(Ливадный Е. А.) (Подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2006)
Подготовлен для системы КонсультантПлюс
НОУ-ХАУ КАК РЕЗУЛЬТАТ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ИНФОРМАЦИЯ
Материал подготовлен с использованием правовых актов по состоянию на 15 января 2006 года
Е. А. ЛИВАДНЫЙ
Ливадный Евгений Александрович, кандидат технических наук, юрист, начальник самостоятельного отдела (референт) группы референтов генерального директора ФГУП «Рособоронэкспорт».
Основная часть результатов интеллектуальной деятельности, особенно военного назначения, выполненных в Российской Федерации и используемых в гражданском обороте, представляет собой информацию, имеющую правовую охрану в режимах государственной, коммерческой или служебной тайны <*>. Такая информация в соответствии с определением ст. 151 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, принятых Верховным Советом СССР 31 мая 1991 г. (далее — Основы гражданского законодательства) может составлять секрет производства, или ноу-хау <**>. Кроме того, в отношении части результатов НИОКР указанные режимы могут быть в полном объеме и не установлены (например, на носители не нанесен гриф «коммерческая тайна»), тем не менее благодаря отсутствию свободного доступа к такой информации, а также ее коммерческой ценности она будет сохранять необходимые свойства объекта гражданского оборота, а интересы субъекта, осуществляющего ввод информации в оборот, охраняться общими нормами гражданского, административного, уголовного права. ——————————— <*> Ливадный Е. А. Интеллектуальная собственность в сфере военно-технического сотрудничества // ИС. Промышленная собственность. 2004. N 1. С. 35 — 47. <**> В литературе широко распространена точка зрения, в соответствии с которой ноу-хау составляет только информация, охраняемая в режиме коммерческой тайны.
Одной из особенностей определения ноу-хау, в частности, в ст. 151 Основ гражданского законодательства является принадлежность секретов производства как к результатам интеллектуальной деятельности (статья помещена в раздел пятый Основ, посвященный праву «на изобретение и другие результаты творчества, используемые в производстве», то есть правам на результаты интеллектуальной деятельности), так и к информации («информация составляет ноу-хау…»). М. М. Богуславский, обобщая результаты исследований правового регулирования ноу-хау в США и в европейских государствах, определяет ноу-хау как «результат технического творчества», который «может охватывать всевозможную техническую и иную информацию, необходимую для производства какого-либо изделия» <*>. Между тем в соответствии со ст. 128 ГК РФ информация, с одной стороны, и результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность), с другой стороны, являются различными объектами гражданских прав, а следовательно, должны иметь различные правовые режимы. Действительно, как отмечает Е. А. Суханов, именно правовым режимом «отличаются друг от друга различные объекты гражданского оборота, и именно эта их сторона имеет значение для гражданского права» <**>. ——————————— <*> Международная передача технологий: правовое регулирование / Отв. ред. М. М. Богуславский. М., 1985. С. 6. <**> Гражданское право. Том 1 / Отв. ред. проф. Суханов Е. А. М.: Издательство БЕК, 2000. С. 299 (автор главы 9 — Суханов Е. А.).
Рассмотрим, как производится в законодательстве и международных договорах Российской Федерации обособление правовых режимов информации и результатов интеллектуальной деятельности. Этот анализ в значительной мере затруднен тем обстоятельством, что во многих нормативных правовых актах «информация», во всяком случае, такая ее составляющая, как «научно-техническая информация», используется в качестве синонима терминов «результат интеллектуальной деятельности» и (или) «объект интеллектуальной собственности». Так, в соответствии с абзацем третьим ст. 1 Федерального закона от 19 июля 1998 г. N 114-ФЗ «О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами» (далее — Закон о ВТС) информация в военно-технической области является составной частью результатов интеллектуальной деятельности. Более того, в п. 6 ст. 2 Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 164-ФЗ «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» информация в отношениях внешней торговли идентифицируется даже не как результат интеллектуальной деятельности, а как права на них: «передача информации осуществляется как передача прав на объекты интеллектуальной собственности». Указанный подход к информации был реализован практически во всех соглашениях о военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами, подготовленных и заключенных после вступления в силу Закона о ВТС. Заключенные в это время межправительственные соглашения о военно-техническом сотрудничестве с Польшей, Индонезией, Мали, Македонией, Уругваем, Чехией содержат статью, в соответствии с которой «информация, полученная в рамках настоящего Соглашения, может содержать результаты интеллектуальной деятельности и быть объектом интеллектуальной собственности Стороны, передавшей такую информацию». Межпарламентской Ассамблей государств — участников СНГ для использования в законодательстве государств — участников рекомендовано следующее положение: «Научно-техническая информация, созданная в результате интеллектуальной деятельности, является интеллектуальной собственностью» <*>. ——————————— <*> Модельный закон СНГ о научно-технической информации. Принят в г. Санкт-Петербурге 13.06.2000 Постановлением N 15-10 на 15-ом пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств — участников СНГ // Информационный бюллетень. Межпарламентская Ассамблея государств — участников Содружества Независимых Государств. 2000. N 25. С. 203 — 212.
Подход к информации (научно-технической информации) как понятию, во многом совпадающему по значению с понятием «результаты интеллектуальной деятельности», достаточно широко распространен не только в российском праве, что следует учитывать при гармонизации российского права с международным правом и правопорядками ведущих экономически развитых стран. В международном праве интеллектуальной собственности наиболее значимым примером является отнесение закрытой информации к предмету (subject matter) прав интеллектуальной собственности согласно п. 2 ст. 1 и ст. 39 Соглашения ТРИПС. В российском гражданском законодательстве понятия «интеллектуальная собственность» и «исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности» рассматриваются как эквивалентные. В соответствии со статьей 2 ГК РФ «основания возникновения и порядок осуществления… исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальной собственности)» определяются гражданским законодательством Российской Федерации. В статье 138 ГК РФ содержание термина «исключительные права» поясняется следующим предложением этой же статьи закона: «Использование результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, которые являются объектом исключительных прав, может осуществляться третьими лицами только с согласия правообладателя», при этом исключительное право «признается в случаях и в порядке, которые установлены настоящим Кодексом и другими законами». В этой связи рассмотрим подробнее термин «результат интеллектуальной деятельности», который, несмотря на то что его определение отсутствует в российском законодательстве, служит исходным элементом для построения категории «исключительные права (интеллектуальная собственность)». Термин «результаты интеллектуальной деятельности» используется в праве интеллектуальной собственности в абстрагированном от конкретных материальных реализаций виде. Поэтому под результатами интеллектуальной деятельности, как правило, понимаются идеальные объекты <*>, или, как их называет, в частности, О. А. Степанова, «идеальные результаты интеллектуальной деятельности» <**>. ——————————— <*> Термин «идеальный» представляется более предпочтительным по сравнению с термином «нематериальный», поскольку, как будет показано ниже, последний имеет также «побочные» значения: 1) не имеющий имущественной ценности; 2) не являющийся вещью. <**> Степанова О. А. Договоры об использовании идеальных результатов интеллектуальной деятельности. Дис. … канд. юрид. наук. МГУ, 1998. С. 15.
В объективной действительности идеальные объекты не существуют, это следует из самого их названия, поскольку идеальное означает «нечто существующее не в действительности, а только в сознании» <*>. При этом сознание оперирует «не реально существующими вещами, а их образами, языковыми значениями и смыслом, которые выступают в качестве «заместителей» вещей, их моделей» <**>. ——————————— <*> Идеальное // Советский энциклопедический словарь. М., 1985. С. 586. <**> Сознание // Философский словарь. М., 1991. С. 437.
Отметим, что идеальные объекты были хорошо известны еще римскому праву и использовались именно как юридические фикции (бестелесные вещи), выступавшие в качестве объектов прав. Согласно Гаю «некоторые вещи суть телесные, физические, другие бестелесные, идеальные… которые не могут быть осязаемы; к таковым принадлежат те, которые заключаются в праве» <*>. При этом, как справедливо отмечает А. С. Яковлев, «бестелесная вещь — фикция, но она фиктивна не как объект права, а как вещь» <**>. ——————————— <*> Памятники римского права: Законы 12 таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. М.: Зерцало, 1997. С. 44 — 45. <**> Яковлев А. С. Имущественные права как объекты гражданских правоотношений. Теория и практика. М.: «Ось-89», 2005. С. 47.
В силу своей принадлежности к идеальным объектам результаты интеллектуальной деятельности не являются объектами гражданского оборота. Такими объектами являются исключительные права на использование идеальных результатов интеллектуальной деятельности. Как обоснованно указывает В. И. Еременко, «правовая охрана предоставляется результатам интеллектуальной деятельности, в то время как в гражданском обороте могут находиться только права на эти результаты» <*>. Этот тезис согласуется также с положениями статьи 2 Федерального закона РФ от 08.12.2003 N 164-ФЗ «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности», где внешняя торговля интеллектуальной собственностью определяется как «передача исключительных прав на объекты интеллектуальной собственности или предоставление права на использование объектов интеллектуальной собственности», но не как передача собственно результатов интеллектуальной деятельности. ——————————— <*> Еременко В. И. Об интеллектуальной собственности в Гражданском кодексе РФ // Законодательство и экономика. 2002. N 5.
С учетом изложенного можно сделать вывод, что в российском гражданском законодательстве к интеллектуальной собственности как к имущественному субъективному праву относятся исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности <*>, под которыми следует понимать абсолютные права на идеальные результаты интеллектуальной деятельности. ——————————— <*> Средства индивидуализации участников гражданского оборота, продукции, выполняемых работ или услуг в некотором приближении могут также рассматриваться как результаты интеллектуальной деятельности.
Единственное легальное определение информации дается в Федеральном законе РФ от 20.02.1995 N 24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации» как «сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от формы их представления». Использованный в тексте Закона термин «сведения» неоднозначен. Согласно словарю Ожегова сведения означают как знания, то есть категорию по преимуществу идеального характера, так и сообщения. Как отмечал академик И. Т. Фролов, «знание — это всегда информация, но не всякая информация — знание» <*>. В соответствии с определением Философского словаря знание есть «идеальное выражение в знаковой форме объективных свойств и связей мира, природного и человеческого» <**>. Сообщения, в отличие от знаний, обладают свойствами материальности и принципиальной (физической) уничтожимости и представляют собой один из источников формирования знаний. Хотя сообщения не связаны с определенным количеством вещества и не являются вещами, они имеют определенные пространственные и временные координаты и уже поэтому принадлежат объективной действительности и находятся вне мира идеальных объектов. ——————————— <*> Фролов И. Т. Введение в философию. М., 1989. С. 322. <**> Знание // Философский словарь. М., 1991. С. 384.
Неоднозначность определения отражает наличие различных подходов к пониманию информации в качестве объекта гражданских прав. Ряд исследователей рассматривают информацию максимально широко, включая в состав информации как сведения («знания»), так и сообщения («сигналы») <1>. Однако в литературе более распространен взгляд на информацию как на объект сугубо нематериальный, который «представляет собой категорию идеального» <2>, «нематериальное (идеальное) благо» <3>. Такому подходу, как представляется, присуща определенная односторонность. Информация — единственный продукт, которым сознание обменивается с окружающей действительностью. Поэтому информация в различных своих проявлениях не может не носить как свойств идеального, так и материального объекта. Действительно, «информация — результат отражения одного объекта в другом, используемый, в конечном счете, для формирования управляющих воздействий» <4>. При этом речь идет именно о материальных объектах, поскольку отражение является свойством материальных объектов <5>. В этой связи многие авторы отмечают «целый ряд несовпадающих представлений философского плана на то, что же может составлять содержание понятия «информация», в числе которых как сугубо «материалистическое» («информация может быть рассмотрена как одно из «сущностных проявлений материи»), так и субъективистское» <6>. ——————————— <1> Стрельцов А. А. Информация как общенаучная категория // Информация как объект исследования в естественных, технических и социальных науках. М., 2001. С. 6 — 19. <2> Проблемы правового обеспечения реализации прав Российской Федерации на результаты интеллектуальной деятельности / Гос. Дума: Ком. по безопасности. Под общ. ред. Лопатина В. Н. М., 2000. С. 53. <3> Сидорова О. Ю. Информация как объект абсолютных и относительных гражданских правоотношений: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2003. <4> Информация // Философский словарь. М., 1991. С. 437. <5> Отражение // Философский словарь. М., 1991. С. 667. <6> Войниканис Е. А., Якушев М. В. Информация. Собственность. Интернет: Традиция и новеллы в современном праве. М.: Волтерс Клувер, 2004.
Суммируя результаты исследования понятия информации в специальных науках и учитывая, что «взятая сама по себе материя ничего не дает для понимания информации: только сознание дает нам представление о ней, и до тех пор, пока нет этих двух элементов, т. е. материи и сознания, не может быть и информации» (Клаус Г. Кибернетика и философия. М., 1963. С. 76), можно сделать вывод, что информация «может быть как идеальной, так и материальной (но не материей)» (Жуков Н. И. Информация (философский анализ центрального понятия кибернетики). Минск, 1971. С. 58) <*>. ——————————— <*> Цит. по: Городов О. А. Информация как объект гражданских прав // Правоведение. 2001. N 5. С. 83.
Материальные свойства информации в той или иной мере отмечают такие специалисты по информационному праву, как И. Л. Бачило (относит информацию к объектам, «которые обладают признаками объектов вещного и интеллектуального свойства» <*>), В. А. Копылов (указывает на возможность «распространить на информационную вещь (объект) совместное и взаимосвязанное действие… института авторского права и института вещной собственности» <**>), В. Н. Лопатин (отмечает, что «всякая информация материальна» <***>). ——————————— <*> Информационное право: Основы практической информатики. Учебное пособие / И. Л. Бачило. М., 2003. С. 109. <**> Копылов В. А. Информационное право: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2003. С. 49 — 50. <***> Лопатин В. Н. Информационная безопасность России: Человек. Общество. Государство. СПб., 2000. С. 23.
Таким образом, понятие информации, как оно используется в российской правовой системе, имеет, по крайней мере, два значения. Оно может использоваться для обозначения идеальных объектов, идеального содержания информации. Идеальное содержание информации, созданной творческим — и шире, интеллектуальным трудом человека или коллектива, рассматривается как результат интеллектуальной деятельности и объект интеллектуальной собственности. Если на использование таких результатов интеллектуальной деятельности установлен запрет, то имущественный интерес представляют права на их использование. С другой стороны, термин «информация» может использоваться для обозначения конкретных сообщений (источников информации), имеющих пространственные и временные координаты. Если эти источники информации, во-первых, объективно существуют, во-вторых, находятся под охраной того или иного права, то эти права и сама информация, находящаяся под их охраной, также представляют имущественную ценность. Однако объектом соответствующих информационных правоотношений является не идеальный объект, а доступ к конкретным источникам информации. Установленной двузначностью понятия «информация» в праве можно объяснить и противоречивые выводы исследователей о соотношении информации и объектов интеллектуальной собственности (результатов интеллектуальной деятельности). По мнению Д. В. Огородова, информация является самостоятельным объектом по отношению к объектам интеллектуальной собственности, безналичным деньгам, бездокументарным ценным бумагам, доказательствам в юридическом процессе и другим аналогичным объектам, имеющим информационное содержание <1>. К позиции Д. В. Огородова примыкают взгляды упомянутых выше сторонников подхода к информации как к материальному объекту и сложной вещи. Напротив, большая часть исследователей склоняется к тому, что множества объектов, составляющих, с одной стороны, информацию и, с другой стороны, результаты интеллектуальной деятельности, в значительной степени пересекаются или поглощают друг друга. По мнению О. В. Добрынина <2>, С. И. Семилетова <3>, Е. В. Халиповой <4>, в состав интеллектуальной собственности (ее объектов) может и должна включаться информация. ——————————— <1> Огородов Д. В. Правовые отношения в информационной сфере. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Москва, 2002. С. 20. <2> Добрынин О. В. Особенности правовой регламентации «ноу-хау»: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2003. С. 12. <3> Семилетов С. И. Информация как особый нематериальный объект права // Государство и право. 2000. N 5. С. 68. <4> Халипова Е. В. Интеллектуальная собственность и обеспечение ее безопасности (правовые аспекты). М., 1997. С. 25.
Следует отметить, что в рамках подхода к информации как к идеальному объекту включение всей информации в состав результатов интеллектуальной деятельности (а не наоборот) представляется не совсем верным уже потому, что при этом игнорируется наличие так называемой «естественной» информации, не являющейся продуктом творчества человека <*>. В этом отношении предпочтительней выглядит позиция Г. В. Бромберг, которая указывает на то, что информация «является более общей категорией как объект гражданских прав, чем такие традиционно выделяемые объекты, как результаты научно-технического творчества и искусства» <**>, и О. А. Городова, который отмечает, что «не информация является частью интеллектуальной продукции, а результаты интеллектуальной деятельности выступают одной из сторон проявления информации, причем не самой существенной» <***>. ——————————— <*> Информационное право: Основы практической информатики. Учебное пособие / И. Л. Бачило. М.: 2003. С. 97. <**> Бромберг Г. В. Интеллектуальная собственность. Основной курс: Учебное пособие. М.: «Приор-издат», 2004. С. 21. <***> Городов О. А. Указ. соч. С. 77.
Рассмотрим, по каким критериям может осуществляться обособление информации и результатов интеллектуальной деятельности. В литературе для целей размежевания их правовых режимов предложен критерий обособления информации и результатов интеллектуальной деятельности, исходя из характера самих регулируемых отношений, а именно: отношений по передаче информации (сообщений, сигналов) и отношений по использованию идеальной информации (знаний, результатов интеллектуальной деятельности) для производства материальных объектов. В этой связи В. А. Дозорцев различал «ноу-хау информации» и «ноу-хау использования» <*>, а также указывал на то, что «патентное право не составляет основу информационных отношений», поскольку «содержание патентного права направлено не на сообщение информации, а на ее практическое использование» <**>. ——————————— <*> Дозорцев В. А. Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации. Сборник статей. Исслед. центр частного права. Статут, 2003. С. 45. <**> Дозорцев В. А. Указ. соч. С. 225, 234, 249 — 252.
В целом предложенный В. А. Дозорцевым критерий верно отражает различия между информационными отношениями и отношениями интеллектуальной собственности. В то же время в ряде случаев, как представляется, он нуждается в уточнении. Дело в том, что отношения по использованию информации могут быть обусловлены предшествующими отношениями по передаче информации, например при получении информации с нарушением требований закона или договора. Следовательно, правоотношения по использованию результатов интеллектуальной деятельности (объектов интеллектуальной собственности) — это правоотношения по использованию идеального содержания информации, не обусловленные предшествующими отношениями по передаче сведений. Такие отношения возникают только в том случае, когда использование идеального содержания информации (а не только определенных источников этой информации) ограничено правовым способом (законом или договором). При отсутствии таких ограничений могут возникать правоотношения, определяемые информационным и вещным правом (в принципе несанкционированное копирование, иное вторжение в сферу интересов собственника могут рассматриваться как нарушение прав вещной собственности). Соответственно под результатом интеллектуальной деятельности как объектом права интеллектуальной собственности следует понимать идеальное содержание информации, созданной в результате интеллектуальной деятельности, использование которого ограничено в силу закона или договора. Используем полученные результаты для определения правового режима информации, составляющей ноу-хау в российском законодательстве. Правовой режим ноу-хау в российском законодательстве регулируется ст. 151 Основ гражданского законодательства, ст. 139 ГК РФ и Федеральным законом от 29 июля 2004 г. N 98-ФЗ «О коммерческой тайне» (далее — Закон о коммерческой тайне). С учетом того, что Основы гражданского законодательства применяются в части, не противоречащей гражданскому законодательству Российской Федерации, а положения ст. 139 ГК РФ повторяются и развиваются в рамках Закона о коммерческой тайне, именно последний определяет в основном правовой режим ноу-хау, составляющего коммерческую тайну. В этой связи отметим следующие характерные особенности правового регулирования информации в рамках данного Закона. 1. Закон рассматривает информацию, составляющую коммерческую тайну <*>, в том числе ноу-хау, как объект информационных отношений, а не как объект исключительных прав. Действительно, во всех законах об исключительных правах (за исключением Закона Российской Федерации от 9 июля 1993 г. N 5351-1 «Об авторском праве и смежных правах») определено, что ими «регулируются отношения, возникающие в связи с правовой охраной и использованием» соответствующих объектов (изобретений, полезных моделей и промышленных образцов, топологий, программ для ЭВМ и баз данных, товарных знаков, знаков обслуживания и наименований мест происхождения товаров). Напротив, в статье 1 Закона о коммерческой тайне установлено, что он «регулирует отношения, связанные с отнесением информации к коммерческой тайне, передачей такой информации, охраной ее конфиденциальности». Далее по тексту закона термин охрана применяется в отношении конфиденциальности как свойства информации, а не в отношении самой информации и ее использования при производстве продукции <**>. Наконец, часть 2 ст. 8 Закона о коммерческой тайне содержит прямое указание на то, что его нормы не относятся к законодательству об интеллектуальной собственности, и это законодательство сохраняет свою силу и имеет приоритет: «В случае получения работником в связи с выполнением своих трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя результата, способного к правовой охране в качестве изобретения, полезной модели, промышленного образца, топологии интегральной микросхемы, программы для электронных вычислительных машин или базы данных, отношения между работником и работодателем регулируются в соответствии с законодательством Российской Федерации об интеллектуальной собственности». В связи с изложенным можно сделать вывод, что целью Закона о коммерческой тайне является регулирование отношений в информационной сфере, которые возникают по поводу информации либо действий (бездействия) в отношении ее (получение, предоставление, неразглашение информации и др.) <***>. Регулирование отношений по использованию идеальных результатов интеллектуальной деятельности не является целью данного Закона (кроме случаев, когда такой запрет является санкцией за несанкционированный допуск к источнику информации). ——————————— <*> По тексту Закона о коммерческой тайне термин «коммерческая тайна» используется в двух значениях: в п. 1 ст. 3 как свойство информации («коммерческая тайна — конфиденциальность информации …»), в п. 4 ст. 4 — как один из видов собственно информации, которой, в отличие от ее свойства, можно обладать («эта информация составляет коммерческую тайну, обладателем которой является другое лицо»). <**> Единственный случай, где термин «охрана» также используется в отношении всего объекта охраны, а не его конфиденциальности — пункт второй статьи 8 Закона, но здесь в качестве объекта охраны названа не информация, а «результат, способный к правовой охране». <***> Огородов Д. В. Правовые отношения в информационной сфере. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Москва, 2002. С. 20.
2. Закон различает информацию и идеальное содержание информации. Пункт второй статьи 4 Закона о коммерческой тайне определяет, что «информация, самостоятельно полученная лицом при осуществлении исследований, систематических наблюдений или иной деятельности, считается полученной законным способом несмотря на то, что содержание указанной информации может совпадать с содержанием информации, составляющей коммерческую тайну, обладателем которой является другое лицо». Отсюда следует, что идеальным объектом является именно содержание информации, в то время как собственно информация является одной из материальных реализаций идеального содержания информации, сообщением, связанным с определенным материальным носителем. 3. Закон не определяет обладателя информации в смысле идеального объекта, то есть обладателя исключительного права на идеальное содержание информации. В соответствии со статьей 3 Закона о коммерческой тайне обладатель информации — это лицо, которое владеет информацией, составляющей коммерческую тайну, на законном основании, ограничило доступ к этой информации и установило в отношении ее режим коммерческой тайны. Таким образом, любое лицо, которое получило информацию самостоятельно или по договору и приняло необходимые меры по ее охране, является обладателем информации. Поэтому обладатель информации не имеет абсолютного (исключительного) права на использование информации (в смысле идеального объекта). Более того, не только в нормах института коммерческой тайны, но и в иных нормах информационного права информация также рассматривается законодателем, во всяком случае, не только как идеальный объект. Об этом свидетельствует статья 20 Федерального закона РФ от 20.02.1995 N 24-ФЗ «Об информации, информатизации и защите информации», где указывается, что целями защиты информации являются «предотвращение утечки, хищения, утраты, искажения, подделки информации», а также предотвращение несанкционированных действий по уничтожению, модификации, искажению, копированию, блокированию информации. Ст. 272 УК РФ в числе других действий с информацией упоминает «уничтожение информации». Очевидно, что идеальные объекты, существующие вне пространства и времени, такими свойствами не обладают. Таким образом, гражданско-правовые отношения по поводу информации возникают главным образом при ее передаче, доступе к источнику информации. Как справедливо указывают Е. Войниканис и М. Якушев, «в настоящее время информация уже «продается», но под ее «продажей» понимается не «классический» имущественный договор купли-продажи, а оказание каких-то информационных услуг, или обеспечение доступа к определенной базе данных, или… продажа материального носителя, содержащего требуемую информацию» <*>. Законодательство о коммерческой тайне в основном регулирует отношения по доступу к материальным источникам информации, при этом различает информацию и идеальное содержание информации. Идеальным объектом является именно содержание информации, в то время как собственно информация может рассматриваться как одна из реализаций идеального содержания информации, сообщение, связанное с определенным материальным носителем. Обладатель информации не распоряжается ею в смысле идеального объекта, не имеет исключительного права на идеальное содержание информации. Основные правомочия связаны с «исключительным правом» на доступ к источнику информации, а не с ее использованием. Как справедливо отмечает О. А. Городов по поводу правового режима коммерческой тайны, «исключение от использования и исключение от доступа — это внешне схожие термины, что, однако, не дает оснований считать второй из них содержанием некоего исключительного права» <**>. ——————————— <*> Войниканис Е. А., Якушев М. В. Информация. Собственность. Интернет: Традиция и новеллы в современном праве. М.: Волтерс Клувер, 2004. <**> Городов О. А. Указ. соч. С. 72.
В случае противоправного доступа к информации возникают обязательственные отношения по использованию идеального содержания информации, в час тности, нарушитель теряет право использования информации как идеального объекта. Поэтому охрана доступа к материальным носителям информации в рамках собственно информационных отношений позволяет в совокупности со средствами обязательственного права во многих практически важных случаях обеспечить те же потребности гражданского оборота, которые обычно обеспечиваются с помощью исключительных прав, при отсутствии последних. Охрана коммерческой тайны средствами договорного права имеет принципиальные отличия от охраны объектов исключительных и иных абсолютных прав, а именно: обладатель коммерческой тайны не имеет на нее исключительных прав и не может их передавать контрагенту, напротив, контрагент имеет (до заключения договора) право на использование идеального содержания информации, но не имеет самой информации. При заключении сделки контрагент принимает обязательство не использовать ноу-хау как идеальный объект вне предусмотренных договором условий. Если такое обязательство в том или ином виде не принято, он свободен в использовании ноу-хау для целей производства. Вопросы использования информации третьими лицами предлагается решать на основе внедоговорных обязательств вследствие причинения вреда и неосновательного обогащения <*>. ——————————— <*> Нарышкина Р. Л. США: Государство и частный сектор. Гражданско-правовые отношения. М.: Юридическая литература. 1976. С. 38. Гражданское право. Том 2. Полутом 1 / Отв. ред. проф. Суханов Е. А. М.: Издательство БЕК, 2000. С. 449 (автор главы — Ем В. С.).
Изложенную позицию подтверждают результаты исследований авторов, полагающих, что охрана ноу-хау обеспечивается средствами только обязательственного права. По мнению Г. В. Бромберг, права на ноу-хау могут возникать только из договора, в котором изложена суть ноу-хау и порядок использования коммерческой информации о секретах производства <1>. Согласно Э. П. Гаврилову «коммерческая тайна… проявляется только в относительных правоотношениях» <2>. Убеждение в том, что охрана прав требования обладателя ноу-хау должна быть основана на обязательственном праве, высказывал О. В. Добрынин <3>. В. В. Погуляев, В. В. Безбах и В. К. Пучинский согласны с тем, что охрана ноу-хау осуществляется общими нормами гражданского и уголовного права <4>. О. Рузакова указывает, что в отношении ноу-хау «ни у кого нет исключительных прав, а есть лишь фактическая монополия разработчика» <5>. По мнению Е. А. Суханова, «для охраноспособной коммерческой информации устанавливается режим объекта обязательственного… права» <6>. В. А. Дозорцев, а также авторы официальных публикаций ВОИС согласны в том, что право на охрану секретов производства входит в состав прав интеллектуальной собственности и осуществляется посредством законодательства о недобросовестной конкуренции, деликтного права и норм специальных законов об охране секретов производства <7>. ——————————— <1> Бромберг Г. В. Интеллектуальная собственность. Основной курс: Учебное пособие. М.: «Приор-издат», 2004. С. 204. <2> Гаврилов Э. П. О кодификации законодательства, относящегося к интеллектуальной собственности // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2002. N 10. С. 95 — 101. <3> Добрынин О. В. Особенности правовой регламентации «ноу-хау»: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2003. С. 6. <4> Погуляев В. В. Постатейный комментарий к Федеральному закону «О коммерческой тайне». М.: Юридический Дом «Юстицинформ», 2005 (комментарий к статье 4). Гражданское и торговое право зарубежных стран: Учебное пособие / Под общей редакцией В. В. Безбаха и В. К. Пучинского. М.: МЦФЭР, 2004. С. 590 — 592. <5> Рузакова О. Правовой режим и особенности передачи ноу-хау // ИС. Промышленная собственность. 2002. N 5. С. 26 — 34. <6> Гражданское право. Том 1 / Отв. ред. проф. Суханов Е. А. М.: Издательство БЕК, 2000. С. 299 (автор главы 9 — Суханов Е. А.). <7> Дозорцев В. А. Указ. соч. С. 252, 269. WIPO Intellectual Property Handbook: Policy, Law and Use. Geneva WIPO PUBLICATION N 489(E) ISBN 92-805-1291-7 WIPO 2004 Second Edition. Р. 151 — 153. A Brochure on Intellectual Property Rights For Universities and R&D; Institutions in African Countries. WIPO Publication N 849(E). P. 10.
Охрана ноу-хау от использования как результата интеллектуальной деятельности осуществляется в режиме объекта обязательственных прав (как договорных, так и внедоговорных) <*>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Научно-практический комментарий к Федеральному закону «О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами» В. В. Кудашкина включен в информационный банк. —————————————————————— <*> Кудашкин В. В. Научно-практический комментарий к Федеральному закону «О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами». М.: Междунар. отношения, 2002. С. 59. В литературе также обоснованно указывается на аналогию в защите ноу-хау и защите владения — см.: Бабкин С. А. Исключительные права: сравнительно-правовой анализ законодательства России и США. М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2005. С. 211.
В последнее время, в том числе в связи с подготовкой части ГК РФ, посвященной интеллектуальным правам (праву интеллектуальной собственности), обсуждаются предложения о введении в отношении ноу-хау режима объекта исключительных прав. С точки зрения охраны интересов обладателей информации о ноу-хау здесь есть положительные и отрицательные стороны. Положительные стороны достаточно очевидны и подробно рассмотрены, прежде всего, в работах В. А. Дозорцева. Теоретические аргументы против введения режима исключительных прав в отношении ноу-хау высказывались еще Г. Штумпфом в его ставшей классической монографии, посвященной ноу-хау <*>. Кроме того, в литературе отмечены следующие особенности охраны профессионального секрета (ноу-хау), которые отсутствуют у традиционных институтов исключительных прав (интеллектуальной собственности): ——————————— <*> Штумпф Г. Договор о передаче ноу-хау / Пер. с нем. Под ред. и со вступ. статьей Богуславского М. М. М.: Прогресс, 1976. С. 33 — 34.
«государство не предоставляет обладателю ноу-хау временную монополию, являющуюся сердцевиной исключительного права; …природа профессионального секрета (ноу-хау)… исключает его передачу в общественное достояние по прошествии определенного времени» <*>; ——————————— <*> Еременко В. И. Об интеллектуальной собственности в Гражданском кодексе Российской Федерации // Законодательство и экономика. 2002. N 5.
«поскольку коммерческая тайна неизвестна третьим лицам, она не может быть объектом исключительного права, ибо на третье лицо не может быть возложена обязанность не использовать и не разглашать объект, который ему неизвестен» <*>; «…в высшей степени абсурдно запрещать использование того, что неизвестно, путем установления режима исключительных прав» <**>. ——————————— <*> Гаврилов Э. П. О кодификации законодательства, относящегося к интеллектуальной собственности // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2002. N 10. С. 95 — 101. <**> Городов О. А. Указ. соч. С. 78.
Сам В. А. Дозорцев, который многое сделал для обоснования введения режима исключительных прав в отношении ноу-хау, указывал, что объекты права ноу-хау «как таковые уже не «охраняются», им не предоставляется «абсолютная» охрана… Это уже не традиционное исключительное право… Охраняется, строго говоря, не ноу-хау как таковое, а неприкосновенность личной сферы его обладателя» <*>. «Для секретов промысла… действует принцип свободы использования и соответственно презумпция добросовестности пользователя, если специально не будет доказан факт нарушения им условий охраны, установленных законом» <**>. Такая трактовка исключительных прав на ноу-хау, «по сути дела, сводит на нет эффект «исключительности», т. е. монополии, в отношении права на использование ноу-хау» <***>. ——————————— <*> Дозорцев В. А. Указ. соч. С. 228. <**> Дозорцев В. А. Указ. соч. С. 264. <***> Еременко В. И. Об интеллектуальной собственности в Гражданском кодексе Российской Федерации // Законодательство и экономика. 2002. N 5.
Однако более актуальными представляются практические следствия введения режима исключительных прав в отношении ноу-хау. Положение обладателя исключительных прав на ноу-хау оказывается в определенном смысле более уязвимым, чем у обладателя информации, которая не является объектом исключительных прав. Исключительное право на ноу-хау прекращается у всех правообладателей с момента утраты конфиденциальности соответствующих сведений. Если исключительные права были предоставлены по лицензионному договору, соответствующие обязательства лицензиата также прекращают свое действие. Между тем коммерческая ценность ноу-хау, составляющего технологию современного высокотехнологичного производства, мгновенно не теряется. Для его освоения даже при наличии ноу-хау конкурентам потребуется значительное время, за которое потребности рынка в данной продукции полностью или частично будут удовлетворены. Эта особенность ноу-хау может использоваться в целях недобросовестной конкуренции намеренно для того, чтобы опорочить права лицензиара. Так, значительная часть информации по конструкции ряда объектов российской продукции военного назначения, переданной в страны Восточной Европы бывшим СССР, рассекречена и в том или ином виде доступна. Основываясь на этих фактах, производители этих стран обосновывают свое право на производство продукции без разрешения лицензиара и выплаты ему соответствующего вознаграждения. Напротив, если рассматривать ноу-хау как объект обязательственных прав, в том числе договорных, такие возражения не могут быть приняты во внимание, поскольку стороны были свободны в выборе условий передачи информации и ее последующего использования, в том числе оговорить все вопросы производства и поставок продукции по лицензии в случае полной или частичной утраты конфиденциальности сведений, содержащихся в передаваемой документации. В этой связи целесообразно рассматривать ноу-хау как объект обязательственных прав интеллектуальной собственности (интеллектуальных прав), в отношении которых режим исключительных прав в их традиционном понимании как абсолютных прав на идеальные результаты интеллектуальной деятельности не установлен. Особое внимание необходимо уделить использованию термина «исключительное право» в лицензионных договорах на передачу технологий и ноу-хау. Так, в одном из первых документов, регламентировавших использование ноу-хау в международном праве, Руководстве по выработке договоров о международной передаче производственного опыта и знаний в машиностроении, подготовленном Европейской экономической комиссией ООН и ставшем основой для разработки национальных нормативных правовых актов, указывается, что «производственный опыт и знания передаются приобретателю на условиях исключительного права» <*>. Однако содержание исключительного права здесь имеет другое значение, исключительное право не имеет абсолютного характера, оно представляет собой обязательство владельца ноу-хау предоставлять в рамках данной территории и времени его исключительно лицензиату, не передавать его другим пользователям, а также не использовать эти опыт и знания самому. Аналогичным образом признание в ст. 2 Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Венгерской Республики о порядке производства и ремонта в Венгерской Республике вооружения, военной техники и запасных частей к ним по лицензиям бывшего СССР от 16 февраля 2005 г. <**> «исключительных прав Российской Федерации на результаты интеллектуальной деятельности», переданные Венгерской Народной Республике по ранее лицензионным договорам с бывшим СССР, не является правовым основанием для признания прав Российской Федерации как на территории Российской Федерации, так и на территории других стран исключительными в смысле ст. 138 ГК РФ и международных конвенций о праве интеллектуальной собственности. ——————————— <*> Руководство по выработке договоров о международной передаче производственного опыта и знаний в машиностроении. Европейская экономическая комиссия ООН. Специальная рабочая группа по договорам на поставку продукции машиностроения // ECE/TRADE/222. 1969. <**> Бюллетень международных договоров. 2006. N 1. С. 43 — 46.
Осознание того, что секреты производства (ноу-хау) не относятся к числу объектов исключительных прав, нашло отражение в ряде российских нормативно-правовых актов последних лет. В частности, в п. 2 Положения о закреплении и передаче хозяйствующим субъектам прав на результаты научно-технической деятельности, полученные за счет средств федерального бюджета, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 17 ноября 2005 г. N 685, «права на результаты научно-технической деятельности, охраняемые в режиме коммерческой тайны, включая потенциально патентоспособные технические решения и секреты производства (ноу-хау)», обособлены от исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности. В п. 6 Постановления Правительства РФ от 04.05.2005 N 284 «О государственном учете результатов научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ гражданского назначения» результаты научно-технической деятельности, способные «к правовой охране в качестве объектов интеллектуальной собственности» (что в рамках российского законодательства означает охрану в качестве объектов исключительных прав), противопоставляются результатам, охраняемым в качестве «секретов производства (ноу-хау)». В контексте гармонизации российского права с международным правом и правопорядками ведущих экономически развитых стран, где ноу-хау стало объектом гражданского оборота много раньше, чем в России, следует отметить, что законодательство и правоприменительная практика (особенно стран континентального права) не рассматривают ноу-хау как объект исключительных прав. В Кодексе интеллектуальной собственности Франции содержится прямое указание на то, что он не содержит норм, регулирующих использование секретов производства. В Германии, КНР, Корее, Японии и во многих других странах неправомерное использование коммерческих секретов регулируется законодательством против недобросовестной конкуренции либо общими нормами деликтного права. В Словаре интеллектуальной собственности, выпускаемом ВОИС, отмечается, что права на секреты производства не полностью эквивалентны исключительным правам промышленной собственности и нарушение этих прав основывается на допустимых способах получения информации о секретах производства <*>. ——————————— <*> WIPO Intellectual Property Handbook: Policy, Law and Use. Geneva WIPO PUBLICATION N 489(E) ISBN 92-805-1291-7 WIPO 2004 Second Edition. Р. 153.
Рассмотрим подробнее внедоговорные обязательства по использованию ноу-хау. Предусмотренная ст. 7 Закона о коммерческой тайне и ст. 1064 ГК РФ деликтная ответственность возникает только у недобросовестного приобретателя информации, что недостаточно для обеспечения потребностей оборота. Защита от использования информации добросовестным приобретателем особенно важна в свете необходимости защиты имущественных интересов государства от использования результатов бюджетных НИОКР. Такая защита могла бы, как предлагает В. С. Ем <*>, предоставляться на основании норм главы 60 ГК РФ («Обязательства вследствие неосновательного обогащения»), которые предусматривают обязанность лица, неосновательно приобретшего имущество, «возвратить… неосновательно приобретенное или сбереженное имущество» (п. 1 ст. 1102 ГК РФ), а «в случае невозможности возвратить в натуре неосновательно полученное или сбереженное имущество приобретатель должен возместить потерпевшему действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества». Существенно, что «правила, предусмотренные настоящей главой, применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли» (п. 1 ст. 1105 ГК РФ). ——————————— <*> Гражданское право. Том 2. Полутом 1 / Отв. ред. проф. Суханов Е. А. М.: Издательство БЕК, 2000. С. 449 (автор главы — Ем В. С.).
В то же время, по всей видимости, потребуется развитие положений ГК РФ и/или информационного законодательства с учетом того, что информация в соответствии со ст. 128 ГК РФ к имуществу не отнесена, не определены в законе и имущественные права в отношении ноу-хау. Отметим, что в правовых системах экономически наиболее развитых стран использование законодательства об обязательствах вследствие неосновательного обогащения для компенсации убытков владельцев информации вследствие ее несанкционированного использования уже получило значительное развитие, в частности в англо-американском праве <*> и германском праве <**>. При этом, как указывает К. Осакве, в англо-американском праве лицо, добросовестно получившее конфиденциальную информацию, но использующее ее для своих нужд, а не в интересах владельца информации, может также рассматриваться как лицо, злоупотребляющее такой информацией, и к нему может быть также предъявлен иск «либо на основании нарушения фидуциарного обязательства (fiduciary obligation), что в англо-американском праве считается самостоятельным основанием возникновения обязательства, либо на основании деликта — «conversion» (неправомерное присвоение чужой собственности)» <***>. ——————————— <*> Осакве К. Обязательства вследствие неосновательного обогащения в англо-американском праве: основополагающие принципы и правовая политика // Журнал российского права. 2005. N 7. С. 90. <**> Цвайгерт К., Кетц Х. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. Т. 2. М., 1998. С. 284 — 294. <***> Осакве К. Указ. соч. С. 90.
Подводя итоги нашему исследованию, отметим, что термин «информация» может использоваться как для обозначения ее идеального содержания (в праве интеллектуальной собственности), так и для обозначения конкретных сообщений, имеющих пространственные и временные координаты (в информационном праве). Результаты интеллектуальной деятельности как идеальные объекты следует отличать от информации о результатах интеллектуальной деятельности в виде сообщений, которая тиражируема, способна передаваться (предоставляться) другим участникам оборота, существует в конкретном количестве экземпляров, имеющих пространственные и временные координаты, происхождение и историю, а также свойства уничтожаемости, искажаемости, блокирования доступа. Как результат интеллектуальной деятельности ноу-хау участвует в отношениях интеллектуальной собственности обязательственного, относительного характера, как информация — в информационных правоотношениях. В то же время ноу-хау не является объектом традиционных исключительных прав, под которыми обычно понимают абсолютные права на идеальные результаты интеллектуальной деятельности. Установление режима исключительных прав в отношении ноу-хау связано с определенными негативными последствиями для его обладателя. Законодательство о коммерческой тайне в основном регулирует информационные отношения. Право на охрану информации, составляющей коммерческую тайну, не является правом на использование результатов интеллектуальной деятельности, основные правомочия связаны с доступом к информации, а не с ее использованием. В то же время на основе охраняемой этим правом монополии на доступ к источнику информации обладатель может приобрести права на использование идеальных результатов интеллектуальной деятельности средствами обязательственного права.
