Юридическая наука о государстве как осознанная необходимость

(Добрынин Н. М., Капитонов С. А.) («Конституционное и муниципальное право», 2010, N 6)

ЮРИДИЧЕСКАЯ НАУКА О ГОСУДАРСТВЕ КАК ОСОЗНАННАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ <*>

Н. М. ДОБРЫНИН, С. А. КАПИТОНОВ

——————————— <*> Dobrynin N. M., Kapitonov S. A. Juridical science on state as a recognized necessity.

Добрынин Н. М., заместитель губернатора Ханты-Мансийского автономного округа — Югры, профессор кафедры конституционного и муниципального права Института государства и права Тюменского государственного университета, доктор юридических наук.

Капитонов С. А., заведующий кафедрой теории и истории государства и права Елецкого государственного университета им. И. А. Бунина, доктор юридических наук, профессор.

Статья содержит аргументы в пользу развития юриспруденции в направлении государствоведения. Соразмерность взаимоотношений всех нас и каждого из нас, пребывающих в юридическом пространстве государства, значима не только как гарантирование нашей ответственности (область правоведения), но и как гарантирование наших взаимосвязанных притязаний (область государствоведения). Эту новую область юридической теории и практики необходимо осознавать — осмысливать и осваивать.

Ключевые слова: благо, благополучие, интерес, право, гарантирование, государствоведение, государственная воля, ожидания, ответственность, юриспруденция.

The article contains arguments in favor of development of jurisprudence in direction to state science. The adequacy of interrelations of all of us and each of us being in legal space of the state is important not only as a guarantee of our responsibility (sphere of science of law), but as a guarantee of our interconnected ambitions (sphere of state science) this new sphere of legal theory and practice shall be realized — conceived and absorbed.

Key words: benefit, well-being, interest, law, guarantee, state science, state will, expectations, responsibility, jurisprudence.

Основное отличие права от других правил поведения и нормативных систем заключается в его тесной связи с государством. С помощью права субъекты государственной власти закрепляют в качестве обязательных определенный круг общественных отношений <1>. ——————————— <1> Тихомирова Л. В., Тихомиров М. Ю. Юридическая энциклопедия. 5-е изд., доп. и перераб. / Под ред. М. Ю. Тихомирова. М., 2006. С. 669 — 670.

Вместе с тем популярная трактовка понятия «закон», тесно связанного с понятиями «право» и «юриспруденция», содержит пищу для серьезных размышлений. Закон, вне всякого сомнения, — принятый в любом порядке первичный правовой акт по основным вопросам жизни государства. Как и то, что он обладает высшей юридической силой <2>. ——————————— <2> Юридический энциклопедический словарь / М. О. Буянова и др.; Отв. ред. М. Н. Марченко. М.: ТК «Велби»; Изд-во «Проспект», 2006. С. 218.

Но вот о непосредственности выражения общегосударственной воли стоит порассуждать. Все дело в том, что закон выражает все же волю избирателей, которую политики, в лице представительных органов, обращают в форму общеобязательного закона. Поэтому воля народа, воплощенная в закон, если соблюдать абсолютную точность ее характеристик, остается уполномоченно и профессионально гарантированной волей избирателей. Это весьма значимо потому, что понятие «государственная», употребляемое в качестве характеристики воли, в таком контексте подразумевается ныне практически на официальном и профессиональном уровнях весьма своеобразно. Во-первых, как воля, исходящая от некой, существующей отдельно от народа, особой касты. Во-вторых, как воля, чуждая обществу. Тем самым исподволь подразумевается не только естественность сосуществования государства и общества, но и злободневность нейтрализации их антагонизма. Это, как мы считаем, существенное заблуждение. Потому, что государственная воля не может быть чуждой обществу в государстве народовластия по определению. А также потому, что профессионально, юридически полноценно реализуемое гарантирование такой воли является важным для всего нашего общества. Кроме того, гарантирование воли народа в государстве никак не может быть сведено лишь к гарантированию его правомерного поведения и лишь посредством обеспечения ответственности за правонарушения. Есть основания предполагать существование еще одной области значимых для всех нас проявлений государства, которая очевидно не вписывается в рамки гарантированной ответственности. Это — область ожиданий каждого из нас от пребывания в государстве. Государственное гарантирование власти, понимаемой как возможность обращения доверия избирателей в обязательный закон, представляет соразмерность взаимоотношений всех пребывающих в юридическом пространстве государства. Нам представляется, что эту новую для юриспруденции область теории и практики необходимо всесторонне осмыслить и освоить. По своей сути государство — юридическая конструкция, создаваемая для обеспечения соразмерности поведения людей, пребывающих в одном пространстве. Она (юридическая конструкция) необходима для увеличения объема пользы всем вместе и каждому в отдельности от ресурсов государственного пространства; в свою очередь, эта польза получается взамен на вклад каждого в пользу поддержания способности конструкции предоставлять ему поддержку соразмерно его ожиданиям и уступкам. Юридическая природа конструкции государства объективна. Она обеспечивает системное качество, которое заключается в объективно заложенной в таком устройстве возможности превышения пользы, получаемой от него, против пользы, отдаваемой ему. Процессом возникновения и изменения государства управляют человеческие потребности; в проявлении потребностей заключается участие большинства людей в управлении государством. Юридическая конструкция государства обусловлена объективной необходимостью поддержания соразмерности пользы достижению созидательности взаимосвязанных притязаний на ее получение. Мы полагаем, что именно посредством реализации этого принципа государство объективно способно обеспечивать баланс личных и общих интересов. Допустим, что Аристотель был прав, считая: «Государство есть известный союз людей, а всякий союз заключается для известного блага. Высший из всех союзов будет тот, который заключается для высшего блага, обнимающий все остальные» <3>. ——————————— <3> Чичерин Б. Курс государственной науки. Часть 1: Общее государственное право. М.: Типолитография Выс. утв. Т-ва И. Н. Кушнеревъ и К, Пименовская ул., соб. домъ, 1894. С. 1.

Может быть, именно потому и появились предпосылки отрицания государства, превратившиеся в нынешние призывы защищаться от него, что возникла иллюзия закономерности присвоения ресурсов, оставляемых человеческими сообществами про запас неким абстрактным злодеем — государством. По сути же это подсознательно мотивированная попытка среагировать на опасность подмены государства, как устройства, гарантирующего потенциал, обеспечивающий благо всем нам вместе и благополучие каждому из нас, на машину подавления угнетенных классов. Кроме того, благо — не только материальные ресурсы, но и культура взаимодействия с ним. И в первую очередь культура обеспечения, относительно общего блага, беспрепятственности, проявлений частной воли и извлечения частной пользы. По этой причине не лишено смысла отождествление обобщенных государственных ресурсов с понятием «благо», а нашей личной пользы от него — с понятием «благополучие» — получаемое от блага. По своей природе государство — некий аналог термоядерного реактора. Гармоничное — соразмерное государство, на наш взгляд, это такая организация взаимодействия каждого из нас и всех нас вместе, при которой вклад каждого в увеличение блага общего оборачивается увеличением блага каждого. Мера в государстве должна касаться не ограничения потребления или ограничения потребителей, а соотношения отданного и возвращенного. Не только бедность, равно как и стремление к личному богатству, может стать основой объединения людей. Нам представляется, основой объединения людей в государство вполне может служить совпадение представлений о жизненно важном пространстве, жизненно важных ресурсах и жизненно важных интересах. Следствием этого совпадения является стремление сохранить перечисленные ценности и приумножить пользу, которая может быть получена от данных ресурсов на данном пространстве. В связи с этим стоит обратиться к соотношению понятий «польза» и «интерес». Полагаем, что интерес вполне корректно может быть истолкован как ожидаемая польза. Мы уверены, что едва ли в основе распределения произведенного продукта как в догосударственных человеческих сообществах, так и в государстве изначально лежал принцип равенства. Скорее всего, равенства в потреблении произведенного продукта не будет никогда. Тот, кто больше произведет, больше и получит, а вот искать справедливого соотношения между участием в самом производстве, его организации и организации распределения произведенного продукта, искать справедливости — соразмерности — можно и нужно. И здесь все не может быть сведено к тому, кто какую еду ест и кто какую одежду носит. Здесь речь идет об объеме более разнообразных ресурсов, необходимых каждому для реализации его возможностей, являющихся источником блага. Чем сложнее производство блага, тем больше оно требует затрат. Причем затрат, необходимо ложащихся на всех. Кроме того, этот процесс, усложняясь, требует затрат на свое существование. Из этого есть несколько следствий: появляется необходимость в обслуживании самой организации производства блага и как результат — пользы в виде сложноопосредованной выгоды или — социально значимого блага. То есть пользы, которую всегда надо создавать всем нам, во имя получения общей пользы для всех. Потому что она — условие пользы для каждого из нас. Есть основания полагать, что в этом скрыта первопричина одного заблуждения — будто нельзя точно определить, какая часть произведенного блага необходима на обеспечение возможности его дальнейшего получения во все более возрастающем объеме, а какая может быть передана для непосредственного потребления. Возможно, именно здесь скрыта причина коррупции, «финансовых пузырей» и других злокачественных форм социального паразитизма. Суть этой причины в том, что под видом затрат на увеличение производства социально значимых благ средства отвлекаются на чье-то личное употребление. Поиск способов выявления и поддержки соразмерности затрат на увеличения блага, вне всякого сомнения, — предмет специальных юридических познаний, лежащий вне пределов правоведения. Конкретно — юридических познаний в виде государствоведения. Постепенно в процессе эволюции людских сообществ представления о значимых для всех вместе пространстве и ресурсах распространились на область наших взаимосвязанных притязаний. Сегодня очень важно осознать, что такие притязания должны гарантироваться не только ответственностью за нарушение существующих норм их реализации, но и созданием условий для их справедливой реализации. Справедливой — соответствующей вкладу в развитие общего блага и усилиям, затраченным на его получение каждым лично, как и выгоды, обеспечиваемой с помощью государства каждому и на законных основаниях. Субъект и объект власти должны совпадать всегда! Сейчас такое совпадение носит не личный, а социальный (польза для всех нас) и профессиональный (ответственные и квалифицированные полномочия) характер. Мы считаем, что власть сейчас не непосредственно общественная, а опосредованно общественная. В связи с этим вполне корректным нам представляется утверждение, что государство — скорее не организация публичной власти, а организация гарантирования ответственности каждого перед всеми и обеспечения реализации притязаний каждого среди всех посредством соответствующей этому предназначению публичной власти. И не «способная создавать нормы права», а реализуемая посредством создания норм права. Соразмерность отдаваемого и обретаемого каждым пребывающим в государстве заключена не только в том, что каждый отдающий получает то же самое, что он отдал, но в большем объеме. Весь фокус в том, что отданное и обретенное объективно пребывают в качественно различных плоскостях. Обретаемое превышает отданное не количественно, а качественно. Труд и время человека объективно все время дорожают, а материальные блага, создаваемые объединенными усилиями людей, — дешевеют. Не приходится сомневаться, что только особая область юридических знаний — государствоведение — способна убедительно обосновать, что всем нам надо не жертвовать государству, а вкладывать в него. А уполномоченным от имени государства чиновникам прежде всего поручено от имени государства не раздавать подаяния, а вкладывать средства, обобщаемые в виде блага, в развитие возможностей человека. Разумеется, если вкладывать в общее дело реальные человеческие возможности, тогда возвращена каждому человеку будет тоже реальная польза. Мы предлагаем, кроме всего прочего, рассматривать в качестве реального блага, вкладываемого каждым человеком во благо общее, — талант, мастерство и доверие, а в качестве блага, возвращаемого чиновниками от имени государства каждому участвующему в нем человеку, — поддержку, справедливость и уважение. Думается, что только при достижении такого соотношения все полезное, отданное каждым из нас, станет пользой для каждого из нас и для всех нас вместе. Взаимодействующие возможности человека и государства — это не только физические усилия и материальные блага. Следует, на наш взгляд, руководствуясь специальными юридическими познаниями явления государства, не противопоставлять возможности человека и его гарантируемые государством ожидания, а гармонизировать — полезно сочетать их. Сутью власти, реализуемой на основе специальных юридических познаний явления государства, предстает, мы полагаем, гарантирование доведения до всех и каждого адекватных представлений о том, какие ожидания человека и при каких условиях действительно обратимы в реальную пользу с помощью государства и какие пределы при этом нельзя переступать. Возможные варианты реализации наших ожиданий должны проявляться как следствия соотнесения интереса конкретного человека и обеспечиваемых с помощью государства условий его реализации. Идеальное государство не то, в котором все живут по предложенному закону во имя закона, а то, в котором отдаваемое каждым для общего блага возвращается тем, чего не было и не могло быть получено каждым в одиночку, т. е. с процентами, обеспеченными новым качеством общих возможностей. Власть предназначена не для втискивания проявлений человека в правовые рамки, а для пользы от индивидуализации обобщенных ожиданий и обобщения индивидуальных возможностей. Только специальные юридические познания способны привести к пониманию того, что власть в государстве должна существовать и ощущаться гражданином не как проявляющаяся извне доминанта, а как сообразная его возможностям и ожиданиям поддержка; тогда участие власти в жизни гражданина будет осознаваться гражданином и обеспечиваться уполномоченным профессионалом не как внешний пресс, а как внутренняя пружина; тогда откроется истинное предназначение государственного гарантирования власти, которое заключено не в том, чтобы сдерживать взаимообмен между благом и благополучием, а в его поддержке и активизации. Мы не сомневаемся, что, ощущая такое влияние, человек осознает себя частью созидающего целого, а не разрушительно подавляемой частицей. Только с позиций специальных юридических познаний о государстве станет объяснимо, что процесс повышения успешности человеческого поведения сопряжен с объективной необходимостью двух оптимизаций: во-первых, между пространственными условиями и организованностью человеческого объединения и, во-вторых, между потребностью человека и организованностью общества для извлечения пользы из условий пространства. Дело в том, что процесс соотнесения успешности моделей поведения с условиями пространства, в которых пребывает человек, всегда имеет тенденцию к максимальному извлечению им пользы от этого, иными словами, к достижению эффективности. Люди вынуждены были, следуя в данном направлении, объединяться вначале по причине объективного совпадения соответствующих пространственным условиям моделей поведения, а затем уже потому, что объединяемые усилия приводили к пользе, получить которую в одиночку было бы невозможным. Думается, в связи с этим имеет смысл подчеркнуть, что абсолютизация интереса публичного с очень большой вероятностью приводит к беспределу кучки особо хитрых чиновников, а абсолютизация интереса частного — к беспределу кучки особо жадных толстосумов. Публичный интерес оправдан до тех пор, пока он повышает возможности удовлетворения интереса частного, а частный интерес оправдан до тех пор, пока он предполагает возможность взаимовыгодного сосуществования с интересом публичным. Сделанный нами вывод убеждает нас в том, что будущее за поддержанием объективного баланса между частным и публичным интересами, полагая их частью единого, объективно существующего целого. При этом возможность достижения баланса частного и публичного интересов заключена в качественном различии между тем, что индивид отдает обществу, и тем, что общество возвращает индивиду; и обеспечить это можно, лишь обладая особыми юридическими познаниями явления государства. Объединенное в государство человеческое сообщество получает минимум препятствий в своем развитии. Прежде всего потому, что поведение человека соответствует объективным возможностям условий, в которых оно осуществляется, и является следствием отбора, при котором модели поведения каждого человека, не соответствующие пространственным условиям, оказываются неуспешными и отвергаются всеми людьми вместе. Пространственные условия и человеческое поведение обладают разной скоростью своего существования. Человек успевает испытать массу моделей своего поведения на успешность до тех пор, пока условия окружающего его пространства остаются в своей основе стабильными. Ныне человечество не удовлетворено количеством существующих пространственных условий, предоставленных природой; оно прокладывает новые пути к достижению благополучия, при этом связь между испытанием моделей человеческого поведения и окружающими условиями пространства остается объективной. В своем труде М. Н. Марченко приводит цитату из работ Жана Бодена о том, что государство осуществляет «правовое управление семействами и тем, что у них есть общего с верховной властью, которая должна руководствоваться вечными началами добра и справедливости. Эти начала должны давать общее благо, которое и должно составлять цель государственного устройства» <4>. ——————————— <4> Марченко М. Н. Теория государства и права: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ТК «Велби»; Изд-во «Проспект», 2008. С. 52.

Там же приведена цитата из трудов Никколо Макиавелли: «…общее благо, которое должно получаться от выполнения реальных государственных интересов» <5>. ——————————— <5> Там же.

Нам представляется, что эти ценнейшие и по сей день теоретические модели могут быть вполне реализованы с одной лишь оговоркой — при условии подлинно научных познаний явления государства. Познание юридической сущности явления государства поможет и позволит осознать всем нам, что государственный строй с помощью юстиции должен гарантировать не только меру ответственности посредством соотнесения социально значимого поведения человека с нормами, закрепленными от имени человеческого сообщества официально; такое познание поможет понять, что взаимосвязанные притязания людей, объединенных в государство, обеспечиваются по-иному, и стандарты здесь не могут фиксироваться в определенных формулировках, подобных правовым нормам, а проявляться только в виде реально и постоянно существующих подвижных соотношений, которые отслеживаются лишь на основе обобщаемой практики. Объединенные ресурсы государства соотносятся с индивидуальными возможностями человека, как взаимообмен. Такой обмен может быть как одновременным (создание государством условий для действующего работника), опережающим или последующим (дети, молодые специалисты или обучаемые специальности, пенсионеры и ветераны), так и просто компенсирующим (инвалиды детства). Государственное гарантирование взаимосвязанных притязаний предполагает соотнесение — реализацию соразмерности ресурсов, создаваемых и контролируемых властью при помощи структур ее гарантирования и социально значимых ожиданий человека. Спор о праве — по сути спор о законности проявления частной воли. Такой спор, разрешаемый средствами правоведения, ведет к юридически обоснованному признанию факта наличия или отсутствия законных оснований на проявление частной воли. Правоведческий арсенал представлен здесь законами (правовыми нормами) и профессионалами, способными соотнести реальное поведение человека в конкретной ситуации с предписаниями закона и решить, соответствуют ли они друг другу. Профессионалы уполномочены привлекать к ответственности лиц, поведение которых не соответствует нормативному предписанию и тем самым представляет собой нарушение прав других лиц на законное проявление их частной воли, при этом по возможности восстанавливается ущемленное нарушением право. Но проявление частной воли ничто, если оно ограничено стадией целеполагания, стадией, на которой человек лишь выразил свое желание что-то заполучить, и если не следует волеизъявления — обращения права человека изъявлять свое желание в реальную для него пользу. Попытка обеспечить извлечение частной пользы исключительно средствами правоведения порождает вал новых законов и как следствие этого явления — бесконечные судебные тяжбы с решениями в пользу более сильного, более обеспеченного. Единственным пока не реализованным и не замеченным юристами-правоведами резервом на данном направлении гарантирования частной воли является выявление своего рода полей взаимного непроникновения частной воли, т. е. таких юридически обозначенных и обеспеченных пространств, в которые по объективным причинам не должна проникать никакая и ни под каким предлогом частная воля, и любое намерение, распространяемое на такое пространство, становится юридически ничтожным по определению. «Ничтожным» в этом случае означает не могущим быть предметом никакого юридического спора, юридической поддержки и объектом любого гарантирования. Кроме того, любой ущерб, причиненный в результате проникновения в такое пространство, возмещается только за счет нарушителя такого пространства, а основанием для возмещения является сам факт нарушения такого пространства, установленный уполномоченными на то гарантами государственной власти. По нашему убеждению, признание объективной реальности существования полей взаимного непроникновения развивает понимание необходимости развития юридического государствоведения, средствами которого могут быть выявлены и в случае необходимости сознательно скорректированы условия, затрудняющие нарушение таких полей. И юридические средства здесь требуются совсем другие. Это уже не спор о праве, а констатация факта отсутствия законного основания для обращения субъективного желания в частную выгоду. Правопорядок, понимаемый нами в рамках государствоведения как беспрепятственность проявления частной воли и извлечения частной пользы, опосредуется созданием условий, препятствующих проникновению частной воли в пространство, где возможен конфликт с ее аналогом. Кроме того, проявление частной воли объективно ограничено возможностью создания реальных условий его поддержки: «нельзя провозглашать то, чего нельзя реализовать». Закон — это та мера реальной поддержки гражданина в осуществлении его намерений, обеспечивающая их непротиворечие возможностям государства и аналогичным намерениям другого гражданина. Все остальное — юридическая абракадабра. Поэтому декларация прав человека — это именно декларация, а не закон. Наука об этой стороне человеческих отношений, складывающихся на определенной территории, по поводу определенных ресурсов и выражающихся в мере проявления взаимосвязанных человеческих интересов и есть государствоведение. Появление государствоведения, именно как юридической науки и соответствующей ей профессионально обеспечиваемой области практики, — серьезное пополнение арсенала юриспруденции, ориентированного на обеспечение правопорядка. Государство — не организация, а особое юридическое устройство. Юридическое потому, что юриспруденция, как уже отмечалось, — теория и практика соотнесения с мерой. В отличие от организации, которую объединяет цель, государство объединяет возможность гарантирования законного права (созданием условий для беспрепятственности проявления частной воли) и гарантирование законного интереса (созданием условий для беспрепятственности получения частной пользы). Беспрепятственность в предлагаемом нами контексте трактуется как такое юридическое состояние, при котором проявление гражданином его частной воли (право) и извлечение им частной пользы (интерес) не встречают препятствий со стороны их аналогов, проявляемых другим гражданином, но и сами не учиняют таковых. Право и интерес гражданина, проявляемые беспрепятственно, и есть соответственно законное право и законный интерес. Гарантирование законного права обеспечивается гарантированием меры ответственности каждого из нас перед всеми нами вместе и каждого из нас перед каждым из нас. Гарантирование законного интереса обеспечивается гарантированием меры реализации взаимных притязаний — взаимосвязанных ожиданий пользы гражданином от его пребывания в составе государства, обеспечиваемой средствами государства. И это еще один наш аргумент в пользу необходимости государствоведения — теории, практики и юридической специальности. Если правоведение обеспечивает возможность профессионального соотнесения деяния с мерой ответственности, то государствоведение обеспечит возможность профессионального соотнесения ожидания с мерой его реализуемости. Сутью деятельности юриста-государствоведа предстает юридическая квалификация характера ожидания гражданина и юридическая оценка возможности реализации ожидания, мера его государственной обеспеченности; реализация ожидания может быть обеспечена не иначе как созданием соответствующих условий, среди которых — поля взаимного непроникновения частной воли невозможности извлечения частной пользы. При этом, мы считаем, гарантирование взаимных притязаний (государственной поддержки обращения ожидании в реальную пользу) принципиально отлично от гарантирования ответственности. Во-первых, его пусковой механизм — не вред, а польза. Если ответственность выстраивается от характера причиненного вреда, то гарантирование притязания выстраивается от возможности обращения ожидания гражданина в реальную для него пользу. Во-вторых, взаимные притязания обусловливаются не связью деяния и последствия, а связью характера ожидания пользы с характером и объемом ресурсов, обеспечивающими возможность ее реализации. В-третьих, характер ожидания пользы и возможность ее реализации определяются не правовой нормой, а реально складывающимся соответствием характеристик ожидания пользы и характеристик ресурсов, которые могут быть направлены на реализацию этого ожидания. В-четвертых, если ответственность — это ограничение, гарантируемое мерой утрат, то реализуемое ожидание — это поддержка, гарантируемая мерой получаемой пользы. С научной, по-юридически государствоведческой точки зрения нам представляется корректным выделять только отношения государства и гражданина. Где гражданин — это интерес конкретной личности, а государство — это, во-первых, объединенный интерес всех личностей, направленный на увеличение возможностей формирования и реализации интереса конкретной личности, а во-вторых — интересы прочих конкретных личностей, существующие одновременно и соразмерно с интересами данной конкретной личности. В указанной нами конструкции всякий дополнительный элемент — лишний. Изменение соотношения свободы в пользу общества и гражданина — нонсенс, и прежде всего потому, что предназначение государства — реализация законных интересов гражданина. Посему всякое законное ограничение государства — ограничение законного интереса гражданина. Этот парадокс явно заметен и выявлен нами с позиций именно юридического государствоведения. Наши выводы заключаются в следующем: — во-первых, государство — юридическое устройство, инструмент, обеспечивающий меру взаимных притязаний и меру ответственности; — во-вторых, если право — мера ответственности, то интерес — мера взаимосвязанных притязаний (претензий); — в-третьих, мера взаимных притязаний обеспечивается посредством гарантирования: первое — обусловленности интереса (беспрепятственности частной пользы); второе — обусловленности права (беспрепятственности частной воли). И пожалуй, главный вывод. Мы убеждены в обязательности разделять не только право и интерес, но и ответственность и споспешествование (поддержку). По нашему мнению, мера и (профессиональное и полномочное) соотнесение с нею — вот что является сутью общей юридической природы государства и права, при этом юстиция — соотнесение с мерой, юриспруденция — наука и профессия соотнесения с мерой. Отсюда проистекает: первое: правоведы — профессионалы гарантирования ответственности; второе: государствоведы — профессионалы создания условий реализации взаимосвязанных притязаний. Думается, заинтересованные читатели согласятся с нами: чем скорее государствоведение будет обращено в теорию, область практики и юридическую специальность, тем скорее наше государство получит пополнение ресурсов, обеспечивающих благо всем нам вместе и благополучие каждому из нас.

——————————————————————