(Герасимов П. А.) («Безопасность бизнеса», 2009, N 1)
ПРОБЛЕМЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ИННОВАЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
П. А. ГЕРАСИМОВ
Герасимов П. А., доцент кафедры «Анализ рисков и экономическая безопасность», кандидат экономических наук.
Глобализация экономической деятельности, а также соответствующий характер предложения товаров и услуг превращают инновации, позволяющие снижать все виды трансакционных и трансформационных издержек, в основной инструмент технологической и организационной конкуренции. В связи с этим большое теоретико-методологическое и практическое значение имеет анализ методов ведения конкуренции в инновационном секторе. Недобросовестная конкуренция, широко распространенная на «обычных» рынках, приобретает новые формы и способы проявления на рынках инноваций. Данный факт обусловлен многими обстоятельствами, среди которых необходимо выделить следующие: — инновации позволяют создавать новые рынки, формируя новые, ранее не осознаваемые потребности; как следствие, нормативная база нередко отстает от экономической практики; — инновации могут создавать и новый институциональный контекст взаимоотношений хозяйствующих субъектов: примером тому служит использование Интернета в различных трансакциях; — возрастание взаимосвязей между рынками капитала и нововведений провоцирует появление «мыльных пузырей», способных впоследствии оказать серьезное влияние на капитализацию национальных экономик в целом (вспомним обрушение индексов NASDAQ в начале 2000-х гг.). Модификация конкурентной борьбы также выражается в нескольких направлениях. Как известно, по своему технико-экономическому содержанию нововведения делятся на революционные (радикальные) и эволюционные (модернизационные). Первые из них всегда требуют наличия всех элементов инновационного цикла и инновационного процесса, от фундаментальных исследований до серийного производства. Следовательно, субъектом таких инноваций в состоянии выступить либо государство (находящееся к тому же на достаточном уровне развития трудовых и технологических ресурсов), либо транснациональные корпорации, чей объем производства сопоставим с ВВП достаточно развитых государств. Нововведения второго рода доступны различным хозяйствующим субъектам, поэтому на рынках таких инноваций работают классические механизмы конкуренции (в том числе недобросовестной). Применительно к проблемам экономической безопасности сказанное означает известное стирание границ макро — и микроуровня как в сфере выявления и оценки угроз, так и при выработке способов противодействия. Следующим направлением модификации следует назвать возрастающее значение конкуренции институтов (как формальных, так и неформальных). Определение конкурентоспособности страны через наличие ресурсных и технологических преимуществ представляется явно недостаточным: длительный инвестиционный этап в инновационном процессе требует особой роли государства как важнейшего координирующего экономического центра, стимулирующего созданием соответствующих «правил игры» заинтересованность хозяйствующих субъектов в инновационной деятельности. Поскольку данная тематика (особенно соотношение стихийной конкуренции и усиления монополизма) весьма подробно исследована в отечественной и зарубежной литературе <1>, в настоящей работе остановимся только на аспектах, связанных с экономической безопасностью. ——————————— <1> См., напр.: Россия в глобализирующемся мире: стратегия конкурентоспособности / Отв. ред. акад. Д. С. Львов, д. э.н. Д. Е. Сорокин. М.: Наука, 2005; Опыт конкуренции в России. Причины успехов и неудач / Под ред. А. Ю. Юданова. М.: КноРус, 2007; Фокс Д. Конкурентные преимущества в денежном выражении. М.: ИД «Альпина бизнес букс», 2005.
Приоритетом в сфере экономической безопасности инновационного бизнеса в России является, бесспорно, макроуровень. Основанием для выдвижения данного тезиса служат как объективные, так и субъективные причины. Среди объективных необходимо назвать следующие: — длительный период высоких цен на сырье предшествует, как правило, смене технологического уклада. Это означает, что нововведения в ближайшие годы станут не только важнейшим фактором экономического роста, но и объектом различных форм недобросовестной конкуренции, в том числе промышленного шпионажа; — особенности российской приватизации привели к фактическому разрыву технологических связей в инновационных отраслях; их восстановление прямо предусмотрено в нормативных актах, характеризующих государственную инновационную политику <2>; ——————————— <2> См., напр.: Основные направления политики Российской Федерации в области развития инновационной системы на период до 2010 г. (утв. письмом Правительства РФ от 5 августа 2005 г. N 2473п-П7).
— формирование инновационного человеческого капитала как главного элемента активов (в развитых экономиках 75% трудовых ресурсов связаны с производством знаний и обработкой информации) <3> невозможно без решения государством проблем доступности образования и «утечки умов»; ——————————— <3> Teruyasi M., Nishivaki T. Strategy for Creation. Cambridge, 1996. P. 21.
— абсолютное большинство корпораций, способных самостоятельно или на условиях государственно-частного партнерства полностью осуществлять инновационный цикл, фактически находится в государственной собственности. Субъективные причины сводятся в основном к следующим обстоятельствам: — институциональная и конкурентная среда, сформированная в 1990-е гг. и в основном сохранившаяся до сегодняшнего дня, провоцирует предпринимателей не осуществлять долговременных инвестиций в венчурный бизнес (его имитацией стали спекуляции на финансовых рынках и работа в отраслях с быстрым оборотом капитала); — поскольку ключевым элементом новой экономики становится быстрота выполнения инновационного процесса, то решающий фактор — минимизация административных, бюрократических барьеров между инициатором инновационной идеи и ее рыночной оценкой. Отечественная практика, когда главным игроком рынка (в различных проявлениях) выступает государство, естественным образом возлагает на него требуемую модернизацию институциональной среды. Применительно к микроуровню (т. е. к хозяйствующим субъектам) обеспечение экономической безопасности инновационных процессов предполагает модификацию самой концепции обеспечения безопасности по следующим направлениям: — безусловный приоритет противодействия утечкам инсайдерской информации, поскольку так называемый паразитический маркетинг во многом основан на ускоренном внедрении конкурентами патентоспособных разработок, а защита коммерческой тайны обеспечена совершенно недостаточно (подробнее об этом ниже); — использование системы конкурентной разведки для мониторинга инновационных рынков и прогнозирования изменений институциональной и конкурентной среды; — жесткий контроль правомерности использования нововведений другими участниками рынка, т. е. защита легальной монополии. Состояние экономической безопасности субъекта определяется через систему показателей и их пороговых значений. Поэтому важнейшей задачей при решении данной проблемы применительно к экономике нововведений является методология отбора таких индикаторов и расчета критических (не только пороговых) значений.
1. Инновации и национальная экономическая безопасность
В общем виде разработка системы показателей состояния национальной экономической безопасности и их количественной оценки (пороговые значения, иные экстремальные значения в зависимости от поставленной задачи мониторинга и контроля) производится по следующей схеме: 1) оценка обстановки и выявление угроз (в самом общем виде — внешних и внутренних) по следующим основным направлениям: — безопасность воспроизводственных процессов; — финансовая безопасность; — социально-политическая безопасность; 2) определение степени актуальности и приоритетности выявленных угроз, построение их иерархии с точки зрения национальной экономической безопасности; 3) создание системы показателей, описывающих угрозы; 4) определение экстремальных количественных значений показателей, принятых (п. 3) к мониторингу; 5) определение круга источников информации о фактических значениях показателей в целях: их мониторинга и контроля, а также дальнейшего принятия решений по корректировке политики федеральных и региональных властей. Определение способов получения информации из источников; 6) сопоставление фактических значений с пороговыми (экстремальными). Анализ тенденций изменения значения индикаторов и их взаимосвязей. Применение такой схемы отчетливо показывает, что не только количественная оценка, но и сами системы показателей не есть константа, а есть структура и величина, изменяемые в зависимости от актуальности угроз, диктуемых обстановкой. Практически это означает необходимость регулярной ревизии как структуры контролируемых показателей, так и их пороговых и иных экстремальных значений. Современная обстановка (в том числе мировой кризис, причем не только финансовый, но и структурный) жестко показывает, что РФ уже стала частью глобального рынка и глобальной экономики. Поэтому вычленение главных угроз национальной экономической безопасности следует проводить не по стандартным методикам, разработанным в 1990-е гг. (и хорошо себя зарекомендовавшим в тот период), а с учетом и этого фактора. Так, например, поскольку нынешний кризис в развитых экономиках сопровождается низкими темпами роста, переходящими в стагнацию, а также лопанием «мыльных пузырей», в ближайшие месяцы и годы вероятно падение совокупного спроса, в том числе на сырье. В этой связи показателями состояния национальной экономической безопасности могут быть, например: — доля продукции обрабатывающей промышленности с полным отечественным технологическим циклом в общем объеме промышленного производства; — структура экспорта по номенклатуре и географии экспортируемых товаров (с привязкой к производственному потреблению секторов, демонстрирующих в условиях кризиса рост в развитых экономиках); — доля импорта в производственном потреблении ключевых отраслей российской экономики и т. д. Разрешение финансовых проблем в развитых экономиках, скорее всего, пойдет по пути вымывания из оборота деривативов. Поэтому в числе показателей состояния национальной финансовой безопасности следовало бы учитывать, например: — долю деривативов в общем объеме оборота ценных бумаг в РФ; — долю заемных средств в общем объеме иностранных инвестиций, особенно для компаний с государственным участием; — в отношении банков, имеющих значительную «розницу», — долю активов в обращающихся ценных бумагах и т. д. Вообще, в целом следует выйти на более жесткий контроль оборота долговых ценных бумаг, гарантийных обязательств и т. п. Поскольку в числе внутренних угроз национальной экономической безопасности выделяются, во-первых, чрезмерная монополизация, а также, во-вторых, слияние бизнеса с властью, то в число показателей состояния НЭБ следовало бы включить характеризующие эти явления индикаторы. Например, доля производства товара X на территории Y аффилированными между собой компаниями; при этом для расчета показателей национальной экономической безопасности лучше использовать критерии аффилированности, принятые хотя бы на NYSE <4>. ——————————— <4> Критерии зависимости членов совета директоров компаний, котирующихся на NYSE: — работа по найму, осуществление управленческих функций в рамках компании; — оказание компании аудиторских, консультационных услуг; — совместная работа в другой компании в прошлом («директорская сцепка»); — связи в рамках осуществления бизнеса; — аффилированность с государством и иными акционерами или аффилированными лицами общества.
Существенным элементом создания системы мониторинга состояния национальной экономической безопасности является подбор источников информации о фактическом значении выбранных показателей. Это особенно важно для сфер, где получение надежных сведений статистическими методами затруднительно или невозможно (например, показатели, описывающие объем и структуру венчурных инвестиций). Поэтому, помимо информации из Росстата, ФСФМ и т. п., следовало бы воспользоваться аналитическими материалами, данными социологических исследований и т. д. общественных и коммерческих организаций, независимых от государства (РСПП, ассоциация «Деловая Россия», «Левада-Центр», профсоюзы и т. д.). Такие материалы под поставленные задачи можно было бы получать в рамках проектов государственно-частного партнерства, путем размещения заказов на проведение исследований (а такого рода опросы, иные виды сбора информации все равно ведутся названными организациями). Обеспечение экономической безопасности собственно инновационных процессов предполагает тесное взаимодействие государства, частного бизнеса и гражданского общества. Опыт развитых экономик показывает, что основой инновационного процесса являются, во-первых, научные исследования в корпорациях и, во-вторых, венчурные предприятия. Однако и то и другое представляет собой определенные инвестиции. Таким образом, на макроуровне экономическая безопасность инновационных процессов тесно коррелирует с безопасностью инвестиций и инвестиционных процессов. Следовательно, индикаторы инновационной безопасности связываются не только с эффективностью инновационной деятельности <5>, но и с безопасностью инвестиций в целом. ——————————— <5> Данный аспект весьма подробно изложен: Экономическая безопасность России. Общий курс: Учебник / Под ред. В. К. Сенчагова. М.: Дело, 2005. С. 179 — 183.
Для определения системы критериев безопасности инвестиций и инновационной безопасности целесообразно провести анализ угроз этим объектам. Среди неоднократно отмеченных как научным, так и бизнес-сообществом выделяются следующие проблемы этой сферы: Дезинтеграционного характера: в современной России существует дезинтеграция не только как результат распада СССР, но главным образом как распад экономики на две слабо взаимодействующие сферы: — финансово-посредническая, связанная с обращением капитала; — реальный сектор экономики. В результате сформировались классические негативные последствия: — разрыв единых технологических цепочек; — увеличение разрыва по рентабельности между экспортными отраслями и отраслями, работающими на внутренний рынок; — сокращение высокотехнологичных производств (из-за большего периода оборота). В сфере научно-технической безопасности практика зарубежных стран показывает, что в современном информационном обществе наличие передовых наукоемких технологий является важнейшим фактором обеспечения национальной экономической безопасности и развития экономики страны. Что касается России, то необходимо выделить следующие ключевые проблемы, представляющие угрозу национальной безопасности: — разрыв в рамках отечественной экономики инновационного цикла (от фундаментальных исследований до серийного производства). Проведенная в ходе приватизации дезинтеграция НИИ, с одной стороны, а опытных и серийных производств — с другой, привела к отсутствию заинтересованности у предприятий к обратному направлению средств на фундаментальные и прикладные исследования, а также к «проеданию» интеллектуальной ренты, заложенной еще в советское время. При этом хотя предприятия и закладывают ренту в цену выпускаемой продукции, однако используют ее на текущее потребление, а не на научно-технические разработки. Результатом является все большее технологическое отставание отечественной продукции; — система образования и кадрового обеспечения. Между конструкторами уже возник разрыв поколений, что ограничивает трансляцию наработок от старшего поколения к молодежи. Образовательные программы в большинстве технических вузов базируются на учебниках 20 — 30-летней давности и не учитывают изменения в науке и технике, произошедшие в последние десятилетия; — защита интеллектуальной собственности; — потенциальная неконкурентоспособность отечественной продукции из-за несоответствия западным техническим стандартам. В сфере безопасности инвестиций как таковых прямые частные инвестиции в экономику России сравнительно невелики благодаря наличию следующих проблем в этой области: — неустойчивость банковской системы в условиях протекционизма; — крайне высокая зависимость от политических рисков; — неразвитость инфраструктуры и нестабильное состояние рынка корпоративных ценных бумаг, особенно долговых. Кроме того, важнейший объект таких угроз национальной экономической безопасности — научные идеи (патентоспособные исследования) и интеллектуальный потенциал. Применительно к сохранению научных идей, прикладных исследований основными угрозами являются нелегитимная торговля открытиями, изобретениями, ноу-хау, в том числе имеющими оборонное значение. В этой связи целесообразно обеспечить защиту собственности опубликованных идей, а также поставить под жесткий контроль спецслужб вопросы нелегитимной торговли интеллектуальной собственностью и «утечки умов». Особое место занимают проблемы институтов применительно к практике инновационной деятельности.
2. Проблемы экономической безопасности на микроуровне
Современная российская экономическая практика характеризуется наличием большого числа институциональных ловушек, среди которых не последнее место занимает доминирование неформальных институтов <6> над формальными в деловых отношениях. На поверхности это проявляется в сокращении трансакционных издержек коррупционными способами, использовании государственных органов в конкурентной борьбе, участии чиновников в корпоративных конфликтах (переделе собственности) и т. д. Формально-логическое объяснение живучести этих явлений состоит, на наш взгляд, в правовой возможности реализации конфликтов интересов государственных служащих, что во многом детерминирует 147-е место России (из примерно 170 исследуемых стран) по индексу восприятия коррупции в 2008 г. <7>. Описанная ситуация вынуждает предпринимателей обращать особое внимание на анализ политических (а в том числе в первую очередь фискальных) рисков в своей повседневной деятельности. Проблемы экономической безопасности инновационного предпринимательства вполне могут быть комплексно представлены на примере фискальных рисков данного вида бизнеса. ——————————— <6> Согласно стандартному определению, «институты — это «правила игры» в обществе или, выражаясь более формально, созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми» (Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997. С. 17). <7> URL: http://www. transparency. org
Проведенные автором опросы <8> руководителей систем экономической безопасности крупных компаний (в том числе ФГУП оборонного комплекса, использующих и развивающих высокие технологии, и компаний с мажоритарным государственным участием) показали, что самые значительные риски даже их бизнеса связаны с действиями чиновников и «особенностями» правоприменительной практики на местах. В обобщенном виде реализация рисков выражается в избыточности контрольных мероприятий при возникновении конфликтных ситуаций. Причины, создающие условия для их проведения, можно структурировать следующим образом: ——————————— <8> Проведены в ходе трехдневных семинаров по теме «Экономическая безопасность и охрана предприятий» в марте, мае, сентябре и декабре 2007 и 2008 гг., организованных образовательным фондом «Международный учебный центр» на базе Финансовой академии при Правительстве РФ.
1. Неправильное определение объема полномочий контролирующих инстанций, в том числе: — отсутствие четкой регламентации масштабов, сроков и периодичности проверок; — дублирование контрольных функций; — нечетко установленная ответственность чиновников за допускаемые нарушения. 2. Неправильно установленный объем требований к объекту контроля, выражающийся: — в конфликте требований различных нормативных документов; — в фактически применяемой презумпции виновности объекта контроля (проверки); — в необходимости получения платных услуг для получения заключения надзорного органа. 3. Излишнее количество государственных органов, обладающих функциями контроля или надзора. С другой стороны, после вступления в 2000 — 2004 гг. блока законов, регулирующих бизнес (Налоговый кодекс, «О лицензировании», «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при проведении государственного контроля (надзора)» и др.), отмечаются следующие тенденции: — административное давление стало носить несистематический, но избирательный характер (уместно поставить вопрос о причинах и мотивах этого явления); — увеличение фискальных стимулов приводит к снижению регуляционных издержек бизнеса (там, где бюджет зависит от собственной налоговой базы, контрольных мероприятий меньше) <9>. ——————————— <9> Этот факт позволяет поставить вопрос о разумности (с точки зрения привлечения инвестиций) политики возрастающей централизации сбора налогов, с последующим распределением трансфертов в регионы.
Суды в ряде весьма спорных случаев также занимали сторону фискальных органов. Так, в течение двух лет (до принятия противоположного решения Пленумом ВАС) федеральные арбитражные суды Северо-Кавказского и Уральского округов отказывали налогоплательщикам в возмещении НДС в связи с тем, что их поставщики полученный налог в бюджет не перечислили (мотив решений: налогоплательщик, не проявивший должной осмотрительности, не является добросовестным) <10>. ——————————— <10> URL: http://www. arbitr. ru; http://www. fassko. ru; http://www. fas. spb. ru; http://www. fasuo. ru Следование такому судебному решению предполагает наличие у предприятия мощной службы конкурентной разведки, проводящей предварительную проверку всех поставщиков. Результатом стало бы значительное увеличение постоянных издержек. Разумеется, не каждый хозяйствующий субъект способен это финансировать.
Важным элементом ведения бизнеса (особенно в так называемом реальном секторе экономики) являются правовые условия осуществления инвестиций, направляемых как на реновацию основных средств, так и на расширение (создание нового) производства. Например, в сфере налогообложения они таковы: Президиум Высшего Арбитражного Суда в Постановлении по делу «Лукойл-Север» против ИМНС по Ненецкому автономному округу принял решение, что размер льготы по капитальным вложениям (т. е. инвестициям в расширение производства) за определенный год ограничен балансовой прибылью этого года, оставшейся у налогоплательщика после расчетов с бюджетом <11>. Однако на практике облагаемая прибыль — вследствие большого количества ограничений при принятии затрат к уменьшению облагаемой прибыли — часто возникала даже при фактическом убытке налогоплательщика. ——————————— <11> Секрет фирмы. 2004. N 3 (42). С. 46 — 47.
Иную позицию занимают суды в спорах об инвестиционных контрактах с обременением (наиболее распространенных во взаимоотношениях строительных компаний с местными органами исполнительной власти). В тех случаях, когда инспекции ФНС считали договорное обременение безвозмездной операцией <12> (т. е. дарением), арбитражные суды признали расходы по исполнению обременения инвестиционными затратами, непосредственно связанными с получением дохода, т. е. отвечающими критериям ст. 252 Налогового кодекса РФ (экономически обоснованными и документально подтвержденными) <13>. Однако сам факт возникновения таких претензий у налоговых органов свидетельствует о приоритете репрессивной функции над стимулирующей у соответствующих чиновников. Это предположение подкрепляется и фактом введения с 2006 г. внесудебного порядка взыскания налоговых штрафов (при том, что впоследствии даже по решению суда взыскать в денежной форме ущерб, нанесенный чиновниками, с государства невозможно <14>). ——————————— <12> Безвозмездные операции имеют следующие налоговые последствия: — у передающей стороны согласно п. 16 ст. 270 НК РФ расходы не уменьшают налогооблагаемую прибыль, а сама передача облагается НДС исходя из рыночных цен (ст. 146, п. 2 ст. 154 НК РФ); — у принимающей стороны в соответствии с п. 8 ст. 250 НК РФ возникает налогооблагаемый доход, исчисляемый по рыночным ценам. <13> Например: Постановление ФАС Уральского округа от 11.08.2004 по делу N Ф09-3218/04-АК; Постановления ФАС Северо-Западного округа от 12.11.2001 по делу N А56-12068/01 и от 15.12.2004 по делу N А56-13931/04; Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 21.02.2005 по делу N Ф08-108/2004-33А. Источник: http://www. fassko. ru; http://www. fas. spb. ru; http://www. fasuo. ru. <14> С 2002 г. существует запрет на принудительное взыскание денежных средств с государственных органов, ежегодно фиксируемый в законе о федеральном бюджете. При этом ответственность за неисполнение решений суда для чиновников не предусмотрена. Статья «Засудить министра» // SmartMoney. 2006. N 33. 30.10.2006.
Таким образом, можно констатировать, что современные российские формальные и неформальные институты, несмотря на предпринимаемые высшими органами государственной власти усилия по формированию привлекательного инвестиционного имиджа страны, провоцируют существование серьезных фискальных рисков.
3. Особенности инновационного бизнеса
Анализ фискальных рисков инновационного бизнеса (и в первую очередь их выявление и оценка) означает неизбежность постановки вопроса о том, соответствуют ли законодательная база и правоприменительная практика заявленной государством политике его стимулирования. Другими словами, не переносятся ли, в частности, трудности «обычного» бизнеса при общении с представителями надзорных, контрольных и правоохранительных органов на инновационный (и если да, то в какой мере)? Общепринятое толкование инновационного бизнеса включает в себя в том числе и следующие его характеристики: — инновации рассматриваются как разновидность инвестиций; — инновационный бизнес в значительной мере осуществляется в венчурной форме. В рамках данного параграфа автор ограничивается узкой трактовкой термина «инновации», подразумевающей технологические нововведения, подпадающие под действие законодательства об интеллектуальной собственности, поскольку применяемые на предприятиях организационные новшества, ноу-хау и т. п. сами по себе обеспечивают конкурентные преимущества без значительных инвестиций и повышенного риска (при условии существования надежной защиты оборота конфиденциальной информации, включая коммерческую тайну, на самом предприятии). Мировой опыт стимулирования инновационного бизнеса включает (в качестве основных элементов) предоставление права ускоренной амортизации; предоставление налоговых льгот; осуществление государственных инвестиций и поощрение притока частных инвестиций. Таким образом, главный рычаг воздействия на развитие инновационного бизнеса — налоговая система государства, важнейшими характеристиками которой должны быть ее простота и понятность, а также стабильность налогов. Современная российская система налогообложения не в полной мере отвечает этим требованиям <15>, что создает дополнительные фискальные риски любому бизнесу. ——————————— <15> Например, введение ЕСН увеличило трудоемкость бухгалтерского учета (т. е. постоянные издержки) в хозяйствующих субъектах.
Одна из особенностей инвестиций в инновации заключается в длительном периоде достижения «точки безубыточности», поскольку, во-первых, длителен сам инновационный цикл (особенно если начальной стадией являются фундаментальные разработки) и, во-вторых, поиск новых, «прорывных» решений осуществляется и финансируется по нескольким направлениям одновременно (а к реальному результату приведут далеко не все). Следовательно, получаются своего рода «обременения инвестиционного контракта», доказать экономическую целесообразность которых налоговым органам практически невозможно. Таким образом, помимо названных выше рисков, существует реальная угроза «платить налоги на убытки». Фискальные риски не одинаковы на различных стадиях инновационного цикла. Начальные стадии (фундаментальные исследования и особенно НИОКР) тесно связаны с венчурным бизнесом, осуществляемым обычно в форме малого и среднего предпринимательства. Соответственно, можно предположить существование рисков, связанных с ведением малого бизнеса в России вообще: высокие регуляционные издержки (связанные с многочисленными административными барьерами), противоречивые рекомендации налоговых органов по вопросам учета издержек для исчисления налоговой базы по НДС и по налогу на прибыль, невозможность оспаривания в судах претензий контролирующих инстанций (по причине высоких судебных издержек относительно финансового ресурса компании) и т. п. Наличие этих рисков подтверждается эмпирически: в условиях конкуренции правовых норм иностранные венчурные инновационные фонды не организуют в России дочерние предприятия, а посредством своих представителей работают с отечественными специалистами и научными коллективами на условиях аутсорсинга. В результате интеллектуальная собственность, разработанная в РФ, патентуется за рубежом. Таким образом, реализация фискальных рисков означает «внутреннюю» утечку умов (на взгляд автора, еще и угрозу национальной экономической безопасности). Начальные стадии инновационного бизнеса обычно не нуждаются в налоговых льготах как таковых, поскольку основные издержки приходятся на рабочую силу. Целесообразным представляется другое: например, государственное страхование инвестиций в НИОКР в силу большой неопределенности (на этой стадии) успеха коммерческой реализации проекта; такой подход позволил бы государству закреплять за собой произведенный интеллектуальный продукт, формируя соответствующий банк данных и исключая дублирование разработок в дальнейшем (отрицательный результат — тоже результат). Основные трудности инновационного бизнеса в России связаны с внедрением инноваций в серийное производство. На этом этапе необходимы, как правило, значительные долгосрочные инвестиции, поскольку инновационный продукт требует вложений не только в основные средства и рабочую силу соответствующей квалификации, но и в формирование эффективного потребительского спроса. В развитых странах процесс внедрения и становления инновационного производства обычно сопровождается налоговыми и иными фискальными льготами, а также государственным финансированием в различных формах. В России, по словам Н. В. Бурыкиной, председателя подкомитета по налоговому законодательству Комитета по бюджету и налогам ГД ФС РФ, органы федеральной власти часто дают льготы по налогам, формирующим местные бюджеты, что требует соответствующих компенсаций из федерального бюджета <16>. Соответственно, не всегда очевидно, какие преференции, кому именно и на каком основании предост авляются. На наш взгляд, такая практика приводит, помимо высоких коррупционных рисков, к росту трансакционных издержек. Российское правительство осуществляет стимулирование инновационной деятельности посредством создания особых экономических зон (в том числе технико-внедренческих, т. е. технопарков). Общая концепция <17> функционирования зон основывается на четком определении резидента зоны, предоставлении таможенных и административных преференций (но не налоговых льгот, за исключением снижения ЕСН на 12%) инвесторам, финансирования проектов с участием Российского венчурного фонда. Резидентом зоны можно стать только при наличии соответствующего производства, т. е. ОЭЗ нацелены как раз на создание серийных инновационных производств. ——————————— <16> Выступление Н. В. Бурыкиной 26.10.2006 на круглом столе «Налоговое стимулирование развития экономики инновационного типа» в Финансовой академии при Правительстве РФ. <17> Излагается на основе выступления М. С. Быстрова, зам. руководителя Федерального агентства по управлению ОЭЗ 26.10.2006 на круглом столе «Налоговое стимулирование развития экономики инновационного типа» в Финансовой академии при Правительстве РФ.
Каковы же потенциальные фискальные риски в технико-внедренческих ОЭЗ? Исходя из концепции причины их реализации опять-таки лежат в плоскости чрезмерных полномочий принимающих те или иные решения чиновников. Во-первых, в России нет нормативного и методологического определения термина «инновационное предприятие»; следовательно, соответствие того или иного производства целям функционирования ОЭЗ (равно как и система критериев) будет определяться (и изменяться) по воле государственного служащего, обладающего соответствующими правами для принятия такого решения. Во-вторых, вводится понятие административных преференций, включающих режим «одного окна» через администрацию зоны, льготное использование инфраструктуры и т. п. Вопрос об объеме преференций тому или иному резиденту зоны (или инвестору) отдается на усмотрение чиновника. Даже при нормативно заявленном равенстве прав резидентов останется вопрос, например, о месте размещения объектов (близость и подключение к необходимым коммуникациям и т. п.). Механизм функционирования ОЭЗ предполагает передачу регуляционных функций администрации, вместо инспекций ФНС. Российский венчурный фонд не будет осуществлять финансирование проектов напрямую; для этих целей предполагается создавать дочерние венчурные фонды с участием частного капитала. Следовательно, создаются дополнительные управленческие и контролирующие инстанции, что приведет к увеличению трансакционных издержек как для инновационных предприятий, так и для инвесторов. Таким образом, фискальные риски инновационного бизнеса в предлагаемой модели могут быть снижены только за счет уменьшения влияния неформальных институтов. Однако возрастание роли формальных институтов, контролирующих исполнение условий получения преференций, неизбежно окажет негативное воздействие на финансовые результаты и экономическую безопасность инновационного бизнеса. Политика стимулирования того или иного сектора экономики, вида деятельности предполагает создание особых (льготных) условий. Поэтому на первом месте при ее проведении должна стоять работа по профилактике возможных злоупотреблений преференциями, т. е. предупреждение реализации конфликта интересов <18> у распорядителей таковыми. Соответствующие мероприятия аналогичны борьбе с коррупцией, где важнейшими элементами являются: ——————————— <18> Юридическая наука (а в развитых странах и практика) давно исходит из того, что причинение убытков бенефициару в силу конфликта интересов (у государственных служащих всегда возникает конфликт между личными и общественными интересами) носит объективный характер. Поэтому малейшая возможность причинения ущерба превалирующим (в данном случае общественным) интересам в результате конфликта интересов должна быть ограничена правом, т. е. соответствующими законодательными актами.
— максимальная жесткая регламентация действий чиновника, для чего нужны: ясные, простые, не имеющие двойного толкования правила выдачи или получения любых разрешений, лицензий и т. п.; — максимальная прозрачность механизмов принятия решений чиновниками или ведомствами (все протоколы, принятые решения должны быть доступны). В этой связи трудно переоценить роль органов законодательной власти, чьим продуктом должны быть нормативные акты, отвечающие названным критериям. В России уже имеется позитивный опыт: после введения Налогового кодекса органы ФНС проигрывали около 70% всех дел, связанных с его применением (с 2005 г. эта цифра неуклонно снижалась, что, очевидно, связано с повышением компетентности сотрудников ИФНС и соответствующим прекращением практики выставления необоснованных претензий). Необходимым условием стимулирования инновационного бизнеса (как характеризующегося значительными производственными и финансовыми рисками в силу высокой степени неопределенности результата) является реальная, а не формальная независимость судов, в первую очередь от органов исполнительной власти. Представляется, что целесообразно нормативно закрепить понятие инновационного предприятия. За основу можно было бы принять методологию ЮНИДО. Ее суть сводится к следующему: инновационным считается предприятие, определенная доля продукции которого производится с использованием технологий, запатентованных не ранее определенного времени. Конкретные показатели разрабатываются с учетом особенностей страны, отрасли экономики, вида продукции и т. п. Стимулирование инновационной деятельности и обеспечение ее экономической безопасности невозможно без жесткой системы защиты интеллектуальной собственности. Реформы начала 1990-х гг. уже привели к утечке инноваций из России с последующим их патентованием за рубежом. Современная политика выражается в принятии четвертой части Гражданского кодекса, где исключительные права авторов на созданные ими инновации и на получение вознаграждения закреплены порой жестче, чем в законодательстве развитых стран. Однако важно везде знать меру: нобелевский лауреат Дж. Стиглиц уже назвал существующую на Западе систему патентной защиты и особенно ценовую политику продвижения инноваций на рынки третьих стран «нечестной и неэффективной» <19> и обосновал свои тезисы. Чрезмерные финансовые аппетиты авторов инноваций приводят к массовому пиратству «в бедных странах развивающегося мира», что, в свою очередь, негативно влияет на инновационный бизнес в развитых странах. Российскому государству чрезвычайно важно учесть эти взаимосвязи и взаимозависимости при формировании инновационной и фискальной политики. ——————————— <19> Stiglitz Joseph. A better way to crack it // The New Scientist. Vol. 191, Issue 2569, 16 Sep. 2006. P. 20.
