ОСПАРИВАНИЕ ОТЦОВСТВА И МАТЕРИНСТВА ПРИ ПРИМЕНЕНИИ
ВСПОМОГАТЕЛЬНЫХ РЕПРОДУКТИВНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ
И. А. ДИКОВА
Дикова И. А., аспирант Московской академии экономики и права.
Автор статьи предлагает дополнить Семейный кодекс РФ нормой, лишающей суррогатную мать, не давшую согласие супругам на запись их родителями ребенка, права требования признания отцовства в отношении мужчины, предоставившего свой генетический материал для проведения искусственного оплодотворения и имплантации эмбриона.
Семейное законодательство допускает возможность оспаривания отцовства (материнства) в тех случаях, когда в книге записей рождений отцом или матерью ребенка записано не то лицо, которое является им в действительности. Требования об исключении записи об отце, произведенной в актовой записи о рождении в соответствии с п. 1 и п. 2 ст. 51 Семейного кодекса РФ (на основании записи о браке родителей или на основании добровольного или судебного установления отцовства), рассматриваются судом в исковом порядке, поскольку в силу п. 3 ст. 47 Гражданского кодекса РФ аннулирование записи акта гражданского состояния полностью либо в части может быть произведено только на основании решения суда.
Однако ст. 52 СК РФ содержит некоторые ограничения в реализации права на оспаривание записи об отцовстве, направленные на защиту интересов детей, родившихся в результате применения методов вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ). Согласно ч. 1 п. 3 ст. 52 СК супруг, давший письменное согласие на применение его жене метода искусственного оплодотворения или на имплантацию эмбриона, не вправе при оспаривании отцовства ссылаться на эти обстоятельства.
Данная норма предусмотрена для случаев, когда при производстве искусственного оплодотворения используются донорские мужские половые клетки. Супруг, давший согласие на применение этого метода жене, в момент регистрации ребенка, безусловно, знает, что не является кровным отцом ребенка, поэтому никакого нарушения его права не происходит. Согласие на применение метода искусственного оплодотворения, данное таким лицом, приравнивается к акту добровольного признания отцовства и поэтому не может быть отозвано. Таким образом, положение, закрепленное в п. 3 ст. 52 СК, является частным случаем общего правила, предусмотренного п. 2 ст. 52 СК, согласно которому лицо, знавшее в момент записи, что оно не является отцом ребенка, не вправе впоследствии оспаривать отцовство.
Однако в отличие от п. 2 ст. 52 СК п. 3 этой статьи не запрещает оспаривать запись об отцовстве из-за отсутствия кровной связи, а запрещает ссылаться при этом на факт применения методов искусственной репродукции. Иными словами, супруг может оспорить свое отцовство, но основания предъявления иска должны быть иные, например, наличие доказательств того, что ребенок родился не в результате применения методов вспомогательных репродуктивных технологий.
Между тем п. 3 ч. 1 ст. 52 Семейного кодекса говорит только об оспаривании отцовства, а значит, не лишает права на оспаривание материнства женщины, фактически не являющейся матерью ребенка, рожденного в результате применения методов ВРТ. Данная норма не учитывает ситуации, при которой процедура экстракорпорального оплодотворения и имплантации эмбриона производится с использованием донорских яйцеклеток, когда женщина, родившая ребенка, не имеет с ним генетической связи. В силу того что закон не запрещает супруге (незамужней женщине) при оспаривании материнства ссылаться на факт применения искусственных методов репродукции (прямой запрет на это есть только в отношении супруга), суд, рассматривая требование об оспаривании материнства, может принимать во внимание любые доказательства, с достоверностью подтверждающие невозможность происхождения ребенка от истицы (медицинские справки о бесплодии, отсутствии яичников, маточных труб и т. д.).
Исходя из этого было бы целесообразным изменить редакцию п. 3 ч. 1 ст. 52 Семейного кодекса РФ и изложить ее следующим образом:
«Лица, давшие в порядке, установленном законом, согласие в письменной форме на применение метода искусственного оплодотворения или на имплантацию эмбриона, не вправе при оспаривании отцовства (материнства) ссылаться на эти обстоятельства».
В силу того что Семейный кодекс РФ уделил крайне мало внимания правоотношениям, возникающим при применении вспомогательных репродуктивных технологий, можно указать на наличие еще одного существенного пробела в семейном законодательстве, связанного с возможностью оспаривания отцовства (материнства). В соответствии с п. 1 ст. 52 СК запись родителей в книге записей рождений может быть оспорена по требованию лица, фактически являющегося отцом или матерью ребенка. Таким лицом может быть донор половых клеток, чей генетический материал использовался при проведении искусственного оплодотворения. Данное лицо может быть известно родителям ребенка — в случае если в качестве донора привлекались их родственники или знакомые; либо неизвестно им — когда анонимный донор самостоятельно смог установить личность реципиентов и ребенка. Мотивами для установления отцовства (материнства) со стороны донора могут явиться отсутствие либо гибель собственных детей, чувство привязанности, любви к ребенку и т. д.
Анализируя Семейный кодекс РФ, можно прийти к выводу, что никаких препятствий для признания своих родительских прав у донора нет. Статья 52 СК РФ запрещает при оспаривании отцовства ссылаться на факт применения метода искусственного оплодотворения только супругу. То есть сведения об использовании донорских половых клеток при оплодотворении, предоставленные донором, могут рассматриваться судом в качестве доказательства, подтверждающего происхождение ребенка от донора. Еще одним бесспорным доказательством биологического родства донора и ребенка могут служить данные судебно-биологической экспертизы, проведенной методом геномной или генетической дактилоскопии.
Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод о том, что действующее семейное законодательство допускает спор о действительном происхождении ребенка, при зачатии которого использовались донорские половые клетки.
В целях защиты прав и интересов лиц, давших свое согласие на применение методов вспомогательных репродуктивных технологий, а также ребенка, рожденного в результате их применения, считаем необходимым дополнить ст. 52 Семейного кодекса РФ п. 4, изложив его в следующей редакции:
«Лица, являющиеся донорами репродуктивных тканей (спермы, яйцеклетки, эмбрионов), не вправе при оспаривании отцовства (материнства) ссылаться на факт генетического родства с ребенком, рожденным в результате применения метода искусственного оплодотворения, если при его применении использовались репродуктивные ткани данных лиц.
Оспаривание отцовства и материнства при применении метода суррогатного материнства в настоящий момент происходит в порядке ст. 52 Семейного кодекса РФ. Согласно п. 2 ч. 3 ст. 52 СК РФ супруги, давшие согласие на имплантацию эмбриона другой женщине, а также суррогатная мать не вправе при оспаривании материнства и отцовства после совершения записей родителей в книге записи рождений ссылаться на эти обстоятельства.
Между тем необходимо учитывать, что согласно ст. 35 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан правом на искусственное оплодотворение, в том числе и на применение метода суррогатного материнства, обладает «каждая совершеннолетняя женщина» независимо от ее семейного положения. В этой связи дефиницию п. 2 ч. 3 ст. 52 Семейного кодекса РФ необходимо дополнить словосочетанием «женщина, не состоящая в браке», изложив ее в следующей редакции:
«Супруги (женщина, не состоящая в браке), давшие согласие на имплантацию эмбриона другой женщине, а также суррогатная мать не вправе при оспаривании материнства и отцовства после совершения записей родителей в книге записи рождений ссылаться на эти обстоятельства».
Таким образом, если суррогатная мать после рождения ребенка дала письменное согласие на передачу его лицам, заключившим с ней договор, то отозвать свое согласие в дальнейшем, а также оспорить запись этих лиц в качестве родителей ребенка она не вправе. Лица, давшие согласие на вынашивание эмбриона, обязаны записать себя в качестве родителей ребенка и не вправе при оспаривании отцовства или материнства ссылаться на применение метода суррогатного материнства.
В случае если суррогатная мать решит воспользоваться правом, предоставленным ей п. 2 ч. 4 ст. 51 СК РФ, и откажет в передаче рожденного ребенка генетическим родителям, последние не смогут оспорить родительские права суррогатной матери и ее супруга.
Однако ничем не ограниченное право суррогатной матери быть записанной в качестве юридической матери рожденного ребенка порождает две трудноразрешимые с правовой точки зрения проблемы, связанные с установлением происхождения детей, — защита прав супруга суррогатной матери и генетического отца ребенка в случае, если суррогатная мать решит оставить ребенка себе.
Так, если суррогатная мать, состоящая в браке, воспользуется своим правом оставить ребенка себе, то, исходя из предусмотренного п. 2 ст. 48 Семейного кодекса РФ принципа презумпции отцовства, отцом совершенно чужого ему ребенка будет зарегистрирован супруг вынашивающей матери, притом что он мог возражать против того, чтобы его жена выступала в роли суррогатной матери, либо мог вообще не знать об этом. Регистрация мужа суррогатной матери в качестве отца ребенка повлечет наложение на него обязанностей, предусмотренных Семейным кодексом РФ для родителей, и прежде всего обязанности по содержанию ребенка. Нарушение прав мужчины в данном случае очевидно.
Безусловно, отцовство супруга суррогатной матери может быть оспорено им в судебном порядке. Однако данное право не может расцениваться как надлежащая и сбалансированная мера защиты интересов супруга суррогатной матери. Единственным вариантом, способным хотя бы отчасти гарантировать соблюдение его прав, может стать закрепление на законодательном уровне требования об обязательном получении письменного согласия супруга суррогатной матери на участие его жены в программе суррогатного материнства.
Вторая юридическая проблема, вытекающая из отказа суррогатной матери передать ребенка, касается генетического отца ребенка, предоставившего свои половые клетки. Если суррогатная мать не состоит в браке, при отсутствии совместного заявления родителей или заявления отца ребенка, происхождение ребенка от конкретного лица (отцовство) может быть установлено в судебном порядке (ст. 49 СК). Иными словами, оставив ребенка себе, суррогатная мать может подать заявление в суд о признании отцом ребенка мужчины, сперма которого была использована при оплодотворении. Одновременно с иском об установлении отцовства может быть предъявлено требование о взыскании алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка.
В соответствии со ст. 49 Семейного кодекса РФ при рассмотрении дела об установлении отцовства суд принимает во внимание любые доказательства, с достоверностью подтверждающие происхождение ребенка от конкретного лица. Таким доказательством могут быть данные судебно-биологической экспертизы, результат которой полностью подтвердит генетическое родство ребенка и ответчика. Таким образом, лицо может быть признано отцом ребенка, юридической матерью которого является не его супруга — женщина, от которой он желал иметь этого ребенка и которая де-факто этой матерью и является, а совершенно посторонняя ему женщина. При этом оспорить свое отцовство в соответствии с действующим законодательством супруг пациентки не сможет.
Учитывая вышесказанное, в целях правовой защиты генетических родителей, участвующих в программе суррогатного материнства, а также пресечения возможных злоупотреблений со стороны суррогатной матери ст. 49 «Установление отцовства в судебном порядке» Семейного кодекса РФ необходимо дополнить нормой, лишающей суррогатную мать, не давшую согласие супругам на запись их родителями ребенка, права требования признания отцовства в отношении мужчины, предоставившего свой генетический материал для проведения искусственного оплодотворения и имплантации эмбриона.
