(Трофимов В. В.) («Журнал российского права», 2011, N 9)
КОНФЛИКТНОЕ ПРАВО И ПРАВО СОТРУДНИЧЕСТВА
В. В. ТРОФИМОВ
Трофимов Василий Владиславович, доцент Тамбовского государственного университета им. Г. Р. Державина, кандидат юридических наук, доцент.
Рассматривается возможность применения модернизированного социологического подхода к исследованию системообразующих связей права. В качестве критерия построения структуры права избирается определенный тип социального взаимодействия в виде конфликта и сотрудничества. Обосновывается закономерность влияния конфликтного и солидарного типов социальных связей на характер и способы правовой регламентации. В научный оборот вводятся понятия «конфликтное право», содержание которого составляют негативные правовые средства, и «право сотрудничества», которое основывается на использовании позитивных правовых средств.
Ключевые слова: система права, взаимодействие, конфликт, сотрудничество, конфликтное право, право сотрудничества, негативные правовые средства, позитивные правовые средства.
Law of conflict and law of cooperation V. V. Trofimov
The article examines the possibility of applying modernized sociological approach to the research of system-forming relations of law. A certain type of social interaction in a form of a conflict and cooperation is taken as a criterion of a law structure formation. A basis is made for the rule of conflict and solidary types of social relations influence on the character and methods of a lawful regulation. Such conceptions as a «conflict law», which comprises negative legal measures, and a «cooperation law», which is based on applying positive legal measures, are introduced into scientific circulation.
Key words: system of law, interaction, conflict, cooperation, conflict law, cooperation law, negative legal measures, positive legal measures.
Право — это упорядоченная, открытая, динамическая система, состоящая из однородных элементов (правовых норм), образующих его целостное единство. Право генетически и функционально зависимо и связано с реальной действительностью, которая придает ему объективный характер и обусловливает его внутреннее содержание. Как отмечает С. С. Алексеев, «право, все части механизма правового регулирования существуют объективно, представляют собой реальные явления социальной жизни» <1>. Следовательно, анализ права и его внутреннего строения следует начинать с изучения общественных закономерностей, той реальной социальной жизни, в ходе которой предметная деятельность людей трансформируется в соответствующие правовые формы и юридико-языковые значения. В отечественной юридической науке эти положения формулируются в контексте обоснования зависимости структуры права от «системообразующих факторов», предусматривающих обособление и специализацию правовых норм и институтов <2>. ——————————— <1> Алексеев С. С. Общая теория социалистического права. Вып. IV. Свердловск, 1966. С. 199. О значении социологии права как направления общетеоретических правовых исследований см.: Сырых В. М. Социология права как отрасль правоведения и учебная дисциплина // Ленинградский юридический журнал. 2006. N 2. С. 205 — 226. <2> См., например: Алексеев С. С. Структура советского права. М., 1975; Черданцев А. Ф. Системообразующие связи права // Советское государство и право. 1975. N 8. С. 10 — 17; Губенко Р. Г. Системообразующие связи конституционных правоотношений в механизме правового регулирования // Право и правотворчество. Вопросы теории / Отв. ред. В. П. Казимирчук. М., 1982. С. 92 — 97; Поленина С. В. Законотворчество в Российской Федерации. М., 1996; Баранов В. М. Истинность норм советского права. Проблемы теории и практики. Саратов, 1989.
В классических традициях отечественной теории права методология раскрытия закономерностей социального бытия права и обоснования его внутреннего строения и системы основывалась на социологической программе исторического материализма, в соответствии с которой главной формой социальной жизнедеятельности являются «общественные отношения» <3>, выступающие в качестве предмета правового регулирования. Степень однородности самих общественных отношений определяет основания систематизации правовых норм, их группировки в институты и отрасли. Этот методологический прием можно считать устоявшимся, привычным, но в то же время далеко не универсальным подходом к построению системы права <4>. ——————————— <3> См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 28. <4> См., например: Парягина О. А. Проблемы структурирования права в аспекте его социализации // Правоведение. 2004. N 6. С. 177 — 189; Теряевский С. А. Проблема метода правового регулирования в юридической науке // Новая правовая мысль. 2005. N 4(11). С. 14 — 18 и др.
Современная социальная философия предоставляет правовой науке несколько иной методологический базис для изучения социальной основы права, который позволяет выйти в отличную от традиционного подхода перспективную аналитическую плоскость при рассмотрении проблемы внутреннего строения системы современного права, чтобы изучать социальную реальность через призму взаимодействия людей <5>, представляющего собой своего рода предельно-конечный онтологический уровень в контексте общественных отношений. Именно на этом уровне жизнедеятельности начинается процесс формирования той или иной социальной структуры, в том числе надстроечных правовых форм. Для понимания структурного строения права целесообразно прежде всего изучать и анализировать правообразующие закономерности интерактивной (от англ. interaction — взаимодействие) социальной среды как основы правообразования, которая характеризуется отрицательной (конфликт) и положительной (сотрудничество) социальной направленностью. ——————————— <5> Подробнее об этом см.: Гречко П. К. К вопросу о предмете социальной философии // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 1995. N 1. С. 9 — 17; Сагатовский В. Н. Социальная философия: поиски целостности // Социально-политический журнал. 1994. N 6. С. 55 — 70.
Анализ социальных закономерностей правообразовательного процесса позволяет говорить о существующей зависимости строения права от характера социального взаимодействия, на которое право направлено. Двойственность социальной детерминанты правового развития непосредственно отражается на двойственности системы правового регулирования, на системе методов правового регулирования, которые в решающей степени зависят от предмета правового регулирования, определяющего не только содержание, но и пределы применения методов <6>, на системе правовых средств, выражающих эти методы. «Разрешительный» тип правового регулирования, императивный метод, «охранительное начало» в праве, государственно-правовое принуждение — все это можно назвать закономерным следствием конфликтных отношений в социуме, ситуаций соперничества, конкуренции, «вражды» и антагонизма. В свою очередь, «общедозволительная направленность» правового воздействия, диспозитивный метод, регулятивные механизмы, правовое убеждение и «признание как форма правового санкционирования» являются правовыми формами, объективно выражающими тип отношений социального сотрудничества, согласия, компромисса, солидарности и партнерства. ——————————— <6> Подробнее об этом см.: Сорокин В. Д. Метод правового регулирования. Теоретические проблемы. М., 1976. С. 56.
В процессе реализации различных социальных интересов формируются два основных типа взаимодействия: конфликт и сотрудничество. В первом случае речь идет о действиях, «расшатывающих» совместную деятельность. Здесь имеет место образование социально-интерактивной системы, состоящей из субъектов с полярными, антагонистическими интересами (конфликт может быть вызван, например, одновременным стремлением к исключительному обладанию каким-либо материальным объектом). Во втором случае — действия, способствующие организации совместной деятельности, например солидарность, интеграция интересов субъектов ради достижения общей цели (объединение «усилий» и «капиталов» в целях развития коммерческого предприятия). Из анализа норм позитивного права, регулирующих отношения конфликта и сотрудничества, прослеживается закономерность, которая подчеркивает социально-интерактивную обусловленность правовых норм. Системы с конкурирующими интересами определяют качество императивности правовых норм, обеспечивающих социальное соперничество рамками «допустимо-должного»; системы с кооперирующимися интересами обусловливают качество диспозитивности правовых норм с перспективными границами «возможного». Эти два основных типа социального взаимодействия обусловливают формирование двух специфических подсистем правового регулирования: конфликт (соответствующую ему систему нормативов можно назвать «конфликтным правом») и сотрудничество (с системой правовых нормативов, которую, соответственно, следует именовать как «право сотрудничества») <7>. ——————————— <7> Следует согласиться с мнением В. В. Лазарева, определяющего право как «совокупность признаваемых в данном обществе и обеспечиваемых официальной защитой нормативов равенства и справедливости, регулирующих борьбу и согласование свободных воль в их взаимоотношении друг с другом» (см.: Лазарев В. В. Поиск права // Журнал российского права. 2004. N 7. С. 13).
В процессе исследования социальных аспектов строения системы права рассмотрим правовую природу взаимодействия, связанного с отношениями борьбы, соперничества или конфликта, порождающего особый тип правового регулирования — конфликтное право. Под конфликтом обычно понимается противоборство двух или нескольких субъектов, обусловленное противоположностью (несовместимостью) их интересов, потребностей, систем ценностей или знаний. Л. Козер предлагал понимать под конфликтом «борьбу за ценности и претензии на определенный социальный статус, власть и недостаточные для всех материальные и духовные блага; борьбу, в которой целями состоящих в конфликте сторон являются нейтрализация, нанесение ущерба или уничтожение соперника» <8>. ——————————— <8> Цит. по: Кудрявцев В. Н. Юридический конфликт // Государство и право. 1995. N 9. С. 9.
Социолого-правовой анализ конфликта предполагает раскрытие такой важной черты данного типа взаимодействия, как конструктивная функция. Впервые подход на обнаружение конструктивной (а в нашем случае применимо и такое понятие, как конструкторской или конструкторско-правовой) функции был использован в работах Г. Зиммеля. В дальнейшем научную традицию продолжили Л. Козер, Р. Дарендорф, М. Дойч <9>. По их мнению, конфликт предотвращает стагнацию, стимулирует ход колебаний взаимодействий, выступает в роли медиатора, с помощью которого артикулируются проблемы, находятся пути их решения, служит основой изменений в системах взаимодействия. Социальные системы снабжают себя путем институционализации конфликта важным стабилизирующим механизмом. «Внутригрупповой конфликт, — подчеркивал Л. Козер, — часто вдыхает новую жизнь в существовавшие нормы или приводит к возникновению новых. В этом смысле социальный конфликт выступает в роли механизма для установки норм, соответствующих новым условиям» <10>. ——————————— <9> См.: Теоретические и методологические проблемы социальной психологии. М., 1977. С. 139. <10> Цит. по: Дойч М. Разрешение конфликта (конструктивные и деструктивные процессы) // Социально-политический журнал. 1997. N 1. С. 209.
Задачей является не пропустить позитивную конструкторско-правовую роль конфликтных ситуаций, выявить механизм осуществления этой роли, тем более что бесконфликтное существование является скорее утопией, чем реальностью. Перспектива бесконфликтного существования вряд ли возможна. Конфликты не могут быть ни полностью исключены, ни даже подавлены надолго. «В обстановке такой «конфликтной среды», обостренной групповой и личностной борьбы потребовался своего рода противовес — …право», которое «призвано внести в остросложные ситуации, характерные для общественной жизни в условиях цивилизации… нормативные начала, построенные на принципах гражданского мира, умиротворения, согласия, учета различных интересов, взаимных скоординированных уступок» <11>. Как справедливо замечает Ю. А. Тихомиров, «в позитивных и негативных притязаниях на правовой порядок, существующий или новый, заложены важные импульсы, которые общество не может оставить без внимания» <12>. ——————————— <11> Алексеев С. С. Право: Азбука. Теория. Философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999. С. 220 — 222. <12> Тихомиров Ю. А. Право официальное и неформальное // Журнал российского права. 2005. N 5. С. 84.
В работе, посвященной проблеме саморегулирования как фактора правообразования, закономерность влияния на право положительных и отрицательных социальных фактов ученый представляет более наглядно, подразделяя неформальные социальные отношения на две группы. «К первой группе относятся позитивные неформальные отношения, которые служат в перспективе источником правообразования, отражают солидарность и общность интересов, способствуют выбору вариантов правомерного поведения и легальному усмотрению — административному, судейскому и т. п., обеспечивают достижение договоренности в русле статусов партнеров и применения законов и других правовых актов. Такие виды отношений могут либо переводиться в правовые, либо признаваться правом. Вторая группа неформальных отношений охватывает те из них, которые являются негативными. Такие отношения отражают противоправные ценности и мотивы деятельности граждан, должностных лиц и служащих, предпринимателей… Речь, как видно, идет об одном из закрытых секторов правовой сферы. Подобные теневые проявления права нужно тщательно изучать, заблаговременно предотвращать и решительно преодолевать» <13>. ——————————— <13> Тихомиров Ю. А. Право и саморегулирование // Журнал российского права. 2005. N 9. С. 88.
Было бы верно дополнить, что часть этих негативных проявлений также находит отражение в позитивном (формальном) праве (в той его части, которая выполняет охранительные функции) и, таким образом, в той же мере служит источником правообразования (источником конфликтного права). Так, известный конфликт между собственником вещи и теми, кто незаконным образом покушается на собственность, определил формирование: во-первых, пассивной обязанности всех третьих лиц не нарушать прав собственника; во-вторых, правовой возможности собственника принудительно истребовать имущество у незаконного владельца (ст. 301 ГК РФ) либо оградить себя от неправомерных посягательств (ст. 304 ГК РФ); в-третьих, системы уголовно-правовых запретов совершать действия, направленные в угрозу интересам собственника имущества (гл. 21 «Преступления против собственности» УК РФ). Возникающие в ходе конфликтного взаимодействия нормативы имеют главным образом императивную природу и призваны выполнять ограничивающую функцию. Главный смысл императивных норм, негативных (ограничивающих) правовых средств — зафиксировать статус конфликтующих субъектов, определить четкую дистанцию между ними и тем самым обеспечить должную упорядоченность в данной системе взаимодействия и в то же время ее внутреннюю эффективность (полностью устранить конкуренцию невозможно, как невозможно уничтожить свободу воли отдельных субъектов). Такими конфликтными или потенциально конфликтными отраслями и институтами права, регулирующими конфликтные взаимоотношения, можно считать уголовное право, нормы об административных правонарушениях, отдельные институты экологического, трудового, семейного, гражданского, предпринимательского, процессуального права и т. д. Для минимизации предпосылок развития конфликтов в сфере предпринимательства достаточно активно применяются ограничивающие средства в вопросах государственного регулирования торговой деятельности. Например, речь может идти об установлении количественных ограничений присутствия на товарном рынке (превенция возможного конфликта интересов между участниками торговли), об установлении требований к качеству продукции (работ, услуг), что предотвращает нарушение прав потребителей и их конфликтные отношения с производителями и продавцами товаров и проч. В целях поддержания стабильности и порядка, избежания конфликтов в торговых правоотношениях используются различные правовые инструменты государственного воздействия, в первую очередь ограничительного свойства: императивные нормы и нормативы, квоты и лимиты, коэффициенты и др. <14>. ——————————— <14> См.: Батрова Т. А. Государственное регулирование торговой деятельности // Внешнеторговое право. 2007. N 1. С. 23.
Ситуации, вызванные реальными или потенциальными конфликтами, влияют на оформление, развитие и институционализацию юридических элементов по мере институционализации и развития самих конфликтных ситуаций. По этому поводу В. С. Нерсесянц, подчеркивая положительное значение перевода социального конфликта в правовую форму, верно отмечал: «Юридизация конфликта… не подчиняет себе жизнь, не унифицирует разные интересы… а лишь выражает необходимые общие условия… для равного… справедливо согласованного… по общей норме внешнего проявления этих различий» <15>. Поэтому очень важным является выявление и таких глубинных социально-интерактивных элементов правовых норм, какими являются конфликтные типы интеракции индивидов. Это позволит не только более правильно понимать природу правовых норм, но и своевременно открывать правотворческий процесс для стихии жизненного бытия, решая вопросы создания правовых форм для тех или иных ситуаций социального конфликта и правовых средств его преодоления. ——————————— <15> Юридический конфликт: процедуры разрешения. М., 1995. С. 55.
Таким образом, конфликтное право можно определить как систему обусловленных конфликтными отношениями в социуме юридических норм, содержащих негативные (ограничивающие) правовые средства, направленные на регулирование (упорядочение) конфликтных отношений между индивидами и организациями, а также между ними и правовыми предписаниями, которыми определяется мера дозволенного и правомерного поведения социальных субъектов в обществе. Противоположной конфликту стороной интеракции индивидов являются ситуации, выражаемые в таких терминах, как «согласие», «сотрудничество», «кооперация», «солидарность». Характер данных ситуаций обусловлен рядом общих объективных причин, связанных прежде всего со стремлением людей жить нормально, без вражды, существовать друг с другом на мирных взаимовыгодных началах. Э. Дюркгейм писал: «Если мы и любим войну, то мы любим также и радости мира, а последние ценятся тем больше, чем более люди социализированы, т. е. (поскольку оба слова равнозначны) цивилизованны» <16>. ——————————— <16> Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991. С. 19.
Корпоративная среда — это нравственный правовой источник, обеспечивающий объединившихся и взаимодействующих на основе сотрудничества индивидов установленными правилами, а также способами их применения. Эти мирные отношения между людьми рождают свои правовые формы, юридические конструкции, правовые средства, адекватные этим отношениям правовые институты, правовые комплексы. Все эти элементы составляют то право, которое условно может быть названо как «право сотрудничества», или «солидарное право», т. е. право, которое обеспечивает взаимосогласующиеся интересы участников правового обмена и приобретает свои основные свойства и качества исходя из этой социальной солидарности. Термин «право сотрудничества» использовал в рамках своей концепции «социального права» французский правовед Г. Д. Гурвич, следовавший во многом традиции Э. Дюркгейма, Л. Дюги, И. А. Покровского и других ученых, внесших вклад в разработку проблематики солидарного общества <17>. ——————————— <17> См.: Парягина О. А. Указ. соч. С. 183.
Социальное право Г. Д. Гурвич определяет как «право объективной интеграции в «Мы». Это то право, «где преобладает всеединство, сотрудничество и кооперация». Ученый именует его также интегративным правом сотрудничества <18>. ——————————— <18> См.: Гурвич Г. Д. Идея социального права // Философия и социология права: Избр. соч. СПб., 2004. С. 52.
Выделение такого относительно нового понятия, как «право сотрудничества», в том числе составляющей его систему позитивных юридических средств, можно обосновать следующими обстоятельствами. Во-первых, это необходимость модернизации общей парадигмы в отношениях государство — общество, где на смену этатистским представлениям должно прийти понимание, что они прежде всего партнеры, совместно решающие общие задачи. В ином случае государство и общество, существующие в социокультурном контексте как полюса дуальной оппозиции, а потому как противоречивое единство взаимопроникновения и взаимоотталкивания, могут оказаться в ситуации, при которой начнут развиваться дезорганизация или энтропия, т. е. разрушение всеобщего культурного основания соответствующей дуальности. Такая угроза может быть предотвращена лишь единственным способом — активизацией процесса взаимопроникновения путем диалога между полюсами <19>. ——————————— <19> См.: Ахиезер А. С., Шуровский М. А. От диалога к диалогизации (в свете концепции В. Библера) // Вопросы философии. 2005. N 3. С. 67 — 68.
Безусловно, способствовать установлению искомого диалога вряд ли смогут запретительные, карающие или предписывающие меры, относимые в правовой теории главным образом к негативным (правоограничивающим) правовым средствам. Справиться с этой задачей под силу позитивным средствам (правостимулирующим) <20>. ——————————— <20> См.: Малько А. В., Шундиков К. В. Цели и средства в праве и правовой политике. Саратов, 2003. С. 143.
Во-вторых, необходимо учитывать новые гносеологические ориентиры, которые предлагает синергетика. На основе введения новых идеализаций и концептов в процесс познания («нелинейность», «сложноорганизованность», «холизм» и др.) теория эволюции и самоорганизации учит искусству мягкого управления, т. е. управления посредством «умных» и надлежащих воздействий. Акцент здесь делается на так называемые резонансные воздействия, которые при правильном применении могут высвободить мощные внутренние силы и возможности человека или социального (культурного) сообщества. Синергетика переводит управленческий вектор на более эффективную реализацию способов самоуправления и самоконтроля, решая таким образом главную проблему: как управлять не управляя, как малым резонансным воздействием (при помощи адекватных средств) подтолкнуть систему на один из собственных и благоприятных для субъекта путей развития. Запреты и ограничения, равно как и сила давления на некоторых участках эволюции систем, возможно, будут необходимы, но им не должен отдаваться приоритет при работе в сложноорганизованных системах <21>. Управляющее воздействие, отмечается представителями синергетического направления, «должно быть не энергетическим, но топологически правильно организованным. Важна топологическая конфигурация, симметричная «архитектура» воздействия, а не его интенсивность. Резонансное влияние — это влияние пространственно распределенное. Существуют определенные «конфигурации ситуаций» в социальной группе или в более широкой социальной среде, когда малые стимулирующие влияния, направленные по определенным адресам, наиболее эффективны» <22>. ——————————— <21> В условиях нестабильности развития современных общественных процессов применение модернизированных технологий государственно-правового управления является особенно актуальным (см.: Шундиков К. В. Синергетический подход в правовой науке: проблемы адаптации // Правоведение. 2008. N 1. С. 146 — 147). <22> Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Основания синергетики. СПб., 2002. С. 304.
Фактически эти синергетические представления согласуются с известными на Востоке правилами поведения, прежде всего с принципом ненасилия: слабое побеждает сильное, мягкое побеждает твердое, а тихое — громкое. В этих древних представлениях, без сомнения, можно обнаружить важный и практически значимый для субъекта XXI в. смысл. В-третьих, отчетливее должна осознаваться потребность в преодолении стереотипов и представлений о праве исключительно как об орудии силы (организованного выражения насилия). Право должно пониматься как средство и результат социального компромисса. Необходимо раскрыть его интегративные, объединительные свойства <23>. Это может быть реализовано посредством тех юридических инструментов, которые сами находятся на «позитивном» полюсе механизма юридического воздействия. ——————————— <23> См.: Лапаева В. В. Социология права: в поисках новой парадигмы // Государство и право. 1992. N 7. С. 25; Вопленко Н. Н. Сущность, принципы и функции права. Волгоград, 1998. С. 19.
Право — явление социальное, позволяющее как основать, так и изменить многие юридические отношения. Социальные действия, выражающие положительное сотрудничество, кооперацию, связаны с такими отраслями позитивного права, как семейное, договорное, коммерческое, процессуальное. Одним из главных следствий отношений сотрудничества становится воспроизведение основных форм социальной солидарности в виде правовых дозволений и других позитивных (стимулирующих) правовых средств, которые находят закрепление в соответствующих правовых формах. Важным инструментом, выражающим, с одной стороны, подход к разрешению и конфликтов, и споров юридического содержания, с другой — компромиссный характер социально-правовой среды в целом, является медиация как форма профессионального посредничества, прежде всего в урегулировании корпоративных конфликтов. Основной путь для разрешения возникающих разногласий — это путь переговоров, с помощью которых удается выработать общее решение, удовлетворяющее интересы сторон <24>. Одним из ведущих принципов медиации как особой примирительной процедуры с участием третьей стороны (посредника) является сотрудничество сторон, что предполагает активную роль всех участников конфликта. При этом участники, как правило, настроены на то, чтобы найти компромиссное решение и разрешить конфликт, мешающий реализации их интересов. Медиация, не проводя деления участников на виновников конфликта и тех, кто оказался втянутым в него не по своей воле, способствует выстраиванию оптимальной модели взаимодействия. ——————————— <24> См.: Филиппова С. Ю. Корпоративный конфликт: возможности правового воздействия. М., 2009. С. 246 — 264; Давыденко Д. Медиация как примирительная процедура в коммерческих спорах: сущность, принципы, применимость // Хозяйство и право. 2005. N 5, 6.
Солидарность (сотрудничество) между субъектами права обусловливает упорядочение, оформление пропорциональных солидарным взаимосвязям правил юридического характера. Большая часть этих правил направлена на предоставление возможностей действовать свободно, без принуждения, строить свое поведение на началах «доброй совести», в том числе ожидая в ответ на свои действия предоставления блага (преимущества) со стороны партнера (контрагента по ситуации положительного взаимодействия). Поэтому результатом процесса солидарности (сотрудничества) являются нормы рекомендательного, управомочивающего характера, процесс солидарности регулируется позитивными юридическими средствами (дозволениями, льготами, поощрениями, правовыми стимулами), образующими право сотрудничества, или солидарное право. Именно такие правовые нормы и средства составляют главную часть правовой системы. Это главный показатель (индикатор) надежности и цивилизованности внутренних и внешних механизмов правовой регуляции общественного организма. Думается, что данные правовые технологии должны активно использоваться в современных условиях правового и государственного строительства. Видимое присутствие в системе права стимулирующего (позитивного) элемента — залог его стабильности, правового развития и перспектив роста. Таким образом, очевидным является применение (в диапазоне субъективных возможностей правовой науки) социально-интерактивного подхода к построению системы права, предполагающего его деление (типологию <25>) на две основные области — конфликтное право и право сотрудничества. Это позволит в будущем более точно выполнять основные функции правового механизма — охранительную и регулятивную, четко определять тактические и стратегические цели правовой политики в условиях современного общества и применять адекватные юридические средства для достижения правовых целей. ——————————— <25> См.: Сильченко Н. В. Роль и место понятия «типология» в понятийном аппарате общей теории государства и права // Право и правотворчество. Вопросы теории / Отв. ред. В. П. Казимирчук. М., 1982. С. 55 — 60.
Библиографический список
Алексеев С. С. Общая теория социалистического права. Вып. IV. Свердловск, 1966. Алексеев С. С. Право: Азбука. Теория. Философия: Опыт комплексного исследования. М., 1999. Алексеев С. С. Структура советского права. М., 1975. Ахиезер А. С., Шуровский М. А. От диалога к диалогизации (в свете концепции В. Библера) // Вопросы философии. 2005. N 3. Баранов В. М. Истинность норм советского права. Проблемы теории и практики. Саратов, 1989. Батрова Т. А. Государственное регулирование торговой деятельности // Внешнеторговое право. 2007. N 1. Вопленко Н. Н. Сущность, принципы и функции права. Волгоград, 1998. Гречко П. К. К вопросу о предмете социальной философии // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. 1995. N 1. Губенко Р. Г. Системообразующие связи конституционных правоотношений в механизме правового регулирования // Право и правотворчество. Вопросы теории / Отв. ред. В. П. Казимирчук. М., 1982. Гурвич Г. Д. Идея социального права // Философия и социология права: Избр. соч. СПб., 2004. Давыденко Д. Медиация как примирительная процедура в коммерческих спорах: сущность, принципы, применимость // Хозяйство и право. 2005. N 5, 6. Дойч М. Разрешение конфликта (конструктивные и деструктивные процессы) // Социально-политический журнал. 1997. N 1. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991. Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Основания синергетики. СПб., 2002. Кудрявцев В. Н. Юридический конфликт // Государство и право. 1995. N 9. Лазарев В. В. Поиск права // Журнал российского права. 2004. N 7. Лапаева В. В. Социология права: в поисках новой парадигмы // Государство и право. 1992. N 7. Малько А. В., Шундиков К. В. Цели и средства в праве и правовой политике. Саратов, 2003. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. М., 1955. Парягина О. А. Проблемы структур ирования права в аспекте его социализации // Правоведение. 2004. N 6. Поленина С. В. Законотворчество в Российской Федерации. М., 1996. Сагатовский В. Н. Социальная философия: поиски целостности // Социально-политический журнал. 1994. N 6. Сильченко Н. В. Роль и место понятия «типология» в понятийном аппарате общей теории государства и права // Право и правотворчество. Вопросы теории / Отв. ред. В. П. Казимирчук. М., 1982. Сорокин В. Д. Метод правового регулирования. Теоретические проблемы. М., 1976. Сырых В. М. Социология права как отрасль правоведения и учебная дисциплина // Ленинградский юридический журнал. 2006. N 2. Теоретические и методологические проблемы социальной психологии. М., 1977. Теряевский С. А. Проблема метода правового регулирования в юридической науке // Новая правовая мысль. 2005. N 4. Тихомиров Ю. А. Право и саморегулирование // Журнал российского права. 2005. N 9. Тихомиров Ю. А. Право официальное и неформальное // Журнал российского права. 2005. N 5. Филиппова С. Ю. Корпоративный конфликт: возможности правового воздействия. М., 2009. Черданцев А. Ф. Системообразующие связи права // Советское государство и право. 1975. N 8. Шундиков К. В. Синергетический подход в правовой науке: проблемы адаптации // Правоведение. 2008. N 1. Юридический конфликт: процедуры разрешения. М., 1995.
