в ГПК.
Однако вернемся к новому Гражданскому кодексу. К сожалению, его нормы не содержат указания на очередность удовлетворения требований кредитора, позаботившегося об исполнении должником обязательства с помощью залога. Пункт 1 ст. 350 ГК, как уже было отмечено, отсылает к нормам гражданского процессуального законодательства. В то же время для критической ситуации в процессе ликвидации юридического лица Кодекс устанавливает иную очередность удовлетворения требований кредиторов ликвидируемого юридического лица. Для удовлетворения требований кредиторов, обеспеченных залогом, ст. 64 ГК устанавливает также третью очередь, но это уже другая третья очередь, гораздо более короткая. Из числа «первоочередников», определенных ГПК, здесь исключены требования о выплатах средств, за исключением требований граждан о возмещении вреда их жизни или здоровью путем капитализации соответствующих повременных платежей, а также о выплате выходных пособий и оплате труда с лицами, работающими по трудовому договору, и о выплате вознаграждений по авторским договорам.
Естественно, возникает вопрос: почему такой порядок обращения взыскания на имущество должника при его ликвидации нельзя распространить на удовлетворение требований кредиторов при недостаточности взысканной с должника суммы для удовлетворения требований нескольких кредиторов? При ликвидации прекращается существование юридического лица, а следовательно, его прав и обязанностей. Меры, предпринятые законодателем по защите прав кредиторов, следует признать максимально отвечающими закрепленным в п. 2 ст. 6 ГК требованиям добросовестности, разумности, справедливости. Тем более их следует распространить на ситуацию, когда организация — должник еще не ликвидируется.
Необходимо напомнить, что Закон РФ «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» вообще исключал заложенное должником имущество из конкурсной массы (ст. 29: «Из имущества должника вне конкурса погашаются его долговые обязательства, обеспеченные залогом»).
Иными словами, требования кредитора, принявшего меры к обеспечению залогом исполнения обязательства должником, удовлетворялись вне всякой очереди.
Это положение Закона в настоящее время не действует. В силу п. 3 ст. 65 ГК требования кредиторов удовлетворяются в очередности, предусмотренной ст. 64 ГК. Таким же образом решен вопрос и об очередности взысканий с гражданина — предпринимателя при осуществлении процедуры признания его банкротом.
Исходя из того, что очередность удовлетворения требований кредитора — вопрос более материально-правовой, нежели процессуальный, полагаю, что при недостаточности средств должника на удовлетворение требований по нескольким исполнительным документам следует применять по аналогии ст. 64 ГК, а не нормы ст. 418 — 424 ГПК.
Изложенное позволяет сделать вывод о неэффективности залога в качестве меры обеспечения исполнения обязательства. Анализ практики Хабаровского краевого арбитражного суда это подтверждает. Многие кредиторы используют договор о залоге лишь для обеспечения сохранности имущества, которое определяется сторонами как предмет залога. Если должник не исполняет либо ненадлежаще исполняет обязательство, стороны расторгают такой договор, заменяя его соглашением об отступном (характерно для кредитных договоров банков) либо соглашением о мене (характерно для договоров поставки, когда покупатель не рассчитывается за поставленные товары). Иногда заключаются несколько «модернизированные» соглашения о залоге товаров в обороте с передачей их на доверительное хранение третьего лица. Доверительный хранитель выдает товар для реализации залогодателю лишь с разрешения залогодержателя, после погашения залогодателем части долга за счет реализации предыдущей выданной партии товаров. Иногда залогом называют договор купли — продажи определенного имущества (его называют предметом залога) под отлагательным условием. Таким условием стороны называют неисполнение либо ненадлежащее исполнение основного обязательства должником, являющимся одновременно собственником и продавцом «заложенного» имущества. Конечно, это не договор о залоге. Кредиторы вынуждены заключать подобные «квазизалоговые» соглашения ввиду громоздкости, ненадежности залога как меры обеспечения исполнения обязательств. Требуется законодательное совершенствование норм, составляющих институт залогового права.
