И. Резниченко, адвокат, доктор юридических наук, профессор (г. Владивосток).
Если адвокат не поддерживает позиции клиента, который не признает своей вины, главным доводом защитника в этой ситуации становится его ссылка на внутреннее убеждение. В некоторых коллегиях это расценивается как грубейшее нарушение адвокатской этики, и адвоката в подобных случаях наказывают; в других такую коллизию считают нормальным явлением, так как адвокат свободен в выборе позиции. Между тем этот вопрос имеет принципиальное значение: он связан с положением адвоката в уголовном процессе, характером его отношений с клиентом, приоритетами при осуществлении защиты и т. п.
Прямого ответа на этот вопрос в УПК РСФСР нет. Но на основе систематического анализа его норм ответ можно найти. Закон (ст. 71 УПК) не включил адвоката в круг субъектов внутреннего убеждения. Это, конечно, неслучайно: ведь он не принимает властных решений. Очевидно, закон учитывает и то, что адвокат идентифицирует себя не только с клиентом, которому стремится всячески помочь, но и с судом: чтобы добиться успеха, адвокат, готовя выступление, должен поставить себя на место суда и оценить доказательства и обстоятельства дела с его позиции. Не требуя от адвоката осуществлять защиту по внутреннему убеждению, закон исходит из того, что сама природа его деятельности побуждает его к этому.
Но главная проблема в другом. Если закон обязал бы адвоката руководствоваться внутренним убеждением, он сузил бы возможности защиты: адвокат вынужден был бы в случае коллизии с клиентом поступать в соответствии со своим внутренним убеждением, а не с его интересами.
Внутреннее убеждение является, согласно ст. 71 УПК, психологической основой деятельности прокурора и суда, гарантией против обвинительного уклона при рассмотрении дела, адвокату же обвинительный уклон «не угрожает» в силу его защитительной функции в процессе. Требование закона о внутреннем убеждении для адвоката явилось бы препятствием, тормозом для полноценной защиты. Установка на защиту нейтрализовалась бы внутренним убеждением, противоречащим задаче максимальной помощи клиенту. Более того, если бы адвокат оказался включен в круг субъектов внутреннего убеждения, это обстоятельство давало бы ему законное основание отказать клиенту поддержать его позицию непризнания вины. Внутреннее убеждение может быть у адвоката, может не быть; оно создает психологический комфорт, если адвокат занимает позицию в соответствии с ним; дискомфорт, если вопреки ему. Главное, что вытекает из ст. 71 УПК, — адвокат может не следовать внутреннему убеждению при выборе позиции.
Критерием при выборе позиции адвоката является защита законных интересов клиента. Поэтому выбор адвокатом конкретной позиции производится в зависимости от позиции клиента: смягчение наказания, переквалификация преступления, оправдание. В самом общем виде это положение формулируется так: адвокат и клиент занимают одну и ту же позицию или же адвокат занимает более радикальную позицию, чем клиент. То есть, если последний признает себя виновным, любая из позиций адвоката будет проявлением защиты: интерес в оправдании получает у адвоката приоритет перед остальными, а интерес в переквалификации преступления — перед интересом в смягчении наказания.
Если клиент не признает себя виновным, его интерес в вынесении оправдательного приговора является, безусловно, законным: закон не обязывает подсудимого признавать свою вину, независимо от того, совершил или не совершил он вменяемое ему преступление. Клиент вправе рассчитывать на всемерную помощь адвоката, независимо от того, считает адвокат его позицию обоснованной или необоснованной. В подобной ситуации ссылка адвоката на смягчающие обстоятельства и даже просьба о переквалификации приобретают не защитительный, а обвинительный характер: клиент отвергает свою вину, защитник же не оспаривает, а, напротив, признает ее; клиент просит вынести оправдательный приговор, а адвокат — обвинительный.
Возникает конфликт позиций клиента и его адвоката. Такая защита — это переход на сторону обвинения, какими бы оговорками он ни сопровождался. Встречаются и такие ситуации, когда клиент не осознает своего процессуального интереса. Он может признавать свою вину, хотя в его действиях, с точки зрения адвоката, нет состава преступления или нет достаточных доказательств его вины (например, применение ч. 2 ст. 77 УПК). Адвокат занимает оправдательную позицию в обоих случаях. Но есть и различия.
В первом случае непризнание вины имеет для адвоката сигнальный характер: только оправдание. Во втором случае (признание вины) выбор позиции приобретает проблемный характер в зависимости от того, считает или не считает адвокат возможным вынесение оправдательного приговора. То есть в первом случае у него нет выбора: если клиент не признает вины, адвокат должен занять такую же позицию. Во втором — в связи с неочевидностью перспектив оправдания адвокат должен действовать, как ему подсказывает опыт. То есть непризнание клиентом вины носит для адвоката обязательный характер, а признание — необязательный. В последнем случае адвокат вступает в коллизию с клиентом в его же интересах.
А теперь рассмотрим с учетом изложенного запрет адвокату отказаться от принятой на себя защиты (ч. 6 ст. 51 УПК). Он направлен на предупреждение коллизий между адвокатом и клиентом, вызванных тем, что клиент не признает себя виновным, а адвокат считает, что для постановки вопроса об оправдании нет достаточных оснований.
Иногда в такой ситуации адвокаты домогаются от клиента заявления об отказе от защитника; отказ от адвоката принимает недобровольный характер и оказывается не чем иным, как замаскированным отказом адвоката от защиты, т. е. нарушением ч. 6 ст. 51 УПК. Этот конфликт протекает во внесудебной обстановке и завершается или тем, что адвокат убеждает клиента учесть реалии дела и отказаться от безнадежной позиции, или согласием адвоката с позицией клиента. Но как быть в случае обострения конфликта, когда клиент не желает изменить позицию и отказаться от адвоката, а адвокат не желает изменить своему внутреннему убеждению? Если клиент не хочет изменить позицию, значит, изменить ее должен адвокат: у него нет альтернативы.
Таким образом, ст. 71 и ч. 6 ст. 51 УПК содержат важное положение: недопустимость коллизии между адвокатом и клиентом в случае непризнания подсудимым вины; разрешение этой коллизии, если она возникает, в пользу клиента, не признающего своей вины; следовательно, обязанность адвоката — продолжать защиту до конца с позиции непризнания вины клиента, каким бы ни было внутреннее убеждение адвоката. Бесперспективность позиции, с точки зрения адвоката, означает лишь необходимость поисков новых путей защиты.
Важную роль в выборе адвокатом позиции по делу играет и институт адвокатской тайны (ч. 7 ст. 51 УПК). Между клиентом и адвокатом не может быть барьеров, препятствующих исполнению адвокатом миссии защиты. Неменьшим, чем внутреннее убеждение, барьером могло бы стать недоверие клиента к адвокату. Клиент, как правило, — носитель важной информации. Использовать ее адвокат должен согласно ст. 51 УПК, т. е. исключительно в интересах клиента: в лучшем случае — для его защиты, в худшем — чтобы проигнорировать и предать забвению.
Строго говоря, доверие клиента к адвокату обусловлено самой природой их отношений. Но лишь с закреплением в законе института адвокатской тайны доверие клиента получило правовую защиту.
Содержание ч. 7 ст. 51 УПК шире и глубже ее буквального смысла. Хотя о клиенте в статье ничего не говорится, эта норма защищает прежде всего его интересы. Клиент может сообщить адвокату любую информацию и быть уверенным, что она в любой форме, полностью или частично, не будет им разглашена кому бы то ни было.
Наивысший уровень доверия клиента адвокату — признание ему в совершении преступления, в котором он обвиняется (а иногда в совершении и других преступлений). Почему он это делает? Ответ прост: потому что он не хочет быть осужденным за это преступление судом. Чем более опасную для себя информацию сообщает клиент адвокату, тем большую помощь ожидает от него. Позиция клиента, не признающего своей вины в суде, но признавшегося адвокату, ни при каких обстоятельствах не может быть отвергнута адвокатом. Эта доверительная информация исключается из числа факторов, влияющих на позицию адвоката в суде.
Нарушение доверия клиента может быть допущено адвокатом в двух формах: путем разглашения полученной информации и путем ее использования против клиента. Если адвокат, вопреки клиенту, занял обвинительную позицию, тот вправе считать, что адвокат употребил полученные им сведения во вред ему, т. е. нарушил адвокатскую тайну.
Анализ ст. 71 и ч. ч. 6, 7 ст. 51 УПК показывает, что законодатель создал адвокату необходимые условия для бесконфликтной защиты интересов клиента. Но можно ли констатировать нарушение адвокатом процессуального закона, если он отстаивает позицию, не совпадающую с позицией клиента, не признающего своей вины?
Обязанность адвоката высказана в законе весьма неявно; она обнаруживается лишь в результате тщательного и, быть может, небесспорного анализа. Законодатель скорее устраняет для адвоката все препятствия, чтобы он мог занять ту же позицию, что и его клиент, нежели категорически обязывает его к этому.
Очевидно, закон исходит из того, что защита — дело достаточно тонкое и деликатное. Ведь подчас клиент и адвокат распределяют позиции так, что первый не признает себя виновным, а последний с его согласия ограничивается приведением смягчающих обстоятельств или просьбой о переквалификации. И конфликт между ними не возникает ни до, ни после процесса: клиент будет удовлетворен и вынесением несурового наказания. Поэтому в ближайшей перспективе разрешение этих вопросов останется монополией адвокатских объединений.
