БЕЗДОКУМЕНТАРНЫЕ ЦЕННЫЕ БУМАГИ КАК ОБЪЕКТЫ КОЛЛИЗИОННО-ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
А. И. ВЫГОВСКИЙ
Выговский А. И., ассистент кафедры международного частного права Института международных отношений, Киевский национальный университет им. Т. Шевченко.
Интеграция национальных рынков капитала в рамках глобального финансового пространства существенно увеличила объем трансграничных операций с ценными бумагами. При этом ускорение оборота ценных бумаг на международном фондовом рынке в значительной мере обеспечивается их дематериализацией, при которой они существуют в виде учетных записей на специальных счетах, ведущихся специально уполномоченными лицами — хранителями и депозитариями. Однако в правовом отношении такая тенденция не только не привела к упрощению коллизионного вопроса относительно сделок с ценными бумагами, обремененных иностранным элементом, но и предельно обострила его. В случае с традиционными документарными ценными бумагами при решении коллизионного вопроса судебная практика и доктрина зарубежных стран обращаются к различным факторам, которые могут служить отправной точкой их пространственной локализации, таким как местонахождение эмитента, место ведения реестра, местонахождение сертификатов и пр., в зависимости от категории таких бумаг (именные, ордерные, на предъявителя). Ситуация с бездокументарными ценными бумагами усложняется не только отсутствием материальной оболочки — документа, с которым можно было бы связать местонахождение самой ценной бумаги, но и появлением т. н. системы опосредованного владения ценными бумагами (англ. «indirect holding system»), в которой отсутствует прямая связь между владельцем бумаги и эмитентом. Классический субъектный состав правоотношений относительно ценных бумаг в этом случае усложняется появлением посредника — лица, осуществляющего учет прав на такие ценные бумаги (хранителя, депозитария, иного финансового учреждения), без обращения к которому передача и реализация прав по ценным бумагам являются невозможными. Таких посредников может быть несколько, и они могут находиться в различных юрисдикциях. Определить, кто же является конечным владельцем ценных бумаг, можно, лишь получив доступ к базе данных того посредника, с которым инвестор заключил договор об открытии и ведении счета в ценных бумагах. В доктрине и практике международного частного права сформировалось несколько подходов к решению коллизий относительно ценных бумаг, учитывающихся в системе опосредованного владения. Закон «национальности» эмитента, закон места нахождения посредника, закон места заключения договора о ведении счета в ценных бумагах — вот лишь некоторые из предложенных на уровне доктрины коллизионных привязок. Специфика указанной системы вызывает опасения исследователей относительно того, что не всегда классические коллизионные «привязки» позволяют решить проблемы, возникающие при глобальном обращении бездокументарных ценных бумаг <1>. Очевидно, что такая правовая неопределенность имеет негативное влияние на местный, национальный и мировой фондовые рынки <2>. ——————————— <1> Кабатова Е. В. Коллизионное право и ценные бумаги. Гаагская конвенция 2002 года о ценных бумагах // Хозяйство и право. 2006. N 3. С. 129. <2> Guynn R. D., Marchand N. J. Transfer or Pledge of Securities Held Through Depositories / The Law of Cross-Border Securities Transactions, by H. van Houtte (ed.). London: Sweet & Maxwell, 1999. P. 64.
На сегодняшний день в данном контексте наибольшее распространение получил подход, условно именуемый PRIMA, что является аббревиатурой английского словосочетания «the place of the relevant intermediary approach» («подход, основывающийся на местонахождении соответствующего посредника»). Его ключевым моментом является локализация ценных бумаг по месту нахождения счета, на котором учитываются права на них, или по месту нахождения посредника, ведущего этот счет. Данный подход является универсальным для всех способов учета и хранения ценных бумаг и не связан с квалификацией прав владельца в отношении таких бумаг. Он переносит акцент с пространственной локализации ценных бумаг, существующих в «виртуальной» форме, на договорный характер прав владельца требовать возвращения ему определенного количества ценных бумаг определенного выпуска и эмитента. Подход PRIMA был взят на вооружение законодательствами многих стран мира, в частности Бельгии, Германии, Италии, Канады, Люксембурга, Нидерландов, США, Франции, а также он нашел отражение в праве ЕС. Однако его практическая реализация оказалась затрудненной поливариантностью толкования понятия «право государства соответствующего посредника». Как подчеркивает К. Бернаскони, потребность в унифицированных нормах коллизионного права, которые соответствуют реальной ситуации, связанной с тем, как сегодня осуществляется владение ценными бумагами и их передача, приобрела самый настоятельный характер <3>. ——————————— <3> Бернаскони К., Сигман Х. К. Гаагская конвенция о праве, применимом к определенным правам на ценные бумаги, находящиеся во владении посредника (Гаагская конвенция по ценным бумагам) // Государство и право. 2006. N 12. С. 70.
Ценные бумаги являются предметом постоянного внимания международных организаций, заинтересованных в унифицированных нормах международного частноправового регулирования сделок с ценными бумагами <4>. Одной из таких организаций является Гаагская конференция по международному частному праву, в рамках которой была разработана и принята Гаагская конвенция о праве, подлежащая применению к определенным правам в отношении ценных бумаг, находящихся во владении у посредника, 2006 г. (далее — «Конвенция»). Ее разработчики ставили целью выработку единого критерия определения применимого права, который отвечал бы потребностям современной системы учета прав на ценные бумаги и в то же время базировался на основополагающих принципах международного частного права. ——————————— <4> Международное частное право: Учебник / Под общ. ред. Г. В. Петровой. М.: Юрайт; ИД «Юрайт», 2011. С. 606.
Конвенция унифицировала исключительно коллизионные нормы, и лишь относительно вещно-правовых аспектов сделок по отчуждению или передаче в обеспечение тех ценных бумаг, которые учитываются у посредников. Она полностью признает принцип PRIMA, модифицированный вариант которого воплощен в ключевых положениях ст. 4: правом, подлежащим применению ко всем вопросам из сферы действия данной Конвенции, является право, применимое к договору о ведении счета в ценных бумагах. Таким образом, генеральная коллизионная норма отсылает к праву, которое было избрано сторонами сделки об открытии и ведении счета в ценных бумагах. Авторы Конвенции сознательно подчинили вещный статут бездокументарных ценных бумаг, учитывающихся в системе опосредованного владения, обязательственному статуту сделки между посредником и владельцем, не опасаясь критики в чрезмерном расширении сферы автономии воли сторон путем включения в нее вопросов, которые должны решаться объективными коллизионными нормами <5>. ——————————— <5> Goode R. Security in Cross-Border Transactions // Texas International Law Journal. 1998. Vol. 33. P. 49.
Истоки данного концептуального подхода, на наш взгляд, кроются в следующем. Конвенция разграничивает понятия ценных бумаг и ценных бумаг, которые учитываются у посредника — последними, согласно п. «f» ст. 1, являются права владельца счета, которые возникли вследствие зачисления ценных бумаг на счет. Другими словами, с точки зрения разработчиков Конвенции, предметом обращения в системе опосредованного владения являются не сами ценные бумаги, а права требования инвестора к своему «ближайшему» посреднику — контрагенту по договору о ведении счета в ценных бумагах. Как это ни парадоксально, но данная Конвенция, несмотря на свое название, вообще не решает коллизионного вопроса относительно ценных бумаг как таковых; она скорее является международным инструментом унификации коллизионных норм относительно специфической группы долговых обязательств — прав требования, вытекающих из договора о ведении счета. Именно это и объясняет подчинение вопросов, относящихся к сфере действия Конвенции, именно обязательственному, а не вещному статуту. Конвенция вводит дополнительное квалифицирующее условие, выполнение которого легитимирует выбор права, сделанный сторонами на основании Конвенции: избранное право будет подлежать применению лишь в том случае, когда соответствующий посредник на момент заключения договора имеет в юрисдикции, чье право избирается, свой зарегистрированный офис, отвечающий одному из установленных критериев. Такое отделение посредника должно непосредственно осуществлять обслуживание счетов в ценных бумагах в данном государстве, хотя и не обязательно счета именно данного клиента. Целью введения такого квалифицирующего условия и было соблюдение принципа PRIMA, который исходит из наличия тесной связи бездокументарных ценных бумаг с местом нахождения офиса посредника, ведущего соответствующий счет в ценных бумагах. Кроме того, Конвенция предусматривает в ст. 5 субсидиарные коллизионные нормы, т. н. «резервные правила» («fallback rules»), которые будут применяться в случаях, если применимое право невозможно определить согласно ст. 4. Они сформулированы в виде трех презумпций, которые должны применяться последовательно. Применимым будет признаваться: — право местонахождения офиса, через который посредник заключил договор о ведении счета; — lex societatis соответствующего посредника; — право места ведения основной коммерческой деятельности посредника. При этом Конвенция оставляет без внимания такие потенциальные локализирующие факторы, как закон «национальности» эмитента, закон местонахождения сертификатов обездвиженных ценных бумаг, закон места ведения реестра, а также закон государства, где находится посредник другого звена «цепи» опосредованного владения, кроме прямого (ближайшего) посредника. Таким образом, Конвенция представляет собой классический пример отказа от адаптации традиционных коллизионных принципов к новым явлениям в международной среде, ибо ее разработчики пошли путем формулирования принципиально новой коллизионной нормы, содержание которой было бы наиболее адекватным регулируемым отношениям. В заключение этого краткого обзора механизма коллизионно-правового регулирования бездокументарных ценных бумаг следует отметить, что отсутствие единообразных подходов в этой области, пробелы в законодательствах о международном частном праве большинства государств, относительно ценных бумаг вообще и бездокументарных в частности, являются негативными тенденциями, которые могут быть эффективно преодолены только путем унификации данных вопросов на универсальном уровне. Рассмотренная выше Конвенция представляет собой перспективный шаг в данном направлении, и ее вступление в силу может стать знаковым событием в сфере международного частноправового регулирования обращения ценных бумаг.
