(Мажорина М. В.) («Российский юридический журнал», 2010, N 1)
ПРАВО МЕЖДУНАРОДНОЙ ТОРГОВЛИ И LEX MERCATORIA
М. В. МАЖОРИНА
Мажорина Мария Викторовна — кандидат юридических наук, доцент кафедры международного частного права Московской государственной юридической академии (Москва).
Статья посвящена исследованию проблем регулирования международных трансграничных торговых отношений. Феномен международной торговли состоит в ее комплексной природе. Автор подробно анализирует право международной торговли и lex mercatoria как разные уровни международной торговой нормативной системы.
Ключевые слова: право международной торговли, lex mercatoria, международная торговля, трансграничные отношения.
International trade law and lex mercatoria M. V. Mazhorina
The article is devoted to the problem of international and transnational trade relations regulation. International trade phenomena is conditioned by the composite nature. The author in detail analyzes international trade law and lex mercatoria as a different levels of the international trade normative system.
Key words: international trade law, lex mercatoria, international trade, transnational trade relations.
В настоящее время все чаще и активнее в юридической науке поднимаются вопросы сущности и правовой природы lex mercatoria, исследуются проблемы права международной торговли, международного торгового права. Думается, что во многом это связано с самим феноменом международной торговли, способной объединить публичное и частное начала, что ведет к комплексности правового, а точнее, нормативного регулирования. Крайняя неоднородность международных торговых отношений обусловливает сложную структуру источников регулирования, которая одновременно едина и противоречива. Постоянное усложнение международных торговых отношений, вовлечение в них все большего числа субъектов ведут к усложнению системы их регулирования. Элементы этой системы настолько тесно переплетаются, что нередко затруднен процесс их идентификации. Во всем многообразии международных торговых отношений возможно выделение особой группы — частноправовых трансграничных торговых отношений. Это отношения частных лиц, осложненные «иностранным элементом» в сфере торговли, наиболее многочисленная и разноуровневая группа, в которую можно включить: а) «диагональные» отношения с участием государства и частных лиц другого государства; б) внешнеторговые связи субъектов федерации, административно-территориальных образований <1>; в) частноправовые торговые отношения хозяйствующих субъектов, физических и юридических лиц иностранных государств. ——————————— <1> Субъекты РФ вступают в такие отношения посредством заключения соглашений об осуществлении международных и внешнеэкономических связей // СЗ РФ. 1999. N 2. Ст. 231.
Системообразующими критериями для названных уровней отношений являются, во-первых, их торговая сущность, во-вторых, трансграничный характер. Исходя из этих критериев трансграничные торговые отношения считают предметом регулирования международного частного права. Однако неоднородность и комплексность трансграничных торговых отношений обусловливают оживленную дискуссию касательно «регулятивного компонента», «обслуживающего» такие отношения. Анализ различных регуляторов трансграничных торговых отношений позволяет выделить несколько тенденций. 1. Взаимопроникновение правового и внеправового методов регулирования. Рост числа норм приводит и к качественным изменениям: уменьшению числа пробелов, повышению степени мобильности регулятивных механизмов, появлению комбинированных механизмов регулирования и пр. Как следствие, именно в сфере международной торговли процессы унификации, гармонизации, адаптации приносят наиболее ощутимые результаты. Как замечает Н. Г. Вилкова, «на смену международно-правовому центризму, когда в центре нормотворчества находились государства, заключавшие международные конвенции, приходит полицентризм, появляются частные участники процесса унификации; происходит переход от государственно-правового регулирования к саморегуляции участниками международных коммерческих контрактов своих отношений, что проявляется в нахождении ими не встречавшихся ранее методов унификации, прежде всего в виде принципов международных коммерческих договоров, стандартизации или нормализации международных коммерческих контрактов. Это обусловлено существенным возрастанием значения принципа автономии сторон и изменением концепции свободы договора в международных коммерческих отношениях» <2>. ——————————— <2> Вилкова Н. Г. Договорное право в международном обороте. М., 2004. С. 7.
2. Тесное взаимодействие правовых норм различной отраслевой принадлежности. Это взаимодействие, во-первых, норм международного и национального права при усилении значения норм международных договоров для регулирования частноправовых торговых отношений трансграничного характера. Во-вторых, норм публичных и частных отраслей национального права (конституционного права, гражданского, предпринимательского, финансового, налогового, административного, таможенного, международного частного права) в регулировании трансграничных торговых отношений. Все регуляторы трансграничных торговых отношений с определенной долей условности можно разделить на две группы: правовые и внеправовые. Наиболее иллюстративны в связи с этим право международной торговли и lex mercatoria. Они регулируют один круг отношений — трансграничные торговые отношения, используя при этом разные механизмы и методы. Отсутствие устоявшихся подходов к сущности названных явлений делает актуальным их изучение. Воздействие норм права международной торговли и норм lex mercatoria на трансграничные торговые отношения в определенном смысле уникально: здесь мы наблюдаем, как тесно взаимодействуют право и «неправо», как lex mercatoria выступает, по сути, субсидиарным регулятором, а иногда и «заполняет» пробелы в праве. При этом функцию lex mercatoria нельзя свести исключительно к вспомогательной, так как нормы lex mercatoria самодостаточны и оказывают существенное влияние на формирование правовых норм. Соотношение права международной торговли и lex mercatoria, результатов и форм их воздействия на трансграничные торговые отношения и выступает предметом нашего рассмотрения. Уточнение терминологии. Понятие «право международной торговли» появилось в отечественной науке сравнительно недавно — в 60-х гг. XX в. Толчком для его применения послужило использование данного термина в названии созданной ГА ООН в 1966 г. Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ). В частности, целью создания ЮНСИТРАЛ стало содействие прогрессивной гармонизации и унификации права международной торговли и распространению информации в этой области. В докладе Генерального секретаря ООН на 21-й сессии ГА ООН (1966 г.) говорилось, что право международной торговли есть «совокупность норм, регулирующих торговые отношения частноправового характера, затрагивающие различные страны» <3>. В соответствии с этим документом к сфере права международной торговли были отнесены: международная купля-продажа, страхование, перевозки, расчеты, интеллектуальная собственность, торговый арбитраж. ——————————— <3> Yearbook of the UN Commission of International Trade and Law. N. Y., 1971. Vol. 1. P. 23.
В отечественной правовой доктрине сегодня имеется большое число терминов, «конкурирующих» с понятием права международной торговли, что зачастую приводит к расщеплению или, наоборот, наслоению предметов регулирования, к определенному научному хаосу. Наряду с уже относительно устоявшимся дуализмом права международной торговли и международного торгового права существуют такие понятия, как «международное коммерческое право», «право международных коммерческих контрактов», «договорное право», «международное хозяйственное право», «новое lex mercatoria» и др. Такое же терминологическое многообразие наблюдается и в отношении lex mercatoria. Понятие «lex mercatoria» появилось еще в XI — XII вв. в Европе. В связи с ростом торгового оборота, особенно в портовых городах, возникло «купеческое» право (law merchant). Оно обладало специфическими чертами по сравнению с внутренним, феодальным правом государств. Во-первых, оно было основано на торговых обычаях межнационального характера, сложившихся на ярмарках, международных рынках и в портах. Во-вторых, его использование обеспечивалось не силой профессиональных судов, а самими купцами, деловой практикой и специализированными торговыми судами, отличавшимися быстрой и неформальной процедурой разрешения споров. В-третьих, основными принципами для разрешения споров являлись свобода договора и рассмотрение дела по справедливости. В современном понимании lex mercatoria мало напоминает своего «прародителя» — право купеческого сословия, состоявшее в основном из обычаев, которым следовали купеческие суды. Изменился предмет регулирования, неизмеримо сложнее и разнообразнее стали коммерческие операции. Сложность современного lex mercatoria заключается в том, что в доктрине отсутствует единое понимание сути этого явления. Очевидно, что в современном мире формируется определенная совокупность регуляторов отношений, которая не вписывается в полной мере в традиционные представления людей о праве. В науке есть мнение, что регулятор, отличный от национальных правовых систем, возможно, и существует. Однако, как пишет Р. Ю. Колобов, «к подобному явлению не стоит применять термин «lex mercatoria», так как сегодня он приобрел настолько неоднозначное значение, что говорить о каком-либо единообразии просто не приходится» <4>. В определенном смысле синонимичными понятиями выступают «новое lex mercatoria» <5>, «негосударственное регулирование» <6>, «обычное торговое право» <7>, «вненациональное право» <8>, «транснациональное право», «транснациональное коммерческое право» <9>, «международное право предпринимательской деятельности» <10>, «контрактное право» <11>, «квазимеждународное право» <12>. Некоторые авторы ставят под вопрос само существование lex mercatoria <13>. ——————————— <4> Колобов Р. Ю. К вопросу о «новом торговом праве» // URL: http://law. edu. ru/magazine/ document. asp? magID= 6&magNum;=4&magYear;=2005&articleID;= 1229752 (дата обращения: 26.06.2008). <5> Там же. <6> Богуславский М. М. Международное частное право: современные проблемы: Учеб. М., 1994. С. 507. <7> Бабкин А. М., Шендецов В. В. Словарь иноязычных слов и выражений, употребляющихся в русском языке без перевода: В 3 кн. Кн. 2. СПб., 1994. С. 798. <8> Fouchard P. L. Arbitrage Commercial International. P., 1965. P. 401; Smit H. Proper Choice of Law and the Lex Mercatoria Arbitralis // Lex Mercatoria Arbitration: Discussion of the New Law Merchant. Revised Edition / ed. by Thomas E. Carbonneau. L., 1998. P. 93. <9> Langen E. Transnational Law. Leiden, 1973. Цит. по: Аблезгова О. Порядок применения норм lex mercatoria международным коммерческим арбитражем // Хоз-во и право. 2007. N 12. С. 109. <10> Мережко А. А. Lex Mercatoria: теория и принципы транснационального торгового права. Киев, 1998. С. 13. <11> Decaux E. Droit International Public. P., 1997. P. 135. <12> Шумилов В. М. Международное публичное экономическое право: Учеб. пособие. М., 2002. С. 189. <13> Delaume G. Comparative Analysis as a Basis of Law in State Contracts. The Myth of the Lex Mercatoria // Tulane Law Review. 1989. N 63. P. 575.
Наличие многообразных конкурирующих терминов не способствует упорядочению регулирования анализируемых отношений. Думается, гораздо уместнее использовать спорные, но традиционно устоявшиеся понятия, уделяя большее внимание их содержанию и отграничению от смежных понятий. Место в юридической системе. Обозначенная терминологическая неоднородность во многом объяснима, поскольку отсутствует единство мнений о предмете регулирования права международной торговли и lex mercatoria. Именно предмет регулирования служит системообразующим критерием и позволяет определить место того или иного явления в юридической системе. Остановимся вначале на вопросе о месте права международной торговли в юридической системе. Сегодня можно уже считать устоявшимся дуализм понятий «право международной торговли» и «международное торговое право», который в значительной мере отражает принципиально важную позицию, разделяемую представителями науки международного публичного права и международного частного права. Суть ее сводится к тому, что международное торговое право и право международной торговли — это разносистемные явления. Международное торговое право признается подотраслью международного экономического права, входящего в состав международного публичного права. Следовательно, предметом регулирования международного торгового права выступают международные (межгосударственные) торговые отношения публичного характера. Однако встречаются иные, на наш взгляд, менее удачные позиции. Так, В. Ф. Попондопуло рассматривает международное торговое право как один из институтов международного коммерческого права наряду с международным инвестиционным правом, международным транспортным правом и пр. <14>. Само международное коммерческое право представляет, с его точки зрения, ту часть гражданского права, которая относится, с одной стороны, к международному частному праву, поскольку характеризуется наличием иностранного элемента, с другой стороны, к коммерческому праву, так как содержание международного частного права шире понятия международного коммерческого права <15>. ——————————— <14> Международное торговое право: Учеб. пособие / Под общ. ред. В. Ф. Попондопуло. М., 2005. С. 5. <15> Там же. С. 13.
В курсе международного торгового права представлено особое видение названного права как совокупности правовых норм международного законодательства и «нового lex mercatoria», регулирующей частные отношения, возникающие при осуществлении международной торговли <16>. В таком случае международное торговое право, по нашему мнению, может пониматься как транснациональное право, объединяющее в своем составе как правовые, так и внеправовые нормы. ——————————— <16> Тынель А., Функ Я., Хвалей В. Курс международного торгового права. 2-е изд. М., 2000. С. 7.
Несмотря на отдельные специфические позиции, можно констатировать, что в российской науке сложилось понимание международного торгового права как подотрасли международного экономического права. Соответственно международное торговое право выступает «правовой надстройкой» над одним из сегментов международных торговых отношений — публично-правовыми отношениями между государствами и международными организациями (ММПО). Такое понимание международного торгового права логично «вливается» в общую концепцию международного публичного права, отражает существо регулируемых отношений, занимает устойчивое положение в системе международного права, а также позволяет относительно легко дифференцировать предмет регулирования права международной торговли. Что касается частноправовых отношений трансграничного торгового характера, то они выступают предметом регулирования права международной торговли. Это значительный сегмент трансграничной торговли частных лиц разных государств, а также «диагональные» отношения, в которых государства участвуют на основе доктрины ограниченного (функционального) иммунитета. По сути, речь идет о трансграничных торговых отношениях в широком смысле. Распространенное ныне в мировой практике понимание права международной торговли подразумевает наличие в нем, прежде всего, норм частноправового характера; имея в виду частноправовую природу права международной торговли, некоторые авторы рассматривают его как подотрасль международного частного права. Это представляется наиболее верным с учетом системообразующих критериев предмета, метода, источников, субъектов и пр. Однако в литературе предлагаются и иные концепции (права международных коммерческих контрактов <17>, международного коммерческого права <18>, нового торгового права <19>), корреспондирующие с западными доктринами транснационального коммерческого права или современного lex mercatoria. ——————————— <17> Родионов А. А. Тенденции развития права международных коммерческих контрактов: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2007. <18> Ерпылева Н. Ю. Международное коммерческое право: современные тенденции в развитии // URL: http://www. businessmix. ru/comm. php? id=2544 (дата обращения: 25.06.2008). <19> Колобов Р. Ю. Указ. соч.
Например, по мнению А. А. Родионова, право международных коммерческих контрактов необходимо рассматривать как подотрасль международного коммерческого права, регулирующую частноправовые вопросы заключения и исполнения контрактов в сфере международной торговли. При этом международное коммерческое право — это международное право, целью которого является создание унифицированных правовых норм для осуществления торговых отношений между субъектами различных государств. Если, как пишет А. А. Родионов, международное частное право разрешает конфликты между коллидирующими правовыми системами, то действие норм права международных коммерческих контрактов направлено на регулирование заключения и исполнения международных коммерческих контрактов путем применения универсальных юридических норм. Строго говоря, международное частное право не регулирует договорные отношения сторон, а определяет право, применимое для их контракта, а право международных коммерческих контрактов непосредственно регулирует договорные отношения участников контракта, что более значимо для международного торгового оборота <20>. Следовательно, право международных коммерческих контрактов относится автором к международному праву. Однако, относя к источникам права международных коммерческих контрактов в первую очередь такие акты, как Принципы УНИДРУА, Принципы европейского договорного права <21> и иные внеправовые источники, А. А. Родионов во многом сближает право международных коммерческих контрактов с транснациональным правом. ——————————— <20> Родионов А. А. Указ. соч. С. 6, 10. <21> Там же. С. 11.
Н. Ю. Ерпылева считает международное коммерческое право важнейшей отраслью международного частного права, регулирующей порядок заключения, действия и исполнения международных коммерческих контрактов. Центральным институтом данной отрасли МЧП выступают международные коммерческие контракты <22>. В целом такой подход не противоречит изложенной выше концепции права международной торговли: в таком виде последнее «вбирает» в себя предмет регулирования международного коммерческого права. ——————————— <22> Ерпылева Н. Ю. Указ. соч.
Таким образом, мы наблюдаем большое разнообразие подходов к вопросу правового регулирования трансграничных торговых отношений. Но не следует забывать, что современный инструментарий регулирования богат, не ограничен исключительно правовыми нормами, он включает «квазиправовые», а также неправовые методы регулирования: международно-правовые нормы, внутреннее право международных организаций, «мягкое право», нормы внутреннего права государств, обычные нормы, нормы lex mercatoria, нормы транснационального права, нормы наднационального права, политические нормы, нормы морали, технические нормы и пр. Именно международной торговле присущи все эти инструменты и методы, которые, однако, нуждаются в упорядочении и структуризации. Вопрос о месте lex mercatoria в юридической системе более дискуссионный, чем вопрос о системной принадлежности права международной торговли. В современной юридической науке можно встретить подход, согласно которому lex mercatoria представляется в качестве нормативной системы. Иногда даже высказывается мысль о том, что lex mercatoria — это некий «третий правопорядок», выступающий достаточно автономно по отношению к таким нормативным системам, как международное (публичное) право и национальное право. На наш взгляд, для приобретения определенным явлением качества нормативной системы необходимо наличие ряда признаков. «Цементирующим» признаком можно назвать общую природу источников, которая заключается в невластном происхождении подобного рода регуляторов. Вместе с тем нужно отметить, что этот признак все же не может выступать как исчерпывающий аргумент в пользу рассмотрения lex mercatoria в качестве нормативной системы. Видимо, сегодня следует признать обоснованным мнение С. В. Бахина, который отмечает, что вряд ли lex mercatoria существует как правовая система <23>. Система его источников не обладает достаточной степенью определенности. Границы lex mercatoria также представляют собой вопрос, открытый для обсуждения (к примеру, вопрос о принципах международной торговли можно поставить в ракурсе обычаев делового оборота). Деятельность по унификации различных правил международной торговли тоже накладывает определенный отпечаток на lex mercatoria, чем предопределяется нестабильность его границ. Как пишет В. А. Канашевский, «размытость, фрагментарность и непоследовательность данной концепции не позволяет конституировать lex mercatoria в качестве правовой системы» <24>. Данное явление существует в несколько ином статусе, например как «субправо» <25> или «параюридическая система» («paralegal law») <26>. Одним из наиболее удачных его определений можно назвать дефиницию, предложенную Б. Голдманом <27>. Lex mercatoria, по его мнению, — это «комплекс общих принципов и обычных правил, возникающих спонтанно либо вырабатываемых целенаправленно, не имеющий непосредственной правовой связи с конкретной национальной правовой системой». ——————————— <23> Так же рассматривает lex mercatoria и М. А. Панасенко (Панасенко М. А. Возможность выбора ненационального права: lex mercatoria // Белорусский журн. междунар. права и междунар. отношений. 2001. N 3). <24> Канашевский В. А. Концепция «Lex mercatoria» в международном частном праве // Рос. ежегодник междунар. права. 2007. С. 231. <25> Бахин С. В. Субправо (международный свод унифицированного контрактного права). СПб., 2002. С. 221. <26> Berger K. P. The Lex Mercatoria Doctrine and the UNIDROIT Principles of International Commercial Contracts // Law and Policy in International Business. 1997. N 4. P. 95. <27> Goldman B. The Applicable Law: General Principles of Law — Lex Mercatoria, Contemporary Problems in International Arbitration Law. L., 1986. P. 125.
Однако все это не препятствует рассмотрению данного явления с точки зрения других понятий. Очевидно, что термин «нормативная система» не исчерпывается понятием «правовая система». Так, в качестве элементов международной нормативной системы принято выделять политические нормы и нормы вежливости. Поэтому нельзя отрицать, что явление, обозначаемое термином «lex mercatoria», на настоящий момент находит свое отражение в реальной жизни. Если обратиться к практике международных коммерческих арбитражей, можно проследить определенную тенденцию к признанию существования lex mercatoria. Арбитражные центры по всему миру признают валидной оговорку о применимом праве в случае, если в ней содержится отсылка к lex mercatoria, транснациональному праву и т. д. Таким образом, можно констатировать, что определенные субъекты правоприменения так или иначе признают существование данных явлений, так как отношение будет регулироваться не нормами конкретной правовой системы, а иными источниками. Представляется, что рассуждения относительно места lex mercatoria в юридической системе сводятся преимущественно к ответу на вопрос: «право» это или «неправо»? Именно это порождает диаметрально противоположные, непримиримые позиции. На наш взгляд, следует рассматривать проблему с точки зрения места lex mercatoria как объективно существующего явления в системе регуляторов трансграничных торговых отношений. Как и любой другой системе в области права, международной торговой системе присущи структурные компоненты: а) предметный — международные торговые отношения во всем их многообразии; б) субъектный — публичные и частные лица; в) регулятивный — та часть международной нормативной системы, которая «обслуживает» международные торговые отношения; г) функциональный — методы правового и внеправового регулирования; д) идеологический — различные внешнеполитические и внешнеэкономические доктрины и концепции, международное правосознание и пр. Нас в первую очередь будет интересовать именно регулятивный компонент международной торговой системы. Международная торговая нормативная система. Системность, как известно, является одним из ключевых признаков права <28>. В совокупности нормативные регуляторы образуют нормативно-регулятивную систему, которая в целом и в обособленности тех или иных регуляторов оказывает воздействие на участников общественных отношений <29>. Под международной нормативной системой понимается «комплекс регулирующих межгосударственные отношения международных норм (политических, религиозных, правовых, моральных, организационных и др.), объединенных на базе общих целей и принципов» <30>. В структуру международной нормативной системы также включаются нормы обыкновения или практики, вежливости, традиции, организационные и технические нормы, стандарты, религиозные нормы, внутреннее право международных организаций и др. <31>. ——————————— <28> Керимов Д. А. Философские проблемы права. М., 1972; Алексеев С. С. Структура советского права. М., 1975. <29> Венгеров А. Б. Теория государства и права: Учеб. М., 2004. С. 352. <30> Дмитриева Г. К., Лукашук И. И. Становление международной нормативной системы // Рос. ежегодник междунар. права. 1995. СПб., 1996. С. 7. <31> Лукашук И. И. Нормы международного права. М., 1997. С. 54.
Вся система международных торговых отношений — объект нормативного регулирования. Названные отношения являются особенно сложной областью регулирования: необходимость их нормативного регулирования не отрицается, но механизмы такого регулирования остаются предметом дискуссий. В международной торговой системе, как ни в какой другой сфере, «публичный» уровень отношений переплетен с «частным» уровнем. Правоотношения, начинающиеся на «публичном» уровне, зачастую реализуются через частноправовые отношения, и наоборот, частноправовые отношения своими проблемами или масштабами «выходят» на «публичный» уровень, требуя международно-правового регулирования. На наш взгляд, все многообразие инструментов, регулирующих международные и трансграничные торговые отношения, может быть объединено в международную торговую нормативную систему, которую допустимо рассматривать как подсистему международной нормативной системы. И. И. Лукашук основными подсистемами международной нормативной системы называет международное право, политические нормы и мораль <32>. Такая «вертикальная» структуризация основана на характере и природе норм, объединенных в систему. Однако в рамках международной нормативной системы возможна и «горизонтальная» структуризация на подсистемы в зависимости от объекта регулирования. Так, главным системообразующим фактором будет система международных торговых отношений, которую эта нормативная система призвана регулировать. Другими системообразующими факторами выступают общие цели и принципы. ——————————— <32> Там же.
Международная торговая нормативная система представляет собой систему правовых и внеправовых норм, регулирующих все многообразие международных торговых отношений. В структуру международной торговой нормативной системы, таким образом, следует включать: 1) правовые нормы различной системной и отраслевой принадлежности, «обслуживающие» отдельные сегменты международных торговых отношений: это нормы международных торговых договоров (в том числе унифицирующие), нормы права ВТО, материально-правовые и коллизионно-правовые нормы международных договоров и национальных нормативных актов, регулирующие трансграничные торговые отношения и пр. По системно-отраслевому признаку речь идет о нормах международного экономического права (как отрасли международного публичного права), международного частного права, национального права. Все эти нормы далеко не однородны, механизмы (способы) их воздействия существенно разнятся. Объединяющим началом для этих норм служат: предмет их регулирования — международные и трансграничные торговые отношения, а также их правовая природа, отличающая их от иных социальных норм. В рамках данной группы правовых норм возможна дальнейшая дифференциация в зависимости от системной и отраслевой принадлежности норм: нормы международных договоров, заключаемых между государствами, и нормы международных обычаев в торговле. Нормы международных договоров отличаются значительным многообразием: это и нормы учредительных международных договоров, создающих универсальные и региональные торговые организации, и нормы унифицирующих договоров в сфере международной торговли (унифицирующие материально-правовые нормы, коллизионно-правовые нормы, а также смешанные договоры), и нормы рамочных соглашений об экономическом и торговом сотрудничестве, и нормы специальных торговых (товарных), инвестиционных соглашений и пр. Такого рода нормы и содержащие их источники права создаются на межгосударственном уровне и регулируют напрямую отношения между субъектами международного права, а для воздействия на частноправовые отношения им требуется процесс инкорпорации (имплементации) в национальные правовые системы; нормы внутригосударственного права, созданные специально для регулирования частноправовых трансграничных торговых отношений — преимущественно коллизионно-правовые нормы, а также отдельные материально-правовые нормы; 2) внеправовые нормы, регулирующие международные торговые отношения. Как известно, нормы права не являются единственным регулятором общественных отношений. Число иных регуляторов велико. Современной тенденцией в регулировании международной торговли становится все большее значение форм внеправового воздействия. Как отмечает Н. Г. Вилкова, «выявленная в конце прошлого столетия недостаточная эффективность международных коллизионных и материально-правовых конвенций обусловила поиск новых регуляторов отношений международного коммерческого оборота, что привело к появлению lex mercatoria и расширению сферы применения торговых обычаев» <33>. Увеличение числа внеправовых регуляторов не означает вытеснения правовых норм, их замены. Более того, обнаруживается тенденция к росту правовых норм, в том числе норм общего характера, что представляется новым явлением <34>. ——————————— <33> Вилкова Н. Г. Договорное право в международном обороте // URL: http://www. businessmix. ru/comm. php? id=3072 (дата обращения: 25.06.2008). <34> Лукашук И. И. Указ. соч. С. 62.
При этом, несмотря на сходство и различия, говорить о какой-либо «конкуренции» права международной торговли (да и права вообще) и lex mercatoria , тем более о «вытеснении» первого последним, не вполне корректно. На наш взгляд, каждое из этих явлений занимает свое значимое место в международной нормативной торговой системе, выполняя свои функции, используя свои инструменты и преследуя в конечном счете общую цель — регулирование, упорядочение трансграничных торговых отношений.
