Козлов Алексей Геннадьевич, начальник юридической группы ООО «ГК «Вектор-Консалт».
Возможно, в ближайшем будущем государство преподнесет предпринимателям очередной «сюрприз». Этот «сюрприз» скрывается за витиеватым названием законопроекта, размещенного для общественного обсуждения на официальном сайте Следственного комитета Российской Федерации, и звучит так: «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с введением института уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц» (далее — проект закона об институте уголовно-правового воздействия).
Если честно, то этот законопроект вызвал у меня огромное количество вопросов, ответы на которые я не смог найти ни в самом проекте, ни в пояснительной записке к нему, ни в комментариях главы Следственного комитета РФ, ни в выступлениях чиновников. А вопросов действительно много. Например: почему законопроект появился на свет в период, когда государство принимает меры по смягчению уголовной ответственности в сфере предпринимательской деятельности; чем вызвана разработка этого документа — неспособностью власти побороть преступность в сфере экономики или же просто изучением общественного мнения; а может, это следствие либерализации уголовного законодательства для физических лиц (попытка переложить все на юридических лиц) и т. д.?
Зачем же понадобилось «сажать» помимо предпринимателей еще и организации? Вот что сказано в пояснительной записке к проекту закона:
«В последние годы значительно возросло количество преступлений, совершаемых в интересах или с использованием юридических лиц. Масштаб этого явления позволяет утверждать, что в России сформировался новый вид преступности — преступность юридических лиц (зарубежный аналог данного термина — «преступность корпораций» или «корпоративная преступность»)».
Этот вид преступности представляет реальную угрозу экономической безопасности государства, а также интересам добросовестных участников экономического оборота. В частности, он оказывает негативное влияние на инвестиционную привлекательность России (существенно повышает инвестиционные риски, связанные с незащищенностью российских финансовых инструментов от преступных посягательств), что обусловливает отток из страны капитала. Преступность юридических лиц дестабилизирует фундаментальные основы экономики, что опосредованно способствует спаду основных экономических показателей, в том числе росту инфляции, снижению производства, уводу капитала в теневой сектор экономики.
Наконец, преступность юридических лиц способствует повышению уровня криминогенности общества в целом, в частности, порождает или создает условия для развития таких опасных социальных явлений, как коррупция (особый ее вид — корпоративная коррупция, то есть незаконная корыстно мотивированная деятельность государственных служащих в интересах юридических лиц), экологическая преступность, финансирование терроризма и организованной преступности.
Действующее российское законодательство в области противодействия преступности юридических лиц не только не отвечает мировым стандартам, но фактически не позволяет вести борьбу с этим явлением.
Так что же это получается — «корыстно мотивированная деятельность государственных служащих» является следствием совершения должностными лицами организаций преступлений, а не наоборот? И высокие налоги, бюрократизм и всяческие задержки при получении разрешительных документов тут ни при чем?
Не знаю, когда данный законопроект будет принят (и будет ли принят вообще), но его принятие серьезно изменит хозяйственную деятельность всех субъектов экономической деятельности, а знаменитая фраза из известного фильма: «Кто ж его посадит? Он же памятник!» — может зазвучать совершенно по-иному.
Какие изменения предлагает Следственный комитет РФ; к кому, за что, какие и как будут применяться меры уголовно-правового характера; а также, что такое судимость юридического лица и какие последствия, связанные с судимостью, будут иметь место для организации — на эти и другие вопросы постараюсь дать ответы в настоящей статье.
1. К кому?
В соответствии с проектом закона об институте уголовно-правового воздействия применение мер уголовно-правового характера будет осуществляться в отношении юридических лиц, причастных к преступлению.
Согласно положениям Гражданского кодекса Российской Федерации юридическими лицами признаются организации, которые имеют в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечают по своим обязательствам за это имущество, могут от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде.
Таким образом, субъектным составом законопроекта будут являться все организации, действующие на территории Российской Федерации, в том числе: хозяйственные товарищества и общества, фонды, союзы, ассоциации, учреждения, кооперативы, государственные муниципальные и унитарные предприятия, за исключением органов государственной власти, органов местного самоуправления и международных организаций, обладающих в соответствии с международным договором Российской Федерации, федеральным законом иммунитетом от уголовного преследования.
2. За что?
Само по себе существование юридического лица — не единственное условие, необходимое для применения к нему мер уголовно-правового характера. Как указывалось выше, организация одновременно должна быть причастна к преступлению.
И здесь законопроект предусматривает два случая причастности юридических лиц к преступлениям:
а) совершение преступления в интересах юридического лица лицом, выполняющим в организации управленческие функции либо осуществляющим в ней фактическое руководство;
б) использование юридического лица в целях совершения, сокрытия преступления или последствий преступления лицом, выполняющим в организации управленческие функции либо осуществляющим в ней фактическое руководство, в том числе финансирование преступления с использованием денежных средств или расчетных счетов юридического лица, заключение сделок от имени юридического лица для облегчения совершения или сокрытия преступления или имущества, полученного в результате совершения преступления.
При буквальном прочтении данных норм следует уголовное наказание (если оно связано с деятельностью фирмы) физического лица, осуществляющего управленческие функции в организации (а возможно, и просто сотрудника), которое автоматически ведет к применению мер уголовно-правового характера и в отношении юридического лица.
Под лицом, выполняющим управленческие функции либо осуществляющим фактическое руководство (подпункт «а» законопроекта), предлагается понимать как единоличный исполнительный орган (руководитель юридического лица), члена коллегиального исполнительного органа, члена совета директоров, так и иное лицо, постоянно, временно либо по специальному полномочию (например, по доверенности) выполняющее организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в организации.
Отдельно остановлюсь на понятии «преступление, совершенное в интересах юридического лица». По логике разработчиков законопроекта, это преступление, «одним из мотивов которого было приобретение юридическим лицом выгод имущественного характера, в том числе получение прибыли (увеличение размера прибыли), избежание убытков (уменьшение размера убытков), уклонение от имущественной или иной предусмотренной законодательством Российской Федерации ответственности, приобретение имущественных прав либо освобождение от обязанностей имущественного характера». Однако все перечисленное есть сама цель предпринимательской деятельности.
В подпункте «б» законопроекта имеется в виду не только гражданин, фактически определяющий решения, принимаемые юридическим лицом в силу преобладающего участия в его уставном капитале, но и лицо, осуществляющее указанные действия вследствие иных обстоятельств.
При этом кто/что понимается под «иными лицами»/»обстоятельствами» — ни слова.
Размытость формулировок только в одной статье законопроекта поражает воображение. Такие трактовки могут позволить следственным органам «поворачивать» ситуацию по своему усмотрению. И, если какой-либо нерадивый сотрудник, имеющий доверенность от фирмы, совершит преступление и будет привлечен к уголовной ответственности, это может отразиться на всей организации.
И это не последний «скользкий» момент, присутствующий в проекте закона об институте уголовно-правового воздействия.
3. Какие?
К мерам уголовно-правового воздействия, назначаемым причастному к преступлению юридическому лицу, относятся:
— предупреждение;
— штраф;
— лишение лицензии, квоты, преференций или льгот;
— лишение права заниматься определенным видом деятельности;
— запрет на осуществление деятельности на территории Российской Федерации;
— принудительная ликвидация.
Юридическому лицу может быть назначена как одна, так и несколько мер воздействия. При этом предупреждение, штраф, принудительная ликвидация, запрет на осуществление деятельности на территории Российской Федерации применяются в качестве основных видов мер уголовно-правового характера. Лишение лицензии, квоты, преференций или льгот и лишение права заниматься определенным видом деятельности назначаются как дополнительные меры.
4. Как будут применяться?
При определении меры уголовно-правового характера в отношении юридического лица будут учитываться категория преступления, к которому причастно юридическое лицо, тяжесть наступившего в результате совершения преступления последствия, характер и степень причастности юридического лица к преступлению, меры, принятые юридическим лицом для предупреждения и пресечения преступления, нейтрализации его негативных последствий. При назначении меры уголовно-правового характера принимаются во внимание также данные, характеризующие само юридическое лицо, в том числе его предыдущие судимости, благотворительная и иная общественно полезная деятельность.
Кратко опишу, в чем заключается та или иная мера воздействия, при каких условиях и как будет применяться.
Предупреждение. Выражается в официальном порицании юридического лица и предупреждении его о недопустимости впредь причастности к преступлению с разъяснением последствий нарушения данного предписания. Может быть назначено организации, впервые причастной к преступлению небольшой или средней тяжести, не повлекшему причинения имущественного ущерба или возникновения угрозы причинения вреда жизни и здоровью людей, объектам животного и растительного мира, окружающей среде, объектам культурного наследия, безопасности государства, угрозы чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера. Грубо говоря, применяться почти не будет.
Штраф. Состоит в денежном взыскании, назначаемом юридическому лицу, признанному причастным к преступлению. Может устанавливаться в виде единовременной выплаты в размере от пятидесяти тысяч до пяти миллионов рублей: в виде единовременной выплаты — в размере, кратном полученному юридическим лицом в результате преступления доходу или кратном предотвращенному в результате преступления убытку, либо кратном стоимости приобретенного в результате преступления имущества; в виде систематических ежеквартальных платежей — в размере от пяти до двадцати пяти процентов дохода осужденного юридического лица в течение срока от одного года до двух лет.
В случае злостного уклонения от уплаты штрафа юридическим лицом, признанным причастным к тяжкому или особо тяжкому преступлению, этот вид меры уголовно-правового характера по решению суда может быть заменен на меру уголовно-правового характера в виде принудительной ликвидации.
Лишение лицензии, квоты, преференций или льгот. Состоит в аннулировании оформленных ранее юридическому лицу лицензии, квоты, преференции, льготы и может назначаться по отношению к тем лицензиям, квотам, преференциям или льготам, посредством использования или в целях оформления которых было совершено преступление, к которому причастно юридическое лицо.
Лишение права заниматься определенным видом деятельности. Выражается в установлении на срок от одного года до пяти лет запрета юридическому лицу заниматься одним или несколькими видами деятельности по отношению к тому виду деятельности, при осуществлении или в связи с осуществлением которого было совершено преступление.
Запрет на осуществление деятельности на территории Российской Федерации. Является исключительной мерой уголовно-правового характера, назначаемой юридическому лицу, образованному за пределами Российской Федерации и осуществляющему деятельность на территории Российской Федерации, в случаях, когда осуществляемая таким юридическим лицом деятельность на территории Российской Федерации была сопряжена исключительно с совершением или сокрытием преступления либо сокрытием его последствий. При этом суд в целях защиты и восстановления нарушенных преступлением имущественных прав потерпевшего будет вправе признать недействительными сделки, заключенные на территории Российской Федерации юридическим лицом, к которому применяется данная мера, в целях совершения и (или) сокрытия преступления, применив к ним предусмотренные гражданским законодательством последствия недействительности ничтожной сделки.
Принудительная ликвидация. Также является исключительной мерой уголовно-правового характера, которая может быть назначена образованному на территории Российской Федерации юридическому лицу, чья деятельность была сопряжена исключительно с совершением или сокрытием преступления либо сокрытием его последствий на территории Российской Федерации; либо юридическому лицу, уставной (складочный) капитал которого более чем наполовину сформирован из имущества, полученного в результате совершения преступления. При принудительной ликвидации, так же как и при запрете на осуществление деятельности на территории Российской Федерации, суд вправе признать недействительными сделки, совершенные организацией, применив к таким сделкам предусмотренные гражданским законодательством последствия недействительности ничтожной сделки. Отдельно отмечу, что имущество ликвидированного юридического лица, оставшееся после удержания обязательных платежей в бюджетные и внебюджетные фонды и удовлетворения заявленных исковых требований, предлагается безвозмездно обращать в доход государства.
5. Прекращение уголовного преследования юридического лица
Уголовное преследование организации будет прекращаться по следующим основаниям:
1) непричастность юридического лица к преступлению;
2) отсутствие события преступления, отсутствие в деянии состава преступления, истечение сроков давности уголовного преследования, отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению;
3) если юридическое лицо, впервые причастное к преступлению небольшой или средней тяжести, способствовало раскрытию и расследованию преступления, к которому причастно, возместило причиненный им в связи с причастностью к преступлению ущерб или иным образом загладило вред, который возник в результате совершенных им действий или принятых решений;
4) наличие вступившего в законную силу решения суда по тому же обвинению юридического лица либо решения судьи или суда о прекращении уголовного дела по тому же обвинению юридического лица;
5) наличие неотмененного постановления следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению юридического лица;
6) наличие неотмененного решения о привлечении юридического лица к административной ответственности за деяния, положенные в основу обвинения юридического лица в ходе производства по уголовному делу.
6. Судимость юридического лица
Юридическое лицо, признанное причастным к преступлению, считается судимым со дня вступления решения суда, устанавливающего данное обстоятельство, в законную силу до момента погашения или снятия судимости. При этом судимость влечет за собой установление для осужденного юридического лица ограничений прав и возложение обязанностей, определенных законом.
Судимость погашается:
а) в отношении юридических лиц, признанных причастными к преступлению небольшой или средней тяжести, — по истечении года после исполнения в полном объеме обязанностей, связанных с назначенной мерой уголовно — правового характера;
б) в отношении юридических лиц, признанных причастными к тяжкому преступлению, — по истечении двух лет после исполнения в полном объеме обязанностей, связанных с назначенной мерой уголовно-правового характера;
в) в отношении юридических лиц, признанных причастными к особо тяжкому преступлению, — по истечении трех лет после исполнения в полном объеме обязанностей, связанных с назначенной мерой уголовно-правового характера.
Одновременно по истечении половины срока судимости по ходатайству юридического лица суд может снять с него судимость, если юридическое лицо в этот срок осуществляло активную общественно полезную деятельность (благотворительность, меценатство, патронаж), не было привлечено к административной ответственности и не была назначена иная мера уголовно-правового характера.
7. Правовые последствия,
связанные с судимостью организации
Отдельно следует отметить, что разработчики решили использовать поистине инновационную норму — запрет на добровольную ликвидацию организации.
Так, в проекте закона об институте уголовно-правового воздействия сказано: «С момента вступления в законную силу решения суда, устанавливающего юридическому лицу одну или несколько мер уголовно-правового характера, до полного исполнения назначенной меры уголовно-правового характера не допускается добровольная ликвидация, реорганизация юридического лица, которому назначена мера уголовно-правового характера, а также отчуждение осужденным юридическим лицом принадлежащих ему акций или долей зависимых хозяйственных обществ и недвижимого имущества».
Помимо этого проверка юридических лиц, имеющих непогашенную судимость, на предмет соблюдения ими обязательных требований при осуществлении деятельности, в сфере которой было совершено преступление при участии этих юридических лиц, проводится уполномоченным органом государственного контроля, органом муниципального контроля раз в год.
8. Несоответствия и противоречия,
содержащиеся в законопроекте
Вызывает удивление то количество несоответствий, недоработок и противоречий, которое содержится в законопроекте.
Вот только некоторые из них.
А. Так, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации предлагается дополнить статьей 446.14 следующего содержания: «Если по уголовному делу обвиняется как физическое, так и юридическое лицо, то решение о назначении юридическому лицу мер уголовно-правового характера либо о прекращении уголовного преследования юридического лица должно быть принято до постановления судом приговора либо прекращения или приостановления производства по уголовному делу». Однако, как указывалось выше, наличие приговора должностному лицу организации является условием причастности юридического лица к преступлению. Пока нет приговора должностному лицу, не может появиться и обвинение в отношении организации.
Б. Кто же будет защищать юридическое лицо?
Ответ на этот вопрос вызывает еще больше вопросов, нежели дает ответ. Так, вводимая статья 446.11 гласит: «Подсудимое юридическое лицо участвует в судебном производстве в порядке, установленном настоящим Кодексом для подсудимого, в том числе приобретает права и осуществляет обязанности данного участника, за исключением прав и обязанностей, реализация которых в силу их существа возможна только физическим лицом. Представитель подсудимого юридического лица участвует в судебном производстве в порядке, установленном настоящим Кодексом для защитника, в том числе приобретает права и осуществляет обязанности данного участника».
А кто будет представлять интересы юридического лица, например, в случае задержания генерального директора (когда даже доверенность подписать некому), или как суд будет назначать адвоката, а последний работать в случае отказа организации от защитника, и вообще, может ли юридическое лицо воспользоваться нормой статьи 52 Конституции Российской Федерации и отказаться от свидетельствования против себя самого и как это будет оформляться?
В. Но даже оправдательный вердикт суда для физического лица не гарантирует индульгенцию организации. Так, согласно Проекту закона об институте уголовно-правового воздействия прекращение уголовного преследования в отношении подозреваемого или обвиняемого физического лица на основании акта об амнистии при наличии вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению, а также наличие неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела — не являются основанием для прекращения уголовного преследования юридического лица.
И получается, что гражданин оправдан, а организация осуждена.
Еще много можно рассуждать об абсурдности данного законопроекта, его нелогичности и даже нелепости, однако это может стать первым тревожным звонком для всего предпринимательского сообщества (за исключением, наверно, организаций, принадлежащих государству). Приняв закон об институте уголовно-правового воздействия, государство окончательно признает свою неспособность победить преступность в экономической сфере и желание переложить ответственность на плечи бизнеса. Искренне надеюсь, что этот законопроект так и останется законопроектом, хотя…
——————————————————————
Интервью: Влияние качества законов на их исполнение: проблемы и перспективы их разрешения
(«Административное право», 2011, N 4)
ВЛИЯНИЕ КАЧЕСТВА ЗАКОНОВ НА ИХ ИСПОЛНЕНИЕ:
ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ИХ РАЗРЕШЕНИЯ
Н. И. КЛЕЙН
Следование нормам закона является неоспоримой прерогативой в работе субъектов любой сферы деятельности. Другое дело, что закон далеко не во всех случаях может быть составлен таким образом, чтобы его исполнение происходило в надлежащем порядке. Определить причины, характерные для российской практики и влияющие на качество законов, которые регулируют корпоративные и иные гражданско-правовые отношения, а также административные отношения, мы попробуем в ходе беседы с Ниной Исаевной Клейн, главным научным сотрудником Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, профессором, заслуженным юристом России, членом Научно-консультативного Совета Высшего Арбитражного Суда РФ, судьей третейского суда при Российской торгово-промышленной палате.
— Нина Исаевна, вопрос относительно качества российского законодательства является одним из актуальных в административном праве и иных отраслях права. Каковы, на Ваш взгляд, основные критерии качества законодательства?
— Вопрос, связанный с критериями качества законодательства — это один из самых сложных вопросов. Он характерен для всех отраслей законодательства. В принципе, если говорить о качестве законодательства, то, во-первых, нормы законов должны быть сформулированы очень четко, во-вторых, законодательный акт должен быть логично связан с другими нормативными актами, в среде которых он будет действовать. Следует иметь в виду, что когда речь идет о законодательстве в широком смысле, то составляющие его нормативные акты могут иметь разную правовую форму — форму закона, постановления правительства, нормативных актов органов субъектов Федерации, местного самоуправления, министерств и ведомств.
Можно сказать, что для законодательства России в последние годы свойственно то, что много нормативных актов принимается именно в форме закона. Закон — это высшая форма нормативного акта. Основной критерий качества закона как формы нормативного акта — это его стабильность. В том случае, если закон нестабилен, то есть часто меняется, возникают сомнения в его высоком качестве.
— Вероятно, здесь имеет место некая отраслевая специфика. Для каких-то отраслей права характерна высокая динамика ротации законов, в другие законы изменения вносятся реже…
— Бесконечно меняется Налоговый кодекс РФ, КоАП России, Закон N 94 и многие другие законы. Примером относительной стабильности в отраслевом аспекте может служить Гражданский кодекс Российской Федерации. Если говорить о гражданском законодательстве, которое регулирует имущественные отношения между гражданами, юридическими лицами, в том числе отношения собственности, корпоративные отношения, то нормативное регулирование осуществляется в достаточной мере стабильно и последовательно. Действующий Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ) принят в четырех частях. Утверждение отдельных частей ГК РФ происходило постепенно. В частности, 1-ая часть, содержащая общие вопросы гражданского права, принята в 1994 году. Последняя, 4-ая часть, утверждена относительно недавно — в 2006 году.
По существу, Гражданский кодекс регулирует отношения в соответствующей сфере деятельности в течение 15 лет. За это время в него было внесено относительно небольшое количество изменений. В то же время законодатель должен учитывать то, что экономика, товарный рынок меняются. Так или иначе развиваются и приобретают новые организационно-правовые формы коммерческие и некоммерческие организации, корпоративные организации, меняются имущественные отношения граждан. Таким образом, стабильность Кодекса, являясь его несомненным плюсом, должна дополняться внесением в него адекватных корректировок. Именно поэтому сейчас идет интенсивная работа по кодификации гражданского законодательства.
— Существуют ли на сегодняшний день механизмы, позволяющие осуществлять изменение Гражданского кодекса в соответствии с требованиями бизнеса и общества?
— Да, существуют. В 2010 году была создана специальная Комиссия по кодификации ГК РФ. Ее созданию способствовал непосредственно Президент России. Он юрист и всегда активно участвовал в разработке особо важных актов. В своих выступлениях и публикациях Президент не раз касался проблемы кодификации гражданского законодательства. В настоящий момент перед Комиссией стоит задача прежде всего кодифицировать первую часть ГК РФ. Комиссией проведена большая работа с использованием соответствующих инициатив — от уровня концепции до уровня формулирования норм новых и измененных. Таким образом, в распоряжении Комиссии существуют новые нормы, предлагаемые к принятию. Эти нормы в основном отражают изменения в законодательстве и экономике, которые произошли за последние полтора десятилетия. Очень важно, что при кодификации общих норм широко учитывается судебная практика применения ГК РФ.
— Деятельность Комиссии по кодификации осуществляется в рамках определенного сценария или алгоритма?
— Решение задач, поставленных Президентом Российской Федерации перед Комиссией, предполагается осуществить в несколько этапов. На первом этапе, который реализуется в настоящий момент, речь идет о достаточно серьезном изменении первой части Кодекса, посвященной общим положениям гражданского законодательства. Следом очередь дойдет до второй части, которая регулирует отдельные виды договоров. Третья часть также очень важна — это вопросы наследования, личных и имущественных отношений граждан. Четвертая часть — самая последняя. Однако уже ведется работа по изменению четвертой части ГК с учетом толкования и применения норм об интеллектуальной собственности. Раньше были отдельные законы об авторских правах и изобретениях. С 2006 года они заменены нормами четвертой части Гражданского кодекса РФ, посвященной интеллектуальной собственности.
— В последнее время юристы уделяют повышенное внимание не только законам и подзаконным нормативным актам, но и постановлениям Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного судов, решениям Президиума Высшего Арбитражного Суда по отдельным делам. С чем связана, на Ваш взгляд, подобная тенденция?
— Дело в том, что закон требует соответствующей правоприменительной практики. Простого чтения закона недостаточно. Можно сказать, что без судебной правоприменительной практики норма голая. Важное значение имеет практика судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Для арбитражной практики особо значимы постановления Пленума Высшего Арбитражного суда РФ. Однако важное значение приобретают и решения Президиума Высшего Арбитражного Суда по отдельным делам. Постановления Пленума ВАС РФ по толкованию применяемых норм влияют на формирование всей практики, призваны обеспечить единообразие практики. Это касается и постановлений Пленума Верховного Суда РФ. Постановления Пленумов судов в соответствии с Конституцией России являются обязательными для судов всех инстанций. Как правило, если речь идет о применении Гражданского кодекса, то принимаются совместные постановления Пленумов Верховного и Высшего Арбитражного Судов, поскольку обеспечение единообразия в толковании и применении законов — общая задача для Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ.
— Какие тенденции в области судебной практики актуальны сегодня?
— В последнее время возник один очень спорный момент. Дело в том, что Высший Арбитражный Суд РФ установил порядок, согласно которому при рассмотрении арбитражными судами тех или иных дел должны учитываться постановления Президиума ВАС РФ по отдельным конкретным делам. Тем самым создается основание для изменения судебной практики и даже изменения уже принятых решений в тех случаях, когда меняется толкование или применение той или иной нормы постановлением Президиума Высшего Арбитражного суда по конкретному делу. Раньше согласно Арбитражному процессуальному кодексу РФ одним из оснований для отмены решения могли послужить вновь открывшиеся обстоятельства. Сейчас таковым основанием могут являться и новые обстоятельства, в том числе изменение Высшим Арбитражным Судом РФ толкования конкретной нормы закона. Этот вопрос очень дискуссионный. Далеко не все юристы являются сторонниками такого подхода. Многие оспаривают юридическую силу и легитимность порядка, ведущего к появлению прецедентных моментов в судебной практике.< /p>
— Какова, на Ваш взгляд, роль судебных прецедентов в правоприменительной и судебной практике?
— Исторически судебная практика России не была прецедентной. Но отмеченный выше порядок, установленный Высшим Арбитражным Судом РФ, позволяет сказать, что судебная практика в определенной мере дополняется прецедентами. Можно привести в пример одно дело, рассмотренное в порядке надзора Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ. Оно касалось изменения условий договора энергоснабжения о сроках платежа за электроэнергию. Высший Арбитражный Суд РФ сказал: необходимо действовать согласно ст. 451 Гражданского кодекса РФ, то есть суд правомочен вносить изменения в договор лишь при наличии 4 упомянутых в этой статье условий. Решение суда первой инстанции было основано на данной конкретной норме ГК. Суд первой инстанции признал, что не правомочен вносить изменения в договор. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ поддержал такую позицию суда первой инстанции, указав, что теперь все дела об изменении договора должны решаться с учетом ст. 451 ГК РФ. Подобного рода решения оказывают сильное влияние на судебную практику. Между тем, нормы ч. 2 ГК РФ предусматривают права сторон об изменении договора. Так, ст. 541 ГК предусматривает право любой стороны, особенно потребителя, направить предложение об изменении договора энергоснабжения или о заключении нового договора по окончании срока действия заключенного на год договора.
Позиция Высшего Арбитражного Суда РФ о правомочиях судов по спорам об изменении договора вызывает возражения.
— Что показывает статистика арбитражных дел сегодня? Какого рода дела рассматриваются наиболее активно?
— Ежегодно Высший Арбитражный Суд РФ в Вестнике Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации публикует статистику и соответствующий аналитический обзор. Анализ статистики показывает, что в целом количество дел увеличивается из года в год. Однако, если говорить о статистике 2010 года, то можно отметить тот факт, что количество дел в 2010 году не увеличилось, но изменилось соотношение между делами об административных отношениях и гражданскими делами. Гражданских (имущественных) дел стало значительно больше. В основном рассматриваются дела о неисполнении обязательств по оплате товаров по договору поставки, по заключению и исполнению договоров энергоснабжения и аренды, корпоративные споры.
Большое значение для укрепления законности в сфере управления имеют дела об оспаривании нормативных и ненормативных правовых актов и по иным делам, возникающим из административных отношений, в том числе налоговых.
— Вернемся к вопросу о качестве законодательства. Помимо Гражданского кодекса, который за 15 лет мало изменился, существует множество иных нормативных актов об отношениях в экономике.
— В последнее время происходят очень быстрые изменения крупных нормативных актов, в том числе административно-правовых. Причем часть изменений, а также новые законы зачастую критикуются за их непоследовательность и противоречие другим нормативным актам. Так, Федеральный закон от 21 июля 2005 года N 94-ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд» вызывает резкую критику. Поводом для критики является, в частности, то обстоятельство, что закон не содержит условий для учета качества предлагаемых товаров, работ, услуг, значительно расширяет сферу электронных аукционов. Аукцион, согласно Закону, является необходимым элементом для заключения ряда договоров и регулирует содержание таких договоров. Механизм аукциона следующий: устанавливается начальная цена, а затем участники эту цену снижают. Однако цена далеко не во всех случаях предопределяет надлежащее качество. Поэтому в процессе аукционов возникает проблема с оценкой качества поставляемых товаров, оказываемых работ и предоставляемых услуг. Помимо этого Закона можно отметить и иные проблемные законы. Например, Закон «Об электроэнергетике». Постоянно меняется КоАП Российской Федерации. То же самое можно сказать и об Арбитражном процессуальном кодексе РФ. С 1991 года, с момента утверждения нового АПК РФ, за 15 лет дважды утверждались новые АПК. При этом последний АПК РФ, принятый в 2002 г., все время изменяется. Только в течение 2010 г. он менялся пять раз. Изменение законодательства всегда влияет на его применение. Соответственно, изменение АПК РФ влияет на судебную практику, осложняя применение процессуальных норм.
— С чем связано быстрое изменение законов?
— Можно назвать несколько причин. Во-первых, быстро подготовить новый крупный законодательный акт невозможно. Нужна длительная работа с учетом практики, что не всегда соблюдается. Во-вторых, законы готовятся иногда людьми с недостаточно высокой правовой квалификацией. Для того, чтобы закон отвечал потребностям практики, необходимо знать проблемы, квалифицированно их оценивать и понимать, оценивать судебную практику. У нас иногда принимаются законы, которые сформулированы так, что их применять очень сложно. Это не способствует развитию бизнеса, экономических отношений.
— Какие, например? В чем их очевидные недостатки?
— Назову такой нормативный акт, как Федеральный закон «Об основах государственного регулирования торговой деятельности». Когда он разрабатывался, то вызывал резкую критику и массу замечаний. Причем как со стороны бизнеса, так и со стороны юристов. Все дело в том, что Закон, во-первых, содержит термины, совершенно не привычные для Гражданского кодекса. Во-вторых, этот Закон фактически отступает от Гражданского кодекса без достаточных оснований, нарушает основной принцип договорных отношений — принцип свободы договора. Сейчас предлагают внести ряд изменений в этот Закон. Его применение осложняет отношения с производителями товаров, нарушает их экономические интересы. Этот Закон фактически не регулирует процессы, связанные с торговой деятельностью в отношении промышленных товаров, в том числе товаров текстильной и легкой промышленности. Без достаточных оснований он ограничивает принцип свободы договора, так как запрещает использование смешанных договоров, договора комиссии и других договоров. В Законе четко не определено, как установить сторону, поставляющую товар. Речь идет о тех, кто организует торговую деятельность и лицах, исполняющих договор поставки. Но в договоре поставки две стороны, каждая исполняет договор. Кроме того, Закон предоставляет одной из сторон — торговым сетям — в бесконтрольном порядке устанавливать те или иные бонусы и наценки. Отсюда возникают основания для удорожания товара иногда на 40 — 50 процентов от цены, по которой продает товар товаропроизводитель. В итоге можно сказать, что Закон отражает не особенности развития бизнеса, а, по существу, это интересы отдельных, так называемых торговых сетей. Происходит не защита конкуренции, а протекция интересов крупных посредников. В конечном счете, все отражается на цене товара, мешает развитию конкуренции.
Можно еще назвать принятый 18 июля 2011 г. Федеральный закон «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц», который вообще не считается с ГК РФ, предоставляя организатору торгов самому устанавливать порядок заключения договоров на торгах и их исполнения.
— Каким образом фактор изменчивости законов и сопутствующего снижения качества влияет на взаимодействие субъектов в корпоративной сфере?
— Невысокое качество ряда законов и иных нормативных актов затрудняет использование корпоративного законодательства. Что мы имеем сейчас? АПК, как уже говорилось, полностью менялся за 15 лет три раза, при этом АПК 2002 г. меняется бесконечно. В 2010 году в Кодекс включили много норм о корпоративных спорах. Компетенция арбитражного суда в разрешении корпоративных споров резко расширилась, что, в конечном счете, должно обеспечить единообразие применения корпоративного законодательства. Но дело-то в том, что корпоративное законодательство и Гражданский кодекс не претерпели столь существенных изменений. Произошел дисбаланс в соотношении нормативного регулирования материальных имущественных отношений и процесса рассмотрения возникающих в этих отношениях споров. Сначала должны регулироваться материально-правовые отношения гражданско-правовыми нормами, а потом процесс рассмотрения споров. Пока происходит наоборот. АПК РФ дает чрезмерно широкое определение корпоративных споров. Хотя это создает возможность использовать процесс для защиты прав и интересов корпоративных организаций, граждан-акционеров, но порождает известные трудности.
— Помимо нормативных актов в форме закона предусмотрены также иные источники права в виде подзаконных актов. Каково их влияние?
— В качестве подзаконных актов прежде всего выступают постановления Правительства РФ. В законах часто содержатся ссылки на акты, которые должны быть приняты высшим органом исполнительной власти — Правительством — для применения норм закона. Бывает так, что важные нормы законов не могут быть применены до тех пор, пока Правительство не издаст соответствующее постановление. Например, Федеральный закон от 23 ноября 2009 г. «Об энергосбережении и повышении энергетической эффективности» предусматривал возможность заключения прямого договора генерирующей организации с потребителем по продаже тепловой энергии (теплоносителя) в том случае, если есть технические и организационные условия для таких отношений. Стороны в этом случае могут самостоятельно определять тарифы. Так вот, с момента вступления закона в силу до сих пор не вышло постановление Правительства о порядке заключения таких договоров.
Вследствие этого возникают споры о структуре договорных отношений по теплоснабжению. В процесс включаются теплосбытовые организации, которые часто никакого участия в исполнении договора не принимают, но требуют заключения договора теплоснабжения. Это только один из примеров, когда закон предусматривает издание Правительством России соответствующего акта, а его нет. Отсутствие акта Правительства ведет к тому, что установленная законом норма не применима, так как не определено, как именно ее следует применять.
— Несовершенство нормативно-правовой базы, возникшее ввиду отмеченных Вами факторов, наверняка в ряде случаев способствует тому, что субъекты права стремятся обойти ту или иную норму…
— Когда норма закона недостаточно четкая и недостаточно проработана, практика показывает, что субъекты права действительно стремятся ее обойти. Эта тенденция была характерна еще в советское время. Организации и граждане стремились обойти или вовсе не применять закон. Кроме того, исключительно важен аспект персональной правовой квалификации субъектов права, применяющих закон. Быть может, в иной раз хочется применить прописанную в законе норму, но не имеется должного уровня правовой квалификации, чтобы эту норму правильно прочесть и применить, выбрать способ защиты. Для этого необходима помощь профессионального юриста. В современных условиях это чрезвычайно важный компонент осуществления любой деятельности, в том числе правоприменительной. Ситуация осложняется тем, что до сих пор у нас нет акта о деятельности юридических служб организаций. В идеале должно быть так, чтобы любое правовое решение принималось руководителем либо иным ответственным лицом организации только при наличии визы юриста.
Большое влияние на применение законодательства должен оказать Указ Президента Российской Федерации от 28 апреля 2011 г. Пр-1168 «Основы государственной политики Российской Федерации в сфере развития правовой грамотности и правосознания граждан».
Важное значение имеет не только качество законов. Принимается много законов и нормативных актов, диктуемых потребностями экономики. Однако часто страдает практика их применения. Поэтому важно не только высокое качество законов и иных нормативных актов, их стабильность, но и обеспечение четкого применения законодательства.
— Нина Исаевна, расскажите о том, как складывался Ваш профессиональный путь юриста…
— В 1946 году я окончила Московский государственный юридический институт. Сначала была юрисконсультом, позже поступила в аспирантуру Института государства и права Академии наук СССР. По окончании аспирантуры в 1951 году и защиты диссертации я стала государственным арбитром. Моя деятельность проходила на уровне Госарбитража Московского областного исполнительного комитета, а с 1959 г. — Госарбитража при Совете Министров РСФСР. В 1964 году я перешла во Всесоюзный научно-исследовательский институт советского законодательства (ВНИИСЗ). С тех пор моя профессиональная деятельность связана с юридической наукой и этим институтом, который в настоящее время получил название Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации.
— Какие задачи стоят сейчас перед Вами лично и перед институтом?
— Задачи института заключаются в разработке теоретических проблем законодательства, без чего невозможно создание хорошего законодательства, в подготовке и разработке новых законов и надлежащем их применении. Институт издает монографии, комментарии к различным нормативным актам, обобщает и анализирует судебную практику, много лет ежегодно издает комментарии судебной и судебной арбитражной практики. Институт дает заключения по всем законотворческим концепциям, направляет заключения по проектам законов и постановлениям Правительства, обобщает практику применения законодательства, проводит мониторинг законодательства.
Так получилось, что я являюсь специалистом по трем отраслям права: по гражданскому праву, по арбитражному процессуальному праву, по антимонопольному законодательству. Я участвовала в разработке ГК РФ, АПК РФ, законов о конкуренции и естественных монополиях. Много занимаюсь обобщением и комментированием судебной практики по договорным отношениям и по применению антимонопольного законодательства, подготовкой аспирантов.
