Цирина М. А., старший научный сотрудник ИЗиСП, кандидат юридических наук.
Власова Н. В., научный сотрудник ИЗиСП.
Муратова О. В., младший научный сотрудник ИЗиСП.
13 ноября 2013 г. в Институте законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации (ИЗиСП) состоялась научно-практическая конференция «Проблемы унификации международного частного права в современном мире». В конференции приняли участие ведущие ученые ИЗиСП, научно-исследовательских учреждений и высших учебных заведений — Московского государственного института международных отношений (Университета) МИД России, Всероссийской академии внешней торговли, Белорусского государственного университета, Исследовательского центра частного права при Президенте РФ, руководители и судьи органов третейского и арбитражного разбирательства — Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ, Центра арбитражных споров, Международного коммерческого арбитражного суда при Европейской арбитражной палате, представители адвокатского сообщества и коммерческих структур.
Конференцию открыл заместитель директора ИЗиСП, президент Российской ассоциации международного права доктор юридических наук, профессор А. Я. Капустин. Он отметил, что отличительной чертой современного мира является усиление целостности мирового хозяйства, его глобализация, которая обусловлена развитием экономических связей между государствами, либерализацией торговли, созданием современных систем коммуникации и информации, мировых технических стандартов и норм.
Интенсификация процессов международной экономической интеграции в условиях глобализации, расширение миграции населения объективно ведут к развитию унификации международного частного права, которая направлена на обеспечение единообразного регулирования различных институтов: международной купли-продажи товаров, банковских операций, международной воздушной перевозки и др. Предметом унификации становятся новые области правоотношений, которые ранее не подвергались унификации, в частности несостоятельность, электронная торговля. Также особую актуальность приобретают вопросы унификации международного частного права как в рамках сложившихся интеграционных объединений (Европейский союз), так и формирующихся — Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС) и Таможенный союз.
Первый заместитель председателя Совета Исследовательского центра частного права при Президенте РФ, доктор юридических наук, профессор А. Л. Маковский выступил с докладом, посвященным основным чертам международно-договорной унификации частного права. В числе причин востребованности международно-договорной унификации частного права эффективность (когда международный договор вступает в силу, то исполнение этого договора и реальное осуществление зафиксированных в нем норм обеспечивается принудительной силой государства-участника), определенность содержания, стабильность регулирования.
История международно-договорной унификации частного права включает два периода: первый период начался в 1883 г., когда был принят первый универсальный международный договор — Парижская конвенция по охране промышленной собственности, второй период начался с образования Организации Объединенных Наций и продолжается по сей день.
Первый период можно назвать временем частных инициатив, когда унификация осуществлялась в основном по инициативе отдельных государств, организаций, как правило, неправительственных, и даже отдельных лиц (Паскуале Манчини и др.). В это время был разработан ряд важных международных конвенций, большая часть из которых действует и сегодня: в области интеллектуальной собственности — Парижская конвенция по охране промышленной собственности 1883 г. и Бернская конвенция по охране литературных и художественных произведений 1886 г.; в области транспорта — Конвенция для объединения некоторых правил относительно оказания помощи и спасания на море 1910 г., Варшавская конвенция для унификации некоторых правил, касающихся международных воздушных перевозок 1929 г. (далее — Варшавская конвенция 1929 г.); в области финансово-денежных отношений — Женевская конвенция, устанавливающая единообразный закон о переводном и простом векселях 1930 г., и Женевская конвенция, устанавливающая единообразный закон о чеках 1931 г.
Вовлечение после Второй мировой войны в процесс унификации широкого круга государств, в том числе только выходящих на арену международного сообщества, столкновение их интересов обусловили компромиссный характер последующей унификации. Второй период наряду с очень крупными достижениями (Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., Монреальская конвенция для унификации некоторых правил международных воздушных перевозок 1999 г. (далее — Монреальская конвенция 1999 г.), Оттавская конвенция о международном финансовом лизинге 1988 г., Кейптаунская конвенция о международных гарантиях в отношении подвижного оборудования 2001 г. и др.) характеризуется большим числом начинаний, которые так ничем и не закончились. Кроме того, значительное число конвенций, которые были приняты в этот период, оказались неработоспособны, поскольку имеют сравнительно небольшой круг участников и долго не вступают в силу.
А. Л. Маковский обозначил ряд проблем в сфере унификации частного права. В первую очередь это проблема вступления конвенций в силу. Если первые конвенции содержали довольно мягкие условия (несколько ратификаций и короткий период времени для вступления в силу), то впоследствии стало ясно, что такое положение вещей не соответствует самой задаче унификации — созданию единообразного регулирования, тем более универсального, рассчитанного на глобальные отношения. В тексты конвенций стали включать квалифицирующие признаки, в значительной мере осложняющие их вступление в силу. Как правило, такие признаки содержатся в деликтных конвенциях. Например, Брюссельская конвенция о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения нефтью 1969 г. требует, чтобы среди ее участников было определенное число государств с указанным тоннажем нефтеналивного флота.
Другой острой проблемой является необходимость изменения и пересмотра конвенций, возникающая вследствие подвижности отношений, подпадающих под действие унифицированных норм. Здесь интересен опыт создателей двух первых конвенций по интеллектуальной собственности (Парижской и Бернской), которые разработали очень сложную, но в целом разумную систему администрирования конвенций, предусмотрев специальные органы, основания, условия и сроки их пересмотра.
С вопросом об изменении и пересмотре конвенций связана другая проблема. Даже в случае осуществления пересмотра, принятия новой редакции конвенции отсутствуют действенные механизмы, побуждающие участников первоначального международного договора стать участниками пересмотренного международного договора. Возникает явление многовариантности международно-договорной унификации соответствующих отношений. Сегодня, когда есть вполне современная и совершенная Монреальская конвенция 1999 г., продолжает действовать Варшавская конвенция 1929 г. В интересах прежде всего клиентуры воздушного транспорта было бы разумно и справедливо покончить с Варшавской конвенцией 1929 г. и перейти на новое регулирование Монреальской конвенцией 1999 г., но сделать это пока невозможно.
Говоря о юридической природе международно-договорной унификации частного права, А. Л. Маковский отметил, что в целом основное содержание международных договоров в сфере частного права составляют именно те нормы, которые именуются унифицированными. В этом явлении и надо искать объяснение международно-договорной унификации частного права. Унифицированные нормы обладают двойственностью. С одной стороны, они сформулированы как нормы частного права. С другой — эти нормы содержатся в международном договоре, следовательно, имеют международно-договорное происхождение. Частноправовая природа унифицированных норм сказывается на тех международных договорах, которые содержат эти нормы, а их международное происхождение сказывается на судьбе этих норм в национальном праве.
В продолжение затронутой темы докладчик обозначил особенности унифицированных частноправовых норм, обусловленные их международным происхождением. В первую очередь это выражается в их положении в национальном праве. Государство, которое становится участником международного договора об унификации частного права, соглашается на применение определенного режима к отношениям, осложненным иностранным элементом. Остается большая группа не менее важных для государства отношений, которые подпадают под действие национального права, и государство обретает два правовых режима, иногда существенно различающихся. С целью сгладить расхождения между национальным правом и унифицированным регулированием государства при формулировании норм национального права зачастую обращаются на добровольных началах к соответствующему международному регулированию. А. Л. Маковский также затронул вопросы включения унифицированных норм в систему национального гражданского законодательства и связанную с этим проблему восполнения пробелов конвенций. Национальное частное право характеризуется системностью, существованием целого ряда уровней обобщений. В международных конвенциях в основном содержатся специальные нормы. Таким образом, система обобщений остается вне унификации. Поэтому применение унифицированных норм в системе национального права сочетается с большим кругом обобщенных положений национального права.
В заключение докладчик призвал научное сообщество обратиться в своих исследованиях к проблеме региональной унификации частного права в СНГ и ЕврАзЭС, поскольку такая унификация является порой более необходимой, чем унификация на универсальном уровне.
Заведующий кафедрой международного частного права Всероссийской академии внешней торговли, почетный член Административного совета Международного института унификации частного права (УНИДРУА), доктор юридических наук, профессор А. С. Комаров обратил внимание присутствующих на возникшую в 1950 — 1960-х гг. необходимость в использовании новых способов унификации, обусловленную качественными и количественными изменениями характера международной торговли, отсутствием правовых инструментов, обеспечивающих баланс интересов участников международного коммерческого оборота (исключение составляют только конвенции в сфере международного морского права, торгового мореплавания). Решению практических задач способствовало возрождение известной со Средних веков доктрины lex mercatoria, суть которой заключается в создании автономной системы регулирования международного торгового оборота на основе обычаев и устоявшейся практики.
В пользу применения lex mercatoria, по мнению докладчика, говорит и то, что коллизионный способ регулирования не в полной мере удовлетворяет потребностям международной торговли. В результате применения коллизионных норм международные торговые сделки оказываются в сфере регулирования национального законодательства, которое не учитывает в достаточной степени специфику международного торгового оборота, предназначено для регулирования внутренних отношений, отражает традиции, историю и особенности юридической техники конкретного государства. Более того, зачастую стороны международных торговых сделок осуществляют «негативный» выбор права: вместо условия о подлежащем применению праве указывают, что их взаимоотношения будут регулироваться общими принципами права, принципами, которые признаются всеми цивилизованными народами и т. д., что говорит о нежелании сторон применять к их отношениям внутреннее право какого-либо государства. Противоречие между международным характером сделки и национальным характером регулирования, возникающее вследствие обращения к коллизионному способу, сыграло определенную роль в том, чтобы стимулировать развитие нового lex mercatoria.
Оппоненты этой доктрины справедливо ссылаются на неопределенность источников lex mercatoria. С целью найти выход из сложившейся ситуации международное сообщество в лице УНИДРУА инициировало разработку свода нормативных правил, который должен был стать примером общих принципов. Результатом этой работы стало принятие в 1994 г. Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА (далее — Принципы УНИДРУА), которые действуют до сих пор уже в третьей редакции 2010 г., что говорит о востребованности этого документа на практике.
Выступающий обратил внимание на проблему условий применения Принципов УНИДРУА. Целью разработки этого документа было создание таких норм, которые бы подлежали применению в соответствующих случаях как нормы права, т. е. чтобы выбор в качестве подлежащего применению права или иные основания применения Принципов УНИДРУА были бы аналогичны выбору сторонами национального права какого-либо государства или применению национального права в силу коллизионной нормы. Решающую роль в продвижении этой идеи играет международный коммерческий арбитраж. В то же время государственные суды применяют Принципы УНИДРУА в качестве факультативного источника, как дополнение к нормам подлежащего применению национального права. Однако в настоящее время в рамках Гаагской конференции по международному частному праву подготовлен проект принципов о выборе права в международных договорах (далее — Гаагские принципы). Гаагские принципы трактуют термин «право» через нормы права, которые должны быть общепризнанными, нейтральными и сбалансированными, представлять собой совокупность, свод норм. Тем самым сделан очень важный шаг в оценке Принципов УНИДРУА как подлежащего применению права.
Руководитель Центра фундаментальных исследований и взаимодействия с Российской академией наук ИЗиСП, доктор юридических наук, профессор Н. Г. Доронина выступление посвятила вопросам диффузии в праве как направлению развития международного частного права. Диффузия права представляет собой стихийное проникновение правовых норм, действующих в иностранном государстве, в национальное право. Данную теорию разработал профессор университетов Глазго (Шотландия) и Роттердама (Нидерланды) Есин Оружу. Достоинством диффузии как способа унификации права является то, что она осуществляется вне зависимости от наличия взаимной договоренности между соответствующими субъектами международного права и может рассматриваться в качестве альтернативы международно-правовому способу унификации права.
По мнению докладчика, исследование явления диффузии права актуально в силу того, что заимствование удачно сформулированных норм права или принципов правового регулирования принимает все более распространенный характер. Благодаря переходу многих государств от административно-командной системы к рыночной в недрах экономических отношений чаще всего встречаются однотипные договорные связи.
Анализируя теорию диффузии права как новое явление в системе различных правовых дисциплин, Н. Г. Доронина рассмотрела различные способы унификации права, в том числе международного частного права, поскольку в этом случае речь идет о применении иностранного права и о каналах проникновения (диффузии) иностранного права в национальное законодательство. Трансплантация норм права, экспорт права, диффузия права — все это различные выражения общего стремления обеспечить гармоничное взаимодействие национальных правовых норм, иными словами — унифицировать правовое регулирование субъектами гражданского права различных государств. Однако среди различных теорий унификации права, по мнению выступающей, только теория диффузии права отвечает требованиям адаптации иностранной правовой системы к национальным условиям.
Профессор кафедры международного частного права Всероссийской академии внешней торговли доктор юридических наук Н. Г. Вилкова уделила внимание вопросам унификационной деятельности Международной торговой палаты (МТП). При МТП действует Международный арбитражный суд, сыгравший огромную роль в обеспечении мирового признания арбитража как наиболее эффективного пути разрешения международных коммерческих споров. Международный арбитражный суд при МТП внес существенный вклад в решение коллизионных вопросов, в частности он является единственным судом, который не определяет подлежащее применению право на основе прямого способа (как, например, Арбитражный институт Торговой палаты г. Стокгольма), а предоставляет арбитрам более широкие правомочия решать спор на основе норм права, которые они сочтут применимыми.
Деятельность МТП направлена на решение наиболее актуальных вопросов, среди которых: разработка унифицированных правил и стандартов ведения бизнеса и решение задач, связанных с либерализацией международной торговли. Н. Г. Вилковой были обозначены три группы документов, разрабатываемых МТП и активно применяемых в практике национальных предприятий: документы, относящиеся к правилам толкования международных торговых терминов Инкотермс; документы, обеспечивающие платежные взаимоотношения участников контракта (унифицированные правила по инкассо, по аккредитиву, для гарантий по требованию); типовые международные контракты. Деятельность МТП также направлена на достижение единообразия на уровне саморегулирования участников контрактных отношений, что отвечает современным потребностям ведения международного бизнеса.
Заведующая отделом гражданского законодательства зарубежных государств ИЗиСП, доктор юридических наук Н. Г. Семилютина, продолжая выступление А. Л. Маковского в части выделения этапов унификации права, высказала мнение о вступлении мирового сообщества в третий этап унификации, связанный с развитием институтов договорного права. Развитие таких институтов обусловлено усложнением общественных отношений, товарооборота и, как следствие, договорных связей, подтверждением чему служат недавно внесенные изменения в Гражданский кодекс РФ.
В докладе были обозначены две тенденции развития договорного и международного частного права: 1) расширение автономии воли сторон и свободы договора, что позволяет хозяйствующим субъектам самостоятельно разрабатывать договорные конструкции, например в области финансового рынка, обмена товарами; 2) возрастание роли императивных норм вследствие стремления государств экстраполировать свою защиту на национальных предпринимателей, что порождает проблему экстерриториальности в применении законодательства.
В связи с этим особое значение приобретает механизм негосударственного третейского разбирательства, поскольку такой порядок разрешения споров создает необходимые условия для применения договорных конструкций, которые стороны разработали для регулирования своих правоотношений, обеспечивает адекватное применение диффузионных унифицированных норм lex mercatoria.
Старший научный сотрудник отдела гражданского законодательства зарубежных государств ИЗиСП кандидат юридических наук Н. И. Гайдаенко Шер обозначила перспективы унификации законодательства о примирительных (согласительных) процедурах в рамках Единого экономического пространства (ЕЭП). В контексте унификации законодательства о трансграничных примирительных (согласительных) процедурах особая роль отводится разработанному Комиссией ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) Типовому закону о международной коммерческой согласительной процедуре, а также Согласительному регламенту ЮНСИТРАЛ.
В настоящий момент законы о медиации и правила подготовки медиаторов приняты и действуют в России и Казахстане. В Белоруссии действует порядок подготовки медиаторов, но закон о медиации существует пока только в виде проекта. В Киргизии закон о медиации не принят. При этом вопросы применения примирительных процедур во внешнеэкономической сфере, в частности о требованиях к посреднику (медиатору) и его допуске к процедурам медиации, проводимым на территории другого государства ЕЭП, об исполнении мировых соглашений, заключенных в результате их применения, пока не обсуждались ни на национальном, ни на межгосударственном уровне. По мнению выступающей, на современном этапе экономической интеграции и развития законодательства указанных стран о примирительных процедурах оптимальным является принятие типового закона о применении примирительных процедур в сфере внешнеэкономической деятельности. За основу такого закона можно принять Типовой закон ЮНСИТРАЛ о международной коммерческой согласительной процедуре. Следует также учитывать опыт региональной унификации законодательства о посредничестве (медиации) по гражданским и коммерческим делам в рамках Европейского союза.
Доцент кафедры международного частного и гражданского права Московского государственного института международных отношений (Университета) МИД России, кандидат юридических наук Н. Н. Остроумов рассказал о тенденциях развития унификации правового регулирования международных воздушных перевозок. Основными международными договорами, устанавливающими правовой режим международных воздушных перевозок, являются Варшавская конвенция 1929 г., в которой участвует Российская Федерация, и Монреальская конвенция 1999 г.
Докладчик обосновал необходимость участия России в Монреальской конвенции 1999 г. Установленный этой Конвенцией уникальный и в некоторой степени экспериментальный режим неограниченной и до определенных пределов абсолютной ответственности перевозчика за причинение вреда жизни и здоровью пассажиров, а также объективной ответственности за несохранность груза и багажа получил широкое международное признание и может служить ориентиром для дальнейшего развития правового регулирования перевозок не только воздушным, но и другими видами транспорта. Промедление с осуществлением реформы российского законодательства и присоединением России к Монреальской конвенции 1999 г. создает почву для конкуренции исков, приводит потерпевших российских граждан в зарубежные суды, где они получают более достойную компенсацию, что отрицательно сказывается не только на международном престиже и авторитете России, но и на конкурентоспособности отечественного гражданского воздушного флота.
Идея о целесообразности ратификации Россией Монреальской конвенции 1999 г. была поддержана заведующей отделом международного частного права ИЗиСП, доктором юридических наук И. О. Хлестовой. В рамках доклада об унификации правового режима ответственности авиаперевозчика за причинение вреда жизни и здоровью пассажира при осуществлении международных воздушных перевозок были проанализированы положения Варшавской конвенции 1929 г. и Монреальской конвенции 1999 г. В частности, исходя из норм Монреальской конвенции 1999 г., были выделены два уровня ответственности авиаперевозчика, подчеркнут абсолютный характер ответственности последнего за вред, причиненный жизни или здоровью пассажира.
Был затронут вопрос о возмещении морального вреда, поскольку ни Варшавская, ни Монреальская конвенции не содержат каких-либо правил о возможности его возмещения, что свидетельствует о необходимости применения национального законодательства. Вместе с тем российское законодательство не устанавливает круг лиц, которые имеют право на возмещение вреда, вследствие чего при рассмотрении дел о компенсации морального вреда, во всяком случае при международных перевозках, подпадающих под действие указанных конвенций, у суда имеются все основания на свое усмотрение определять круг лиц, которые нуждаются в компенсации морального вреда, а также размер этой компенсации.
В заключение И. О. Хлестовой была дана оценка Монреальской конвенции 1999 г. как универсального международного договора, который учитывает новые реалии, сложившиеся в области международных воздушных перевозок (научно-технический прогресс, появление новых технических решений в области самолетостроения, новых видов материалов), а также отвечает требованиям, существующим на международном авиационном рынке, побуждает авиаперевозчиков использовать современный самолетный парк, увеличивать страхование своей ответственности.
Член Международного совета по коммерческому арбитражу (ICCA), арбитр Международного коммерческого арбитражного суда при Европейской арбитражной палате, кандидат юридических наук Г. А. Пакерман рассказала об опыте унификации права об инвестициях в странах Картахенского соглашения, который может быть полезен в целях совершенствования правового регулирования иностранных инвестиций в странах СНГ и ЕврАзЭС. Особенностью экономического объединения стран Латинской Америки является то, что латиноамериканские юристы изначально под унификацией права понимали не только создание единообразных норм права, но и принятие международных норм-принципов регулирования и гармонизацию права на основе этих принципов. Государство-участник, следуя указанному в соглашении принципу регулирования, самостоятельно определяет содержание нормы и ее место в своей правовой системе, реализуя свою законодательную компетенцию на основе закрепленного в международном праве принципа суверенитета. Выступающая подчеркнула, что опыт формирования зоны свободной торговли в странах Андского сообщества был принят во внимание при подготовке в рамках СНГ новой редакции документа «Об основных направлениях снятия ограничений во взаимной торговле государств — участников СНГ». При подготовке Концепции формирования Единого транспортного пространства Евразийского экономического сообщества, утвержденной решением Межгоссовета ЕврАзЭС от 25 января 2008 г. N 374, был учтен опыт регулирования Андским сообществом сферы доступа иностранных инвесторов на рынок транспортных услуг.
Доцент кафедры гражданского права и процесса Новосибирского государственного университета экономики и управления, кандидат юридических наук М. В. Громоздина доклад посвятила анализу практики применения положений Гаагских конвенций «О гражданско-правовых аспектах международного похищения детей» (1980 г.) и «О юрисдикции, применимом праве, признании, исполнении и сотрудничестве в отношении родительской ответственности и мер по защите детей» (1996 г.). Эти Конвенции являются международно-правовым инструментом для разрешения спорных ситуаций, связанных с незаконным перемещением или удержанием детей. Участие Российской Федерации в конвенциях позволило бы обеспечить дополнительные гарантии прав детей и их родителей — граждан России. Было высказано мнение о наличии определенных трудностей применения конвенций в Российской Федерации в силу национально-культурных и правовых особенностей страны, что нашло отражение в судебной практике. В заключение докладчик отметила, что сфера защиты интересов детей не ограничивается рамками указанных конвенций, что также должно учитываться при дальнейшем участии России в международных соглашениях и договорах по семейным вопросам.
В ходе выступления доцента кафедры гражданского права Белорусского государственного университета, кандидата юридических наук Л. В. Царевой были затронуты общие вопросы применения унификации международного частного права в Республике Беларусь, которые включали как проблемные аспекты применения международно-правовых унификаций, так и анализ возможных оснований применения частноправовых (неофициальных) унификаций в судах и арбитражах на территории Республики Беларусь.
Докладчиком были сделаны выводы и сформулированы конкретные рекомендации по совершенствованию законодательства Республики Беларусь. Так, представляется необходимой выработка и реализация единой правовой концепции относительно приоритетного применения норм международных договоров по отношению к нормам внутреннего законодательства. Кроме того, целесообразным видится закрепление общего правила о первоочередном применении материальных унификаций по отношению к унифицированным коллизионным нормам.
В условиях активного развития международной торговли применение неофициальных унификаций, по мнению Л. В. Царевой, — один из действенных способов универсального единообразного регулирования коммерческого оборота. Однако применение международного торгового обычая по инициативе суда требует регламентации статуса обычая и порядка его применения в источниках материального законодательства, а именно в Гражданском кодексе Республики Беларусь.
Старший преподаватель кафедры предпринимательского права Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского, кандидат юридических наук А. Г. Аксенов затронул проблемы унификации правовых норм, регулирующих международную куплю-продажу товаров между субъектами предпринимательской деятельности стран СНГ. Принятое в 1992 г. Соглашение «Об общих условиях поставок товаров между организациями государств — участников Содружества Независимых Государств» является устаревшим правовым актом, не регулирует отношения по поставкам товаров в условиях рыночной экономики и не затрагивает других важных для этих отношений вопросов. Данное Соглашение фрагментарно регулирует договор поставки товаров для государственных нужд, противоречит в значительной части нормам действующего гражданского законодательства участвующих в нем государств, а также ряду общепризнанных правил международной торговли. Выступающим было отмечено, что актуализация указанного Соглашения с учетом правовых позиций, содержащихся в новейшем гражданском законодательстве стран СНГ, а также общепризнанных международных правовых актах (Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., Принципы УНИДРУА и др.), способна решить проблему единообразного правового регулирования поставок товаров, свести к минимуму правовые барьеры в развитии торговли между предпринимателями стран СНГ, существенно упростить процесс правоприменения сторонам контракта, а в некоторых случаях — и арбитражу.
Магистр европейского права Лейденского университета (Нидерланды) Е. В. Смирнова проанализировала особенности унификации материально-правового регулирования договорных отношений в праве Европейского союза на примере договора франшизы. Были обозначены основные этапы гармонизации договорного права ЕС: 1) создание Исследовательской группы по Европейскому гражданскому кодексу в 1998 г.; 2) разработка Комиссией Ландо Принципов европейского договорного права в конце 1990-х гг.; 3) опубликование в 2008 г. ряда документов, именуемых Принципами и направленных на регламентирование отдельных видов договорных и внедоговорных отношений. Среди этих Принципов выступающая отметила Принципы европейского права о коммерческом агентировании, франшизе и дистрибуции, с принятием которых впервые в практике ЕС и входящих в него государств появилось правовое регулирование преддоговорных и договорных отношений франчайзинга; 4) подготовка в 20 09 г. Проекта общей справочной схемы, который представляет собой кодификацию европейского договорного права и смежных областей правового регулирования; 5) опубликование в 2010 г. Зеленой книги по европейскому договорному праву, в которой для дальнейшего обсуждения представлено семь вариантов Проекта общей справочной схемы; 6) подготовка в настоящее время регламентов, регулирующих отдельные виды договоров (в частности, опубликование проекта регламента о купле-продаже товаров). Таким образом, в ЕС складывается система унифицированного регулирования договорных отношений, представленная в виде принципов и общих схем, имеющих рекомендательный характер. Одновременно наблюдается движение к оформлению договорных отношений в рамках ЕС путем принятия регламентов.
Выступление старшего научного сотрудника отдела теории законодательства ИЗиСП, кандидата юридических наук Е. Е. Рафалюк было посвящено особенностям унификации международного частного права в интеграционных объединениях стран Латинской Америки. Развитие и усложнение региональной экономической интеграции дали новый импульс унификации международного частного права в межгосударственных интеграционных объединениях. На унификацию международного частного права, определяемую в широком смысле как процесс гармоничного взаимодействия правовых систем, влияют решения судов интеграционных объединений Латинской Америки: Суда справедливости Андского сообщества, Постоянного суда Меркосура, Карибского суда справедливости, Центральноамериканского суда. Основная цель создания и деятельности таких судов связана с обеспечением единообразного формирования, толкования и применения унифицированного права интеграционного объединения. Была подчеркнута особая роль преюдициального толкования права судом и производства по делам о признании недействительности актов органов интеграционного объединения. Е. Е. Рафалюк отметила, что сравнительно-правовые исследования по данной проблематике могут быть актуальны в свете развития евразийской интеграции.
Старший научный сотрудник отдела международного частного права ИЗиСП, кандидат юридических наук М. А. Цирина затронула вопросы унификации прозрачности и открытости операций юридических лиц, действующих на территориях офшорных зон. Появление офшорных зон во многом обязано существованию института юридического лица как правовой конструкции или правового института и свойственного этой конструкции признака ограниченной (в пределах суммы уставного капитала) юридической ответственности. Регистрация офшорного бизнеса определяет организационно-правовую форму создаваемого юридического лица. По мнению докладчика, унифицированного подхода требует существование среди юридических лиц разновидностей английской компании (закрытая и открытая).
Компании, зарегистрированные в офшорных зонах, действуя в рамках предоставленного им режима, позволяют бенефициарным владельцам не только оптимизировать уплату налогов, но и не раскрывать информацию о себе. Заключение соглашений об обмене налоговой информацией и исключении двойного налогообложения между государствами является инструментом, обеспечивающим информационную открытость офшорных территорий. В целях повышения прозрачности деятельности юридических лиц, а также приведения российского законодательства в соответствие с требованиями международных актов было предложено введение института регистрации бенефициарных собственников юридических лиц.
Научный сотрудник отдела гражданского законодательства зарубежных государств ИЗиСП, кандидат юридических наук А. С. Прокофьев проанализировал европейский опыт унификации коллизионных норм об уступке прав требования, осложненной иностранным элементом, и в частности положения Регламента (ЕС) N 593/2008 Европейского парламента и Совета «О праве, подлежащем применению к договорным обязательствам» (Рим I). Были рассмотрены основные нормы Регламента, регулирующие порядок определения права, подлежащего применению к договорным отношениям цедента и цессионария, к договору об уступке требования, к действию уступки требования в отношении должника. Вместе с тем Регламент не содержит коллизионных норм, определяющих право, подлежащее применению к действию уступки требования в отношении иных третьих лиц, кроме должника, а именно конкурирующих заявителей уступленного требования, к которым относятся иные цессионарии, кредиторы цедента и управляющий имуществом цедента при его несостоятельности. По мнению докладчика, наиболее оптимальным вариантом определения действия уступки требования в отношении конкурирующих заявителей является статут страны местонахождения цедента.
Научный сотрудник отдела международного частного права ИЗиСП Н. В. Власова посвятила выступление вопросам унификации правового регулирования представительства в международном коммерческом обороте. Были отмечены значительные успехи УНИДРУА в создании единообразных материально-правовых норм о внешних отношениях представительства (между представляемым и третьим лицом и между представителем и третьим лицом). Так, УНИДРУА была разработана и принята в 1983 г. Женевская конвенция о представительстве при международной купле-продаже товаров, положения которой легли в основу раздела о полномочиях представителей Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА (ред. 2004 и 2010 гг.). В докладе прозвучала идея о целесообразности разработки на универсальном уровне в рамках УНИДРУА как организации, накопившей положительный опыт в данной сфере, акта «мягкого» права, предположительно модельного закона, регулирующего не только внешние, но и внутренние отношения (между представителем и представляемым) представительства в международном коммерческом обороте.
Младший научный сотрудник отдела международного частного права ИЗиСП О. В. Муратова обратила внимание на особенности унификации международного частного права в Европейском союзе. В настоящее время наиболее важной и приоритетной сферой унификации национальных законодательств государств — членов Европейского союза является договорное право. Основная тенденция его развития — постепенная трансформация «мягкого» права в «жесткое», которая заключается в том, что часть принципов lex mercatoria получает законодательное закрепление. На данный момент унификация европейского договорного права происходит путем гармонизации, т. е. сближение различных правовых систем осуществляется благодаря инкорпорации Принципов европейского договорного права в национальные законодательства стран ЕС, что ведет к созданию единообразного европейского правового регулирования и создает почву для принятия в будущем Европейского гражданского кодекса.
Младший научный сотрудник отдела международного частного права ИЗиСП В. Н. Борисов затронул вопросы, касающиеся понятия договора международной автомобильной перевозки грузов, а также источников правового регулирования такого договора. Основное внимание было уделено Конвенции о договоре международной дорожной перевозки грузов 1956 г., действие которой распространяется на договоры перевозки грузов автомобильным транспортом, если место отправления и место назначения груза находятся в двух государствах, хотя бы одно из которых является участником Конвенции. Ключевое значение имеют положения Конвенции, регулирующие вопросы оформления договора перевозки с помощью накладной, а также ответственности перевозчика и освобождения от нее по различным основаниям. Был сделан вывод о необходимости присоединения России к двум Протоколам к Конвенции, участницей которой она является: Протоколу 1978 г., установившему специальные права заимствования в качестве расчетной единицы исчисления размеров ответственности, а также Протоколу 2008 г., касающемуся электронной формы накладной.
Аспирант ИЗиСП О. В. Оскорбина рассмотрела основные черты унификации правового регулирования международных перевозок опасных грузов. Правовой основой таких перевозок служат международные унифицированные нормы технического, контрактного и деликтного характера, при этом важную роль играют правила, выработанные практикой международной торговли. Международные конвенции, направленные на регулирование отношений в сфере возмещения ущерба от загрязнения опасными грузами (в частности, нефтью), включают материальные нормы морского права, возлагая на перевозчика дополнительную внедоговорную ответственность и обязанности ее страхования.
Аспирант ИЗиСП Н. А. Капустина обратила внимание на недостаточную регламентацию правового положения ребенка, родившегося от суррогатной матери, как на национальном, так и на международном уровне. При выборе подлежащего применению права в вопросах признания происхождения ребенка предпочтение может быть отдано праву государства, на территории которого ребенок родился, или праву государства, гражданином которого является генетический родитель ребенка. Отмечена необходимость решения проблем, связанных с установлением и признанием законного происхождения ребенка (определением отца и матери), а также с правовыми последствиями такого признания (установление гражданства ребенка; определение лица, на которое возлагаются родительские обязанности и ответственность за содержание ребенка).
