ИНСТИТУТ ЮРИДИЧЕСКОГО ЛИЦА В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ИДЕИ И ПРАКТИЧЕСКАЯ РЕАЛИЗАЦИЯ
Ю. В. СТУКАЛОВА
Стукалова Юлия Викторовна — аспирант кафедры теории и истории государства и права Воронежского государственного университета.
Проводимые в современной России реформы, направленные на становление важнейших институтов правового государства, затронули все отрасли отечественной юриспруденции. Развитие экономической системы порождает потребность постоянного совершенствования правовых норм, регулирующих предпринимательскую деятельность. Поистине кардинальные перемены, связанные с укреплением частной собственности, развитием договорного права, в свою очередь, вызвали существенную трансформацию категории юридического лица как важнейшего субъекта предпринимательской деятельности. В этой связи российская правовая наука столкнулась с трудностями, связанными с поиском определения понятия юридического лица и конструирования правового режима для различных его видов, которые вызваны не только сложностью самой проблемы, несовершенством законодательства, но и отсутствием целостной, научно обоснованной, отвечающей современным потребностям и реалиям экономической жизни концепции, объясняющей природу юридического лица, которая могла бы быть принята законодателем. Вопрос о сущности, юридической природе, понятии и правовой конструкции такого субъекта права, как юридическое лицо, всегда являлся одним из сложнейших в юриспруденции. С момента появления юридических лиц в имущественном обороте и вплоть до настоящего времени теоретические споры по этой проблематике не утихают, а общепризнанного подхода пока так и не выработано. Наукой предложено большое количество концепций о юридическом лице. Многие из них основаны на опыте зарубежной практики и российском историческом опыте. Это представляется верным, поскольку только при соблюдении данных условий научно-правовые учения будут более совершенны. И хотя проблеме юридического лица посвящена обширная литература (прежде всего в зарубежной и российской литературе середины XIX — начала XX столетия), создано множество теорий, пытающихся раскрыть природу юридического лица, отыскать его «субстрат», определить содержание понятия юридического лица и соотношение этого понятия с понятием субъекта права, все разнообразие теорий, объясняющих суть этого непростого явления, до сих пор остается малоизученным. Совершенствование института юридического лица в современном российском праве в направлении, отвечающем нуждам развивающегося экономического оборота, и способствующее формированию в нашей стране рыночной экономики, а также необходимое в этой связи уяснение направлений его эволюции невозможно без учета правовой природы такого явления, как юридическое лицо, знания национальных традиций и российского правоприменительного опыта. Разумеется, речь в данном случае не идет о слепом заимствовании правовых норм из прошлого. Невозможно вернуться назад в прошлое и начать жить по существовавшим тогда правилам, придав им силу действующих законов. Речь идет о том, что при формировании современного законодательства необходимо учитывать те идеи, понятия, конструкции, методы, которые были сформулированы в российском праве в XIX — начале XX века и прошли многолетнее практическое испытание. Поэтому представляется необходимым осмысление не только учения о юридическом лице, разработанного выдающимися отечественными цивилистами XIX — начала XX века, но и законодательства о юридических лицах, сложившегося в указанный период, а также опыта его применения. Это позволит найти правильный подход к пониманию сущности юридического лица и предложить законодателю научно обоснованные рекомендации, пригодные для практики. Как отмечал известный российский дореволюционный цивилист А. И. Каминка, «если настоящее чревато будущим, то с другой стороны оно всецело обуславливается прошедшим, в том прошедшем скрывается часто самый надежный ключ к объяснению того, что представляется неясным и спорным в природе института» <1>. ——————————— <1> Каминка А. И. Акционерные компании. Юридическое исследование: В 2 т. СПб., 1902. Т. 1. С. XX.
Юридическое лицо представляет собой феномен жизненного мира и логически проявляется в ходе развития общественных отношений, связанных с обменом, распределением материальных благ. Но в то же время это правовая категория, абстрактная, как и все правовые конструкции. Проблема юридического лица как никакая другая выявляет связи теории права и правовых реалий, отражающихся в правоприменении. На основе комплексного анализа теоретических концепций, а также исследования картины развития соответствующей правовой конструкции можно проследить, как различие в понимании сущности юридического лица приводило к различным практическим выводам, предопределяя принципиальное отношение к основным вопросам данной области <2>. В зависимости от тех или иных исходных теоретических представлений о сущности юридического лица, в законодательстве и правоприменении находили соответствующее отражение такие важнейшие вопросы, как возникновение и прекращение юридического лица, правоспособность и дееспособность, внутренняя организация, ответственность за деликты и многие другие. ——————————— <2> См.: Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. Пг., 1917. С. 129.
Середина XIX — начало XX века характеризовались активными теоретическими разработками понятия юридического лица. Появились концепции о сущности этого явления. Более всего этому вопросу уделяли внимание германские цивилисты. Российская юридическая мысль этого же периода не обошла стороной проблему юридического лица, используя опыт зарубежной практики и российский исторический опыт, подвергая тщательному анализу различные доктрины, господствовавшие в юриспруденции России и за рубежом, она внесла существенный вклад в разработку его теории, рассматривая вопросы практического применения понятия юридического лица, его законодательного закрепления <3>. ——————————— <3> См.: Александров В. Учение о лицах юридических, по началам науки. М., 1865. 149 с.; Герваген Л. Л. Развитие учения о юридическом лице. СПб., 1888. 91 с.; Суворов Н. Об юридических лицах по римскому праву. М., 1900. 351 с.
Своеобразной традицией российской юридической науки являлось рассмотрение вопросов функционирования юридических лиц в контексте теоретико-правовых концепций, положений. Не случайно некоторые выдающиеся дореволюционные теоретики права (например, Л. И. Петражицкий, Г. Ф. Шершеневич) были признанными специалистами в области гражданского и торгового права. Комплексное рассмотрение вопросов о месте института юридического лица, об использовании частноправовых и публично-правовых начал, правовом регулировании деятельности такого рода субъектов права невозможно без исследования указанных правовых категорий с точки зрения общей теории права. Для многих российских ученых, занимавшихся разработкой цивилистической проблематики, был характерен именно такой подход к исследованию правовых явлений. Большинство российских цивилистов XIX века, занимавшихся исследованием концепций, объясняющих сущность юридических лиц, выделяли такие наиболее общие группы теорий, как теории фикции (олицетворения, персонификации), теории «бессубъектных прав» или «целевого имущества», а также теории, признающие реальность юридического лица. Теория фикции (олицетворения или персонификации) явилась одной из первых фундаментальных теорий юридического лица. В числе российских дореволюционных цивилистов, разделявших теорию фикции, можно назвать Д. Азаревича, В. Александрова, Е. В. Васьковского, А. М. Гуляева, Д. И. Мейера, Е. А. Нефедьева, Г. Ф. Шершеневича <4>. ——————————— <4> См.: Азаревич Д. Система римского права: В 2 т. СПб., 1887. Т. 1. С. 10 — 108; Александров В. Указ. соч. С. 7 — 16; Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. М., 2003. С. 103 — 113; Гуляев А. М. Русское гражданское право. СПб., 1913. С. 73 — 81; Мейер Д. И. Русское гражданское право / Под ред. А. И. Вицына. Пг., 1915. С. 76 — 79; Нефедьев Е. А. Учебник торгового права. М., 1904. С. 60 — 63; Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1914. С. 142 — 148.
Крупнейший российский цивилист Г. Ф. Шершеневич, определяя юридическое лицо «как все то, что, не будучи физическим лицом, признается со стороны объективного права способным, ввиду определенной цели, быть субъектом права» <5>, поддерживал в целом теорию фикции. «В действительности, — писал Г. Ф. Шершеневич, — всякий субъект есть создание объективного права… Юридическое представление о субъекте вызывается потребностями юридической техники, которые, в свою очередь, обусловливаются необходимостью разграничения интересов» <6>. ——————————— <5> Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. С. 148. <6> Там же. С. 147.
В рамках теории фикции юридическое лицо рассматривалось как искусственный, вымышленный субъект, созданный законом для определенных юридических целей. Свойствами субъекта права (сознанием, волей) в действительности обладает только человек. Однако законодатель в практических целях признает за юридическими лицами свойства человеческой личности, олицетворяет их. Посредством юридической фикции создается вымышленный субъект права, существующий лишь в качестве абстрактного понятия. Таким образом, юридическое лицо создается государством. Оно не существует в действительности, а является лишь понятием. По вопросу о том, что именно подлежит олицетворению <7> в юридическом лице, в цивилистике сложились разные мнения. Так, А. М. Гуляев, поддерживая теорию фикции, считал, что для бытия юридического лица необходим физический состав (субстрат), с которым связывается имущественная правоспособность, и наделение этого состава имущественной правоспособностью. Юридическое лицо — искусственно созданный субъект, поэтому им может быть признан не всякий физический состав, с которым в аналогичных случаях связывается имущественная правоспособность, а лишь тот, за которым право признает свойства юридического лица <8>. Д. Азаревич, рассматривая предмет персонификации в юридическом лице, отмечал, что юридическая личность придается идеальному единству, отвлеченному от самой основы (субстрата) юридического лица <9>. ——————————— <7> По-видимому, под «олицетворением» или «персонификацией» подразумевалось придание в силу фикции свойств человеческой личности некой основе, «субстрату». <8> См.: Гуляев А. М. Указ. соч. С. 74 — 76. <9> См.: Азаревич Д. Указ. соч. С. 108.
Что касается правоспособности, то представители теории фикции допускали наличие правоспособности юридического лица лишь в сфере частного права <10>. ——————————— <10> См.: Герваген Л. Л. Указ. соч. С. 28 — 29.
Дееспособностью юридическое лицо в теории фикции не обладает. Юридическое лицо, утверждали представители этой теории, не может иметь сознания и воли и поэтому недееспособно. Однако отсутствие дееспособности восполняется при помощи представительства, как при опеке над малолетними. Органы юридического лица играют по отношению к нему ту же роль, что и опекуны по отношению к недееспособным. Видно, что здесь появляется еще одна фикция: посредством первой фикции определенное общественное образование признается юридическим лицом, а посредством второй созданный таким образом субъект права обретает дееспособность. В этой концепции получила свое обоснование идея о необходимости надзора со стороны государства как за созданием юридического лица, так и за деятельностью его органов управления. Фиктивные лица создаются государством в интересах юридической техники, требующей, чтобы определенным образом организованная совокупность людей рассматривалась как личность. Поэтому, как утверждали представители теории фикции, юридические лица могут возникать только в разрешительном порядке или в порядке легального признания для некоторых категорий. Хотя теория фикции (или олицетворения, персонификации) была в XIX веке признана господствующей в юриспруденции, помимо нее существовал в литературе целый ряд других. Теория «бессубъектных прав» или «целевого имущества» в российской дореволюционной цивилистике второй половины XIX — начала XX века, как свидетельствуют дошедшие до нас источники, развития не получила и даже подверглась обоснованной критике со стороны многих ученых <11>. ——————————— <11> Представители этой группы теорий признавали, что право мыслимо и без лица как субъекта, а юридическое лицо воспринималось ими как совокупность имущества, имеющего целевое назначение и бессубъектные права и обязанности, возникающие относительно этого целевого имущества в гражданском обороте. О критике этой группы теорий см.: Герваген Л. Л. Указ. соч. С. 56 — 58; Васьковский Е. В. Указ. соч. С. 104 — 105; Дювернуа Н. Л. Чтения по гражданскому праву: В 2 т. СПб., 1898. Т. 1. С. 263 — 266; Суворов Н. Указ. соч. С. 58 — 59; Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. С. 145.
Реалистическая теория юридического лица, появившаяся впервые в трудах немецких ученых, известных под именем германистов <12>, была существенно развита и дополнена в трудах российских цивилистов. Среди представителей реалистической теории юридического лица в российской дореволюционной цивилистике следует назвать Н. Л. Дювернуа, В. Б. Ельяшевича, А. И. Каминку, С. Пахмана, И. А. Покровского, В. Синайского и Н. Суворова <13>. ——————————— <12> Германистами называли ученых, которые посвятили свои труды обоснованию превосходства германского права, утверждая, что римская конструкция юридического лица является совершенно непригодной в условиях современного им гражданского оборота с многообразием различных форм объединения. Они считали необходимым создать такую эластичную, все объединяющую формулу, которая была бы в равной мере пригодной для объяснения всего разнообразия форм юридических лиц и служила наглядным примером проявления специфического германского духа в праве. См.: Каминка А. И. Указ. соч. С. 469. <13> См.: Дювернуа Н. Л. Указ. соч. С. 262 — 272; Ельяшевич В. Б. Юридическое лицо, его происхождение и функции в римском праве. СПб., 1910; Каминка А. И. Указ. соч. С. 468 — 486; Покровский И. А. Указ. соч. С. 139; Синайский В. Русское гражданское право. Выпуск I. Общая часть. Вещное право. Авторское право. Киев, 1917. С. 39 — 43, 52 — 55; Суворов Н. Указ. соч. С. 147 — 208.
Для этой научной концепции было характерно прежде всего признание реальности юридического лица как такого общественного образования, которое несводимо ни к арифметической сумме индивидов, ни к фикции или к тому или иному приему юридической техники. Юридическое лицо в этой теории рассматривается как реальный, то есть существующий в действительности, а не мнимый субъект права, особый социальный организм со своей собственной волей, не сводимой (что характерно было для теории фикции) к совокупности воль составляющих его физических лиц. Так, И. А. Покровский писал: «Юридическое лицо не есть нечто мертвое и безжизненное, оно является, напротив, некоторой живой клеточкой социального организма» <14>. ——————————— <14> Покровский И. А. Указ. соч. С. 139.
Характерным для отечественных представителей реалистической теории являлось рассмотрение признаков юридического лица. Достоинством трудов отечественных цивилистов следует признать также выявление прямой зависимости внутренней организации юридического лица от условий его деятельности, потребностей гражданского оборота, характера внутренних отношений между членами юридического лица или, другими словами, выявление обусловленности структуры юридического лица сущностью отношений, ею охватываемых <15>. ——————————— <15> См.: Каминка А. И. Основы предпринимательского права. Пг., 1917. С. 113 — 139.
Реалистическая концепция посредством изучения явлений реальной жизни собрала обширный материал для установления и формулирования понятия юридического лица, выдвинула такие существенные моменты в его понятии, как цель деятельности, наличие организации, обособленного имущества, служащего достижению целей этой организации. К положительным моментам указанной теории можно отнести подробное рассмотрение таких вопросов, как дееспособность, орган юридического лица и его статус. Признание принципа свободного образования юридических лиц представляет собой также несомненное достоинство реалистического учения. Нельзя не отметить и то важнейшее значение, которое сыграло развитие реалистической теории в отечественной науке гражданского права для обоснования необходимости законодательного регламентирования внутренней структуры юридического лица, условий приобретения и прекращения статуса члена или органа юридического лица, правового положения органов, прав и обязанностей членов юридического лица. Таким образом, видно, что в науке гражданского права дореволюционной России не было общепризнанного учения о юридическом лице. Термин «юридическое лицо» в законодательстве впервые появился в ст. 80 Основных законов издания 1906 г., а до этого времени закон, конечно, делал различие между физическими и юридическими лицами, причем для второго существовал даже особый термин «сословие лиц», но специально о юридических лицах закон не говорил. Анализ положений Свода законов Российской империи, с учетом правовой теории и правоприменительной практики, позволяет сделать вывод о том, что российскому праву была известна конструкция юридического лица. Законом прямо признавалась возможность существования юридических лиц, путем перечисления тех объединений, которые могли приобретать права на имущество <16>. ——————————— <16> См.: Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего сената и комментариями русских юристов / Сост. И. М. Тютрюмов. Кн. 2-я. М., 2004. С. 534.
Существование в праве дореволюционной России юридических лиц признавалось практикой, в частности Гражданского кассационного департамента Правительствующего сената на основе толкования норм закона и использования терминологии, заимствованной из теории. Так, учение о юридических лицах, принятое Сенатом, было основано на статье 698 Свода законов (часть 1 тома X), которая лишь косвенно признавала их существование, говоря о субъектах, которые могли приобретать права на имущество. Теоретические учения о юридическом лице впервые были воспроизведены Сенатом в решении по делу Ткачукова с обществом крестьян Витинской волости (решение 1880 г. N 246). Тезисы этого решения часто использовались в практике Кассационного департамента Правительствующего сената: «Юридическое лицо есть субъект права, не подходящий под понятие физического лица. Юридические лица возникают искусственно, с разрешения надлежащей власти, для достижения известных целей. Следовательно, юридическому лицу не могут принадлежать все те права, которые принадлежат лицам физическим, а только такие, которые ему необходимы для достижения его специальной цели существования, и вследствие того эти права определяются тем актом, который создает и признает существование юридического лица. Всякое действие юридического лица, клонящееся к достижению цели, выходящей за пределы той цели, для которой оно существует, не может почитаться законным, так как оно составляет присвоение себе права, ему не принадлежащего» (решение 1882 г. N 151) <17>. Такие выводы Кассационного департамента Правительствующего сената были основаны на господствовавшей в то время теории юридического лица — теории фикции. ——————————— <17> См.: Гуляев А. М. Толкование закона в практике Гражданского кассационного департамента Правительствующего сената. М., 1912. С. 42 — 43.
Изложенная в указанном решении теория юридического лица получила развитие соответственно учениям доктрины, но в применении к действующему закону: «Закон наш, допуская искусственное возникновение различных субъектов права, отличных от физических лиц, допускает вместе с тем в начертанных им пределах и разнообразное их устройство, сообщая одним из них значение самостоятельных юридических лиц (решение 1880 г. N 246), а другим — значение самостоятельных сословий лиц, имеющих свои имущественные права, независимые от физических лиц, составляющих эти сословия» <18>. ——————————— <18> Там же. С. 43.
Сказанное позволяет сделать вывод о значительном влиянии правовой теории на сенатскую практику в отношении юридических лиц. Выводы судебной практики Гражданского кассационного департамента Правительствующего сената, в свою очередь, оказывали влияние на формирование и развитие гражданско-правовых институтов, на функционирование различных видов юридических лиц. Признание важнейшего значения решений Гражданского кассационного департамента Правительствующего Сената нашло свое выражение, в частности, в издании многочисленных сборников сенатских разъяснений, публикации выдержек из решений сената в юридических журналах, учебниках и монографиях ведущих цивилистов, а также включении в качестве комментариев выдержек из решений Гражданского кассационного департамента Правительствующего сената в издания Свода законов. Следует отметить, что общее определение понятия юридического лица как субъекта гражданского права наукой права того периода выработано не было, что во многом было связано с тем фактом, что в законодательстве XIX — начала XX века отсутствовало это понятие. Вместе с тем к формулированию любого юридического понятия и конструкции следует подходить с особой осторожностью. Следует согласиться с высказанным известным российским цивилистом замечанием о том, что опасность юридического определения заключается не столько в его трудностях, хотя и они довольно велики, сколько в изменчивости регулируемых законом явлений. В случае, когда законом дано точное определение известных отношений, становится крайне трудно применить постановления закона, если отношения претерпели хотя бы незначительное видоизменение <19>. ——————————— <19> См.: Каминка А. И. Очерки торгового права. СПб., 1912. С. 319.
Большинством российских дореволюционных цивилистов с учетом существовавшего законодательства выделялся ряд признаков, особенностей правовой конструкции юридического лица, присутствие которых в той или иной форме объединения давало возможность рассматривать ее в качестве субъекта права. Число и содержание таких признаков было разнообразным в трудах разных исследователей и зависело зачастую от теоретических представлений автора относительно природы юридического лица. Кроме того, отсутствие легального определения и нечеткость признаков юридического лица в действовавшем законодательстве также не способствовали выработке единой концепции. Среди основных признаков юридического лица как субъекта права, выделяемых на основе толкования российского законодательства, большинство исследователей называли <20>: 1) самостоятельное участие в правоотношениях под своим именем; 2) наличие имущества, отличного от имущества его членов (имущественная самостоятельность); 3) осуществление деятельности через свои органы (придерживаясь терминологии, сложившейся в теории фикции юридического лица — представителей); 4) местопребывание, отличное от местопребывания его членов; 5) процессуальная правоспособность (возможность выступать истцом и ответчиком в суде). Следует отметить, что указанные признаки приводились учеными применительно к рассмотрению признаков товарищества как юридического лица по законодательству того времени и формулировались как признаки отличия от физических лиц, его членов, что близко к пониманию юридического лица с точки зрения теории фикции. ——————————— <20> См.: Дювернуа Н. Л. Указ. соч. С. 484 — 485; Нерсесов Н. И. Торговое право: Конспективный курс лекций по торговому и вексельному праву. М., 1896. С. 87; Никонов С. П. Юридическая природа торговых и промышленных предприятий по русскому праву // Записки юридического факультета Петроградского университета. Приложение. Пг., 1917. С. 60 — 79; Цитович П. П. Очерки по теории торгового права. Вып. 1. СПб., 1901. С. 20 — 24; Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. В 4 т. СПб., 1908. Т. 1. С. 282 — 286.
Ряд авторов, в большей мере придерживающихся представлений реалистической теории, выделяли также такие признаки, как наличие у юридического лица самостоятельной цели деятельности, определенной организации и обособленного имущества, служащего целям этой организации <21>. Причем важнейшим признаком юридического лица они считали именно организацию, не давая четкого определения этого признака. ——————————— <21> См.: Ельяшевич В. Б. Указ. соч. С. 419; Каминка А. И. Основы предпринимательского права. С. 113 — 139; Синайский В. Указ. соч. С. 41 — 42; Цитович П. П. Указ. соч. С. 20 — 24.
Наличие самостоятельных интересов и воли, не совпадающих с интересами и волей учредителей, участников (членов) юридического лица или «корпоративной воли», признавалось необходимой чертой юридической личности. Так, следуя рассуждениям А. И. Каминки, можно сказать, что юридическое лицо создается, когда объединение является организованным единством из множественности составляющих его лиц, созданным при помощи подчинения их воли воле создаваемого единства. Это единство создается организацией. Более того, организация для юридического лица необходима, чтобы изъявлять и воплощать в жизнь эту «коллективную волю» <22>. Именно при помощи организации достигается согласованность интересов и воли лиц, являющихся членами юридического лица, согласованность их действий в интересах достижения целей юридического лица. Организация юридического лица есть существенный момент для определения юридической личности данного субъекта права, именно она обращает договорное соглашение о совместной деятельности в новое социальное и правовое образование <23>. Отличие от простого товарищества, являющегося только договорным соглашением, не создающим нового субъекта права, усматривалось учеными в принципе необходимого подчинения всех участников воле юридического лица, которого нет в других объединениях. ——————————— <22> См.: Каминка А. И. Основы предпринимательского права. С. 131. <23> См.: Каминка А. И. Основы предпринимательского права. С. 132.
Из сказанного следует, что организация как признак юридического лица может рассматриваться как наличие обязательного внутреннего строения (устройства), определяющего систему внутренних отношений, позволяющих юридическому лицу функционировать в хозяйственном обороте как единое целое. Основы организации юридического лица закладываются правом и получают дальнейшее развитие в учредительных документах (устав, договор). Юридическое лицо является особым образованием, ведущим самостоятельную жизнь на основе норм, определяемых уставом, договором о создании юридического лица (товарищеский договор в российском дореволюционном праве). Право не может создать субъекта там, где его нет в действительности. Оно констатирует нечто фактическое, регулирует деятельность, устанавливает такой правовой режим, который в большей мере отвечает природе юридических лиц как субъектов права, созданных человеком. В этой связи следует отметить, что к началу XX века в российской цивилистике такой взгляд на юридическое лицо получил достаточно широкое распространение в рамках реалистической теории. Сейчас общепризнано, что как субъект права юридическое лицо обладает правоспособностью и дееспособностью. Термин «дееспособность» российскому дореволюционному законодательству не был известен, а термин «правоспособность» появился лишь в Положении нотариальной части, означая не только способность к обладанию правами, но и способность к совершению актов (ст. 83 Положения нотариальной части) <24>. Правительствующий сенат проводил разграничение этих понятий следующим образом: «Правительствующий сенат находит необходимым рассмотреть вопрос о том, чем обусловливается правоспособность и дееспособность… разумея под первою — управомочие лица на обладание гражданскими правами, а под второю — способность самостоятельно изъявлять свою волю по предмету распоряжения имуществом или принятия на себя обязательства» (решение 1896 г. N 44) <25>. ——————————— <24> См.: Нотариальное положение (Св. зак. Т. XVI. Ч. 1. Изд. 1892 г. с продолж. 1906 г.) / Сост. И. С. Вольман. СПб., 1909. С. 71. <25> См.: Гуляев А. М. Толкование закона в практике Гражданского кассационного департамента Правительствующего сената. С. 44.
Установленное таким образом в решении Правительствующего сената разграничение между право — и дееспособностью было использовано в дальнейшем в разнообразных судебных решениях. В дореволюционной цивилистике был выявлен ряд спорных вопросов, касающихся объема правоспособности юридического лица, сохраняющих актуальность и по сей день. Во-первых, является ли правоспособность юридического лица неограниченной (общей), т. е. может ли юридическое лицо совершать любые сделки, вступать во все юридические отношения, как и физическое лицо, настолько, насколько это не противоречит закону и характеру соответствующих отношений; или же правоспособность юридического лица должна быть признана специальной, означающей, что юридическое лицо может вступать только в те юридические отношения, которые соответствуют цели его возникновения <26>. ——————————— <26> См.: Пергамент М. Я. К вопросу о правоспособности юридического лица. СПб., 1909. 35 с.
В дореволюционной цивилистике вопрос, касающийся объема правоспособности юридического лица, являлся чрезвычайно спорным, особенно ввиду того, что законодательство на этот счет не содержало определенных, исключающих всякие сомнения предписаний. Однако следует отметить, что то или иное принципиальное отношение к юридическим лицам сознательно или бессознательно сказывалось и на вопросе о пределах их правоспособности. В то время как одни из цивилистов не усматривали никаких оснований для сужения свободы деятельности юридических лиц и в этом смысле признавали принцип правоспособности общей <27>, другие, исходя из того соображения, что деятельность юридических лиц осуществляется для достижения определенной цели, отстаивали принцип специальной правоспособности. Причем последней точки зрения придерживались не только представители теории фиктивности юридических лиц, но зачастую и сторонники их реальности. ——————————— <27> См.: Пергамент М. Я. Указ. соч. С. 1; Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. С. 153.
Обращаясь к российскому дореволюционному законодательству, можно встретить лишь незначительные указания на принцип специальной правоспособности. Так, в отношении акционерного товарищества указывалось, что «компания, которой правила единожды утверждены правительством, не может простирать своих действий далее предназначенных ей пределов» (ст. 2153 ч. 1 т. X Свода законов Российской империи) <28>. ——————————— <28> См.: Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего сената и комментариями русских юристов / Сост. И. М. Тютрюмов. Кн. 4-я. М., 2004. С. 486.
Отметим также, что в российской дореволюционной цивилистике наибольшее признание получила специальная правоспособность юридического лица <29>. Практика Правительствующего сената также строго придерживалась принципа специальной правоспособности юридического лица <30>. ——————————— <29> См.: Азаревич Д. Юридические лица. Б. т., б. г. С. 24.; Анненков К. Н. Указ. соч. С. 225 — 234; Загоровский А. И. Конспект лекций по русскому гражданскому праву. Одесса, 1901. С. 61; Мейер Д. И. Указ. соч. С. 79 — 87; Пергамент М. Я. Указ. соч. С. 5; Синайский В. Указ. соч. С. 52; Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. С. 152 — 155. <30> См.: Пергамент М. Я. Указ. соч. С. 17 — 26.
Второй спорный вопрос относительно правоспособности юридического лица заключался в том, имеет ли правоспособность юридического лица только имущественный характер, ограничивается ли она только имущественными правами и обязанностями. Утвердительно на этот вопрос отвечали такие ученые, как Д. Азаревич, Д. Д. Гримм, Д. И. Мейер, Г. Ф. Шершеневич <31>. ——————————— <31> См.: Азаревич Д. Указ. соч. С. 25; Мейер Д. И. Указ. соч. С. 79 — 82; Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. С. 154 — 155.
Некоторые авторы указывали на то, что правоспособность юридического лица не ограничивается только имущественной сферой, имея в виду такие личные права, как право принятия и исключения членов, право на имя и фирму, на печать, право на защиту репутации и др. <32>. Последняя точка зрения в большей мере соответствовала законодательству и была воспринята практикой. ——————————— <32> См.: Покровский И. А. Указ. соч. С. 141; Синайский В. Указ. соч. С. 52 — 53.
Понятие дееспособности юридического лица вызывало дискуссии в среде ученых. Зачастую отношение к этому вопросу в большей мере зависело от представлений о его природе. Большинство цивилистов, придерживаясь теории фикции, отрицали наличие у юридического лица дееспособности <33>. Так как дееспособность тесно связана с волей, писали они, а юридическое лицо само по себе лишено реальной воли, то за юридическим лицом нельзя признать дееспособности. Само юридическое лицо не может совершать определенные действия. За него деятельность осуществляют представители. Действия представителей признаются при помощи фикции действиями юридического лица. ——————————— <33> См.: Гуляев А. М. Толкование закона в практике Гражданского кассационного департамента Правительствующего сената. М., 1912. С. 80; Мейер Д. И. Указ. соч. С. 82 — 87.
Однако закон, признавая юридическое лицо субъектом права, предполагал такую его организацию, при которой юридическое лицо могло бы принимать решения, приводимые в исполнение его органами. Органы юридического лица не являются его представителями. Это часть юридического лица, тогда как представитель всегда есть нечто внешнее, самостоятельное по отношению к юридическому лицу. Поэтому нет необходимости в применении фикции для обоснования возможности принятия решений и осуществления юридически значимых действий самим юридическим лицом. Принять решение, например, на общем собрании членов — значит выразить волю. Поэтому на практике за юридическим лицом была признана не только правоспособность, но и дееспособность <34>. ——————————— <34> См.: Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. С. 155.
Дееспособность юридического лица вызывала сомнения в своей конструкции, объясняемые неясной трактовкой понятия юридического лица в гражданском праве дореволюционной России. На практике, в частности в решениях Гражданского кассационного департамента Правительствующего сената, вопрос о дееспособности юридического лица решался, однако, таким образом, что за юридическим лицом признавалась способность к действиям в лице его органов. Такими органами могли быть участники юридического лица и лица посторонние (в учреждениях). Но орган не отождествлялся с представителем. Первый есть часть юридического лица, второй стоит вне его. Спорным был и вопрос о деликтоспособности юридического лица как части его дееспособности. Он также зависел от теоретических представлений о сущности юридического лица. Известно, как долго казался неразрешимым вопрос об ответственности юридических лиц за правонарушения (деликты): изречение Ульпиана «quid enim municipes dolo facere possunt?» («ведь что могут совершить муниципии со злым умыслом?») долгое время казалось непреложной аксиомой и заставляло довольствоваться по существу совершенно фиктивной ответственностью отдельных представителей. Благодаря развитию реалистических представлений о природе юридического лица большинство авторов теоретических работ, как и законодательство, признали возможность несения ответственности самим юридическим лицом, но в научном обосновании этой ответственности не было единогласия. Многие из цивилистов того времени представляли эту ответственность исключительно как ответственность за чужую вину: вина агентов (органов, представителей) юридического лица рассматривалась как вина самого юридического лица. При этом, однако, упускали из виду целую массу случаев, когда причиной правонарушения и вреда явилась не вина того или иного представителя юридического лица, который действовал лишь в соответствии с данными ему инструкциями, а вина самого юридического лица, давшего ему эту инструкцию. Поэтому представители реалистической концепции писали, что нельзя отрицать наличия известной корпоративной воли в том смысле, что воля корпорации представляет несомненный факт реальности, который и является основанием ответственности <35>. Соответственно в первом случае, с точки зрения представителей теории фикции, возникает ответственность за чужие действия (вина представителей юридического лица), а во втором, с точки зрения представителей реалистических взглядов на юридическое лицо, — ответственность за собственные действия юридического лица (вина самого юридического лица). ——————————— <35> См.: Покровский И. А. Указ. соч. С. 140; Синайский В. Указ. соч. С. 63.
В вопросе о возникновении юридических лиц также отмечалось значительное влияние теоретических представлений о его природе. В теории встречались два резко противоположных мнения относительно необходимости санкции государства для возникновения юридического лица. Согласно одному из них такая санкция, безусловно, была необходима. Она обусловлена соображениями как теоретического, так и практического характера. Это требование отстаивали прежде всего представители теории фикции <36>. Гражданская правоспособность юридических лиц, говорили они, не есть нечто естественное, как правоспособность лиц физических; это нечто искусственное, что может быть даровано только государством. С другой стороны, возникновение юридического лица означает появление в составе гражданского общества нового члена, и, естественно, необходимо, чтобы этот новый член был признан обществом (т. е. его выразителем — государством), был принят им в свою среду. Наконец, утверждение со стороны государства необходимо как средство для предотвращения создания и деятельности таких образований, которые могут быть для него опасны, а также для защиты граждан от разнообразных «дутых» компаний, ставящих своей исключительной целью спекулятивную наживу <37>. ——————————— <36> См.: Гуляев А. М. Русское гражданское право. Обзор действующего законодательства, кассационной практики и проекта гражданского уложения. С. 75 — 77. <37> См.: Покровский И. А. Указ. соч. С. 129 — 130.
Другое направление все это решительно отрицало, причем главными сторонниками этого направления являлись представители теории реальности юридических лиц. Юридическое лицо отнюдь не есть нечто фиктивное, созданное искусственно нашим юридическим мышлением; оно — некоторая общественная реальность, и потому правоспособность его так же естественна, как правоспособность человека. В свободе частных лиц к совершению различного рода сделок заключается и свобода разнообразных юридических лиц. Эта свобода может быть ограничена только общими рамками гражданско-правовой деятельности, т. е. требованиями, чтобы деятельность возникающего субъекта права не противоречила закону, основам нравственности (так называемым «добрым нравам») и т. д. Для каких-нибудь дальнейших ограничений, считали они, нет никаких оснований. Каждому из этих двух воззрений соответствовали и две различные практические системы: первому — разрешительная система, второму — система свободного образования. Борьба между этими двумя воззрениями наполняла собой все XIX столетие, причем колебания от одного к другому из них отражались как в законодательстве, так и в судебной практике. Исследователи отмечали тенденцию признания все большей и большей свободы создания юридических лиц <38>. Во всяком случае, в общественном правосознании и в законодательстве все более и более укреплялось убеждение в том, что юридическое лицо создается частной волей, а не концессией со стороны государства. ——————————— <38> См.: Покровский И. А. Указ. соч. С. 130.
В законодательстве и науке рассматриваемого периода истории России все же получила признание определяющая роль государства в возникновении юридического лица, выразившаяся, с одной стороны, в функционировании разрешительной системы возникновения юридических лиц — акционерных компаний, а с другой — в признании необходимости введения регистрационной (явочной) системы, которая не только желательна в интересах всех участников хозяйственной деятельности, и прежде всего третьих лиц, но и позволяет государству контролировать законность создания юридических лиц, не затрудняя их возникновение, в то же время вносит полную определенность в юридические отношения и в большей мере соответствует требованиям развивающегося гражданского оборота, что и получило свое выражение в проекте Гражданского уложения. Только в отношении акционерных компаний в подготовленном Высочайше учрежденной Редакционной комиссией по составлению Гражданского уложения проекте, несмотря на различные мнения при его обсуждении, было решено сохранить разрешительную систему возникновения <39>. ——————————— <39> См.: Гражданское уложение. Кн. 5. Обязательства // Проект высочайше учрежденной Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения. 2-я ред., с объяснениями. СПб., 1903. С. 268 — 269.
На основе исследования российского дореволюционного законодательства нельзя сделать вывод о том, какой теоретической концепции юридического лица придерживался сам российский законодатель. Определенная дезорганизация экономики как естественное явление, сопутствующее реформам, не позволяла сконструировать стройную концепцию определенных общесоциальных явлений, которыми и являются юридические лица. Единой концепции юридического лица в российском законодательстве не было, но на практике возникло множество представлений о природе такого рода субъектов права, оказавших влияние на развитие данного института. Институт юридического лица складывался постепенно под влиянием актуальных правовых норм, учитывая изменяющиеся условия. В целом эффективность деятельности юридических лиц в дореволюционной России была высока, что особенно проявилось во второй половине XIX — начале XX века. Поэтому можно утверждать, что в некоторой степени существование юридического лица в дореволюционной России не было напрямую связано с его законодательным закреплением. Юридическое лицо проявляло себя как «живое», «актуальное» право, а оформление его структуры и принципов деятельности являлось общественным правотворчеством. Разнообразные формы юридических лиц как субъектов предпринимательской деятельности имели свои особенности, свои специальные функции в хозяйственной жизни страны, а успешное развитие экономики было обусловлено именно гармоничным сочетанием всех форм.
