Действия человека обусловлены тремя группами психических процессов: сознательным, подсознательным и бессознательным. В юридической практике результаты деятельности человека оцениваются только по сознательному процессу, и редко учитываются подсознательный и бессознательный процессы. Несмотря на то что эти уровни влияют на совершение человеком правонарушения, оставим их рассмотрение юридической психологии. Кроме того, действующий Трудовой кодекс не содержит ограничений для приема на работу в отношении лиц с психическими отклонениями. Возможно, не стоит так детализировать данный вопрос на уровне федерального закона, но введение в него понятий трудовой правоспособности и трудовой дееспособности видится вполне рациональным.
Сознание — способность идеального воспроизведения действительности, а также специфические механизмы и формы такого воспроизведения на разных его уровнях, система психической саморегуляции человека, основанная на социально сформированных категориях и ценностных ориентациях.
Индивидуальное сознание обусловлено общественными формами сознания, среди которых весьма значимыми являются мораль и право. Поэтому очевидно, что психологический аспект материальной ответственности взаимосвязан с ее правовой стороной.
Рассмотрим психологическую модель противоправного поведения работника, влекущего наступление материальной ответственности:
— субъект (волевой элемент и интеллектуальный элемент вины — воля, целенаправленность, сознание, вменяемость, а также возраст);
— субъективная сторона (вина, мотив, цель);
— объект (соответствующие правоотношения в сознании субъекта);
— объективная сторона (действия над имуществом работодателя, наносящие вред этому имуществу, и сам ущерб).
Говоря о субъекте правонарушения, прежде всего имеют в виду два его важнейших параметра — возраст и вменяемость. Возраст — период времени от момента рождения человека до настоящего или другого определенного времени (в нашем случае — момента совершения правонарушения). Вменяемость — способность отдавать отчет в своих действиях (интеллектуальный признак вины) и руководить ими (волевой признак вины). Следовательно, оба элемента вины больше характеризуют именно субъекта, а не субъективную сторону. Это важно, во-первых, для понимания неразрывной связи и влияния психики лица на его противоправное поведение, во-вторых, для взаимосвязи возраста лица с его осознанием противоправности поведения.
Объект в данной модели не нуждается в раскрытии: каждый работник осознает, что между ним и работодателем существуют в силу трудового договора соответствующие правоотношения (заключение трудового договора строится на принципе добровольности, следовательно, осуществление трудовых функций — волевое и осознанное решение лица). Объективная сторона, аналогично объекту, также основана на воле и сознании работника (так или иначе контролирующего свою физиологическую функцию — движения различными частями тела).
Теперь рассмотрим правовую модель.
Субъект (работник, т. е. лицо, заключившее с работодателем трудовой договор и в некоторых случаях — дополнительно договор о полной материальной ответственности: коллективный или индивидуальный).
Субъективная сторона (вина важна, но при этом незначителен в поступке вид умысла, также обделены вниманием законодателя в ТК мотив и цель).
Объект (имущество работодателя и имущество третьих лиц, за сохранность которого работодатель несет ответственность).
Объективная сторона (противоправное поведение работника, причиненный ущерб и причинная связь между ними).
При сравнении психологической модели с правовой моделью дисциплинарного поступка, влекущего наступление материальной ответственности, очевидно, что первые два элемента в праве разработаны очень слабо. Трудовой кодекс не содержит определения понятия умысла. В УК РФ понятие умысла раскрывается лишь в отношении преступления, а в КоАП РФ — по отношению к административному правонарушению. Очевидно, что материальная ответственность возникает не только в результате совершения вышеуказанных деяний, а значит, необходимо и понятие умысла для более широкого круга правонарушений. Указанные недостатки порождают противоречия в нормах трудового законодательства, а также ставят под сомнение эффективность их применения. Будет ли иметь воспитательную и превентивную функцию решение работодателя о взыскании ущерба с работника, который признает и понимает свою вину в его нанесении, либо эффективнее будет применить положения ст. 240 Трудового кодекса? С одной стороны, «наказание рублем» действенно, но при этом может поставить в трудное материальное положение работника-нарушителя. А это, в свою очередь, может побудить работника к совершению нового правонарушения, например хищения имущества с его места работы. В конечном итоге получится, что работодатель накажет сам себя.
Весьма противоречивой с точки зрения психологии выглядит норма о полной материальной ответственности лиц, не достигших восемнадцати лет, при нанесении ими ущерба путем совершения преступления (ч. 3 ст. 242, п. п. 5 и 6 ст. 243 ТК РФ). И противоречие здесь видится вот в чем: по общему правилу полную материальную ответственность может нести работник, достигший возраста 18 лет. Это можно объяснить тем, что к 18 годам психика человека полностью сформировывается, и поэтому лицо полностью способно осознавать характер своих действий и нести за них ответственность. До наступления этого возраста человек недостаточно воспринял систему норм и ценностей, позволяющих ему функционировать в качестве полноправного члена общества. Таким образом, несовершеннолетние преступники считаются с точки зрения Трудового кодекса психически более развитыми, чем их законопослушные несовершеннолетние работники-сверстники. Из вышеизложенного следует, что Трудовой кодекс приравнивает к совершеннолетним лиц, совершивших преступление и не достигших возраста восемнадцати лет, с чем нельзя согласиться. Еще Л. А. Сыроватская указывала, что, «признавая возможность возложения материальной ответственности на несовершеннолетних работников в случае причинения ими ущерба, нужно учитывать физиологические особенности, которые свойственны подростку». В качестве решения данной проблемы можно предложить проведение судебно-психологической экспертизы в отношении несовершеннолетнего правонарушителя с целью определения реального уровня его психического развития и осознания совершенного правонарушения и учет судом результатов данной экспертизы при определении размера ущерба, подлежащего возмещению данным работником.
Одним из условий наступления материальной ответственности работника ст. 233 ТК называет наличие вины в противоправном поведении. В отношении коллективной (бригадной) материальной ответственности этот элемент фактически отсутствует. Вина — это психическое отношение лица (индивида) к своему противоправному действию. Психика — свойство личности, а не коллектива (бригады), коллективной вины быть не может. Вину конкретных работников установить невозможно, она лишь предполагается. Усматривать виновность одних работников коллектива в том, что они «недоглядели» за другими, также некорректно: данный способ указывает и на вину работодателя (который тоже недоглядел за своими работниками, а значит, должен претерпеть невыгодные последствия за причиненный, по сути, самому себе ущерб). Следовательно, коллективная (бригадная) материальная ответственность в данном случае сводится к индивидуальной материальной ответственности каждого члена коллектива, а сама коллективная материальная ответственность — это либо ответственность без вины, либо нечто иное. В случае причинения ущерба работодателю коллективом (бригадой) работников говорить о коллективной материальной ответственности видится некорректным и следует ввести другой термин (например, «возмещение ущерба работниками коллектива материально ответственных лиц»).
Очевидно, что ряд недостатков норм о материальной ответственности в трудовом законодательстве связан с тем, что не принята во внимание психологическая сторона противоправного поведения работников. Учет этого обстоятельства может повысить эффективность применения трудового законодательства и снизить количество конфликтных ситуаций между сторонами трудовых правоотношений.
