(Оноколов Ю. П.) («Военно-юридический журнал», 2011, N 3)
ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЮ ПРЕСТУПНОСТИ В АРМИИ ТРЕБУЕТ УЧЕТА ЛАТЕНТНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Ю. П. ОНОКОЛОВ
Оноколов Ю. П., преподаватель Новороссийского филиала Современной гуманитарной академии, кандидат юридических наук.
Уголовная статистика в нашей стране составляется только на основании данных о зарегистрированной преступности. Однако, как отметил Президент РФ Д. А. Медведев, «статистика у нас лукавая, веры в нее нет. Нам нужна честная система учета преступлений и их раскрытия» <1>. ——————————— <1> Латухина К. Статистика у нас «лукавая»… // Российская газета. 22.11.2010. N 263 (5342) С. 2.
Согласно исследованиям отдела латентной преступности и криминологического прогноза НИИ Академии Генеральной прокуратуры РФ, 50% латентной преступности составляет незаявленная, 40% — невыявленная, 10% — укрытая преступность. В Швеции регистрируется 12 тысяч преступлений на 100 тысяч населения. В России — в шесть раз меньше. Логично предположить, что в маленькой, благополучной Швеции уровень фактической преступности не выше, чем в России. Соответственно, реальный уровень преступности в нашей стране как минимум выше в шесть раз: коэффициент латентности равен 6, а в абсолютных показателях фактическая преступность — не менее 18 млн. преступлений в год. Уровень фактической преступности более чем в восемь раз превышает уровень зарегистрированной. Количество незарегистрированных преступлений в нашей стране составляет не менее 23 млн. С учетом 3 млн. зарегистрированных преступных деяний фактически в 2009 г. в России совершено порядка 26 млн. преступлений <2>. Аналогичные цифры были получены в ходе изучения латентной преступности и другими исследовательскими коллективами <3>. ——————————— <2> Иншаков С. М. Латентная преступность как объект исследования // Исследования латентной преступности: Материалы круглого стола, проведенного НИИ Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации 21.04.2010. С. 6 — 13. <3> Кондратюк Л. В., Овчинский В. С. Криминологическое измерение. М., 2008. С. 179.
Однако у других криминологов на этот счет несколько иное мнение. В. В. Лунеев отмечает, что если за основу сравнения взять США, то уровень нашей фактической преступности можно оценить цифрой порядка 50 млн. преступлений в год <4>. По расчетам С. Я. Лебедева, коэффициент латентности в России 1 к 20, а уровень фактической преступности порядка 60 млн. преступлений в год <5>. Таким образом, результаты исследований В. В. Лунеева и С. Я. Лебедева примерно аналогичны. ——————————— <4> Лунеев В. В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. М.: Волтерс Клувер, 2005. С 51. <5> Исследования латентной преступности: Материалы круглого стола, проведенного НИИ Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации 21.04.2010. С. 21 — 23.
Вооруженные Силы, иные войска и воинские формирования РФ являются частью нашего общества, постоянно комплектуются и обновляются этим обществом, в связи с чем можно утверждать, что аналогичная ситуация имеет место и в военной составляющей России. В последние годы преступности военнослужащих присуща относительная стабильность состояния и уровня. Ежегодно регистрируется 20 — 30 тыс. преступлений, совершаемых военнослужащими, что составляет от 0,8 до 1,3% всей преступности в стране <6>. Как полагают некоторые участники «чеченских событий», латентность преступлений в войсках (в 1994 — 1996 гг.) была очень велика, поскольку регистрировалось примерно одно из пятнадцати преступлений военнослужащих <7>. В последние годы сократился объем преступности, стабилизировался и ее уровень, который в настоящее время в 2 — 2,5 раза ниже, чем в целом по стране (около 700 зарегистрированных преступлений на 100 тыс.). В то же время отмеченные тенденции стабилизации преступности военнослужащих не в полной мере отражают ее реальное состояние в связи с достаточно большой латентностью. Помимо общих причин латентности преступности, на сокрытие от регистрации преступлений военнослужащих негативно влияют высокая степень закрытости воинских формирований и объектов, а также строгая ответственность командного состава за противоправное поведение подчиненных, среди которых преобладают мужчины молодого возраста, отличающиеся повышенной криминальной активностью <8>. Поэтому официальную статистику о преступности в воинской среде необходимо анализировать с поправкой на латентность и осуществлять весь комплекс работы по предупреждению преступности в армии с учетом не только зарегистрированных, но и латентных преступлений. ——————————— <6> Криминология: Учебник / Под ред. проф. В. Д. Малкова. М.: ЗАО «Юстицинформ», 2006. С. 480. <7> Иншаков С. М. Системное воздействие на преступность в Вооруженных Силах России: Дис. … д-ра юрид. наук. М., 1997. С. 21 — 23, 83. <8> Криминология: Учебник / Под ред. проф. В. Д. Малкова. М.: ЗАО «Юстицинформ», 2006. С. 480 — 481.
Как отмечают некоторые исследователи, опросы бывших военнослужащих, проходивших службу по призыву, в абсолютном большинстве случаев свидетельствуют о наличии в их подразделении неформальной армейской системы, которую обычно называют «дедовщина», которая часто выражается в серьезных уголовно-наказуемых посягательствах на личность и права потерпевших <9>. ——————————— <9> Моргуленко Е. А. Причины и меры предупреждения нарушений уставных правил взаимоотношений военнослужащих при отсутствии между ними отношений подчиненности: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2003. С. 62.
Высокая латентность неуставных действий подтверждается исследованиями и других криминологов, пришедших к выводу, что латентность неуставных отношений в нашей армии составляет 1:300 (на одно зарегистрированное преступление приходится 300 незарегистрированных) <10>. ——————————— <10> Эминов В. Е., Мацкевич И. М. Преступность военнослужащих. М., 1999. С. 84.
Высоколатентными преступлениями традиционно считаются взяточничество, вымогательство, неуставные взаимоотношения и др. Латентными остаются по меньшей мере 35,2% уклонений от военной службы и 30,7% неуставных взаимоотношений, но лишь 8% военнослужащих заявляют о насильственных действиях по отношению к ним <11>. ——————————— <11> Горелик В. Я. Латентная преступность в условиях военной службы // Военная мысль. 2001. N 2. С. 51.
Как полагают исследователи, нарушения уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, как правило, в воинских частях регистрируются лишь тогда, когда командование не имеет возможности их скрыть в связи с последствиями деяний: когда самовольно оставивший часть военнослужащий в ходе следствия по уголовному делу заявляет о неуставных отношениях как основной причине своего «бегства» из части; когда в результате неуставных отношений потерпевшему причиняется средней тяжести или тяжкий вред здоровью, требующий стационарного лечения, влекущего за собой факт сообщения об этом из медицинских учреждений в правоохранительные органы или наступает его смерть; когда доведенный до отчаяния неуставными отношениями военнослужащий пытается покончить жизнь самоубийством или расстреливает своих обидчиков, находясь в карауле и т. п. <12>. ——————————— <12> Моргуленко Е. А. Латентность нарушений уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности: сущность, структура, причины и меры по ее нейтрализации // Право в Вооруженных Силах. 2002. N 1 — 2. С. 10.
Данные утверждения подтверждаются тем, что количество официально зарегистрированных преступлений, квалифицируемых по ч. 1 ст. 335 УК РФ, нередко значительно меньше тех же деяний, имеющих серьезные последствия (ч. 2 и ч. 3 ст. 335 УК РФ). К примеру, в 1997 г. военными судами по ч. 1 ст. 335 УК РФ осуждено 228 военнослужащих, а по ч. 3 ст. 335 УК РФ — 995 <13>. Представляется, что не может существовать такое положение, при котором опасные преступления совершались бы в 3 — 4 раза чаще, чем менее опасные той же категории. Данный статистический казус противоречит закономерности распределения преступности <14> и свидетельствует о большом количестве латентных, скрытых неуставных действий, что требует учета при планировании и организации работы по предупреждению преступлений, совершаемых военнослужащими как при исполнении служебных обязанностей, так и вне служебной деятельности. ——————————— <13> Ищенко А. В. Дифференциация и индивидуализация наказаний, назначаемых военнослужащим Российской Федерации: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2000. Приложение N 5. <14> Моргуленко Е. А. Указ. соч. С. 63.
В ходе авторского исследования на вопрос: «Приходилось ли вам встречаться с нарушениями со стороны подчиненных по отношению к начальнику?», 85,2% респондентов ответили положительно, из них 35,4% отметили оскорбление начальника, 23,2% — неповиновение начальнику, 19,2% — насильственные действия в отношении начальника, 12,1% — угрозы начальнику, 7,1% — групповое неповиновение начальнику, 3% — сопротивление начальнику или принуждение его к нарушению служебных обязанностей. Полагаем, что это способствовало значительному увеличению превышений должностных полномочий начальниками в последние годы. По мнению А. И. Долговой, изучение массива преступлений показывает, что именно в совокупности они обнаруживают немало новых свойств, выявляя определенные соотношения между разными преступлениями. Так, при снижении числа выявляемых и регистрируемых фактов легких телесных повреждений, истязаний, побоев и преступлений, связанных с ношением оружия, увеличивалось число тяжких преступлений против жизни и здоровья <15>. ——————————— <15> Долгова А. И. Преступность, ее организованность и криминальное общество. М.: Российская криминологическая ассоциация, 2003. С. 15.
Другие исследователи <16> обращают внимание на подобную взаимосвязь между преступлениями, связанными с уклонением от прохождения службы и преступлениями, связанными с причинением телесных повреждений. Объективные данные о судимости военнослужащих за совершение воинских преступлений свидетельствуют о том, что более половины воинских преступлений составляют уклонения от военной службы <17>. Похожие данные имеются и в других источниках: преступления, связанные с самовольным оставлением воинской части либо иным уклонением от исполнения обязанностей военной службы, достигают примерно 40% среди иных правонарушений (т. е. не только воинских, но и общеуголовных) <18>. При этом фактическая безнаказанность даже за мелкие нарушения косвенно обусловливает совершение более опасных преступлений, в том числе уклонений от военной службы <19>. Однако за неуставные действия и иные преступления, сопряженные с применением насилия, к уголовной ответственности привлекается гораздо меньше военнослужащих, чем за уклонения от военной службы, что требует усиления как борьбы, так и предупредительной, профилактической деятельности с указанными преступлениями. ——————————— <16> Моргуленко Е. А. Латентность нарушений уставных правил взаимоотношений между военнослужащими при отсутствии между ними отношений подчиненности: сущность, структура, причины и меры по ее нейтрализации // Право в Вооруженных Силах. 2002. N 1 — 2. С. 13. <17> Обзоры судебной работы гарнизонных военных судов по рассмотрению уголовных дел за 1999 — 2009 гг. М.: Военная коллегия Верховного Суда РФ. <18> Директива Министра обороны РФ N Д-4 от 24.01.2003. <19> Лунеев В. В. Криминология (причины, предупреждение и методы изучения преступлений в Вооруженных Силах СССР): Учебник. М.: Военный Краснознаменный институт, 1986. С. 213 — 214.
Состояние преступности в воинской части зависит во многом от того, как относится к выполнению своих обязанностей тот или иной офицер. Однако проблема не только в профессиональных способностях офицеров. Обычно командиру выгоднее скрыть то или иное правонарушение, чем допустить его расследование. По некоторым данным, каждый пятый офицер заявил, что уведомление вышестоящего командования о таких фактах, имевших место во вверенном ему подразделении, негативно отразилось на его карьере <20>. Поэтому командиры стали часто применять насилие, превышать должностные полномочия в отношении подчиненных. Социологические опросы показали, что вызывает тревогу рост в геометрической прогрессии преступлений, связанных со злоупотреблениями и превышением должностных полномочий, поскольку с 1994 г. он составил 450% <21>. ——————————— <20> Салихов А. Профилактика правонарушений, системный подход // Ориентир. 1995. N 9. С. 42 — 46. <21> Попов В., Тюриков А. Социологи предупреждают // Независимое военное обозрение. 22.09.2009. С. 1 — 2.
Латентности преступлений нередко способствует пассивность различных категорий военнослужащих. С правовой стороны пассивность является специфическим нарушением воинской дисциплины, хотя в определенных случаях возможна и уголовная ответственность (например, неисполнение приказа начальника, причинившее вред интересам службы, является преступлением). По мнению некоторых авторов, это, наряду с другими факторами, приводит к значительной латентности правонарушений и преступлений среди военнослужащих: 88% военнослужащих не считают пассивность в укреплении дисциплины одним из видов ее нарушений, а 72% не признают активное участие в повышении уровня дисциплины своей служебной обязанностью <22>. При этом только 36% опрошенных офицеров считают, что в их коллективах создана нетерпимая обстановка для нарушителей дисциплины <23>, 14% не имеют реального представления о том, какой вред несет их пассивность воинской дисциплине, а потому не считают необходимым бороться с ней <24>. Отсутствие должной воинской дисциплины и правопорядка в частях, пассивность, ненадлежащая гражданская позиция, низкое правосознание приводят к тому, что военнослужащие не пытаются пресечь неуставные действия сослуживцев либо доложить о них командованию. Из 1000 военнослужащих — свидетелей проявления неуставных отношений только 12% пытались помешать нарушителям, 51% в душе осудили казарменных хулиганов, но ничего не предприняли, а 16% заняли позицию «моя хата с краю», заявив, что это их не касается <25>. Приведенные данные свидетельствуют о необходимости проведения предупредительной, профилактической работы с соответствующими военнослужащими. ——————————— <22> Дульцев А. Воинская дисциплина — фактор коллективный // Методист. 2004. N 9. С. 7. <23> Реформа Вооруженных Сил — наша общая забота. Отечество. Честь. Долг: Учебное пособие для общественно-государственной подготовки для офицерского состава / Под общ. ред. Е. В. Савостьянова. Ростов н/Д, 1998. С. 30. <24> Дульцев А. Указ. соч. С. 7. <25> Дульцев А. Указ. соч. С. 30 — 31.
В последнее время, по нашему мнению, латентность «неуставных» преступлений стала несколько уменьшаться. Об этом косвенно свидетельствует, например, то, что в первом полугодии 2010 г., наряду с уменьшением зарегистрированных преступлений, совершенных военнослужащими, на 10,5%, зарегистрировано увеличение неуставных взаимоотношений <26>, уменьшение числа тяжких и особо тяжких преступлений, а также то, что почти вдвое уменьшилось количество уклонений от военной службы <27>. Однако большая часть неуставных действий по-прежнему остается латентной. Высокой латентностью обладают и другие преступления, сопряженные с применением насилия: превышение должностными полномочиями, оскорбление одним военнослужащим другого, оскорбление начальником подчиненного, оскорбление подчиненным начальника, насильственные действия в отношении начальника (последние два преступления чаще совершаются в отношении молодых сержантов). ——————————— <26> Спекулятивная дедовщина // Независимое военное обозрение. N 23. 2010. 25 июня — 1 июля. С. 2. <27> Фалеев М. Бить стали меньше // Российская газета. N 165. 2010. 28 июля. С. 3.
Как показали опросы социологов, в течение года жертвой преступления становится каждый пятый офицер, а среди военнослужащих по призыву — каждый второй. Но фиксируется лишь 10 — 15% таких преступлений. В целом жертвами преступного насилия ежегодно становятся более 5 тыс. военнослужащих; только официально регистрируется около двух тысяч нарушений правил уставных взаимоотношений. По данным исследований, физическому насилию со стороны командиров всех степеней подвергаются более 50% военнослужащих и около 56% из них — со стороны «старослужащих» <28>. ——————————— <28> Попов В., Тюриков А. Социологи предупреждают // Независимое военное обозрение. 22.09.2009. С. 1 — 2.
Значительный уровень латентности преступлений, совершаемых военнослужащими, обусловливается фактической выборочностью уголовного преследования, нередким моральным одобрением совершения преступлений сослуживцами (особенно преступлений, связанных с применением насилия), наличием в воинской среде многих элементов криминальной субкультуры, привносимой в армию ранее судимыми и привлекавшимися к уголовной ответственности, а также содержавшимися в следственных изоляторах и изоляторах временного содержания. Высокому уровню латентности также способствуют низкий уровень качества исполнения приговоров суда об условном осуждении к лишению свободы, условном осуждении к содержанию в дисциплинарной воинской части, к ограничению по военной службе, слабый контроль и ненадлежащая профилактическая работа с военнослужащими, условно-досрочно освобожденными из дисциплинарной воинской части, а также с военнослужащими, совершавшими различные правонарушения до военной службы. При исполнении многих уголовных наказаний военнослужащие часто продолжают военную службу в тех же подразделениях, пользуются тем же должностным положением, вооружением и нередко имеют в подчинении других военнослужащих, которые обязаны беспрекословно выполнять приказы осужденного начальника. Все это нередко способствует тому, что совершаемые военнослужащими, особенно имеющими девиантные отклонения, сначала дисциплинарные и грубые дисциплинарные проступки, а затем и преступления, остаются без должного реагирования со стороны командования и правоохранительных органов, что приводит к повторности совершения преступлений и самодетерминации латентных преступлений. Все это требует особого внимания при осуществлении планирования предупредительной и правовоспитательной работы командованием и правоохранительными органами. Таким образом, осуществление деятельности по предупреждению преступности в армии требует обязательного учета латентных преступлений, которые составляют значительную, а преступления, сопряженные с насилием, основную часть фактически совершаемых военнослужащими преступлений. Без организации надлежащего предупреждения, выявления и борьбы со всей фактической, а особенно с латентной преступностью, невозможны как минимизация реально совершаемых военнослужащими преступлений, так и улучшение правопорядка и воинской дисциплины, повышение боеспособности и боеготовности войск, а также обеспечение надлежащей национальной безопасности Российской Федерации.
