Согласно Конституции РФ и действующему законодательству, семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Предпринимаемые в рассматриваемой области меры социального и правового характера весьма разнообразны, однако суть их одна — создание предпосылок для здоровой, прочной семейной общности.
Одно из важных средств защиты интересов семьи и ребенка — установление уголовной ответственности за наиболее опасные посягательства на ее интересы, развитие и воспитание детей. Учитывая высокую степень общественной опасности нарушения тайны усыновления (удочерения) как деяния, способного нанести сильнейшую моральную травму ребенку и его усыновителям, подорвать устои семьи и привести к иным неблагоприятным, а порой и трагическим последствиям, законодатель установил уголовную ответственность за разглашение тайны усыновления (удочерения) вопреки воле усыновителя, совершенное лицом, обязанным хранить факт усыновления (удочерения) как служебную или профессиональную тайну, либо иным лицом из корыстных или иных низменных побуждений (ст. 155 УК).
Основной непосредственный объект нарушения тайны усыновления — охраняемые законом интересы семьи и нормального формирования и развития личности ребенка. В качестве дополнительных объектов выступают, с одной стороны, закрепленное в Конституции РФ право на независимость личности, включающее в себя право на семейную тайну, а с другой — нормальная, отвечающая закону деятельность организаций и учреждений, представители которых непосредственно вовлечены в процесс усыновления либо иным образом осведомлены о данном факте.
Кроме причинения существенного вреда указанным объектам разглашение тайны усыновления может серьезно сказаться на психическом состоянии усыновленного, породить в нем чувство ущербности и неполноценности, что позволяет рассматривать здоровье и достоинство усыновленного в качестве факультативного объекта рассматриваемого преступления.
Предмет рассматриваемого преступления — конфиденциальная информация о факте усыновления, а также сведения о принятых в целях обеспечения тайны усыновления специальных мерах, предусмотренных действующим законодательством. В частности, в соответствии с Семейным кодексом РФ по просьбе усыновителя ребенку присваиваются фамилия усыновителя, а также указанное им имя. Отчество ребенка определяется по имени усыновителя, если усыновитель мужчина, а если женщина — по имени лица, указанного ею. Если фамилии супругов — усыновителей различные, по их соглашению ребенку присваивается фамилия одного из них. При усыновлении ребенка лицом, не состоящим в браке, по его просьбе фамилия, имя и отчество матери (отца) усыновленного ребенка записываются в книге записей рождений по указанию этого лица (усыновителя).
Для обеспечения тайны усыновления по просьбе усыновителя могут быть изменены дата рождения ребенка, но не более чем на три месяца, а также место его рождения (изменение даты рождения допускается только в отношении ребенка в возрасте до года).
По просьбе усыновителей суд может принять решение о записи их в книге записей рождений в качестве родителей усыновленного ими ребенка.
Об изменении фамилии, имени, отчества, места и даты рождения, о записи усыновителей в качестве родителей указывается в решении суда об усыновлении. Если усыновляемый достиг 10-летнего возраста, то для совершения таких записей в органах ЗАГСа необходимо его согласие. Если до подачи заявления об усыновлении ребенок проживал в семье усыновителя и считает его своим родителем, то для сохранения тайны усыновление, в порядке исключения, может быть произведено без получения согласия усыновляемого ребенка.
На обеспечение тайны усыновления направлены также нормы иных отраслей законодательства (гражданско — процессуального, трудового, права социального обеспечения и др.).
Потерпевшими от преступления, предусмотренного ст. 155 УК, являются лица, усыновившие ребенка, а также сам усыновленный. Семейный кодекс не ограничивает обязанность соблюдения тайны усыновления какими-либо сроками, поэтому достижение усыновленным совершеннолетия не влияет на правовую оценку правонарушения.
Существующее в юридической литературе мнение о том, что наряду с усыновителями и усыновленным к числу лиц, чьи права и законные интересы могут быть нарушены в результате совершения рассматриваемого преступления, относятся потенциальные усыновители, т. е. лица, подавшие заявление о намерении усыновить ребенка в соответствующий орган (в соответствии со ст. 263.1 ГПК РСФСР им является суд по месту жительства (нахождения) усыновляемого ребенка), противоречит уголовному и семейному законодательству.
Об уголовно наказуемом разглашении тайны усыновления можно говорить лишь тогда, когда усыновление действительно имело место и усыновитель был признан таковым в установленном законом порядке. Согласно ч. 3 ст. 125 СК РФ права и обязанности усыновителя и усыновленного возникают со дня вступления в законную силу решения суда об установлении усыновления ребенка. Следовательно, нарушение в результате предания огласке соответствующей информации о лицах, изъявивших желание усыновить несовершеннолетнего, но еще не признанных усыновителями, а также о лицах, фактически принявших в семью чужого ребенка, но юридически не оформивших усыновление, не подпадает под действие ст. 155 УК. Нарушение конфиденциальности информации о желании усыновить ребенка, на наш взгляд, не достигает степени общественной опасности, достаточной для признания подобного деяния преступлением.
Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 155 УК, характеризуется разглашением тайны усыновления вопреки воле усыновителя.
Под разглашением тайны усыновления понимается раскрытие путем действия или бездействия кому-либо (усыновленному, его настоящим родителям, родственникам, знакомым и др.) конфиденциальной информации об усыновлении вне зависимости от формы сообщения (устно или письменно, очно или с использованием средств коммуникации, анонимно или с указанием своей фамилии и т. д.).
То обстоятельство, что ребенку известен факт его усыновления (что, в частности, имеет место в случаях, предусмотренных ст. 132 СК РФ, согласно которой для усыновления ребенка, достигшего 10-летнего возраста, необходимо его согласие), не исключает ответственности лица, разгласившего тайну усыновления.
Для правильной квалификации содеянного важно иметь в виду, что не всякое нарушение тайны усыновления подпадает под действие ст. 155.
Во-первых, уголовно — процессуальное законодательство наделяет лицо, производящее дознание, следователя, прокурора и суд правом по находящимся в их производстве делам требовать от предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц и граждан представления документов, способствующих установлению необходимых по делу фактических данных, а Федеральный закон от 15 ноября 1997 г. «Об актах гражданского состояния» обязывает руководителя органа ЗАГСа сообщать сведения о государственной регистрации акта гражданского состояния, в том числе усыновления, по запросу суда (судьи), органов прокуратуры, дознания или следствия, а также Уполномоченного по правам человека в РФ (ст. 12). Следовательно, оглашение по требованию названных органов соответствующей конфиденциальной информации не носит противоправного характера. Что же касается других сотрудников органов ЗАГСа, то они не вправе без согласия усыновителей сообщать какие-либо сведения об усыновлении и выдавать документы, из содержания которых видно, что усыновители не являются родителями усыновленного ребенка (ст. 47 Закона от 15 ноября 1997 г.). Аналогичный порядок предоставления информации об усыновлении установлен в отношении других учреждений, где зарегистрирован ребенок, переданный на усыновление (детских домов, школ — интернатов и т. д.).
Во-вторых, состав преступления, предусмотренный ст. 155 УК, отсутствует, если разглашение сведений об усыновлении связано с предъявленным в установленном законом порядке требованием о его отмене в связи с уклонением усыновителей от выполнения возложенных на них обязанностей, злоупотреблением родительскими правами, жестоким обращением с ребенком и по иным основаниям исходя из интересов усыновленного и с учетом его мнения (ст. 141 СК РФ).
Наконец, не влечет ответственности по ст. 155 оглашение факта усыновления после его отмены.
Некоторыми цивилистами высказывается предложение о предоставлении усыновленным права знать истину о своем происхождении, кровных родителях, первоначальном имени и т. д. по достижении совершеннолетия. С одной стороны, это якобы будет способствовать сохранению индивидуальности личности, а с другой — реализации предусмотренного Семейным кодексом права ребенка знать своих родителей (ч. 2 ст. 54). На наш взгляд, из формулировки закона не следует с бесспорностью, что по требованию ребенка должны быть сообщены имена биологических родителей, если усыновители указаны в книге записей рождений в качестве родителей ребенка. Полагаем, что и в данном случае лица, располагающие информацией об усыновлении, должны хранить в тайне ставшие им известными в связи с исполнением профессиональных обязанностей сведения об усыновлении.
Вмешательство во внутрисемейные отношения со стороны указанных лиц в ситуации, когда ребенок достиг совершеннолетия и может получить интересующие его сведения непосредственно от своих усыновителей, явно излишне и не отвечает интересам ни усыновленного, ни тем более усыновителей. Что же касается ссылки на ч. 2 ст. 54 Семейного кодекса, закрепляющую право ребенка жить и воспитываться в семье, то необходимо учитывать, что данная норма носит общий характер и содержит ряд весьма существенных оговорок.
Нарушение тайны усыновления вопреки воле усыновителя означает, что разглашение конфиденциальной информации было совершено без получения на это согласия лица, усыновившего ребенка. При усыновлении несовершеннолетнего обоими супругами условием правомерности предания огласке соответствующих сведений является их совместная воля. При отсутствии согласия одного из них нарушение тайны усыновления не исключает уголовную ответственность. Если же в качестве усыновителя выступал один из супругов (ст. 133 СК РФ), то оглашение сведений об усыновлении с его разрешения, напротив, не является уголовно наказуемым, даже если оно произведено без ведома и согласия другого супруга.
Необходимо обратить внимание еще на два обстоятельства, связанных с уяснением смысла анализируемого признака объективной стороны разглашения тайны усыновления.
Во-первых, буквальное толкование формулировки уголовного закона позволяет сделать вывод о том, что состав рассматриваемого деяния отсутствует не только при нарушении тайны усыновления в соответствии с волей усыновителя, но и в случае, когда его воля вообще не выявлялась, что, разумеется, противоречит самой сущности рассматриваемой уголовно — правовой нормы. Необходимо исходить из расширительного толкования данного признака и презюмирования несогласия последнего на предание огласке соответствующей конфиденциальной информации.
Во-вторых, действующее уголовное и семейное законодательство оставляют открытым вопрос об ответственности лица, нарушившего тайну усыновления после смерти усыновителя. Если Кодекс о браке и семье РСФСР четко устанавливал, что в подобной ситуации разглашение тайны усыновления допускается только с согласия органов опеки и попечительства (ч. 2 ст. 110), то Семейный кодекс РФ аналогичной нормы не содержит, хотя в ст. 121 указывает, что защита прав и интересов детей, оставшихся без родительского попечения, возлагается на органы опеки и попечительства. Исходя из этого, логично предположить, что и после смерти усыновителя данные органы должны решать вопрос о даче согласия на нарушение тайны усыновления (если это, конечно, отвечает интересам ребенка), а следовательно, при отсутствии их разрешения разглашение конфиденциальной информации носит противоправный характер. В связи с этим заслуживает поддержки высказанное в юридической литературе предложение о внесении в уголовный закон уточнения, согласно которому нарушение тайны усыновления признается уголовно наказуемым, если оно совершено вопреки воле усыновителя, а в случае его смерти — без согласия органов опеки и попечительства.
По конструкции объективной стороны состав преступления, предусмотренный ст. 155 УК, формальный, преступление признается оконченным с момента разглашения тайны усыновления независимо от наступления общественно опасных последствий.
Субъективная сторона разглашения тайны усыновления лицами, обязанными хранить факт усыновления как профессиональную (служебную) тайну, в литературе характеризуется по-разному, что в немалой степени обусловлено неудачной редакцией ст. 155. При описании преступления законодатель отказался от традиционного подхода к конструированию составов преступлений, субъектами которых также могут быть лица, использующие для их совершения свое служебное положение. Исходя из их особого социально — правового статуса, способа совершения преступления, наличия дополнительного объекта посягательства (интересов нормального функционирования организаций, в которых работали виновные), практически всегда подобные деяния предусматриваются в качестве квалифицированных составов соответствующих преступлений. В случае же с нарушением тайны усыновления ответственность общего и специального субъектов закреплена в рамках единого состава преступления. Кроме того, неудачна сама формулировка ст. 155. Ее можно трактовать двояким образом: с одной стороны, содержание статьи позволяет сделать вывод о том, что корыстные или иные низменные побуждения являются конститутивными признаками состава преступления независимо от того, кем оно было совершено; с другой — вполне обоснованно утверждение, согласно которому наличие специальных мотивов обязательно только тогда, когда субъектом выступает «иное лицо», не обязанное хранить факт усыновления как служебную или профессиональную тайну.
Такая двусмысленность уголовно — правовой нормы, разумеется, недопустима, а потому выход из создавшегося положения видится либо во внесении в формулировку ст. 155 УК изменений, заключающихся в выделении основного и квалифицированного составов и четком определении признаков субъективной стороны, либо в принятии постановления Пленума Верховного Суда РФ с разъяснениями по рассматриваемому вопросу. Первый вариант решения проблемы, безусловно, предпочтительней.
Разглашение тайны усыновления лицами, обязанными хранить данный факт как профессиональную (служебную) тайну, уголовно наказуемо вне зависимости от побуждений, которыми они руководствовались, и не требует дополнительных условий для признания подобного деяния преступным.
Разглашение тайны усыновления может быть совершено только с прямым умыслом. Утверждения о возможности совершения этого преступления и с косвенным умыслом противоречат конструкции данного состава как формального. Неосторожное разглашение тайны усыновления не влечет уголовной ответственности. Мотивы и цель находятся за рамками этого состава преступления и должны учитываться при назначении наказания.
Субъект преступления — достигшее 16-летнего возраста вменяемое физическое лицо, в установленном законом порядке принятое на работу в государственную, муниципальную или частную организацию и получившее в связи с исполнением профессиональных обязанностей доступ к конфиденциальной информации об усыновлении. Ответственность за рассматриваемое преступление также могут нести руководители и служащие воспитательных, образовательных и лечебных учреждений, где до усыновления находился ребенок (детских домов, школ — интернатов и т. п.), представители (адвокаты), защищавшие интересы лиц, подавших заявление об усыновлении, журналисты и иные лица, осведомленные о состоявшемся усыновлении.
Действия должностных лиц государственных или муниципальных учреждений, а также лиц, выполняющих управленческие функции в иных организациях, связанные с разглашением тайны усыновления, подлежат квалификации по ст. 155 УК РФ, хотя отдельные криминалисты полагают, что в подобных случаях имеет место совокупность преступлений (ст. 155 и ст. 201 либо ст. 285 УК). Вряд ли можно с этим согласиться. Статья 155 включает в круг специальных субъектов рассматриваемого преступления не только рядовых сотрудников организаций, обязанных хранить конфиденциальную информацию об усыновлении как профессиональную (служебную) тайну, но и руководящий состав указанных учреждений. Возложенная на этих лиц обязанность соблюдения тайны усыновления обусловлена их служебным положением, а следовательно, нарушение ими конфиденциальности полученной в связи с исполнением профессиональных (служебных) обязанностей информации подпадает под действие ст. 155 УК и дополнительной квалификации не требует.
