(Осипян Б. А.) («История государства и права», 2009, N 4)
ПУТИ ИССЛЕДОВАНИЯ ДУХА РУССКОГО ПРАВА
Б. А. ОСИПЯН
Осипян Б. А., кандидат юридических наук, доцент.
Задача настоящего исследования заключается в предельно возможном объективном, духовном, историческом и практическом рассмотрении явления духа права русского народа, начиная от истоков его правосознания, образцов первоначального его законодательства до наших дней и по возможности в ближайшей перспективе. Настоящая статья является фрагментом духовно-исторического трактата «Дух русского права: от «Русской Правды» до Конституции России». Само выражение «дух русского права» может по крайней мере озадачить и, возможно, даже насторожить многих здравомыслящих людей, у которых понятие «право» связано с чем-то всеобщим, универсальным, святым и чистым, общеобязательным независимо от пространственно-временных, этнических, географических и иных особенностей вменяемых субъектов духа и образа права. Да, реальное и действующее право как одно из надлежащих проявлений воли Господа Бога, Создателя всего на свете имеет такие общечеловеческие императивные параметры, которые, несомненно, проистекают из имманентных свойств личности каждого человека, изначально сотворенного по образу и подобию Самого Творца и потенциально обладающего всеми основными Его внутренне присущими качествами: любовью, верой, святостью, сознанием, разумом, достоинством, свободой воли, ответственностью и т. д. Тем не менее в каждом конкретном случае, в зависимости от меры своего духовного развития, этнических, исторических, демографических, географических, экономических и других особенных и уникальных черт и повседневного образа жизни, передающегося веками или тысячелетиями из поколения в поколение, каждая нация или народ, наряду с общими, обладает также только ему присущими сознанием, уразумением и применением единого надлежащего образа или идеи права. В свое время выдающийся русский философ И. А. Ильин заметил, что «настоящий патриот видит не только духовные пути своего народа, но и его соблазны, слабости и несовершенства. Любить свой народ не значит льстить ему или утаивать от него его слабые стороны, но честно и мужественно выговаривать их и неустанно бороться с ними» <1>. Здесь может возникнуть вопрос: а может ли человек, который не является кровно и этнически чистым русским истинно свидетельствовать о духовном, нравственном и правовом положении русского народа и проявлять заботу о его судьбах? На этот вопрос в свое время дал положительный ответ гениальный русский мыслитель-патриот П. Я. Чаадаев: «Прожив среди русских несколько лет, легко убедиться, что просвещенный и беспристрастный иностранец при условиях, созданных выросшим из русской же среды правительством, несмотря на скудость данных, предоставленных изысканиям, на деле не только обладает большими средствами для оценки их общественного быта, нежели сами русские, но что он в состоянии, без слишком большого самомнения, взять на себя задачу разъяснить и им те пути, на которых они очутились» <2>. Разумеется, что на такое честное и объективное исследование способен только любящий, мыслящий и созидающий человек, по-новому открывающий Россию своей откровенной любовью и привычной сорадостью с ней. ——————————— <1> Ильин И. А. Путь к очевидности. М., 1994. С. 235. См. также: Москалькова Т. Н. Противодействие злу в русской религиозной философии. М., 1999. С. 48 — 49. <2> Чаадаев П. Я. Избранные сочинения и письма. М., 1991. С. 268.
Итак, ведущей целью настоящего исследования является духовное, не просто хронологическое или чисто логическое видение исторического пути развития русского права «из языческих варяг в православные греки», т. е. из дикого и полуварварского состояния в по-христиански организованный и цивилизованный народ, призванный показать миру высочайший пример несокрушимого духа, милости, мужества и великодушия, объединяющей братской любви, мира и сотворчества. Несмотря на то что для раскрытия этого духа автор использует многочисленные факты из истории отечественного государства и права, данное исследование, как уже отмечалось выше, является не просто кратким историческим экскурсом в «непредсказуемое» прошлое России, но в определенной мере представляет собой надысторическое, вневременное и экстерриториальное лично переживаемое созерцанием духа русского права. Дело в том, что здесь исследовательский взгляд догматически не застревает лишь на общеизвестных и по-разному толкуемых хрестоматийных исторических фактах, свидетельствующих о конкретных подвигах или неудачах русских людей и особенно их предводителей. В настоящем исследовании содержатся также некоторые прозрачные намеки на Промысел и Предначертания Господа Бога, предусмотревшего для русского народа особую миссию в жизни и истории всего человеческого рода. Такой подход можно было бы назвать вероучительным, или фидео-межерологическим <3>, или, как определил великий русский философ, «религиозным способом осознавания истории» <4>, который позволяет очистить наши души, расширить и углубить пространство наших мыслей для упорядочения себя и окружающего нас мира по замыслу Божию, согласно тому Порядку, который дан нам свыше для исполнения своего высшего долга перед Всевышним, своей совестью и своими ближними. Только такой одухотворенный разум и взгляд на достоверные факты истории русского народа может открыть добросовестному исследователю и правоведу возможность, духовно объединяя в себе все исторические времена и периоды, устанавливать научный и практический смысл каждого честно зафиксированного факта и периода жизни, за этими, казалось бы, разрозненными фактами и периодами жизни видеть силу и направления починов созидателей истории русского народа, а за этими, казалось бы, спорадическими, человеческими действиями угадывать акты Божественного Провидения и Предопределения, Промысел Господа Бога, которым надлежит исполниться в будущем в судьбах русского народа, его государства и права. ——————————— <3> См.: Осипян Б. А. Понятие правометрии, или Основание межерологии права // Государство и право. 2005. N 8. <4> Чаадаев П. Я. Указ. соч. С. 91.
Чем же, на наш взгляд, отличается духовный, надысторический метод постижения истины от простого историко-хронологического подхода к рассмотрению разрозненных фактов прошлого? В настоящем исследовании особое внимание обращается на целостность религиозных, нравственных, правовых, национальных, исторических, геополитических и иных измерений богоданного духа русского народа в разные периоды его жизни в их смысловом, духовном единстве и контексте. Духовный путь познания вещей дает добросовестному исследователю, имеющему уже какой-то научный и эмпирический опыт, возможность в определенной мере плодотворно использовать также метод филогенетического исследования, который состоит в познании сущности <5> и содержания вещей и явлений с их последующего, так сказать, эмбрионального состояния до различных периодов их становления и развития в многообразных условиях их существования. Ведь без познания невидимого, но во всем проявляющегося духа и корня вещей невозможно слепо довериться разного рода историческим байкам, слухам, домыслам и невежественным свидетельствам, выстраивать на них те или иные обобщенные научные и практические выводы или даже делать те или иные долгосрочные или краткосрочные прогнозы на будущие события народной жизни. ——————————— <5> Что предусмотрено Сущим, сказавшим: «Я есть Сущий» (1 Иоанн, 2:13).
Чувствуя существенную разницу между духовно-собирательным понятием «народ» и язычески-плотским понятием «нация», великий русский мыслитель П. Я. Чаадаев писал о смысле истории так: «История всякого народа представляет собой не только вереницу следующих друг за другом фактов, но и цепь связанных друг за другом идей. Каждый факт должен выражаться идеей; через события должна нитью проходить мысль или принцип, стремясь осуществиться: тогда факт не потерян, он провел борозду в умах, запечатлелся в сердцах, и никакая сила не может изгнать его оттуда. Эту историю создает не историк, а сила вещей. …Именно этой истории мы и не имеем. Мы должны привыкнуть обходиться без нее, а не побивать камнями тех, кто первый подметил это. …Наши фанатические славяне при их разнообразных поисках будут время от времени откапывать диковинки для наших музеев и библиотек; но, по моему мнению, позволительно сомневаться, чтобы им удалось когда-нибудь извлечь из нашей исторической почвы нечто такое, что могло бы заполнить пустоту наших душ и дать плотность нашему расплывчатому сознанию. Взгляните на средневековую Европу: там нет события, которое не было бы в некотором смысле безусловной необходимостью и которое не оставило бы глубоких следов в сердце человечества. А почему? Потому, что за каждым событием вы находите там идею, потому, что средневековая история — это история мысли нового времени, стремящейся воплотиться в искусстве, науке, в личной жизни и в обществе. …Нации, лишенные подобного прошлого, должны смиренно искать элементов своего дальнейшего прогресса не в своей истории, не в своей памяти, а в чем-нибудь другом. С жизнью народов бывает почти то же, что и с жизнью отдельных людей. Всякий человек живет, но только человек гениальный или поставленный в какие-нибудь особенные условия имеет настоящую историю» <6>. В определенной мере соглашаясь с озвученным мнением русского гения, следует оговориться также и о том, что всякая нация или народ прежде всего обязаны искать и находить направления и темпы своего жизненного пути в животворных корнях своего богоданного бытия, в созидательном духе своих предков, в своих лучших представителях, которые идеально олицетворяют народ, в наивысших образцах созидательной деятельности своих отцов, дедов, братьев и сестер в области духовного и государственного водительства, науки, искусства и культуры. ——————————— <6> Чаадаев П. Я. Указ. соч. С. 146 — 147.
При всем том, что учиться у своих духовно и юридически более продвинутых соседей всегда разумно и полезно, все же достойному и уважающему себя народу негоже только суетно оглядываться по сторонам в поисках лучшей доли, забывая о своей самобытности, о своем особом, богоопределенном предназначении в развитии человеческого духа и судьбах всего человечества. Без осознания своих животворных корней, строения всего национального дерева и должной оценки уже полученных вкусных и полезных плодов, с благодарностью полученных в течение всей истории жизни народа, всякие суеверные и поспешные заимствования всего наилучшего у других, пусть даже самых развитых народов, в конечном счете до добра не доведут. Если народ забудет свои плодотворные корни и потеряет свое лицо, то все приобретенные им интеллектуальные и материальные блага как духовно, так и исторически не будут иметь для него, как и, впрочем, для других народов, какого-либо положительного смысла и практического значения. Это очень важно знать и помнить всем национальным лидерам для принятия и реализации судьбоносных решений, нацеленных на достижение народом непреходящих благ в этой преходящей и изменчивой жизни. Духовный путь исследования жизни народов или каких-либо иных вещей предполагает сосредоточение наибольшего внимания познающего субъекта не только и не столько на отдельных исторических фактах, сколько на побудительных актах делателей исторического процесса в его непрерывной и неразрывной целостности. Исторические факты суть всего лишь следствия-результаты этих исходящих из животворного духа актов, которые смешаны с личными мотивами сотворцов истории того или иного народа. Духовный путь познания прежде всего прикасается к глубинным и ощутимым причинам тех или иных побудительных действий-актов играющих на исторической сцене актеров и по ним уже оценивает субъективные впечатления и эмоции фиксирующих эти действия или события зрителей — профессиональных летописцев, историков или бытописцев, всякого рода «видоков или послухов» этих дошедших до нас установленных в прошлом событий и фактов. Духовный метод исследования исторических фактов дает нам основание предполагать, что всякая отдельная вещь или явление могут вобрать в себя все характерные свойства и прецеденты не только данного явления, но и целокупности всякой жизни. Такой путь исследования позволяет исследователю вникнуть во внутреннее движение самой вещи и связанных с ней явлений во времени и пространстве и проследить за состоянием ее существования и превращений, а не только давать ее внешнее социологическое или бытовое описание, характерные или приписанные отличия одних вещей от других вещей. Например, при рассмотрении понятий и превращений права и закона такой метод подводит нас к идее генетической взаимосвязи, а также к необходимости изучения объективных и субъективных процессов трансформации права как проявления воли Бога в человеческие законы с учетом всех наблюдаемых при этом проявлений и отклонений <7>. Необходимость духовно-вероучительного, или фидео-межерологического, метода познания истины вызвана также и тем фактом, что бесконечный разум Бога-Творца как нечто в высшей мере рациональное в то же самое время, естественно, является иррациональным для конечного и ограниченного ума и опыта человека как бесконечно малой величины, или части, бесконечно великого и безмерного разума Бога. Стало быть, во всяком серьезном, претендующем на истинную научность исследовании сущности вещей нам не обойтись без истинной и нелицемерной веры, так сказать, основной научной гипотезы, которая разоблачает бесчисленное множество разрушительных суеверий, недоразумений и предубеждений, а также неизлечимую бесплодность атеистической воинственности и нигилизма прошлых поколений ученых-правоведов. К тому же не ограниченный разум и многоразличный опыт человека и даже всего человечества во все времена способны объять бесконечную сущность многообразных творений Божиих, а только бесконечная личная любовь и вера в высший разум Бога-Творца всего мироздания, в Его благодать и откровения. Следовало бы также отметить существенное отличие духовного, качественно вневременного, или надысторического, познания сущности вещей и смысла явлений от хронологического, пространственно-временного, социологического или иного количественного метода познания, ибо перечисленным методам познания не под силу в достаточной мере охватить и измерить вневременное и внепространственное или разновременное и разнопространственное вселенское бытие в единой сущностной композиции, составленной Богом. Только метод духовных исканий и исследования наиболее важных явлений жизни личности и человеческого сообщества могут в какой-то мере позволить исследователям «обмеривать» бытие и всякое развитие вещей изнутри и вовне, во времени и пространстве в соответствии с первоначальным замыслом и творческой сущностью Создателя. ——————————— <7> См.: Осипян Б. А. Трансформация права в закон: духовные, научные и практические аспекты // Государство и право. 2006. N 8.
Духовно-познавательный подход, в отличие от постоянно сменяющих друг друга модных путей научно-рационалистического поиска, не предполагает суетного и поспешного преследования и запечатления временных поверхностных изменений вещей и явлений, а сосредоточивает основное внимание на их непреходящей сущности, назначении и смысле. Иными словами, исследователь духа, или, как ученые называют, сущности вещей, в частности духа права и понятия «правомерность» <8>, в отличие от профессионального историка-материалиста, легковерного и самоуверенного констататора канувших в Лету людских философий, слухов и преданий, считает более достойным изучать постоянно реальные, непреходящие и действующие везде и во все времена вещи и явления, а не гнаться наугад за исчезающими в свете полуденного Солнца-Истины тенями событий таинственного и неопределенного прошлого так же, как и за радужными мечтами и видениями непредсказуемого будущего. Духоиспытатель и правовед, в отличие от историка-естествоиспытателя, подобно умелому охотнику углубленно изучает характер, повадки, место обитания и образ жизни преследуемого им быстроногого зверя, а не рвется тщетно и бессмысленно вдогонку за ним. Недаром мудрая русская поговорка уверяет, что «на хорошего ловца и зверь бежит». О высокой плодотворности духовного метода познания человеческой жизни свидетельствуют добрые дела, духовно-научные труды и все жития святых отцов и учителей христианской церкви. «Блаженны чистые сердцем, ибо они узрят Бога», — говорится в Священном Писании (Новый Завет. Евангелие от Матфея, 5:8.). Блаженны те, которые посредством изучения Слова Божия и неустанной молитвы среди беспорядочного шума и крика дьявольских голосов суетного мира и зла, в котором он лежит (Новый Завет. Первое послание св. апостола Иоанна, 5:19), способны своим духовным ухом прислушиваться и внимать тихий шепот закона вечного и совершенного, а также способны различить смысл его проявлений в повседневных делах человеческих. ——————————— <8> См.: Осипян Б. А. Корень понятия «правомерность» // Современное право. 2008. N 1.
Только вкупе с духовным методом исторический и даже социологический подход к изучению тех или иных вещей или явлений жизни приобретает более или менее достоверный и положительный смысл. Ведь каждый истинный историк в определенной мере должен обладать даром и силою пророчества, так как он, будучи способным верно угадывать смысл исторических знамений, фактов, актов и событий прошлого, тем самым как бы в едином духе предсказывает те события будущих времен, которые вырастают из корня прошлого и настоящего, имеют характер долговечности, непреходящий смысл-первообраз, который сводит воедино все времена и всегда выходит далеко за пределы прошлого, настоящего и будущего времен. Как сказано в священных книгах, что уже было, тому еще предстоит быть. Без наличия вневременного, надысторического, метахронологического, определяющего само время духа никакой непосредственный очевидец-историк не способен своим физическим зрением и предположениями стать благонадежным и истинным свидетелем тех событий, которые могут быть открыты только безмерным, вневременным, безграничным и абсолютным Духом Святым. Для этого он должен быть хоть немного, но все же больше, чем просто ученый-историк. В этом контексте исторический метод необходим и полезен потому, что, как заметил Лейбниц, «всякое мгновение насыщено прошлым и чревато будущим», и потому обращение нашего взора на историческое прошлое может помочь нам «наткнуться» на определенные знамения, которые в той или иной мере способны прояснить смутное состояние до конца не осознанного настоящего или даже необозримого будущего. В этом свете представляется, что путь исследования духа русского права должен брать свое начало у истоков русского правосознания <9>, проистекающего из контекстуального смысла и неизменных ключевых слов-императивов богоданного и живого исконно русского языка <10>. ——————————— <9> См.: Осипян Б. А. Истоки русского правосознания // Современное право. 2008. N 3 — 4. <10> См.: Осипян Б. А. Русский язык как ключ к познанию духа русского права // Современное право. 2007. N 9.
