(Филиппова С. Ю.) («Предпринимательское право», 2012, N 1)
О ФУНКЦИЯХ УСТАВНОГО КАПИТАЛА В КОНТЕКСТЕ ОЦЕНКИ ИЗМЕНЕНИЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О ХОЗЯЙСТВЕННЫХ ОБЩЕСТВАХ
С. Ю. ФИЛИППОВА
Филиппова Софья Юрьевна, доцент кафедры коммерческого права и основ правоведения МГУ им. М. В. Ломоносова, кандидат юридических наук.
В статье рассматриваются основные функции уставного капитала и критически оценивается их выполнение уставным капиталом. Анализируются основные направления изменения законодательства в части уставного капитала, определяются задачи, решаемые законодателем при изменении законодательства об уставном капитале.
Ключевые слова: уставный капитал, гарантии прав кредиторов, корпорации.
On functions of charter capital in the context of evaluation of changes of legislation on economic societies S. Yu. Filippova
The article considers basic functions of charter capital and critically evaluates execution thereof by charter capital; analyses fundamental directions of changes of legislation with regard to charter capital; determines tasks to be solved by legislator by change of legislation of charter capital.
Key words: charter capital, guarantees of creditor’s rights, corporations.
Уставный капитал, необходимость его образования при создании корпорации, его размер — одно из проблемных мест корпоративного права. Достаточно вспомнить, что именно грядущие изменения норм о размере уставного капитала хозяйственных обществ стали основным «яблоком раздора» между представителями Совета по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства и бизнес-сообщества при представлении сначала Концепции, а затем и проекта изменений в ГК РФ <1>. На настоящий момент в результате бурных обсуждений от мысли увеличения размера уставного капитала в ходе планируемого реформирования гражданского законодательства отказываются, однако решенным до настоящего времени вопрос нельзя считать. О существовании проблем с уставным капиталом в существующей версии законодательства пишут повсеместно <2>. Процесс реформирования законодательства об уставном капитале идет, причем параллельно с обсуждением потенциального увеличения его размера, но поскольку этого — самого «больного» аспекта изменения не затрагивают, бурных дискуссий изменения не вызывают, хотя они очевидно нуждаются в осмыслении. ——————————— <1> Обзор основных критических замечаний бизнес-сообщества и возражения разработчиков Концепции см., напр.: Суханов Е. А. О Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации // Вестник гражданского права. 2010. N 4. С. 12 — 14. <2> Проблемы эти общеизвестны, и не представляется целесообразным вновь обсуждать эти доводы. См., напр.: Макарова О. А. Корпоративное право. М., 2010. С. 124 — 125.
Исследование изменений законодательства о хозяйственных обществах в части формирования, увеличения и уменьшения уставного капитала и сопоставление их с широко обсуждаемыми идеями о совершенствовании законодательства позволяют выявить две противоположные тенденции, которые воплощаются одновременно. Сама по себе такая ситуация не может рассматриваться как нормальная — в отсутствие четко поставленной цели хаотичные изменения законодательства напоминают совместную деятельность лебедя, рака и щуки, в итоге, как известно, не повлекшую полезного эффекта. Как видится, основной причиной сложившейся ситуации является не вполне ясное представление о функциях, выполняемых уставным капиталом. Согласно общепризнанному убеждению специалистов в области корпоративного права уставный капитал выполняет три основные функции, это базовая (она же — стартовая <3>, материально-обеспечительная) <4>, состоящая в том, что имущество, внесенное при создании корпорации либо при увеличении уставного капитала, может использоваться корпорацией для реализации ее проектов. Собственно говоря, именно идея предоставления безвозвратно имущества для реализации определенного рискового начинания, без принятия на себя ответственности перед кредиторами, заложена в основу акционерной формы ведения предпринимательской деятельности. И в настоящее время для государств, более тяготеющих к аутсайдерской модели построения бизнеса, именно возможность привлечения имущества путем выпуска дополнительных акций является основой развития для конкретных компаний и экономики таких государств в целом <5>. В части реализации этой функции определение минимально необходимого для старта имущества находится исключительно в частноправовой сфере — государству должно быть безразлично, сколько именно имущества есть у хозяйственного общества, что оно желало бы приобрести на имеющиеся ресурсы и достаточно ли внесенного имущества для успешного бизнеса. Все эти вопросы должны разрешаться исключительно по соглашению учредителей при создании общества или самим обществом в процессе его хозяйственной деятельности, поэтому в этой части вмешательство публичной власти путем установления определенного минимума, который по оценке государства достаточен для организации бизнеса, совершенно избыточно. Более того, государство, устанавливающее нормы, т. е. правила поведения, предназначенные для неопределенного круга лиц, действующие на территории всего государства, не способно адекватно оценить необходимый для любого бизнеса минимум имущества, во всяком случае в связи с тем, что такого универсального, одинакового для всех размера имущества, достаточного для начала любого проекта, просто не может быть. Кроме того, отметим, что стартовую (базовую, материально-обеспечительную) функцию выполняет вовсе не уставный капитал — условная величина, цифра, зафиксированная в уставе и бухгалтерских документах, а имущество — деньги, иные вещи, переданные в оплату долей или акций. Здесь производится смешение функций имущества, имеющегося у хозяйственного общества, с функциями уставного капитала — юридической категории, имеющей исключительно номинальный характер. Обратим внимание также на то обстоятельство, что размер уставного капитала, как правило, не совпадает со стоимостью внесенного в оплату акций или долей имущества, а в несколько раз меньше (законодатель устанавливает запрет на превышение номинальной стоимости доли, акции стоимости внесенного в ее оплату имущества, но нормальной является как раз обратная ситуация). Понятно, что для ведения предпринимательской деятельности хозяйственное общество использует все имущество, в том числе в части, превышающей размер уставного капитала. Как следствие, представляется, что приведенная функция уставным капиталом не выполняется и не может выполняться в принципе в существующем понимании уставного капитала. ——————————— <3> Одной из первых эту функцию выделила Т. В. Кашанина. См.: Кашанина Т. В. Корпоративное право: Учебник для вузов. М., 1999. С. 361. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Корпоративное право» (отв. ред. И. С. Шиткина) включен в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2007. —————————————————————— <4> См.: Корпоративное право: Учебный курс / Отв. ред. И. С. Шиткина. М., 2011. С. 386. <5> См. о моделях корпоративного управления: Цепов Г. В. Акционерные общества: теория и практика. М., 2006. С. 35 — 52.
Второй функцией, традиционно выделяемой в юридической литературе, является распределительная <6>. Состоит она, по общепринятому убеждению, в том, что через уставный капитал определяются доли участия, а именно от размера участия зависят возможность реализации и объем отдельных прав участника. Вместе с тем для выполнения распределительной функции размер уставного капитала не имеет значения — она в равной степени реализуется и с помощью уставного капитала в 1 рубль, суть ее в определении пропорции. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Корпоративное право» (отв. ред. И. С. Шиткина) включен в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2007. —————————————————————— <6> См., напр.: Корпоративное право: Учебный курс / Отв. ред. И. С. Шиткина. М., 2011. С. 386 — 387; Гущин В. В., Порошкина Ю. Л., Сердюк Е. Б. Корпоративное право: Учебник. М., 2006. С. 442; Кашанина Т. В. Корпоративное право: Учебник для вузов. М., 1999. С. 362.
Основной функцией уставного капитала все без исключения правоведы — специалисты в области корпоративного права называют гарантийную — единственную, прямо закрепленную в нормах российского законодательства, например в ч. 1 ст. 25 ФЗ «Об акционерных обществах», ч. 1 ст. 14 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью». Гарантийная функция, по общепринятому мнению, заключается в том, что уставный капитал определяет минимальный размер имущества общества, гарантирующего интересы его кредиторов. Именно необходимостью защиты интересов кредиторов продиктованы предложения по существенному изменению в сторону увеличения размера уставного капитала. В Концепции развития гражданского законодательства это мотивировалось в том числе ссылками на опыт отдельных европейских государств, однако или данные разработчиков Концепции несколько устарели, или они заведомо доводят до заинтересованных лиц неполную информацию, однако анализ положений зарубежного корпоративного права не дает оснований для выводов о повсеместно распространенных именно существенных размерах уставного капитала, а скорее, речь можно вести о противоположной тенденции постепенного снижения требований к размеру уставного капитала для облегчения «входа» на рынок и конкурентной борьбе законодательств отдельных европейских государств — членов Евросоюза за зарегистрировавшиеся у них юридические лица <7>, причем тенденция это уже относительно давняя, поэтому предполагать о неизвестности ее существования при разработке Концепции не удается. Вместе с тем обратим внимание, что, строго говоря, даже если рассматривать уставный капитал не как условную величину, а как реальное имущество (а ведь только в таком случае можно говорить о гарантийной функции уставного капитала — вряд ли интересы кредитора хоть в какой-то степени могут быть удовлетворены условными цифрами), гарантийная функция противоречит базовой. Для обеспечения гарантийной функции уставный капитал должен бы состоять из золотых слитков и храниться в специальном сейфе, представляя собой некий неприкосновенный запас имущества, но в таком случае он не должен бы использоваться в деятельности общества — служа имущественной основой. Очевидно, что суть уставного капитала вовсе не в этом. Вообще концепция уставного капитала как имущества нам представляется несостоятельной, правильнее представляется рассматривать его как «цифру номинальную, нарицательную» <8>. Но в таком случае реально говорить только о распределительной его функции — ни гарантийную, ни стартовую функцию цифры выполнять не могут. ——————————— <7> См. об этом, напр.: Дубовицкая Е. Европейское корпоративное право. М., 2008. С. 92 — 98. —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Корпоративное право» (отв. ред. И. С. Шиткина) включен в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2007. —————————————————————— <8> Корпоративное право: Учебный курс / Отв. ред. И. С. Шиткина. М., 2011. С. 384.
На сегодня ситуация сложилась таким образом, что, формируя уставный капитал на стадии создания, учредители преследуют лишь одну цель — соблюсти требования законодательства к созданию юридического лица, не планируя основывать на уставном капитале свой бизнес и не думая о кредиторах. Все эти обстоятельства в совокупности и привели к тому, что на размер уставного капитала при выборе контрагентов потенциальные кредиторы обращают внимание в последнюю очередь, более ориентируясь на деловую репутацию, сведения реестра недобросовестных поставщиков, а также на предоставляемое обеспечение исполнения обязательств в виде традиционных залога, банковской гарантии, и все активнее используемые в последние годы личные поручительства учредителей (заметим, что широкое распространение этого инструмента фактически показывает сложившееся и реально существующее право «снятия корпоративных покровов», которое происходит сейчас повсеместно не по закону, но по договору и заслуживает самостоятельного осмысления). Усугубляло ситуацию с реализацией функции уставного капитала и то обстоятельство, что последствия за нарушения требований к уставному капиталу и чистым активам были установлены чрезвычайно жесткими — это и потенциальная возможность ликвидации общества, и предъявление кредиторами требований о досрочном исполнении обязательств или об их досрочном прекращении — несоразмерность таких последствий превратила права кредиторов в основание для корпоративного шантажа, повсеместное распространение которого заставило сначала суды, а затем и законодателя смягчать однозначность реакции государства на нарушения в части оплаты уставного капитала и поддержания должного размера чистых активов общества. Арбитражные суды отказывали в ликвидации хозяйственных обществ при несвоевременной оплате уставного капитала и других нарушениях, связанных с уставным капиталом (см., напр.: Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 14.02.2007), ссылаясь на устранимый характер нарушений, их устранение к моменту рассмотрения споров, формальный характер нарушений и пр. На примере с санкцией за нарушение требований к уставному капиталу — явно неадекватной — можно увидеть последствия несоответствия права и закона — явления, широко обсуждаемого теоретиками права, как правило, голословно. При наличии нормы закона, и даже Постановления Конституционного Суда от 18 июля 2003 г. N 14-П, в котором подтверждена конституционность соответствующих норм законодательства, реально существующее право, живущее в решениях судов, идет по иному пути. В упомянутом Постановлении Конституционного Суда указано, что «отсутствие в п. 2 ст. 61 ГК РФ конкретного перечня положений, нарушение которых может привести к ликвидации юридического лица… не означает, что данная санкция может применяться по одному лишь формальному основанию — в связи с неоднократностью нарушений обязательных для юридических лиц правовых актов», однако ситуация, когда чистые активы менее уставного капитала, в соответствии с этим Постановлением адекватно отражает финансовое состояние акционерного общества, а именно неспособность исполнять свои обязательства перед кредиторами. Вместе с тем в Постановлении указывается, что законодатель может установить дополнительные критерии определения финансового состояния общества в целях защиты интересов кредиторов. Как ни странно, в отдельных решениях суды, отказывая в исках о ликвидации юридических лиц из-за нарушений, связанных с уставным капиталом исходя из идеи права, при этом ссылались на упомянутое Постановление, не на его, однако же, резолютивную, а на мотивировочную часть, указывая на недопустимость ликвидации юридического лица по одному формальному основанию (см., напр.: Определение Верховного Суда РФ от 14.12.2010 N 49-Г10-86В). По прошествии шести лет после предложения Конституционного Суда законодателю обдумать дополнительные критерии для ликвидации были приняты два Федеральных закона — от 27 декабря 2009 г. и от 18 июля 2011 г., в которых, помимо всего прочего, нашли отражение мысли, озвученные в Концепции в части ужесточения требований к уставному капиталу для усиления его гарантийной функции. Так, в новых Законах попытались усилить контроль за уставным капиталом (его формированием, уменьшением). Первый из Законов в большей степени менял ФЗ «Об акционерных обществах», второй — ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», фактически дословно дублируя уже включенные полутора годами раньше положения в ФЗ «Об акционерных обществах» и соответственно распространяя необходимость отражения сведений о чистых активах и об уменьшении уставного капитала в ЕГРЮЛ на все хозяйственные общества. Все меры, введенные двумя Законами в части обеспечения гарантийной функции уставного капитала, можно разделить на: — информационные, которые включают в себя увеличение прозрачности сведений о размере чистых активов, установление требований к публикации сведений об уменьшении уставного капитала; — воспитательные, включающие в себя требования к годовому отчету общества, куда теперь должны включаться результаты размышлений совета директоров о причинах неблагоприятного финансового состояния общества (ч. 3 ст. 30 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», ч. 5 ст. 35 ФЗ «Об акционерных обществах»). Эффективность подобных мер вызывает определенные сомнения в отсутствие установления каких-либо последствий на случай, если размышления не увенчаются успехом либо сделанные выводы окажутся недостоверными. Вообще вряд ли в этой части текст Закона в действительности представляет собой правовую норму и оказывает регулятивное воздействие на субъектов; — организационные, определяющие порядок реализации установленных законом правил — в частности, устанавливающие процедуру размещения объявлений и информации. Изменения Законов одновременно отражают тенденцию — установления пределов реализации прав кредиторов выражены в следующем нововведении: исключено право выбора кредитора варианта поведения при уменьшении уставного капитала. На смену альтернативе с возможностью выбора, предоставленной кредитору (потребовать досрочного исполнения или прекращения и возмещения убытков), пришло факультативное правило (по аналогии с факультативным обязательством) — кредитор может потребовать прекращения обязательства и возмещения убытков лишь при невозможности досрочного исполнения. Кроме того, легализуется уже фактически сложившееся, отмеченное выше судебное усмотрение на основе правосознания и представлений о целесообразном. Суду предоставлена возможность отказать в удовлетворении требований кредиторов, если их права не нарушаются либо объем предоставленного обществом обеспечения достаточен для удовлетворения требований кредитора. Здесь, как видно, проявляется понимание законодателем того обстоятельства, что помимо уставного капитала интересы кредиторов могут гарантироваться и иными способами, а также что, кроме кредиторов, защите подлежат права и законные интересы и иных субъектов, для которых успешность и стабильность общества оказывается значимой, — это и работники, и иные кредиторы, и государство, и все общество в целом. В соотнесении этих разноплановых интересов приоритет кредитору отнюдь не всегда должен быть обеспечен. Понимание этого законодателем, в частности, подтверждается установленной в п. 2 ст. 90 ГК, п. 2 ст. 99 ГК, п. 2 ст. 34 ФЗ «Об акционерных обществах», п. 4 ст. 19 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» возможности зачета денежных требований к обществу в оплату дополнительных акций, размещаемых по закрытой подписке (доли в уставном капитале), — решение, очевидно принятое законодателем в ущерб интересам «посторонних» кредиторов, однако выгодное другим заинтересованным субъектам — самому обществу, кредитору, долг перед которым засчитывается, работникам и ряду других лиц. Удовлетворение кредитора посредством предоставления ему дополнительно выпущенных акций в определенных ситуациях может спасти акционерное общество от применения к нему процедур банкротства, реабилитационное воздействие которого на организации пока исходя из анализа практики остается под большим сомнением. Представляется отрадным, что наконец законодатель отошел от однолинейного понимания интересов, нуждающихся в правовой охране, и постепенно отказывается от защиты интересов кредитора с помощью уставного капитала — по сути, для этого непригодной конструкции. Как видится, основная проблема заключается в том, что уставному капиталу приписываются функции, которые он не может выполнять. Смешение имущества общества, его чистых активов, уставного капитала, попытки одновременно рассматривать уставный капитал и как имущество, и как цифру приводят к тому, что для достижения цели используют негодное средство. Уставный капитал не может являться основой для деятельности хозяйственного общества и не может гарантировать интересы кредиторов, тем более делать это одновременно. Это — функция имущества общества. В связи с этим любые изменения норм об уставном капитале на реализацию этих функций повлиять не могут. В связи с этим до кардинального реформирования норм об уставном капитале следовало бы четко определить, что он собой представляет и какие задачи с его помощью можно решить.
