(Жолобова Г. А.) («Российский юридический журнал», 2013, N 1)
ПРАВОВЫЕ ОГРАНИЧЕНИЯ ТОРГОВЛИ ОХОТНИЧЬИМ ОРУЖИЕМ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В НАЧАЛЕ XX ВЕКА
Г. А. ЖОЛОБОВА
Жолобова Галина Алексеевна, кандидат юридических наук, доцент кафедры истории государства и права Оренбургского института (филиала) Московской государственной юридической академии им. О. Е. Кутафина (Оренбург).
Анализ законодательства, неопубликованных циркуляров и инструкций Департамента полиции МВД, архивных документов, которые автор вводит в научный оборот, позволил выявить особенности правового регулирования отношений в сфере торговли охотничьим оружием в Российской империи на этапе развития буржуазных отношений и распространения революционных настроений.
Ключевые слова: охотничье оружие, правила, торговля, ограничения, революция, Свод законов Российской империи, свидетельство, торговец, губерния, обязательное постановление, губернатор, полиция, надзор, регистрация.
Legal restrictions on hunting weapons’ trade in the Russian Empire at the beginning of XX century. G. A. Zholobova
Analysis of legislation, unpublished circulars and instructions of the Police Department of Ministry of Interior, archival documents, which the author introduced into scientific circulation, allowed to reveal peculiarities of legal regulation in the sphere of hunting weapons’ private trade in the Russian Empire at the stage of development of bourgeois relations and the spread of revolutionary sentiments.
Key words: hunting weapons, regulations, trade, restrictions, revolution, Code of Laws of the Russian Empire, certificate, merchant, province, compulsory regulation, governor, police, surveillance, registration.
До начала XX в. в России действовали правила оборота огнестрельного оружия, установленные еще в XVIII — первой половине XIX в. и относящиеся главным образом к его ввозу из-за границы, производству, а также ношению и применению. Свод законов Российской империи не содержал специальных норм, регламентирующих торговлю гражданским огнестрельным оружием внутри России. Ситуация резко изменилась на рубеже XIX — XX вв., когда в целях «охранения государственного порядка и общественной безопасности» торговля оружием неохотничьих образцов была существенно ограничена и оказалась под надзором. В годы революционных потрясений начала XX в. местные власти получили возможность быстро реагировать на нарушения правил торговли оружием путем административного (внесудебного) воздействия <1>. Эта возможность юридически подкреплялась правом губернаторов издавать в соответствии с образцами Министерства внутренних дел обязательные постановления местного значения о правилах оборота оружия неохотничьих образцов и налагать взыскания за их нарушение. В результате после 1905 г. правовое регулирование частной торговли огнестрельным оружием повсеместно осуществлялось не столько законами и подзаконными актами, исходящими от верховной власти, сколько многочисленными циркулярами и инструкциями МВД, а также постановлениями губернаторов. ——————————— <1> Высочайше утвержденное положение Совета министров от 24 ноября 1905 г. «О порядке хранения и продажи огнестрельного оружия» // ПСЗ РИ-III. Т. XXV. N 26963. С. 840.
Правовые особенности торговли оружием в этот период наглядно демонстрирует объявление, вывешенное в магазине Р. Р. Рогена (Москва, Неглинный проезд, дом Депре) <1>: «К сведению гг. покупателей!!! Вследствие Постановления г-на Московского Градоначальника, продажу револьверов и всевозможных винтовок и карабинов с патронами к ним, я имею возможность производить только лицам представившим мне разрешение г-на Московского Градоначальника или Московского Губернатора. Иногородние свидетельства, выданные Губернатором, Исправником, Полицейским или Акцизным Управлениями, должны быть представлены мною при прошении г-ну Московскому Градоначальнику и только по получении от него подтверждения и разрешения на право отправки, указанных в разрешении револьверов или винтовок с патронами к ним, таковые могут быть высланы. Разрешение на отправку получаю через 5 — 6 дней после подачи прошения г-ну Московскому Градоначальнику. Прошение оплачивается гербовым сбором в 1 р. 50 к. за счет покупателя. Лица, состоящие на действительной военной службе, могут приобретать револьверы и прочее нарезное оружие с патронами к ним по разрешительным свидетельствам подлежащих войсковых начальств или комендантских управлений. Свидетельства их гербовым сбором не оплачиваются. ——————————— <1> Здесь и далее тексты приведены в соответствии с оригиналом.
Прошу обратить внимание!!! Лица, желающие приобрести автоматические пистолеты системы «Браунинга», работы Национальной фабрики военного оружия в Герсталь-Льеже, Веблея и Скотта, Кольта, Пипера, Маузера, или «Парабеллум» непременно должны представить разрешение на приобретение, в котором желаемая система из числа вышеуказанных, обязательно должна быть упомянута. Продажа охотничьих ружей (гладкоствольных), патронов к ним, пороха, и всевозможных припасов, производится без представления разрешения» <1>. ——————————— <1> Полозов В. П. Некоторые сведения о законодательном обеспечении оборота гражданского оружия в некоторых странах мира. Приложение N 2 к докладной депутатам // URL: http://www. saiga. ru.
Однако изменение криминальной обстановки в государстве влекло перемену отношения Министерства внутренних дел и к вопросу о возможности свободной продажи охотничьих ружей <1>. Не внося существенных дополнений в законодательство (после утверждения Основных государственных законов 23 апреля 1906 г. это можно было сделать только при участии Государственной думы), органы власти стали предпринимать попытки ограничения продажи путем издания локальных нормативных правовых актов — обязательных постановлений губернаторов. В результате в разных регионах Российской империи правовой режим торговли охотничьим оружием весьма различался. ——————————— <1> Охотничьим ружьем признавалось только «гладкоствольное, безразлично к тому имеется на нем прицел, или нет. Гладкоствольные ружья центрального боя, а также переделанные на гладкие из винтовок Бердана N 2 для стрельбы дробью относятся к охотничьим ружьям. Укороченные же ружья Бердана, переделанные под револьверные патроны и имеющие нарезной ствол, равно как револьверы и пистолеты ни в каком случае к охотничьему ружью не относятся» (Обязательное Постановление Оренбургского губернатора от 28 ноября 1910 г. // Государственный архив Оренбургской области (ГАОО). Ф. 10 (Канцелярия Оренбургского губернатора). Оп. 4. Д. 13. Л. 116 — 116об.).
Впервые ограничительные меры на местах стали вводиться в 1907 г., после издания высочайших указов, расширивших полномочия местных властей <1>. Помимо включения в сферу местного нормативно-правового регулирования вопросов учета населения, запрета проведения собраний, публичных выступлений, распространения изданий антиправительственной направленности и подобных предметов, эти указы создавали правовые возможности для распространения ограничений, предусмотренных для торговли огнестрельным оружием, и на оружие охотничьих образцов. В дальнейшем эти полномочия продлевались Высочайшими указами, данными Правительствующему сенату 6 июня 1908 г. (до 3 июня 1909 г.) <2>, 2 июня 1909 г. (до 3 июня 1910 г.) <3>, 30 мая 1910 г. <4>. ——————————— <1> Именной Высочайший указ, данный Сенату 6 июня 1908 г. «О продлении срока действия предоставленных начальникам Архангельской, Вологодской, Новгородской, Олонецкой, Псковской, Рязанской, Смоленской, Тверской, Ярославской, Астраханской, Бессарабской, Казанской, Оренбургской и Пермской губерний, а также областей Тургайской, Уральской и войска Донского указами Правительствующему сенату 3 и 11 июня 1907 года полномочий» // Там же. Т. XXVIII. N 30405. С. 305. <2> Именной Высочайший указ, данный Сенату 6 июня 1908 г. «О продлении срока действия предоставленных начальникам Архангельской, Вологодской, Новгородской, Олонецкой, Псковской, Рязанской, Смоленской, Тверской, Ярославской, Астраханской, Бессарабской, Казанской, Оренбургской и Пермской губерний, а также областей Тургайской, Уральской и войска Донского указами Правительствующему сенату 3 и 11 июня 1907 года полномочий» // Там же. Т. XXVIII. N 30405. С. 305. <3> Именной Высочайший указ, данный Сенату 2 июня 1909 г. «О продлении срока действия полномочий, предоставленных начальникам Архангельской, Вологодской, Новгородской, Олонецкой, Псковской, Рязанской, Смоленской, Тверской, Ярославской, Астраханской, Бессарабской, Казанской, Оренбургской и Пермской губерний и областей Тургайской, Уральской и войска Донского, по предметам, относящимся к предупреждению нарушения государственного порядка и общественной безопасности» // Там же. Т. XXIX. N 31965. С. 405. <4> Именной Высочайший указ, данный Сенату 30 мая 1910 г. «О продлении действия особых полномочий, предоставленных начальникам губерний: Архангельской, Астраханской, Бессарабской, Владимирской, Вологодской, Казанской, Новгородской, Олонецкой, Оренбургской, Пермской, Псковской, Рязанской, Смоленской, Тверской и Ярославской и областей Тургайской, Уральской и войска Донского» // Там же. Т. XXX. N 33596. С. 642.
Например, в августе 1908 г. как на Нижегородской ярмарке, так и в Нижегородской губернии в целом продажа охотничьих гладкоствольных ружей разрешалась только «лицам, представляющим охотничьи свидетельства, на которых, при продаже ружей, должны делаться соответствующие отметки, а в книгах магазинов должно быть отмечаемо, — кому именно продано ружье и N охотничьего свидетельства, причем одному покупателю, по представленному им свидетельству, может быть продано только одно ружье» <1>. ——————————— <1> Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 23 (Министерство торговли и промышленности). Оп. 25. Д. 50. Л. 244об. — 245.
В Вятской губернии в том же году строго контролировалось «вырабатываемое и отправляемое из Ижевского завода оружие». Необходимость такого контроля губернатор объяснял тем, что ижевские оружейники Василий Иванович и Иван Федорович Петровы, Николай Ильич Березин и Адриан Евдокимов «сбывали в разные местности России, преимущественно на Кавказ, большие партии винтовок системы Бердана и револьверов, отправляемых под видом охотничьего оружия или в разобранном виде в особых ящиках, на которых обозначался совершенно другой товар» <1>. Их фабрики были временно закрыты <2>, а вскоре вятский губернатор принял обязательное постановление о том, что «охотничьи гладкоствольные ружья, в отношении изготовления и продажи, приравнены к нарезному оружию и револьверам» <3>. ——————————— <1> Там же. Л. 229 — 229об. <2> Там же. Л. 227. <3> Там же. Л. 228б (без номера).
В Оренбургской губернии действие ограничительных правил, предусмотренных для огнестрельного оружия, распространялось на охотничьи дробовые гладкоствольные ружья и ружья «Монтекристо», охотничий порох и другие припасы к этим родам оружия с 15 июня 1907 г. по 18 марта 1909 г. <1> и с 29 сентября по 24 ноября 1911 г. <2>. Причем местные власти, как и в период революционных волнений 1905 — 1907 гг., весьма неохотно и с большой осторожностью подходили к выдаче разрешений на покупку любого вида огнестрельного оружия. ——————————— <1> ГАОО. Ф. 10. Оп. 1. Д. 266. Л. 71 — 71об.; Оренбургские губернские ведомости. 1909. 18 марта. <2> ГАОО. Ф. 10. Оп. 4. Д. 13. Л. 121. 24 ноября 1911 г. торговля охотничьим гладкоствольным оружием и припасами к нему была снова допущена в Оренбургской губернии «без особого разрешения чинов полиции, но при том условии, чтобы лица, имеющие означенное оружие или вновь приобретающие таковое, непременно сообщали о сем ближайшему классному чину полиции для бесплатного зарегистрирована в специальные шнуровые книги…» (Там же. Л. 123).
Об этом ярко свидетельствует уведомление оренбургского уездного исправника, направленное оренбургскому губернатору 10 декабря 1907 г. в связи с рассмотрением очередного прошения: «С препровождением сего, уведомляю Канцелярию г. Оренбургского Губернатора, что при докладе Его Превосходительству о массовых требованиях разных лиц о разрешении иметь огнестрельное оружие, изволил мне приказать, как можно осторожнее и осмотрительнее выдавать подобные разрешения, по возможности отклоняя эти ходатайства. Выдавать же всем без исключения лицам, возбудившим эти ходатайства разрешения на право имения оружия под предлогом иметь оружие для охоты, тогда придется вооружить весь уезд, что я нахожу безусловно опасным, ввиду такого настроения населения, что при малейшей вспышке под руководством, в особенности теперь насланных более 100 ч. под надзор административно ссыльных за политические преступления, — может выйти очень серьезное осложнение. Разрешения мною выдаются только лицам, которым действительно необходимо иметь оружие по своим служебным или торговым делам, остальным же в большинстве случаев их ходатайства отклоняются, что и буду делать на будущее время» <1>. ——————————— <1> ГАОО. Ф. 10. Оп. 1. Д. 274. Л. 561.
Не случайно новые ограничения, «наносящие большой урон торговле», вызвали обеспокоенность у торговцев оружием, которые стали предпринимать попытки обойти их. Так, в составленном 9 февраля 1908 г. владелицей оружейного магазина в Оренбурге «женой поселянина селения Сарепты Александрой Осиповной Гейнке» прошении на имя оренбургского губернатора было возбуждено ходатайство о разрешении ей продавать гладкоствольные охотничьи ружья и порох без представления покупателями разрешительных свидетельств, выданных полицией. Свою просьбу она мотивировала тем, что «в нынешнее время в столицах и других губерниях торговля вышеупомянутыми предметами разрешается и торговые фирмы публикуют о продаже охотничьего пороха и ружей без разрешительных свидетельств» <1>. На это прошение губернатор наложил резолюцию «Разрешить вольную продажу нельзя», но спустя год новым обязательным постановлением ограничения были сняты для всех жителей губернии <2>. ——————————— <1> Там же. Л. 130. <2> Оренбургские губернские ведомости. 1909. 18 марта.
Департамент полиции МВД в 1905 — 1913 гг. не раз изменял свое решение по вопросу о сохранении или ограничении свободы торговли охотничьим оружием; в 1911 г. были приняты две диаметрально противоположные нормы. Так, 1 сентября 1911 г. на места был разослан Циркуляр Департамента полиции МВД N 16787 под грифом «Совершенно секретно», в котором говорилось: «Согласно примечаний к пункту I-му правил о пользовании оружием, препровожденных при циркулярном предложении от 7 апреля 1910 года за N 15462, означенные правила не распространяются на охотничьи ружья и патроны. Принимая во внимание, что за последнее время участились случаи противоправительственных выступлений со стороны неблагонадежных элементов населения и ввиду крайнего развития так называемого хулиганства во многих местностях Империи, представляется соответственным при переиздании, после 4-го сего Сентября, в порядке охраны, обязательных постановлений об оружии исключить означенные примечания и таким образом установить, что без особого разрешения воспрещается хранение и ношение всякого огнестрельного оружия, т. е. и охотничьих образцов» <1>. Однако уже 20 ноября 1911 г. из Петербурга Оренбургскому губернатору и другим местным начальникам была отправлена циркулярная телеграмма: «В отмену циркуляра 1 сентября нр 16787 Министерством признано возможным допустить пользование и покупку охотничьего оружия на прежних основаниях и свободную продажу этого оружия и огнестрельных к нему припасов. Лица, имеющие уже или вновь приобретающие охотничье оружие, обязуются лишь сообщать о сем ближайшему классному чину полиции или уряднику для бесплатного зарегистрирования в особую шнуровую книгу. Означенную регистрацию прошу произвести постепенно при отсутствии каких-либо стеснений для населения. Нр 416. За Министра Внутренних Дел Товарищ Министра Золотарев» <2>. ——————————— <1> ГАОО. Ф. 10. Оп. 4. Д. 13. Л. 112. <2> Там же. Л. 122. Во исполнение этой телеграммы оренбургский губернатор издал циркуляр местного значения, отменивший обязательное Постановление от 29 сентября 1911 г. (Там же. Л. 123).
Замена разрешительного порядка покупки охотничьего оружия регистрационным спустя лишь 2,5 месяца после введения первого была вызвана прежде всего многочисленными жалобами отечественных оружейников <1> и торговцев оружием. Особую активность проявили крупные московские предприниматели, специализирующиеся на оружейной торговле, которые 23 сентября 1911 г. обратились к Министру торговли и промышленности и к председателю Совета министров с телеграммами одинакового содержания <2>. В них значилось следующее: «В отмену Постановления Совета Министров от 1905 года и Правил, изданных Министром Внутренних Дел от двадцать второго марта 1910 года, ныне Московским Градоначальником издано обязательное постановление, воспрещающее свободную продажу гладкоствольного охотничьего оружия и патронов к нему. Это постановление ставит нас в совершенно безвыходное положение, равнозначащее полному закрытию торговли и последующему разорению. Почтительнейше обращаем внимание Вашего Превосходительства, что торговля охотничьим оружием и кустарное производство такового является в России очень крупною отраслью промышленности. Помимо других городов только мы, московские владельцы оружейных предприятий, уплачиваем ежегодно более миллиона рублей пошлины за ввозимое из заграницы охотничье оружие и, кроме того, на нас работают несколько тысяч человек кустарей, изготовляющих в Москве, Туле и Ижевском заводе охотничьи ружья и части к ним, и потому каждый день воспрещения свободной продажи охотничьего оружия приносит нам десятки тысяч ежедневного убытка. Москва является центром оружейной торговли и мы, производя массовую торговлю, главным образом, дешевым оружием, заготовили к предстоящему осеннему и зимнему промысловому охотничьему сезону массу дешевых ружей, которые целиком останутся непроданными, ибо, если охотники-промышленники освобождены законом от выборки охотничьих свидетельств, то какими путями им удастся добиться свидетельства на право покупки ружья или патронов к нему, когда это сопряжено с массой хлопот, уплатой гербового сбора и поездками к исправнику из-за каждой покупки за десятки или сотни верст. Мера, воспрещающая свободное хранение и покупку охотниками гладкоствольных ружей, разорительна и для охотников, и для нас, и не вызывается необходимостью, так как до сих пор неизвестно ни одно злоумышление, которое бы было произведено посредством охотничьих ружей. Мы, имея в настоящее время нормальные запасы товаров на наших складах, имеем, конечно, выданные за них срочные обязательства, но с опубликованием пятнадцатого сентября обязательного постановления, воспрещающего свободную продажу охотничьего оружия, лишились притока денег, что неминуемо вызовет прекращение платежей и безработицу тысяч кустарей, работающих на нас. Все это вынуждает нас обратиться к Вашему Высокопревосходительству с покорнейшей просьбой устранить столь разорительную меру, угрожающую многим из нас почти немедленным крахом» <3>. ——————————— <1> Так, 17 сентября 1911 г. московские оружейники обратились в Министерство торговли и промышленности с телеграммой, в которой сообщалось, что «…Московский Градоначальник ошибочно запретил сегодня торговлю охотничьими гладкоствольными ружьями, поэтому не можем исполнять провинциальных и московских заказов даже по билетам на хранение. Сегодня уже продажа прекращена. Покорнейше просим не разорять нас. Сообщите телеграммой или циркуляром Московскому Градоначальнику, чтобы разрешил продавать, высылать гладкоствольные ружья как раньше, согласно мемории Совета Министров 24 декабря 1905. Московские оружейники» (РГИА. Ф. 23. Оп. 25. Д. 51. Л. 1). <2> Телеграмма была составлена от имени следующих фирм: товарищества на паях «Охотничий вестник» (директор правления — Э. Нок), торговых домов «Феттер и Гинкель», «Макс Фидлер», «Шеффель и компания», «Никифоров, Зимина и компания», «Гельгар, Сын и компания», «Фальковский и Широкоряденко», а также Р. Рогена, А. В. Тарнопольского, И. Малкова, О. Бернгарта, Н. Силина (РГИА. Ф. 23. Оп. 25. Д. 51. Л. 8; Ф. 1276 (Совет министров (1905 — 1917). Оп. 7. Д. 163. Л. 5). <3> РГИА. Ф. 23. Оп. 25. Д. 51. Л. 6 — 8; Ф. 1276. Оп. 7. Д. 163. Л. 1 — 3, 5.
Министр внутренних дел А. А. Макаров, кроме многочисленных телеграмм оружейников и торговцев, получил запросы по поводу этих же телеграмм из Министерства промышленности и торговли, от московского градоначальника и от председателя Совета министров В. Н. Коковцова. Признав доводы оружейников во многом «заслуживающими уважения» и «принимая во внимание, что установленное местными властями, по указанию Министерства Внутренних Дел, требование относительно охотничьего оружия имеет существенное значение для сельских местностей в целях регистрации этого рода оружия, находящегося у крестьянского населения, а для столиц и вообще крупных городов означенное требование не является настоятельным, при условии сохранения особых разрешений на хранение» <1>, Министерство внутренних дел первоначально приняло паллиативное решение. Продажа охотничьего оружия была допущена в Москве в том же порядке, который практиковался в Петербурге — «по представляемым покупателями свидетельствам на право хранения этого оружия без предъявления особых удостоверений на право приобретения оружия и принадлежностей этих образцов», о чем было сообщено Министру торговли и промышленности уже 11 октября 1911 г. <2>, а затем по телеграфу — и московскому градоначальнику <3>. ——————————— <1> Там же. Ф. 1276. Оп. 7. Д. 163. Л. 8. <2> Там же. Ф. 23. Оп. 25. Д. 51. Л. 10 — 10об. <3> Там же. Ф. 1276. Оп. 7. Д. 163. Л. 8.
Однако эта полумера не решила проблемы, жалобы продолжали поступать со всех концов России: от петербургских, тульских, омских, ижевских и других оружейных фабрикантов и торговцев. Так, омские торговцы оружием <1> в телеграмме, отправленной Министру внутренних дел и Министру торговли и промышленности 4 ноября 1911 г., акцентировали внимание на том, что в Акмолинской губернии «главный потребитель — исключительно беднейшее население края: переселенцы и крестьяне-промышленники, не имеющие средств и времени для испрашивания разрешительных свидетельств, чем и лишены побочного заработка в тяжелое неурожайное время, в частности, в силу постановления.» <2>. Оружейные фабриканты и кустари Ижевского завода в телеграмме на имя председателя Совета министров сетовали на то, что «последние запрещения губительно отразились на фабрикации и сбыте нашего товара» <3>, который свободно вырабатывался и продавался более ста лет <4>. ——————————— <1> Омское отделение торгового дома «Феттер и Гинкель», магазин Николая Ильича Березина, Омские купцы Павел Алексеевич Липатников, Афанасий Ксенофонтович Лимонов, Анфиса Алексеевна Зайцева. <2> РГИА. Ф. 23. Оп. 25. Д. 51. Л. 15. <3> Там же. Ф. 1276. Оп. 7. Д. 163. Л. 6. <4> Интересен тот факт, что телеграмма была составлена от имени фабрикантов и кустарей Ижевского завода (Петровы, Евдокимов, Березин и Колпаков), большинство из которых в 1908 г. привлекалось к ответственности за нарушения в сфере торговли оружием, что стало поводом для введения местной властью правовых ограничений в торговле охотничьим оружием.
В итоге обращения оружейников и коммерсантов возымели действие, ограничения, введенные в первых числах сентября 1911 г., повсеместно были отменены <1>. Столь скорый пересмотр первоначально принятого решения свидетельствует о том, что порой мероприятия Министерства внутренних дел проводились, скорее, «на ощупь», не были до конца продуманными и взвешенными. ——————————— <1> Задержка отмены ограничений торговли охотничьими ружьями и припасами к ним более чем на 3 месяца произошла в Туркестанском крае, что обусловило обращение торговцев оружием Самарканда с ходатайством к министрам внутренних дел, торговли и промышленности, а также военному министру об оказании содействия в отмене соответствующих обязательных местных постановлений (РГИА. Ф. 23. Оп. 25. Д. 51. Л. 70 — 73об.).
Циркуляром Департамента полиции МВД от 8 декабря 1911 г. N 20378 была подтверждена отмена ограничений, о которой было чуть ранее (19 ноября) <1> сообщено в телеграмме: «Что же касается оружия охотничьих образцов, то ныне Министерством Внутренних Дел признано несоответственным устанавливать какие-либо ограничения в пользовании этого рода оружием и лишь в целях регистрации последнего устанавливается обязанность каждого лица, имеющего или вновь приобретающего предметы вооружения и этих образцов заявлять об этом чинам полиции, которые выдают заявителю отрывной талон из особой книги на записку охотничьих ружей, удостоверяющий сделанную держателем ружья заявку» <2>. В прилагаемой к Циркуляру Инструкции говорилось: «На приобретение оружия охотничьих образцов особого разрешения не требуется, но каждое лицо, имеющее охотничье ружье, должно быть снабжено бесплатно, взамен свидетельства на право содержания оружия, особою справкою из книги ближайшего классного чина полиции или урядника, на записку охотничьих ружей» <3>. ——————————— <1> Министр внутренних дел А. А. Макаров официальным письмом уведомил председателя Совета министров В. Н. Коковцова о направлении «циркулярной телеграммы» от 19 ноября N 416 местным губернским начальствам (РГИА. Ф. 1276. Оп. 7. Д. 163. Л. 10 — 10об.). <2> ГАОО. Ф. 10. Оп. 4. Д. 13. Л. 132об. <3> Там же. Л. 134об.
Таким образом, подтверждалась свобода торговли охотничьими ружьями при сохранении системы их регистрации. Однако Инструкция содержала примечание о том, что по усмотрению губернатора или градоначальника могли быть изданы обязательные постановления о порядке пользования охотничьим оружием и припасами к нему и продажи таковых, но «в тех исключительных случаях, если по местным условиям в этом явится настоятельная необходимость». При этом оговаривалось условие: чтобы новый порядок «не был стеснителен для малообеспеченных классов населения» <1>. Проект таких правил с подробным обоснованием необходимости его принятия должен был получать предварительное одобрение Министра внутренних дел. ——————————— <1> ГАОО. Ф. 10. Оп. 4. Д. 13. Л. 133.
При этом «учащиеся обоего пола в средних и низших учебных заведениях всех ведомств» могли приобретать охотничьи ружья только при наличии разрешения, для получения которого требовалось представить письменное дозволение «начальника учебного заведения и родителей, опекунов или лиц, их заменяющих» <1>. Подобные разрешения учащимся выдавались очень и очень редко. Разрешения же на приобретение и содержание иных видов оружия им вовсе не выдавались. ——————————— <1> Там же. Л. 134.
Итак, тенденция к ограничению торговли огнестрельным оружием, наметившаяся на рубеже XIX — XX вв., еще более усилилась после революции 1905 — 1907 гг. Правовой режим его оборота в отдельных регионах Российской империи стал заметно различаться. Политика властей в этом отношении, формируемая главным образом Министерством внутренних дел, была двойственной и не вполне продуманной, что порой вызывало принятие непоследовательных правовых мер.
Bibliography
Polozov V. P. Nekotorye svedeniya o zakonodatel’nom obespechenii oborota grazhdanskogo oruzhiya v nekotoryh stranah mira. Prilozhenie N 2 k dokladnoj deputatam // URL: http://www. saiga. ru.
