(Воронцова И. В.) («Международное публичное и частное право», 2007, N 5)
КОНЦЕПЦИИ СООТНОШЕНИЯ МЕЖДУНАРОДНОГО И ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННОГО ПРАВА
И. В. ВОРОНЦОВА
Воронцова И. В., доцент кафедры гражданского процесса Саратовской государственной академии права, кандидат юридических наук.
Исторически в науке международного права сложились две концепции в вопросе соотношения международного и внутригосударственного права: монистическая и дуалистическая. В 1962 г. Н. М. Минасян отметил, что вопрос о соотношении этих двух отраслей права был и остается предметом острых споров в юриспруденции, а также то, что споры эти существуют столько же лет, сколько существует сама наука международного права <1>. ——————————— <1> См.: Минасян Н. М. Сущность современного международного права. Ростов-на-Дону, 1962. С. 269.
Суть монистической концепции заключается в примате внутреннего права государства или международного. При этом одна группа монистов отстаивала точку зрения о приоритете внутригосударственных правовых норм над международными, а вторая, наоборот, утверждала возможность превалирования исключительно международного права, которое не может быть ограничено. Основатели дуалистической концепции рассматривали международное и внутригосударственное право в качестве двух различных и юридически равноправных правовых систем, источники которых не могут конкурировать друг с другом <2>. Л. П. Ануфриева указывает, что основной идеей дуалистической концепции является «взаимодействие между системами международного и внутригосударственного права» <3>. ——————————— <2> Гаврилов В. В. Теория трансформации и имплементации норм международного права в отечественной правовой доктрине // Московский журнал международного права. 2001. N 2. С. 40. <3> Ануфриева Л. П. Соотношение международного публичного и международного частного права: правовые категории. М., 2002. С. 327.
Для того чтобы более детально разобраться в вопросе взаимосвязи и взаимодействии международного и внутригосударственного права, рассмотрим чуть подробнее каждый из подходов. Согласно монистической концепции международное и внутригосударственное право представляют собой единую правовую систему, и нормы международного права по желанию их создателей могут непосредственно регулировать внутригосударственные и международные немежгосударственные отношения, наделяя тем самым их участников в этих случаях качеством субъектов международного права <4>. При этом, как отмечает Л. Н. Шестаков, монистическая школа снимает проблему конфликтов между нормами международного и внутригосударственного права, поскольку таковые «глушатся» в самом начале верховенством норм той или иной части единой системы <5>. ——————————— <4> Черниченко С. В. Теория международного права. Т. 2. М., 1999. С. 335. <5> Международное право / Под ред. Л. Н. Шестакова. М., 2005. С. 111 (глава написана Л. Н. Шестаковым).
Суть дуализма заключается в том, что международное и внутригосударственное право рассматриваются как два различных, независимых правопорядка. При этом проявление дуалистической концепции возможно как в прямом и косвенном воздействии внутригосударственного на международное право, так и, наоборот, во влиянии международного на национальное право. М. Н. Марченко выделяет два способа влияния внутригосударственного права на международное право. Во-первых, это способ предопределения сущности и содержания международного права, где влияние выражается в воздействии внутригосударственного права на международное право через опосредованную с помощью составляющих его норм внутреннюю и внешнюю политику государства. Во-вторых, способ воздействия внутригосударственного права на процесс создания и реализации норм международного права <6>. Международное право воздействует на национальное право также в нескольких направлениях. Одним из способов является объявление общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров составной частью национальной правовой системы. Другой способ следует рассматривать через трансформацию международных норм. Этот вопрос также требует отдельного внимания. ——————————— <6> См.: Марченко М. Н. Сравнительное правоведение. М., 2001. С. 223 — 224; Марченко М. Н. Курс сравнительного правоведения. М., 2002. С. 376 — 377.
Несмотря на то что напряженные споры между монистами и дуалистами продолжаются уже около 200 лет, попытаемся выразить собственное мнение относительно данного вопроса. Прежде всего отметим, что дуалистическая концепция представляется нам более убедительной. Свое мнение отразим на следующем примере. Анализируя положение ч. 4 ст. 15 Конституции и опираясь на аргументы изложенных концепций, можно прийти к выводу, что в указанном положении четко прослеживается монистическая концепция. Как представляется, сформулированную точку зрения нельзя признать официальной версией. На наш взгляд, через норму, закрепленную в ч. 4 ст. 15 Конституции, законодатель хотел лишь отразить готовность и желание выступать субъектом международных отношений. Как отмечает С. В. Черниченко, указанное же положение следует рассматривать как трансформационную норму общего характера, согласно которой общепризнанные принципы и нормы международного права и правила международных договоров, обязывающих Россию, автоматически «переадресуются» субъектам российского права <7>. ——————————— <7> Черниченко С. В. Теория международного права. Т. 2. М., 1999. С. 343 — 344.
Подводя итог сказанному, нужно отметить, что в последние десятилетия с развитием международных отношений четко сформировалась позиция, согласно которой оказались несостоятельными и монистическая, и дуалистическая концепция в их первоначальном варианте. Во второй половине XX в. многие сторонники обеих концепций подошли к единому пониманию проблемы соотношения международного и внутригосударственного права как разнопорядковых, но тесно взаимодействующих и определенным образом соотносящихся между собой правовых конструкций <8>. В подтверждение выраженной мысли, опираясь на основные положения указанных концепций, следует констатировать, что в настоящее время многие государства мира, строя свое законодательство на дуалистической концепции соотношения международного и внутригосударственного права, считают для себя возможным применение международного права во внутригосударственной сфере, но при соблюдении некоторых различающихся условий, первостепенным из которых можно назвать соответствие Конституции страны <9>. ——————————— <8> Гаврилов В. В. Теория трансформации и имплементации норм международного права в отечественной правовой доктрине // Московский журнал международного права. 2001. N 2. С. 41. <9> См.: Хижняк В. С. Влияние дуалистической концепции соотношения международного и внутригосударственного права на реализацию международных обязательств в России в области прав человека // Международно-правовые способы защиты прав человека. Сборник научных статей / Под ред. Н. А. Баринова, Т. М. Пряхиной. Саратов, 2003. Вып. 3. С. 12 — 30.
В представленной чуть выше позиции, высказанной С. В. Черниченко, был использован термин «трансформация». Что это такое и чем трансформация отличается от рецепции и имплементации? Ответ на этот вопрос поможет нам глубже разобраться в вопросе взаимодействия национальной и международной правовых систем. Одним из способов сближения национальной и международной правовых систем является имплементация международных норм. Под имплементацией (от лат. impleo — наполняю, исполняю) следует понимать осуществление, исполнение государством международных правовых норм. Каждое государство само определяет методы и средства имплементации. В 1985 г. Р. А. Мюллерсон разработал понятие и дал определение национально-правовой имплементации норм международного права как процесса осуществления требований международного права на территории государства (в сфере действия национального права) при помощи норм национального права. Национально-правовая имплементация является стадией фактической имплементации (осуществления) норм международного права, создает для последнего необходимые юридические предпосылки <10>. ——————————— <10> Мюллерсон Р. А. Соотношение и взаимодействие международного публичного, международного частного и национального права: Автореф. дис. … доктора юрид. наук. М., 1985. С. 9.
Под имплементацией в широком смысле слова понимается совокупность мер по реализации норм международного права. Именно так понимают имплементацию юристы-международники, специально исследовавшие эту проблему <11>. ——————————— <11> Ганюшкин Б. В. Проблемы трансформации и имплементации международно-правовых норм в отечественной доктрине международного права // Общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры в практике конституционного правосудия: материалы Всероссийского совещания (Москва, 24 декабря 2002 г.) / Под ред. М. А. Митюкова, С. В. Кабышева, В. К. Бобровой и А. В. Сычевой. М., 2004. С. 83.
Помимо имплементации предлагаются еще и такие способы сближения, как рецепция, трансформация. При этом практически все авторы под этими терминами понимают механизм осуществления (реализации) норм международного права <12>. ——————————— <12> См. подробнее: Зимненко Б. Л. Согласование норм внутригосударственного и международного права в правовой системе России // Московский журнал международного права. 2000. N 4. С. 105.
Рецепция (от лат. rezeptio — принятие, прием, получение) — заимствование и приспособление данным обществом социальных и культурных форм, возникших в другой стране и в другую эпоху <13>. ——————————— <13> Крысин Л. П. Толковый словарь иноязычных слов. М., 1998. С. 609.
Что касается термина «трансформация», то нужно сказать, что по своей природе он используется условно. Следует согласиться с высказанной в науке мыслью, согласно которой правовые термины должны быть понятны широкому кругу лиц и должны давать правильное и единообразное представление об обозначаемом правовом явлении <14>. Однако с понятием термина «трансформация» не все точно и однозначно. Само слово «трансформация» произошло от позднелатинского «transformation», что означает «превращение». В действительности же никакого превращения не происходит и не может произойти. Л. П. Ануфриева указывает, что сущность явления, именуемого трансформацией, состоит в обеспечении государством посредством своих властных полномочий выполнения международных обязательств <15>. Следует заметить, что данное понятие носит абстрактный характер и нуждается в более точном отражении рассматриваемого правового явления. И. Н. Барциц полагает, что трансформация представляет собой механизм защиты национальной правовой системы от проникновения правовых положений, являющихся чужеродными для данной правовой системы <16>. ——————————— <14> См.: Нигматдинов Р. М. Проблема правовых понятий и оценочных категорий в гражданском процессуальном праве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2004. С. 21. <15> См.: Ануфриева Л. П. Соотношение международного публичного и международного частного права: правовые категории. М., 2002. С. 345. <16> Барциц И. Н. Международное право и правовая система России // Журнал российского права. 2001. N 2.
В. В. Гаврилов полагает, что теория трансформации и теория имплементации качественно отличаются друг от друга как с точки зрения определения основного содержания этого процесса, так и с точки зрения характеристики основных способов его осуществления <17>. ——————————— <17> Гаврилов В. В. Теория трансформации и имплементации норм международного права в отечественной правовой доктрине // Московский журнал международного права. 2001. N 2. С. 43.
Иногда указанный термин отечественные правоведы употребляют в качестве наименования лишь одного из способов согласования международного и внутригосударственного права <18>. Подобный подход достаточно ярко представлен И. Н. Глебовым, который относит трансформацию к одному из способов имплементации <19>. ——————————— <18> См.: Международное право / Под ред. А. А. Ковалева, С. В. Черниченко. М., 2006. С. 102 (глава написана С. В. Черниченко). <19> Глебов И. Н. Международное право. М., 2006. С. 62.
На неприемлемость трансформации указывает Г. В. Игнатенко. По мнению автора, это станет очевидно, если принять во внимание, во-первых, что трансформация означает прекращение существования «трансформируемого» предмета, явления, но международным договорам такая судьба не присуща; во-вторых, что на стадии правоприменения взаимодействие двух правовых систем, если принять данные суждения, заменяется единоличным действием правовой системы государства, «поглотившей» международные нормы; в-третьих, что традиционно в ряде отраслей национального права допускается применение норм иностранного законодательства, однако не высказывается предположение о «трансформации» и этих норм в российское законодательство <20>. ——————————— <20> Международное право / Под ред. Г. В. Игнатенко, О. И. Тиунова. М., 2005. С. 143 (глава написана Г. В. Игнатенко).
По мнению С. В. Черниченко, наиболее распространенным термином для обозначения процесса приведения государством своего внутреннего права в соответствие с международным с целью обеспечить выполнение предписаний, дозволений и запретов, установленных последним, является «трансформация» <21>. ——————————— <21> Черниченко С. В. Теория международного права // Тузмухамедов Б. Р. Международное право в конституционной юрисдикции: Хрестоматия. М., 2006. С. 59.
Термин «трансформация» хоть и не отражает сути рассматриваемого правового явления, однако в связи с тем, что в научной литературе он устанавливался и складывался многими десятилетиями, на наш взгляд, все же следует традиционно использовать именно указанный термин, как наиболее употребительный.
