(Покровский И. Ф., Овлащенко А. В.) («Транспортное право», 2009, N 1)
МИРНОЕ РАЗРЕШЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ МОРСКИХ СПОРОВ: ИСТОРИЯ ПРАВА И ЕГО БУДУЩЕЕ
И. Ф. ПОКРОВСКИЙ, А. В. ОВЛАЩЕНКО
Покровский И. Ф., заслуженный деятель науки России, доктор юридических наук, профессор.
Овлащенко А. В., доктор права, ассоциированный профессор Балтийской международной академии (Рига, Латвия).
Повышение политического, военного и экономического значения Мирового океана и наметившаяся, до принятия Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., тенденция присвоения его обширных и наиболее перспективных частей привели к значительному росту противоречий между государствами. По существу, речь шла о перераспределении ресурсов, в том числе стратегических, на совершенно новой основе — «правовой по форме, экономической и политической по содержанию» <1>. Поэтому Конвенция коснулась достаточно специфичных и, главное, новых проблем, таящих в себе потенциальную угрозу международных споров и конфликтов. С принятием и последующим вступлением в силу Конвенции развитие международного морского права, естественно, не прекратилось. Освоение Мирового океана, и прежде всего его ресурсов, постоянно приводит и будет приводить к возникновению ситуаций, лишь намеченных или вообще не затронутых Конвенцией и оказывающих, в свою очередь, непосредственное влияние на весь механизм по урегулированию межгосударственных споров, в том числе и территориальных. ——————————— <1> Барсегов Ю. Г. Мировой океан: право, политика, дипломатия. М.: Международные отношения, 1983. С. 80.
Общее международное право прежде лишь побуждало государства обращаться к мирным средствам разрешения международных споров, но не обязывало их следовать этой процедуре. Проблема использования мирных средств для разрешения международных споров обсуждалась еще на Гаагских конференциях мира 1899 и 1907 гг., проведенных по инициативе России. Статья 2 Гаагской конвенции о мирном разрешении международных столкновений 1907 г. не запрещала обращаться к войне («прежде чем прибегнуть к оружию…»), не обязывала обращаться к мирным средствам («обращаться, насколько позволяют обстоятельства…») и рекомендовала весьма узкий круг мирных средств (добрые услуги и посредничество) <2>. Но, безусловно, как отмечал выдающийся юрист-международник Ф. Ф. Мартенс, «в истории развития мирных средств для разрешения международных столкновений Гаагская конференция мира, созванная Государем Императором в мае 1899 г., всегда займет весьма почетное место» <3>. ——————————— <2> См.: Международное право в избранных документах. Т. 2. М.: ИМО, 1957. С. 247 — 260. <3> Мартенс Ф. Ф. Современное международное право цивилизованных народов. Т. 1. М., 1996. С. 267.
Мирные средства разрешения споров развиваются в зависимости от исторической эпохи и особенностей соотношения сил на международной арене. Одни из мирных способов разрешения конфликтов известны с древнейших времен (добрые услуги, посредничество и др.), другие получили развитие лишь в XIX в. (согласительные процедуры, арбитраж), третьи возникли на протяжении XX в. (международные суды, примирительные комиссии, разрешение споров с помощью международных организаций). В деле урегулирования межгосударственных разногласий и конфликтов особо важное место принадлежит принципам международного права, и в частности принципу мирного разрешения международных споров. В качестве универсальной нормы принцип существует с 1945 г., будучи включенным в Устав ООН, хотя как многосторонняя форма он применялся уже непосредственно после Гаагских конференций 1899 — 1907 гг., был подтвержден Пактом Бриана-Келлога 1928 г., рекомендовался Лигой Наций. Источником принципа в настоящее время является Устав ООН (п. 3 ст. 2, ст. ст. 33 — 38), Статут Международного суда ООН, уставы региональных политических организаций, положения большого числа международных договоров. Территориальные споры, связанные с морскими пространствами и границами, как и вообще любые споры, в соответствии с современными концепциями международного права государства обязаны разрешать только мирными средствами. Г. М. Мелков, например, выделяет следующие наиболее важные элементы этого принципа: а) обязанность государств стремиться к скорейшему и справедливому разрешению своих международных споров; б) обязанность разрешать споры на основе международного права и справедливости; при этом для оценки фактов далекого прошлого (в территориальных спорах и вопросах о границах необходимость давать такие оценки возникает особенно часто) должны учитываться нормы международного права соответствующей эпохи; в) обязанность государств воздерживаться от любых действий, которые могут обострить спор до такой ситуации, что поставят под угрозу международный мир и безопасность; г) суды и арбитражи следуют правилу, согласно которому, после того как спор оформится, никакие действия любой из сторон, направленные на получение односторонних преимуществ, не могут расцениваться как доказательства правоты; д) спор не дает правовых оснований для противоправного применения силы, с целью захвата спорной территории <4>. ——————————— <4> См.: Международное публичное право / Под ред. К. А. Бекяшева. М.: Проспект, 1999. С. 267, 270.
Механизм реализации принципа мирного разрешения международных споров существует в виде системы международно-правовых средств такого урегулирования. Современное международное право обладает самыми разнообразными средствами мирного решения территориальных споров и вопросов о границах. Выбор этих средств зависит от усмотрения сторон, как это отмечено в ст. 33 Устава ООН <5>. История международно-правовых отношений показывает, что почти каждое из этих средств успешно использовалось в той или иной ситуации <6>. ——————————— <5> Важнейшим элементом спора является признание его сторонами. Международный суд ООН в одном из ранних прецедентов высказывался по этому поводу так: «Недостаточно одной стороне в споре заявить, что спор ее с другой стороной существует. Простого заявления недостаточно для доказательства наличия спора, так же как и простого отрицания недостаточно для доказательства того, что такого спора не существует» (ICJ Reports. 1962. P. 328). <6> См.: Merrils J. G. International Dispute Settlement. London: Oxford Press, 1995. P. 80 — 86. В то же время целый ряд юристов-международников, например Ф. И. Кожевников, подчеркивали, что не следует переоценивать реального значения мирных средств в практике международных отношений (См.: Кожевников Ф. И. К вопросу о мирных средствах разрешения межгосударственных споров // Вестник Московского государственного университета. 1947. Т. II. С. 4).
С точки зрения угрозы региональному или глобальному миру и безопасности территориальные споры могут иметь самый различный характер <7>. Реальная обстановка требует особенно внимательно относиться к локальным столкновениям, которые могут явиться поводом к возникновению всеобщего конфликта. Таким образом, именно мирное решение территориальных споров и разногласий имеет весьма существенное значение. Как в относительно недавней, так и в более поздней зарубежной доктрине можно встретить утверждения о том, что стороны более склонны к мирному решению территориального спора тогда, когда территория, о которой идет речь, не представляет собой особой ценности — экономической или стратегической <8>. Действительно, на большом количестве примеров можно проследить, что спор обостряется в случаях, когда территория имеет богатые природные ресурсы или имеет важное стратегическое положение и т. п. Тем не менее принцип мирного разрешения международных споров остается императивом. ——————————— <7> В силу сложности вопроса о территориальных спорах и сопутствующих им вооруженных конфликтах не всегда легко провести грань между пограничным инцидентом и вооруженным конфликтом. <8> См., например: The International Regulation of Frontier Disputes. Ed. By Evan Luard. N. Y., 1970. P. 231.
Эволюция этого принципа отмечена целым рядом международных договоров и соглашений, которые, по мере того как они ограничивали право обращаться к войне, постепенно развивали средства мирного разрешения международных споров и устанавливали юридическую обязанность для государств использовать такие средства. Вместе с тем развитие международных отношений, особенно в последние годы, отмечено стремлением государств выйти за пределы переговоров как наиболее распространенного средства разрешения споров и создать иные приемлемые средства, которые основывались бы на обращении к третьей стороне или международным органам. На эту особенность указывал, в частности, В. И. Кузнецов <9>. Часто при этом поднимаются вопросы, связанные с Международным судом ООН. Попытки некоторых государств зафиксировать обязательную юрисдикцию Международного суда, как правило, встречают резкий отпор со стороны многих стран. Эти страны считают юрисдикцию Суда факультативной, и такая позиция точно соответствует ст. 36 Статута Суда, согласно которой государства могут (но не обязаны) сделать заявление об обязательности для себя юрисдикции Международного суда. В. И. Кузнецов также отмечал, что в последние годы характерно, с одной стороны, возрастание удельного веса мирных средств разрешения международных споров, а с другой — постоянное стремление государств «приводить нормативное содержание принципа в соответствие с потребностями общественной практики» <10>. Здесь все-таки следует оговориться, что не вполне ясным остается то, насколько далеко принцип международного права (т. е. норма jus cogens) может «следовать» за «общественной практикой». ——————————— <9> См.: Международное право / Отв. ред. В. И. Кузнецов. М.: Юристъ, 2001. С. 136. <10> Там же. С. 138.
Современные международные отношения характеризуются сложными процессами, требующими возрастания значения принципов международного права в обеспечении безопасности государств, защите целостности их территорий и стабильности границ. Все эти положения прямо относятся и к морским пространствам, находящимся под суверенитетом или юрисдикцией прибрежных государств. Критериями эффективности применения принципов международного права являются обязательность, точность и последовательность их применения большинством государств. По мнению Л. И. Воловой, эффективность принципов международного права зависит не только от их содержания, но, что одинаково важно, и от механизма их реализации <11>. При возникновении, существовании и разрешении территориального спора затрагиваются многие основные принципы международного права. Как показал Б. М. Клименко, различные из этих принципов могут иметь большее или меньшее значение, в том или ином территориальном споре <12>. Но прямо и непосредственно затрагиваются принципы неприкосновенности и целостности государственной территории, запрещения угрозы силой или ее применения, мирного разрешения споров <13>. ——————————— <11> См.: Волова Л. И. Нерушимость границ — новый принцип международного права. Ростов н/Д: Изд-во Ростовского университета, 1987. С. 16. <12> См.: Клименко Б. М. Государственная территория (вопросы теории практики международного права). М.: ИМО, 1974. С. 129. <13> Проблему основных принципов, в том числе в приложении к территориальным спорам и конфликтам, наиболее полно исследовали М. М. Аваков, Р. Л. Бобров, Л. И. Волова, Г. В. Игнатенко, Ф. И. Кожевников, Д. Б. Левин, Н. И. Минасян, Г. Б. Старушенко, Г. И. Тункин, Е. Т. Усенко, Н. А. Ушаков и др. В монографии Г. И. Тункина целый раздел посвящен изменениям основных принципов международного права (см.: Тункин Г. И. Теория международного права. М.: ИМО, 1970. С. 56 — 99).
Для правильного понимания и применения принципов международного права важное значение имеет раскрытие их содержания. Также большое теоретическое и практическое значение имеет и конкретизация этого содержания. В частности, принцип мирного разрешения споров означает, что все споры между государствами, в том числе территориальные, должны решаться исключительно мирными средствами. Содержание этого принципа в советской доктрине международного права сводилось в основном к следующим положениям: решать споры исключительно мирными средствами, решать таким путем именно все споры между государствами, не оставляя их нерешенными <14>. Б. М. Клименко справедливо дополнял эти положения еще тремя: стороны свободны в выборе мирных средств, споры решаются на основе международного права и справедливости, стороны воздерживаются от любых действий, которые могут обострить конфликт <15>. ——————————— <14> См., в частности: Левин Д. Б. Принцип мирного разрешения международных споров. М.: Наука, 1977. С. 11. <15> См.: Клименко Б. М. Мирное решение территориальных споров. М.: Международные отношения, 1982. С. 44.
В западной теории и практике существовали и существуют иные взгляды. В частности, в Специальном комитете ООН представители ряда стран утверждали, что Устав ООН якобы не налагает на членов ООН обязательства разрешать международные споры мирными средствами, а лишь обязывает их не прибегать к силе. Они утверждали также, что Устав ООН не столько закрепляет положение о том, что споры должны решаться мирными средствами, сколько требует, чтобы не создавалась угроза международному миру и безопасности. Фактически такая позиция означает, что международные споры, в том числе связанные с морскими пространствами, могут решаться любыми средствами, лишь бы не создавалась угроза международному миру и безопасности. Но последнее можно трактовать по-разному и даже настолько широко, чтобы допускать угрозу силой или ее применение в двустороннем споре, а также оправдывать и различные превентивные меры, что наглядно подтверждает нынешняя ситуация в мире. В связи с этим можно согласиться с мнением, что содержание принципа мирного разрешения международных споров нуждается в дальнейшем развитии «путем выработки и принятия, как на универсальном, так и на региональном уровне юридических норм, конкретизирующих соответствующий комплекс прав и обязанностей государств» <16>. ——————————— <16> Международное право / Отв. ред. В. И. Кузнецов. М.: Юристъ, 2001. С. 468.
Нормативное содержание принципа мирного разрешения международных споров в последние годы стало предметом тщательного анализа на совещании экспертов СБСЕ. Так, Совещание в Валлетте (Мальта, 1991 г.) рекомендовало параметры общеевропейской системы мирного урегулирования международных споров. Итоговым документом Совещания было предусмотрено создание в Европе специального органа — «Механизма СБСЕ по урегулированию споров», который может быть использован по требованию любой из спорящих сторон и действует в качестве примирительного органа. При этом обязательные процедуры, рекомендованные Совещанием, не применяются, если одна из спорящих сторон считает, что спор затрагивает вопросы «территориальной целостности или национальной обороны, права на суверенитет над территорией суши или одновременных притязаний на юрисдикцию над другими районами». Как видим, выведение этих вопросов из компетенции специального органа лишний раз показывает всю сложность межгосударственных отношений, касающихся сухопутной территории и морских пространств. В Организации Объединенных Наций, по сравнению с первоначальным, а затем и более поздним периодом ее существования, происходят и, вероятно, будут происходить в дальнейшем перемены, отражающие, хотя и не в полной мере, новую расстановку сил на международной арене <17>. Мирное разрешение споров в ООН осуществляется в основном четырьмя главными органами: Генеральной Ассамблеей <18>, Советом Безопасности, Международным судом и Секретариатом. В Уставе ООН вопросам мирного разрешения международных споров отводится значительное место. Из 111 статей Устава 20 прямо говорят о мирном разрешении международных споров. Ряд других статей также связан с этой важнейшей проблемой. Необходимо еще раз подчеркнуть, что сердцевиной современного международного правопорядка являются основные принципы международного права, закрепленные в Уставе ООН и подтвержденные в целом ряде международных актов международного характера. В международных отношениях, кроме того, действует большой и сложный комплекс специальных принципов и норм, закрепленных в многочисленных морских конвенциях, договорах и соглашениях <19>. ——————————— <17> Характерным в контексте этого является мнение З. Бжезинского, который говорит о «подготовке предварительных условий для усовершенствования существующих и все более устаревающих структур ООН» и относит Международный суд ООН к «рудиментарной» юридической структуре (см.: Brzezinski Z. The Grand Chessboard. American Primacy and Its Geostrategic Imperatives. N. Y.: BasicBooks, 1997. P. 37, 248). <18> Свои функции по мирному разрешению международных споров Генеральная Ассамблея осуществляет посредством обсуждения. Юридическое закрепление результатов мирного урегулирования производится посредством принятия резолюций, решений или рекомендаций (см.: Правила процедуры Генеральной Ассамблеи ООН. Нью-Йорк, 1972). <19> См.: Международная безопасность и Мировой океан / Отв. ред. Л. А. Иванащенко и Ю. М. Колосов. М.: Наука, 1982.
Международные споры разрешаются на основе суверенного равенства государств и при соблюдении принципа свободного выбора средств, в соответствии с обязательствами по Уставу ООН и принципами справедливости и международного права. Применение какой-либо процедуры урегулирования спора или согласие на такую процедуру, свободно согласованную между государствами, в отношении существующих или будущих споров, в которых они являются сторонами, не должно рассматриваться как несовместимое с принципом суверенного равенства государств. Государства, являющиеся сторонами в споре, должны продолжать соблюдать в своих взаимоотношениях их обязательства в соответствии с основными принципами международного права, касающимися суверенитета, независимости и территориальной неприкосновенности государств, а также других общепризнанных принципов и норм международного права. Устав ООН делит споры на две категории: а) особо опасные, продолжение которых может угрожать поддержанию международного мира и безопасности (ст. 34); любые другие споры (п. 1 ст. 33, п. 1 ст. 35, п. 1 ст. 36). Устав ООН, а также другие международные договоры не содержат четкого разграничения между политическими и юридическими спорами. Согласно п. 3 ст. 36 Устава ООН споры юридического характера должны по общему правилу передаваться сторонами в Международный суд. Политические споры, а к ним отнесены также территориальные проблемы и определение границ, решаются вместе с тем и политическими средствами. Конечно, деление межгосударственных споров на чисто правовые, которые подлежат разрешению в арбитраже или Международном суде, и политические, которые могут быть урегулированы дипломатическим путем, не вполне оправданно. Ведь любой политический спор решается государствами в определенных международно-правовых рамках, а споры по так называемым правовым вопросам носят и политический характер, и наиболее отчетливо это проявляется именно при территориальных спорах. Следует обратить внимание и на определенную особенность принятия решений, касающихся территорий и границ, а именно — гораздо чаще подтверждается status quo, чем создаются территориальные изменения. Действие системы урегулирования международных споров, предусмотренной Уставом ООН, распространяется полностью и на все споры, связанные с толкованием и применением Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. В соответствии с этим ст. 279 Конвенции предусматривает обязанность сторон разрешать любой спор между ними, касающийся толкования и применения Конвенции согласно п. 3 ст. 2 Устава ООН, и призывает их стремиться к урегулированию спора мирными средствами, указанными в п. 1 ст. 33 Устава ООН. Конвенция явилась первым в истории международного морского права всеобъемлющим универсальным международным договором, неотъемлемую часть которого составляет механизм обязательного разрешения споров <20>. Государства, становясь сторонами Конвенции, принимают тем самым на себя общее обязательство решать все спорные вопросы, связанные с толкованием и применением ее положений, при помощи механизма урегулирования, руководствуясь образующими его принципами. Суть идеи обязательного урегулирования, положенной в основу конвенционного механизма, состоит в том, что, если стороны не разрешили спор при помощи примирительных процедур, они должны передать его на урегулирование по одной из обязательных процедур, влекущих за собой принятие обязательного для сторон решения. ——————————— <20> См.: Дрель М. И. Урегулирование споров по Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. // Конвенция ООН по морскому праву и международное судоходство / Под ред. А. Л. Колодкина. М.: Транспорт, 1986. С. 101 — 117.
На прямую и непосредственную связь процедур и всей системы урегулирования споров по морскому праву, предусмотренных Конвенцией, с общей системой урегулирования международных споров указывал, в частности, Ю. Г. Барсегов. Вместе с тем он отметил и специфику, присущую системе мирного урегулирования споров, связанных с толкованием и применением Конвенции. По его мнению, специфика эта отражает прежде всего особенности предмета этой категории имеющихся и потенциальных морских споров <21>. Этот же автор указывал на весьма существенный момент, а именно на то, что «без признания юрисдикции суда или арбитража невозможно обеспечить единообразие в толковании и применении всеобъемлющей, универсальной конвенции, основанной на компромиссе» <22>. ——————————— <21> См.: Мировой океан: экономика и политика (международные проблемы освоения) / Под ред. Е. М. Примакова. М.: Мысль, 1986. С. 579. <22> Там же. С. 580.
Продолжающиеся споры и серьезные конфликты, связанные с делимитацией морских пространств, все более убеждали, сколь важно было найти в рамках новой Конвенции такие правовые средства, которые способствовали бы их эффективному разрешению. Показательным в этом отношении явилось положение о «временных договоренностях практического характера», действующих до того момента, когда стороны придут к решению спорных вопросов на постоянной основе. Положение о таких временных мерах включено в ст. ст. 74 и 83 о делимитации границ исключительной экономической зоны и континентального шельфа. Г. Г. Шинкарецкая отметила две формы, в которых конвенционно закреплен принцип мирного разрешения международных споров — это общее обязательство государств принимать меры к тому, чтобы возникающие между ними разногласия не создавали ситуации, угрожающие миру и, как конкретная задача, мирно улаживать свои споры относительно содержания норм Конвенции и методов ее имплементации <23>. Несколько позднее она также выделила тенденцию «размывания» классических характеристик каждого средства мирного разрешения споров, но с сохранением при этом их основных черт, позволяющих проводить классификацию <24>. ——————————— <23> См.: Мировой океан и морское право: Основы современного правопорядка в Мировом океане / Отв. ред. А. П. Мовчан и А. Янков. М.: Наука, 1986. С. 225. <24> См.: Шинкарецкая Г. Г. Международная судебная процедура. М.: Наука, 1992. С. 11, 12.
Как известно, наибольшие проблемы при делимитации морских пространств возникают в отношении замкнутых или полузамкнутых акваторий, состоящих полностью из исключительных экономических зон и континентальных шельфов нескольких смежных или противолежащих государств. В связи с тем что исключительные зоны и шельфы перекрываются, практически всегда возникает необходимость в заключении дополнительных межгосударственных соглашений. Такое положение сложилось, в частности, в регионе Балтийского моря. Происшедшие геополитические изменения выявили проблему разграничения морских пространств, а также тесно связанную с ней проблему определения пространственной сферы распространения юрисдикции в отношении разного рода ресурсной деятельности. Очевидным стало и то, что наличие нефтяных месторождений на континентальном шельфе прибрежных государств значительно осложняет процесс делимитации морских границ. В категориях споров, предложенных Уставом ООН и установленной им системе их урегулирования, из общих споров выделены «местные споры» (п. п. 2 и 3 ст. 52). Деление споров по региональному признаку важно потому, что между государствами одного региона обычно имеются политические, исторические и иные связи. Тем не менее не всегда можно согласиться с тем, что «споры и конфликты между государствами, однородными в социально-экономическом и однотипными в политическом отношении, имеют общую тенденцию к относительному смягчению». Не всегда облегчает разрешение споров, особенно территориальных, и «наличие более или менее широкой области согласия между ними (государствами. — А. О., И. П.) по многим вопросам мирового развития и международных отношений». Пожалуй, наиболее верным является то, что «Европейский союз служит наглядным примером того, что общность интересов однородных государств имеет определенные пределы, которые ставятся их географическим положением и другими обстоятельствами, определяющими морские интересы государств» <25>. ——————————— <25> Мировой океан: экономика и политика (международные проблемы освоения) / Под ред. Е. М. Примакова. М.: Мысль, 1986. С. 574.
Выделение из общих споров отдельной категории «местных» (или региональных) споров приобретает особое значение и ставит вопрос об использовании существующих региональных систем урегулирования, включая региональные соглашения и органы <26>. В соответствии с Уставом ООН «местные» споры могут разрешаться при помощи региональных соглашений или региональных органов, по инициативе заинтересованных государств или по инициативе Совета Безопасности (п. п. 2 и 3 ст. 52 Устава ООН). Эти споры, возникающие в рамках определенных географических районов или региональной организации, противопоставлены спорам, имеющим всеобщие последствия. Тем не менее последнее положение, как было отмечено выше, на сегодняшний день можно считать отчасти условным. ——————————— <26> По вопросам регионализма см., в частности: Высоцкий А. Ф. Регионализм в международно-правовом регулировании морской деятельности государств: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Киев, 1986; Высоцкий А. Ф. Морской регионализм. Киев: Наукова думка, 1986; Овлащенко А. Организационно-правовые вопросы регионального сотрудничества стран Балтии // Сб. тезисов 5-го Международного семинара «Балтийское море: вчера, сегодня, завтра». Рига: БРИ, 2001. С. 96 — 102.
Система мирного урегулирования территориальных споров, включающая в себя в том числе и Конвенцию ООН по морскому праву 1982 г., сложна, поэтому ее эффективность в целом достаточно трудно оценить. На нынешнем этапе определенную роль здесь играет недостаточная правоприменительная практика конвенционных норм. Очевидно, что в связи с этим требуется ближне — и среднесрочное прогнозирование потенциальных разногласий и конфликтов в этой области. К задачам прогнозирования, приобретающим в международном морском праве все большее значение, применимо определение общего юридического прогнозирования как процесса «получения научной информации о будущем состоянии… процессов, явлений и событий» <27>. Но уже сегодня можно с достаточной вероятностью предположить значительное увеличение количества (а также степени серьезности) споров и конфликтов между государствами, в связи с неясностью целого ряда правовых норм, регулирующих освоение ресурсов Мирового океана. Таким образом, разрешение территориальных споров и конфликтов, связанных с морскими пространствами и границами, составляет часть общей проблемы урегулирования международных разногласий. В целом для него характерны те же общие черты, что и для всего процесса разрешения международных споров, возникающих в ходе использования Мирового океана. ——————————— <27> Сафаров Р. А. Понятие юридического прогнозирования // Право и социология. М., 1973. С. 96. См. также: Лазарев М. И. Океан и будущее (опыт правового прогнозирования). М.: Международные отношения, 1977.
