(Калягин Ю. С., Тверитинова Е. Н., Есипов А. Г.) («Юридическая психология», 2014, N 1)
ПРАВОСОЗНАНИЕ В КОНТЕКСТЕ ПСИХОЛОГИИ СОДЕЙСТВИЯ ГРАЖДАН СУБЪЕКТАМ ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Ю. С. КАЛЯГИН, Е. Н. ТВЕРИТИНОВА, А. Г. ЕСИПОВ
Калягин Юрий Сергеевич, доцент кафедры клинической и судебной психологии факультета юридической психологии Московского психолого-педагогического университета, кандидат психологических наук.
Тверитинова Екатерина Николаевна, магистрант факультета юридической психологии Московского психолого-педагогического университета.
Есипов Александр Геннадьевич, магистрант факультета юридической психологии Московского психолого-педагогического университета.
На протяжении исторического развития государств вопросы борьбы с преступностью и воспитания законопослушного гражданина остаются актуальными. Соблюдение человеком правил поведения в обществе, а также традиции уважения к закону основаны на наличии определенного уровня правосознания. Сегодня правосознание является предметом исследования юристов, психологов, социологов и философов [1, 3, 13, 24]. Не претендуя на детальный анализ имеющихся точек зрения на правосознание и охват всех связанных с ним аспектов, авторы в статье предприняли попытку рассмотреть правосознание в контексте института оказания содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность.
Ключевые слова: правосознание, психология, содействие граждан субъектам оперативно-розыскной деятельности.
Legal conscience in the context of psychology of assistance of citizens to subjects of operational-investigative activities Yu. S. Kalyagin, E. N. Tveretinova, A. G. Esipov
During the whole period of historical development of states the issues of fighting crime and education of a law-abiding citizen remain topical. Compliance with rules of behavior in society and traditions of respect of law are based upon the certain level of legal conscience. Today legal conscience is a subject-matter of study for lawyers, psychologists, sociologists and philosophers [1, 3, 13, 24]. Without pretending to a detailed analysis of the existing viewpoints the article attempts to consider legal conscience in the context of the institute of assisting agencies effectuating operational-investigative activities.
Key words: legal conscience, psychology, assisting subjects of operational-investigative activities.
Специалист в области юридической психологии В. Л. Васильев [2, с. 86] под правосознанием в широком смысле понимает правовой опыт поведения личности, группы, общества и в первую очередь относит к этому психологический механизм правопослушного поведения и зависимость между различными дефектами индивидуального правосознания и противоправным поведением. На отражательной способности сознания концентрируются В. Н. Смирнов [19, с. 92] и А. М. Столяренко [20, с. 52], которые подчеркивают наличие внутренней структуры в правосознании. У В. Н. Смирнова это общественное, государственное и индивидуальное сознание. По мнению В. Н. Смирнова, правосознание отражает правозначимую действительность в форме социальных ценностей, закрепленных в праве и отношений к праву. А. М. Столяренко по глубине отражения правовых явлений выделяет обыденное и теоретическое правосознание, в то же время по широте распространения правосознание характеризуется автором как массовое, специализированное и локальное. Дополнительно по принадлежности правосознания к конкретным субъектам А. М. Столяренко говорит о правосознании общества, групп и индивидов [20, с. 52]. Через отношение людей к любым объектам и явлениям, связанным с правовой сферой, правосознание определяет О. А. Гулевич [4], которая также структурирует правосознание, основываясь на аттитюдах по отношению к закону, к преступлениям, к преступникам, к наказанию, к работникам правовых институтов. В России деятельность по защите жизни, здоровья, прав и свобод человека и гражданина, собственности, обеспечению безопасности общества и государства от преступных посягательств реализуется посредством Федерального закона от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности». Цели указанного Закона конкретизированы в задачах, сформулированных в ст. 2: выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших; осуществление розыска лиц, скрывающихся от органов дознания следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания, а также без вести пропавших; добывание информации о событиях или действиях (бездействии), создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации; установление имущества, подлежащего конфискации. В ст. 17 указанного нормативного акта законодателем предусмотрена возможность реализации гражданами своего права на оказание помощи органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность. Наиболее эффективным и распространенным видом содействия является негласное содействие граждан [15, с. 142]. По мнению автора статьи, индивидуальное правосознание играет важную роль в психологических основах содействия граждан. Можно сказать, правосознание является одной из детерминант содействия граждан правоохранительным органам. Вместе с этим, по мнению А. В. Шахматова [12], указанный Закон не обеспечил нравственную «легализацию» в общественном сознании вышеназванного института. Соглашаясь с позицией автора, следует констатировать, что это свидетельствует о пока еще недостаточно развитом уровне правосознания российского общества. Сейчас деятельность граждан, связанная с оказанием содействия правоохранительным органам, лишена широкой общественной поддержки. Например, опрос <1>, проведенный авторами, показал, что среди учащихся выпускных классов лишь менее 10% пошли бы на сотрудничество с органами правопорядка для пресечения тяжкого и особо тяжкого преступления. При этом отказ от сотрудничества молодыми людьми мотивировался в основном морально-нравственными и этическими причинами. Схожую ситуацию О. А. Гулевич [4] объясняет со ссылкой на исследование О. П. Николаевой [14], которое показало, что уровень правового развития российских респондентов имеет культурную специфику: предпочтение моральных норм закону происходит на фоне принципиального отторжения последнего. Как отмечают А. В. Федоров и А. В. Шахматов [23, с. 6], в России существует мнение, что скрывать от людей «лихих людей» — благо, вместе с этим лицо, информирующее государственные органы о правонарушителях, в понимании значительной части наших соотечественников является доносчиком, неприятным, порочным и ущербным человеком. ——————————— <1> Опрос проводился в семи общеобразовательных школах г. Москвы, общая выборка исследования составила 50 человек. — Прим. авт.
Указанные авторы отмечают, что во всем мире осведомитель, информатор, сообщающий властям о противоправных действиях, — обычное явление, поддерживаемое большинством населения. Представляется обоснованной позиция А. В. Федорова и А. В. Шахматова, которые видят причину этого в многовековых традициях законопослушания граждан и высоком уровне общественного правосознания. Например, в мировой практике использование института негласного содействия граждан является важной составляющей деятельности органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность. В США более 85% тяжких преступлений раскрывается ФБР с помощью негласных агентов-информаторов [15, с. 142]. Нельзя забывать и о другой стороне данного вопроса, речь идет о правовой культуре сотрудников правоохранительных органов, которая зачастую сформирована на недостаточном уровне, хотя, по мнению В. А. Середнева, соблюдение оперативными работниками правовой культуры во взаимоотношениях с лицом, привлеченным к негласному сотрудничеству, является непременным условием [16, 17]. Не секрет, что сотрудники с низким уровнем правовой культуры на профессиональном сленге используют для обозначения лиц, оказывающих содействие, порою унизительные названия. Вместе с этим следует согласиться с мнением А. Г. Лекаря [21, с. 126 — 127] о том, что факты проявления неэтичных действий отдельными недостаточно опытными или неквалифицированными оперативниками не означают наличия неэтичности и аморализма в самой оперативно-розыскной деятельности. Очевидно, что отдельные проявления низкой правовой культуры у сотрудников не прибавляют популярности институту содействия граждан субъектам оперативно-розыскной деятельности. Кроме того, это не укрепляет положительный имидж правоохранительных органов и не повышает эффективность оперативно-розыскной деятельности. Это свидетельствует о необходимости акцентировать внимание на специальном обучении эффективным технологиям взаимодействия с различными категориями населения путем формирования определенного уровня правовой культуры у будущих сотрудников правоохранительных органов [8]. Актуальность этого подчеркивается ст. 9 Федерального закона «О полиции», вступившего в силу с 1 марта 2011 г., где говорится о стремлении полиции обеспечить общественное доверие к себе и поддержку граждан, о понимании гражданами действий сотрудников полиции. Пункт 6 указанной статьи определяет общественное мнение как один из основных критериев официальной оценки деятельности полиции. В нашей стране, учитывая исторические факторы, в том числе связанные с массовыми репрессиями в 30 — 40-х гг. прошлого века, морально-нравственный аспект рассматриваемого явления по-прежнему остается дискуссионным. Вместе с этим необходимость негласного содействия Середнев [17] лаконично иллюстрирует словами архивариуса Шарлеманя из «Дракона» Е. Л. Шварца: «Единственный способ избавиться от драконов — это иметь своего собственного». Споры об институте негласного содействия, по всей вероятности, будут продолжаться ровно столько, сколько в обществе будет потребность в искоренении преступности. Ответ на этот вопрос в начале прошлого века искал один из последних начальников Московского охранного отделения П. П. Заварзин [23, с. 7], который писал: «Возможно ли обойтись без внутренней агентуры и чем ее заменить? Таков важнейший вопрос по работе политического и уголовного розыска. Ответ определенный. Ничем ее заменить нельзя, а потому она необходима и существует во всех без исключения странах мира. Без розыскного органа ни одно государственное не существовало и существовать не будет». Наш современник, теоретик оперативно-розыскной деятельности А. Ю. Шумилов [27, с. 113] считает принципиальным вопрос использования негласной помощи граждан, без этого компонента теряется смысл оперативно-розыскной деятельности как таковой. Теряется также и смысл категории «оперативный работник» как вида профессиональной деятельности, сущностью которой является принадлежность к государственному органу, уполномоченному на проведение ОРД, непосредственное осуществление оперативно-розыскных мероприятий, а также деятельность по привлечению граждан к конфиденциальному содействию [7]. Таким образом, несмотря на критику воинствующих моралистов, данный институт будет существовать, принося пользу в виде криминального оздоровления общества. В рассмотрении содействия граждан правоохранительным органам и правосознания предлагается опереться на структуру правосознания, предложенную О. А. Гулевич [4], которая выделяет четыре основные тематические области: аттитюды по отношению к закону, аттитюды по отношению к преступлениям и преступникам, аттитюды по отношению к наказанию, аттитюды по отношению к работникам правовых институтов. В каждую тематическую область О. А. Гулевич включает три компонента: когнитивный, аффективный, поведенческий. К числу базовых понятий психологии конфиденциального содействия следует отнести индивидуальное правосознание граждан, уровень развития которого лежит в основе эффективности рассматриваемого инструмента в борьбе с преступностью. Среди основных мотивов для установления данного вида отношений теоретики оперативно-розыскной деятельности [15, с. 149] в первую очередь выделяют добровольное желание безвозмездно помочь правоохранительным органам, основанное на идеологических и убеждениях и чувстве долга. Существование этого мотива представляется маловероятным у лиц с деформированным правосознанием. Вместе с этим органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность в интересах решения вышеуказанных задач ОРД, используются субъектами оперативно-розыскной деятельности и другие мотивы, о которых можно говорить, что они основаны на деформациях правосознания у некоторых категорий граждан, это: возможность освобождения от уголовной ответственности в случае сотрудничества, активного содействия раскрытию преступлений, возмещению нанесенного ущерба; стремление улучшить условия своего содержания в исправительном учреждении; месть, зависть, конкуренция в преступной среде, личные симпатии и чувство благодарности к конкретному работнику правоохранительных органов; тяга к риску; материальная заинтересованность [15, с. 149 — 150]. Перечисленные мотивы, безусловно, эффективны с точки зрения мотивирования на сотрудничество с правоохранительными органами и противодействия преступности в целом, но не снимают вопросы морально-этического свойства, которые, как уже упоминалось выше, имеют определяющее значение для российского общества. Открытым остается и вопрос по противодействию негативному влиянию, которое оказывается на сотрудника, мотивирующего гражданина на содействие правоохранительным органам с использованием деформационных изменений его правосознания [11]. В целом анализ литературы по психологии правосознания и психологии конфиденциального сотрудничества показал, что эти явления рассматриваются без учета их очевидной, по нашему мнению, взаимосвязи. Если говорить о конфиденциальном содействии, которое основано на недеформированном правосознании, то очевидность указанной взаимосвязи заключена в том, что, пользуясь структурой правосознания О. А. Гулевич [4], аттитюды по отношению к работникам правовых институтов играют немаловажную роль в привлечении граждан к любому виду содействия, в том числе и на конфиденциальной основе. Это и когнитивный компонент в виде представлений гражданина о мотивационной составляющей оперативных работников правоохранительных органов, представления о характере их деятельности (имеется в виду сложность и рискованность профессии и т. п.). В установлении отношений сотрудничества важную роль играет аффективный компонент правосознания, иными словами, это эмоциональное отношение гражданина к оперативному работнику. И безусловно, важен компонент, который О. А. Гулевич определила как поведенческий, — это желание гражданина взаимодействовать с правоохранительными органами. Несмотря на очевидность взаимосвязи индивидуального правосознания граждан и психологии оперативно-розыскной деятельности, в немногочисленной литературе по вопросам правосознания и оперативно-розыскной деятельности эта связь не упоминается. По всей вероятности, данное положение дел сложилось из-за дефицита диагностического инструментария. Если психология оперативно-розыскной деятельности активно берет на вооружение психодиагностические методики, то в отношении диагностики правосознания ситуация не вселяет оптимизм. Исследования в этом направлении малочисленны, наиболее заметной в этом отношении является работа Н. А. Ведешкина, который в кандидатской диссертации «Психодиагностика правосознания личности кандидатов на службу в органы внутренних дел» в результате анализа методик психодиагностики правосознания личности утверждает о недостаточности адекватных методик, направленных на психологическую диагностику правосознания личности, и делает свой выбор в пользу «Методики оценки правового сознания личности» Л. А. Ясюковой [28]. Не оспаривая обоснованность выбора методики Л. А. Ясюковой, следует констатировать, что для определения особенностей правосознания в контексте содействия граждан правоохранительным органам данная методика не совсем подходит, так как определяет правосознание лишь в самых общих чертах. По всей вероятности, для дальнейших исследований в этой области необходимо дополнительно проанализировать психодиагностический арсенал и выбрать методики, соответствующие целям нашего исследования. Для исследования правосознания в контексте рассматриваемого в статье института содействия граждан правоохранительным органам более адекватными могли бы стать специально разработанные опросники, а также уже зарекомендовавшие себя в исследованиях правосознания методы, основанные на семантическом дифференциале Ч. Осгуда [1, 4, 10]. В содействии граждан правоохранительным органам скрыт значительный потенциал в борьбе с криминалом, однако уровень правосознания в российском обществе пока не позволяет реализовать этот потенциал. Речь идет о недостаточном уровне как правосознания граждан, так и правосознания сотрудников, охраняющих этих граждан. Для улучшения положения дел в данном вопросе необходим комплекс системных мер, которые необходимо осуществлять при государственной поддержке. Как представляется, эти меры целесообразно реализовывать по трем основным направлениям. Первое — это формирование правильного понимания гражданами своего места, роли и значения в обеспечении правопорядка в стране, формирование у граждан просоциальных мотивов, о которых говорилось в статье. Второе — это целенаправленная подготовка сотрудников правоохранительных органов, ориентированная на привитие правовой культуры, ответственности за авторитет государственной власти у граждан. И третье, без которого маловероятна эффективная реализация первых двух направлений, — это научное обеспечение предлагаемых мер. Иными словами, необходимы комплексные научные исследования психологических основ правосознания граждан и института содействия граждан органам правопорядка в интересах решения задач, поставленных Федеральным законом от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».
Литература
1. Белобородов А. Г. Образ права как смысловой уровень правового сознания и его особенности у преступников: Дис. … канд. психол. наук. М.: Академия управления МВД России, 1998. 215 с. 2. Васильев В. Л. Юридическая психология: Учебник для вузов. 6-е изд. СПб.: Питер, 2009. 608 с. 3. Ведешкин Н. А. Психодиагностика правосознания личности кандидатов на службу в органы внутренних дел: Автореф. дис. … канд. психол. наук. М.: Академия Управления МВД России, 2012. 22 с. 4. Гулевич О. А. Структура правосознания и поведение в правовой сфере // Психологические исследования: электронный научный журнал. 2009. N 5 (7). URL: http://psystudy. ru (дата обращения: 17.11.2013 г). 5. Ильичев В. А. Основные направления становления и развития оперативно-розыскной психологии // Оперативник (сыщик). 2006. N 3 (8). С. 15 — 18. 6. Ильин О. Ю. Правосознание: постклассическое правопонимание и личностная проекция: Дис. … канд. филос. наук. Тверь: Тверской государственный технический университет, 2011. 198 с. 7. Калягин Ю. С., Ениколопов С. Н. Некоторые вопросы психологии профессиональной деятельности оперативного работника // Электронный журнал «Психологическая наука и образование» PSYEDU. ru. 2010. N 3. URL: http://psyedu. ru/joumal/2010/3/Kalyagin_Enikolopov. phtml. 8. Калягин Ю. С., Филонов Л. Б. Проблемы социальной перцепции в профессиональной деятельности сотрудников правоохранительных органов // Электронный журнал «Психологическая наука и образование» PSYEDU. ru. 2011. N 3. http://www. psyedu. ru/joumal/2011/3/2416.phtml. 9. Ковалев О. Г. Оперативно-розыскная деятельность. Психологические и историко-правовые проблемы: Монография. М.: МПСИ, 2009. 376 с. 10. Кожевникова Н. В. Социально-психологические методы исследования профессионального правосознания сотрудников ОВД // Психопедагогика в правоохранительных органах. Омск: Омская академия МВД России. 2009. N 3. С. 67 — 68. 11. Коноплева И. Н., Калягин Ю. С. Формирование правосознания и личности юриста в вузе // Психопедагогика в правоохранительных органах. Омск: Омская академия МВД России. 2010. N 3 (42). С. 25 — 28. 12. Коноплева И. Н., Калягин Ю. С. Личностные проявления профессиональной деформации субъектов оперативно-розыскной деятельности // Психологическая наука и образование PSYEDU. ru. 2011. N 1. http://psyedu. ru/journal/2011/1/2058.phtml. 13. Кузяков Н. О. Формирование правосознания личности как фактор развития духовной культуры общества: Дис. … канд. соц. наук. Тюмень: Тюменский государственный нефтегазовый университет, 2004. 150 с. 14. Николаева О. П. Правовая и моральная зрелость личности // Субъект и социальная компетентность личности. М., 1995. С. 109 — 137. 15. Оперативно-розыскная деятельность / Под ред. И. А. Климова. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2014. 383 с. 16. Середнев В. А. Нравственные основы оперативно-розыскной деятельности, их связь с принципом уважения и соблюдения прав и свобод человека и гражданина как одно из условий допустимости доказательств // Научный аспект. 2012. N 4. С. 25 — 26. 17. Середнев В. А. Тактика приобретения агентурного аппарата субъектами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность // Научный аспект. 2013. N 1. 228 с. 18. Синилов Г. К. Введение в оперативно-розыскную психологию. М.: Норма, 2008. С. 19. 19. Смирнов В. Н. Юридическая психология. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2010. 319 с. 20. Прикладная юридическая психология / Под ред. проф. А. М. Столяренко. М.: Юнити-Дана, 2001. 638 с. 21. Теория оперативно-розыскной деятельности: Учебник / К. К. Горяинов, В. С. Овчинский, Г. К. Синилов. М.: Инфра-М, 2014. 712 с. 22. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности». М.: Омега-Л, 2013. 19 с. 23. Федоров А. В., Шахматов А. В. Правовое регулирование содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность. СПб.: Юридический центр Пресс, 2005. 338 с. 24. Шахматов А. В. Агентурная работа в оперативно-розыскной деятельности (теоретическо-правовое исследование российского опыта): Дис. … д. ю.н. СПб., 2005. 438 с. 25. Шевченко В. М., Эриашвили Н. Д., Цветков В. Л. и др. Психология оперативно-розыскной деятельности. М.: Юнити-Дана, 2013. 257 с. 26. Смирнов В. Н. Юридическая психология: Учебное пособие для студентов вузов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2010. 319 с. 27. Шумилов А. Ю. Курс основ оперативно-розыскной деятельности: Учебник для вузов. 2-е изд., доп. и перераб. М.: Издательский дом Шумиловой И. И., 2007. 375 с. 28. Ясюкова Л. А. Правосознание: диагностика и закономерности развития // Прикладная психология. N 4. 2000.
