Талевлин Андрей Александрович — преподаватель кафедры экологического и трудового права юридического факультета Челябинского государственного университета.
Экологическая опасность переработки отработавшего ядерного топлива побудила многие страны отказаться от этого производства. Там эти материалы на протяжении ряда лет складируются в специальных хранилищах. Вследствие продолжающейся эксплуатации ядерных реакторов радиоактивных отходов (или ОЯТ, по терминологии Минатома) скопилось огромное количество. Поэтому готовность России принять ОЯТ для таких стран, как США, Япония, Швейцария, Южная Корея и других, означает в немалой степени решение проблемы утилизации радиоактивных отходов.
Учитывая уроки отечественной истории развития атомной энергетики, обращения с радиоактивными материалами и сегодняшнее радикальное изменение законодательства в этой области, рассмотрение некоторых проблемных вопросов юридической ответственности за ядерный ущерб представляется весьма актуальным. В сложившейся ситуации нужно также иметь в виду, что Россия является участником ряда международных соглашений, касающихся сотрудничества в области разоружения и обращения с оружейным плутонием (Соглашение между Правительством РФ и Правительством США об утилизации оружейного плутония; Соглашение между Правительством РФ и Правительством США о научно — техническом сотрудничестве в области обращения с плутонием, изъятым из ядерных военных программ; Соглашение между Правительством РФ, Правительством ФРГ и Правительством Франции в области использования в мирных целях плутония, высвобождаемого в результате демонтажа сокращаемого российского ядерного оружия). В соответствии с этими соглашениями на территории Российской Федерации осуществляется ряд научных и производственных проектов, связанных с использованием радиоактивных материалов отечественного и зарубежного происхождения.
Понятие ядерного ущерба — одно из центральных, определяющих понятий, положенных в основу как международного режима гражданско — правовой ответственности за ядерный ущерб, так и национального. В отечественном праве вместо термина «ядерный ущерб» употребляется термин «убытки и вред, причиненные радиационным воздействием юридическим и физическим лицам, здоровью граждан». Но так как последняя конструкция довольно громоздкая, здесь мы будем использовать термин «ядерный ущерб». Исходя из Парижской конвенции об ответственности перед третьей стороной в области ядерной энергии от 29 июня 1960 года, а также Венской конвенции 1963 г. о гражданской ответственности за ядерный ущерб, это понятие включает в себя смерть или любое телесное повреждение, любую потерю имущества или любой ущерб имуществу. Российское законодательство дополнительно рассматривает в качестве экологического ущерба вред, причиненный окружающей среде (см. Федеральный закон «Об охране окружающей среды»; ст. 59 Федерального закона «Об использовании атомной энергии»). Таким образом, в состав ядерного ущерба следует включать вред, причиненный жизни, здоровью человека, имуществу граждан, а также окружающей природной среде.
Заметим, что обязательство возмещения вреда, причиненного ядерным инцидентом, нуждается в особом регулировании. С использованием атомной энергии связана потенциальная опасность причинения огромного по своему размеру ядерного ущерба, возмещение которого не может быть обеспечено в рамках традиционных норм гражданского права, созданных в целях покрытия рисков обычного рода. Однако в нашей стране до сих пор этот вид деликтной ответственности не регламентирован должным образом. Правда, с принятием Федерального закона «Об использовании атомной энергии» сделана первая попытка урегулировать его как самостоятельный вид ответственности. Не распространяется на Российскую Федерацию и существующий международно — правовой режим гражданской ответственности за ядерный ущерб. К сожалению, Россия до настоящего времени не ратифицировала Венскую конвенцию о гражданской ответственности за ядерный ущерб.
Просматривается тенденция игнорирования действующим законодательством Российской Федерации вопросов, связанных с регулированием ответственности различных субъектов (в том числе и иностранных) за возможное причинение вреда вследствие ядерного инцидента.
Анализируя Соглашение между Правительством РФ и Правительством США о научно — техническом сотрудничестве в области обращения с плутонием, изъятым из ядерных военных программ, от 24 июля 1998 года, можно сделать вывод о том, что мера ответственности за любой ущерб, причиненный в результате деятельности по Соглашению, в том числе и от возможных аварий, лежит только на Правительстве РФ. Это свидетельствует об односторонности соглашения и в конечном итоге о нарушении международного принципа всеобщего уважения прав человека. Аналогичное заключение можно вывести из анализа Соглашения между Правительством РФ, Правительством ФРГ и Правительством Франции в области использования в мирных целях плутония, высвобождаемого в результате демонтажа сокращаемого российского ядерного оружия. Остается непонятным, почему Россия при взаимодействии с этими странами должна нести все бремя ответственности за предполагаемый ущерб, когда при сотрудничестве с другими государствами такой обязанности не предусматривается. Например, из Конвенции об ответственности за ущерб, причиненный радиационной аварией при международной перевозке отработавшего ядерного топлива от атомных электростанций стран — членов СЭВ, вытекает право государства — участника Конвенции, понесшего ущерб, требовать его возмещения.
Учитывая приоритетность прав человека, провозглашенных Конституцией РФ, а также переход России к рыночной экономике, следует быстрее восполнить существующие пробелы в правовом регулировании ответственности за ядерный ущерб.
В нашей правовой системе сложилась уникальная ситуация в области применения характеризуемого правового института. С одной стороны, существует специальный нормативный акт (пусть и не совсем всесторонний), призванный регулировать ответственность за ядерный ущерб, — Федеральный закон «Об использовании атомной энергии». С другой — в 1991 г. появился Закон РФ «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», а затем и Федеральный закон «О социальной защите граждан Российской Федерации, подвергшихся воздействию радиации вследствие аварии в 1957 году на производственном объединении «Маяк» и сбросов радиоактивных отходов в реку Теча». Последние два нормативных акта не призваны регулировать отношения, связанные с гражданско — правовой ответственностью за ядерный ущерб. Их задачей является разработка государственной системы льгот и компенсаций ущерба, нанесенного здоровью и имуществу граждан. Фактически же ответственность по возмещению вреда, причиненного радиационным воздействием, несет государство, а не эксплуатирующая организация, как этого требуют нормы, закрепленные в ст. ст. 53, 54 Федерального закона «Об использовании атомной энергии». Так, выплата денежных средств, согласно Федеральному закону «О социальной защите граждан Российской Федерации, подвергшихся воздействию радиации вследствие аварии в 1957 году на производственном объединении «Маяк» и сбросов радиоактивных отходов в реку Теча» (например, работникам ПО «Маяк», получившим или перенесшим лучевую болезнь или ставшим инвалидами в результате исполнения ими трудовых обязанностей), производится из средств федерального бюджета, хотя в соответствии с положениями Федерального закона «Об использовании атомной энергии» и нормами трудового права бремя расходов должно лежать на эксплуатирующей организации, работодателе.
В данной сфере необходимо четко разграничивать ответственность за ядерный ущерб государства и эксплуатирующей организации, причинителя вреда. По меньшей мере несправедливо возмещение вреда, причиненного ядерным инцидентом, производить из федерального бюджета, то есть за счет налогоплательщиков.
Характеризуя институт ответственности за ядерный ущерб, необходимо отметить, что некоторые нормы, призванные возместить как имущественный ущерб, так и ущерб неимущественного характера, остаются только на бумаге, являются декларативными. Например, для того чтобы компенсировать некоторым категориям граждан потери, связанные с переселением с зараженных радионуклидами территорий, государство гарантировало право пострадавшим на одноразовое получение беспроцентной ссуды на покупку (приобретение) жилья, кооперативное или индивидуальное жилищное строительство с погашением 50 процентов ссуды за счет средств федерального бюджета. При этом не существует реального правового механизма реализации данной нормы, отсутствует и закрепленное в законе необходимое финансирование.
Таким образом, даже бегло изложенные проблемы свидетельствуют о немалых трудностях при реализации института ответственности за ядерный ущерб. Российское государство и право оказались не готовы к решению проблемы возмещения ущерба, причиненного ядерным инцидентом. И нужно тщательно проанализировать ситуацию, расставить приоритеты как в законодательной, так и в иной деятельности, чтобы ответить на вопрос — что делать сегодня, делать в первую очередь: отовсюду ввозить на территорию России ОЯТ или ликвидировать довольно значимые пробелы в законодательстве, связанные с ответственностью за ядерный ущерб.
