НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ РЕГИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ТЕРРИТОРИИ-ИЗОЛЯНТА — САХАЛИНСКОЙ ОБЛАСТИ
В. К. МИТРОХИН
Митрохин В. К., академик Российской академии юридических наук, руководитель Лаборатории региональных правовых проблем Южно-Сахалинского института экономики, права и информатики, доктор юридических наук.
В ноябре 2002 г. Совет Безопасности Российской Федерации на своем выездном заседании рассмотрел вопросы обеспечения национальной безопасности в Дальневосточном федеральном округе. Основными векторами угроз региональной безопасности признаны: — сырьевая направленность и без того разбалансированной экономики; — хищническое использование природных ресурсов; — демографические, инфраструктурные, миграционные, экологические проблемы, которые приводят к напряженности в социальной сфере; — стремление криминальных структур непосредственно влиять на развитие наиболее эффективных отраслей экономики; — развитие транснациональной преступности в тесной связи с международным терроризмом; — контрабанда биоресурсов, сырья и промышленных товаров; — налаживание и совершенствование наркотрафиков; — большая протяженность слабо обустроенных морских и сухопутных границ; — территориальные притязания соседних государств; — отложенные региональные конфликты; — однобокие внешнеэкономические связи с государствами Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР); — проблемная боеспособность и боеготовность Тихоокеанского флота, частей и подразделений Дальневосточного военного округа <1>. ——————————— <1> Аналитический вестник Аналитического управления Аппарата Совета Федерации. М.: РИО СФ, 2005. N 28(280).
Перечисленные проблемы остаются актуальными не только для Дальневосточного федерального округа в целом, но и для Сахалинской области как специфического геополитического территориального образования. При проведении сравнительного анализа Уставов Сахалинской области в редакциях 1995 и 2001 гг. бросается в глаза динамика формулировки п. 1 ст. 3 Устава. Соответственно в редакции 1995 г.: «В состав территории Сахалинской области входят территория острова Сахалин с прилегающими к нему островами, территория Курильских островов с островами Малой Курильской гряды, а также внутренние и территориальные воды, границы которых определяются в соответствии с международными договорами Российской Федерации и федеральными законами» <2>, в редакции 2001 г.: «В состав территории Сахалинской области входят территории острова Сахалин с прилегающими к нему островами, Курильских островов с островами Малой Курильской гряды» <3>. Куда пропали «внутренние и территориальные воды»? Учитывая, что изменение границ Сахалинской области производится в соответствии с Конституцией Российской Федерации, получается, что территорию области «обкорнали» на основе Основного Закона государства. Но в этих же статьях (п. 4) говорится, что «согласие Сахалинской области на изменение ее границ выражается путем проведения областного референдума» <4>. Что-то автору материала проведение такого референдума не припоминается. ——————————— <2> Устав Сахалинской области. Закон Сахалинской области от 9 января 1996 г. N 17. Принят Сахалинской областной Думой 26 декабря 1995 г. <3> Устав Сахалинской области. Закон Сахалинской области от 9 июля 2001 г. N 270. Принят Сахалинской областной Думой 28 июня 2001 г. <4> См.: Уставы Сахалинской областной Думы от 9 января 1996 г. N 17 и от 9 июля 2001 г. N 270.
В 2004 г. был принят Федеральный закон от 20 декабря 2004 г. N 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», который уточняет и конкретизирует полномочия Российской Федерации в морских пространствах континентального шельфа, территориальном море и исключительной экономической зоне <5>. ——————————— <5> Федеральный закон от 20 декабря 2004 г. N 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» // СПС «КонсультантПлюс» [Электронный ресурс].
В соответствии с п. «н» ст. 71 Конституции Российской Федерации <6> определение статуса и защита территориального моря, исключительной экономической зоны и континентального шельфа России относятся к исключительному ведению Российской Федерации. ——————————— <6> Конституция Российской Федерации // Там же.
Областная администрация фактически отстраняется от решения многих жизненно важных вопросов. Это касается не только биоресурсов, но и проектов разведки и разработки месторождений нефти и газа. Норма, согласно которой плата за пользование недрами континентального шельфа практически полностью поступает в федеральный бюджет, а шлам остается в субъекте, вообще не поддается критике. Бесспорно, возникает проблема соотношения норм Конституции РФ, национальной безопасности государства и субъекта Федерации. В теории юридической ответственности существует институт конституционного деликта — ответственность за правонарушение в сфере реализации конституционных норм. Известно, что ответственности без правонарушения быть не должно. В связи с этим автор вводит понятие «конституционный бандитизм» — преступление против безопасности субъекта Федерации, заключающееся во временном формировании организационно объединенного определенного числа лиц, которые, подчиняясь воле одного лица при наличии общей воли, преследуют совместные цели, реализация которых обеспечена деятельностью законодательной, исполнительной и судебной ветвями легитимной власти (Авт. ред.). Рассматривая аспекты безопасности Сахалинской области как специфического геостратегического образования, целесообразно остановиться на ключевых направлениях, к которым можно отнести: территориальную, экономическую, внешнеполитическую, военную, пограничную, экологическую безопасность, проблемы коренных и малочисленных народов, противодействие трансграничной преступности. Именно они находятся в фокусе проблем взаимоотношения федеральных и региональных интересов. Для безопасности Сахалинской области приоритетами были и остаются: структурная модернизация экономики; закрепление населения; обеспечение энергетической безопасности региона и увеличение его энергетического потенциала; рациональное использование минерально-сырьевой базы; интеграция в экономическую систему АТР; развитие международных транспортных коридоров, системы экспортной поставки нефти и газа. В Послании Президента Федеральному Собранию Российской Федерации в 2005 г. было подчеркнуто, что Дальневосточные регионы должны стать опорными при сотрудничестве России с сопредельными государствами — нашими соседями <7>. Эта стратегия развития для Сахалинской области, по мнению некоторых ученых, должна включать энергетику, но с ее сырьевой направленностью в качестве поставщика первичного, а не конечного продукта. ——————————— <7> Аналитический вестник Аналитического управления Аппарата Совета Федерации. М.: РИО СФ, 2005. N 28(280).
Активная иммиграционная политика должна быть рассчитана на «привлечение трудовых ресурсов в таком количестве и такого качества, а также этнического разнообразия, что они будут удовлетворять потребности России» <8>. Но куда девать жителей области при фактической языковой и финансовой дискриминации, не угрожая ее внутренней стабильности и безопасности? ——————————— <8> Там же.
Политическая стратегия, которая предусматривает «устранение нынешних препятствий к добрососедским отношениям с Японией с целью превращения ее в главного партнера России в вопросе технической модернизации российского Дальнего Востока» <9> в переводе с чиновничьего языка на общечеловеческий означает реализацию синдрома Аляски <10> в отношении территории Сахалинской области. «Устранение нынешних препятствий к добрососедским отношениям с Японией», скорее всего, означает передачу ей Курильских островов по сценарию спорных территорий островов на реках Уссури и Амур. ——————————— <9> Там же. <10> Митрохин В. К. Проблемы Южных Курил в свете Концепции национальной безопасности // Инвестиционные процессы и их влияние на вектор развития Сахалинской области в XXI веке: Материалы Первой международной научно-практической конференции на базе ЮСИЭПИ (27 — 29 сентября 2001 г.). К вопросу о правовых аспектах «Курильской проблемы» // Безопасность бизнеса. 2006. N 1.
Стратегия развития научного и образовательного потенциала за красивой словесной шелухой скрывает стратегическое разрушение системы российского образования, начиная от вхождения в Болонский процесс <11>, введения системы натаскивания на фрагментарные знания в рамках ЕГЭ и заканчивая реализацией административного ресурса к «приближенным» учебным заведениям. ——————————— <11> Митрохин В. К. «Болонский процесс» в свете Концепции национальной безопасности Российской Федерации // Международное публичное и частное право. 2005. N 2(23).
Новая политика регионального развития, как ее представляют некоторые специалисты, основана на разведке и эксплуатации сахалинских месторождений энергоносителей и развитии инфраструктуры. Но добыча невозобновляемых ресурсов уже привела к уничтожению ареалов возобновляемых, сколько рублей конкретно получит область от причиненного ущерба — одному богу известно, а инфраструктура живет до окончания добычи ресурсов и вызывает сомнение, что бизнес-центры и отели станут местом проживания жителей, переселенных из ветхого сахалинского жилья. Намечается крупная программа экспорта электроэнергии в энергодефицитные страны Северо-Восточной Азии, разрабатываются программы, в которых будут зафиксированы объемы, направления перетоков электроэнергии, мощности и условия сотрудничества России с пограничными государствами. А как быть Сахалинской области с ее автономной системой энергообеспеченности и заоблачными тарифами при целенаправленном торпедировании развития альтернативных источников, в частности ветровых и геотермальных? Строительство нефте — и газопроводов Оха — Комсомольск — Хабаровск — Владивосток и Саха (Якутия) — Амурская область не решает проблему дефицита углеводородного сырья и продуктов его переработки в самом Дальневосточном регионе. Нефтепродукты, остающиеся в Российской Федерации по соглашению о разделе продукции по проектам освоения сахалинского шельфа, не смогут обеспечивать растущие потребности промышленности. Мы живем на энергоресурсах и не имеем реально действующей программы обустройства собственного дома. Для территории-изолянта, коей является Сахалинская область, формирование транспортной развязки существенно возрастает, но Китай разрабатывает свой проект Трансказахстанской железной дороги, в котором нет места России, а строительство железнодорожного перехода между материком и островом в обозримой перспективе пока не планируется. Распроданы суда Сахалинского морского пароходства. В качестве аргументов развала пароходства было названо несоответствие российского валютного и налогового законодательства особенностям международного судоходного бизнеса. Суда ушли под иностранные флаги якобы для того, чтобы зарабатывать деньги на новые суда, но новых судов нет и не предвидится. Ресурсный срок ледокольного флота Дальневосточного бассейна вырабатывается в этом году, программы замены нет, а приобретенный ледокол будет обкалывать платформу, и весьма проблематично, что будет обеспечивать проводку судов для Сахалинской области. Экономические показатели в сфере марикультуры в 2004 г. достигли уровня 1996 г. в результате острой нехватки оборотных средств, отсутствия реальной государственной поддержки и кредитования, массовой перекупки рыбного бизнеса иностранными компаниями и криминальными структурами, роста браконьерства. На общественных слушаниях в феврале этого года по поводу организации путины стало известно, что дано разрешение на выбор в «закрытых биотерриториях» у сахалинских берегов и что такое разрешение «было дано федеральными органами», — вот еще пример конституционного бандитизма. Структура лесного комплекса направлена на выпуск первичного сырья для экспорта в Китай, Японию, обе Кореи. При этом наблюдается тенденция хищнического использования лесов, в том числе иностранными фирмами, навязывающими такие условия совместной заготовки и вывоза леса с последующей его переработкой за рубежом и реэкспортом, которые наносят ущерб экономическим интересам России. Стратегически приграничное сотрудничество должно предусматривать создание приграничных экономических комплексов (ПЭК), включающих технопарки, производства, торговые центры, туристическую инфраструктуру. Но для Сахалинской области эта проблема связана с японскими притязаниями на ее территорию. Если бывший премьер-министр Японии Д. Коидзуми заверял, что «у японского правительства не будет никаких отклонений от избранного курса» <12> по вопросу принадлежности островов, то в нынешнем году его преемник принял непосредственное участие в Дне северных территорий. ——————————— <12> Смирнов С. М. Ситуация в Азиатско-Тихоокеанском регионе // ИАБ Центра международных исследований. Владивосток: Мор. гос. ун-т, 2005. N 1.
Внешнеполитическая безопасность Сахалинской области как территории России «беременна» так называемыми отложенными конфликтами. Это борьба за лидерство в АТР ведущих мировых держав (США, Япония, Китай) и угроза локальных военных конфликтов, транснациональная преступность и практически все виды контрабанды. Проникновение на российскую территорию и компактное оседание на ней значительных масс граждан сопредельных стран, несмотря на введенный пограничный режим, приведет к возникновению конфликтов в их отношениях с местным населением, а в будущем может повлечь инициирование этими государствами отторжения от России таких территорий. Современная геополитика базируется на идее непрямых войн или непрямого воздействия. Целенаправленная информационно-психологическая атака на общественное сознание жителей области на фоне экономических проблем уже дает свои результаты. Большинство локальных конфликтов начинаются с борьбы за право обладания ресурсами, а заканчиваются полным перехватом менеджмента над этими ресурсами. Для Сахалинской области существует реальная военная опасность и угроза государственному суверенитету, особенно в связи с имеющимися запасами углеводородов и других полезных ископаемых нестроительного комплекса, биоресурсами и островами Малой Курильской гряды. Однако военно-политическая обстановка не исключает и возможности возникновения здесь крупных вооруженных конфликтов. К источникам военной опасности для России (и Сахалинской области) следует отнести: наличие мощных группировок вооруженных сил иностранных государств вблизи границ Российской Федерации, территориальные претензии к России и угрозу политического или силового отторжения отдельных территорий, развитие новых нетрадиционных вооружений (климатическое, интеллектуальное и информационно-психологическое оружие), стремление некоторых государств к установлению своего военно-политического доминирования при отсутствии эффективной региональной и ослаблении глобальной систем международной безопасности, в том числе и путем нарушения международных договоренностей в области ограничения и сокращения вооружений. Под предлогом противостояния любым возможным угрозам, в том числе со стороны Китая и Северной Кореи, а также в противовес начавшемуся сближению Китая и России Вашингтон принял решение развернуть дополнительные аэрокосмические силы за счет компонентов систем раннего предупреждения. На тихоокеанском театре военных действий могут базироваться шесть авианосцев с авиационной нагрузкой около 540 боевых единиц. Десантные суда могут обеспечить высадку до 50 тыс. человек при технической поддержке в 370 боевых машин пехоты, 360 штурмовых самолетов и вертолетов и 120 орудий полевой артиллерии, 5-я воздушная армия базируется в Японии, а американский флот осуществляет непрерывное патрулирование в районах, прилегающих к Камчатке, в Охотском, Японском и Восточно-Китайском морях. Это позволяет сделать выводы о том, что группировка вооруженных сил США в зоне Тихого океана представляет реальную военную угрозу. Кроме того, штатная численность сил самообороны Японии составляет около 274 тыс. человек при современном вооружении и военной технике. Законодательное обеспечение военных расходов на силы самообороны позволяет ей занимать первое место среди неядерных государств. Стремление пересмотреть ст. 9 Конституции позволит Японии применять свои вооруженные силы за пределами собственной территории, ее воздушного и морского пространства, что уже подтверждено решением о распространении зоны морской обороны на удаление от островов на 1000 миль и направление воинского контингента в Ирак. Учитывая, что японские силы самообороны по некоторым параметрам уже превосходят возможности группировок российских сил на Дальнем Востоке, в том числе на территории Сахалинской области, угроза их применения для силового решения территориальных притязаний фантастикой не кажется. Это происходит на фоне весьма проблемных ситуаций относительно численности и мощи дальневосточной группировки войск России в условиях, когда конфликтные ситуации по территориальным вопросам существенно затрагивают проблему применения военной силы для обеспечения безопасности Сахалинской области и России в целом. В этих случаях применение государством военной силы для защиты своей безопасности становится весьма вероятным. Для России наибольшую опасность представляют те конфликтные ситуации, в которых политическое решение вопросов территориальной целостности страны или ее суверенитета над различными районами и зонами заканчивается «спрямлением границ». Бесспорно, как для России, так и для Японии особый интерес представляют территориальные воды, окружающие Курильские острова. С экономической точки зрения они богаты морскими биоресурсами, а с геостратегической — проливами между островами, которые являются единственным свободным выходом для наших подводных лодок и кораблей в Тихий океан. И если Россия лишится этих территориальных вод, то мы попросту останемся без Тихоокеанского флота и богатых биоресурсов. Япония располагает достаточными ресурсами для чисто военного решения этого вопроса. Протяженность акватории моря, отделяющая Хоккайдо от спорных островов, не превышает 10 — 20 миль и не может серьезно затруднить вторжение на них, тем более при наличии современных сил и средств японских ВМС даже при нейтральном поведении группировки войск США. Курильские острова представляют собой естественный «передовой рубеж» в системе стратегической обороны материковой части российского Дальнего Востока. Этот рубеж на сотни километров увеличивает зону обороны материка, обеспечивает безопасность снабжения российских военных баз и населения на Камчатке, контроль морского и воздушного пространства в зоне Охотского моря, с выносом зоны контроля далеко в Тихий океан. Одновременно Курилы являются связующим звеном для сил российского Тихоокеанского флота (ТОФ), обеспечивающим единством двух его частей, базирующихся в Приморье и на Камчатке. Острова Южно-Курильской гряды представляют собой удобное место для обустройства радиолокационных постов системы наблюдения, передовых пунктов материально-технического снабжения наших ВМФ и ВВС, способствуют сохранению боевой устойчивости морских стратегических сил ТОФ в Охотском море. Следовательно, утрата Южных Курил приведет к разрыву сил Тихоокеанского флота на две изолированные части, что повлечет резкое падение боевой устойчивости морских стратегических ядерных сил, ослабление возможности системы ПВО, невозможность развертывания сил ТОФ России по вектору Тихого океана при реальном приближении потенциального противника к побережью России. Оценивая систему военной безопасности Сахалинской области как субъекта Федерации, невозможно обойти вниманием угрозы пограничному пространству в этом регионе, тем более что политические возможности всегда конечны и они заменяются военными как продолжение политики другими средствами. С этой позиции угрозы национальным интересам и безопасности Российской Федерации в пограничном пространстве представляют собой территориальные притязания со стороны Японии, незавершенность международно-правового оформления государственной границы России, расхищение национальных природных богатств Российской Федерации, активизацию контрабандной деятельности, нестабильность обстановки вследствие снижения жизненного уровня населения Сахалина и Курил, вынужденных миграционных процессов. Трансграничная организованная преступность и терроризм, региональные вооруженные конфликты вблизи государственной границы преследуют целью не только контрабанду биоресурсов, но и взлом системы пограничной охраны. Во внутренней структуре береговой охраны продолжаются реформы, а точнее — административная чехарда, которая затрагивает как военную, так и гражданскую инфраструктуру, обеспечивающую и деятельность погранпереходов, и охрану биоресурсов. «Приватизация» погранпереходов приведет к формированию новых коррупционных и контрабандных коридоров. Наблюдается четкая тенденция к сращиванию организованных преступных группировок российского Дальнего Востока с китайским, корейским и японским криминалитетом, при этом наибольшие доходы получают от контрабанды стратегических ресурсов. По данным таможенной службы Японии, потери России от неучтенной реализации рыбы и морепродуктов Дальневосточного бассейна в японских портах ежегодно составляют около 1,3 млрд. долларов, а каждый пятый кубометр леса, отправленный на экспорт, — контрабандный. Сахалинская область также находится и в центре международного транзита наркотиков в страны АТР. Уникальность Сахалинской области состоит и в том, что это один из пяти центров видообразования на Земле и в то же время — наиболее экологически опасный район из-за добычи углеводородов, металлов платиновой и редкоземельной групп. Деятельность нефтедобывающих компаний на территории области в комментариях не нуждается, а так как разделение сфер влияния четко определено, то можно также говорить о конституционном бандитизме. «Сахалинские Эмираты» не состоялись, на всех низкооплачиваемых работах заняты «азиатские вахтеры», а на квалифицированных — иностранцы. Российский инженерный контингент аналогичной квалификации весьма ограничен при значительно разнящемся уровне заработной платы в условиях языковой дискриминации. Серьезной проблемой остается ситуация с защитой прав и интересов народов Севера на земли и природные ресурсы в местах их исторического проживания и традиционной хозяйственной деятельности в соответствии с общепризнанными нормами международного права, международными договорами и Конституцией Российской Федерации. Таким образом, Сахалинская область остается наиболее проблемной территорией Дальнего Востока и России в рамках угроз национальной безопасности. Многоаспектное, многоцелевое приграничное сотрудничество с сопредельными государствами, ориентация на страны АТР, с одной стороны, в какой-то степени смогут стабилизировать социально-экономическую ситуацию, а с другой — и дальше подрывать экономические связи с Федерацией из-за политики, проводимой центром, благодаря которой область искусственно существует как дотационная и используется как сырьевой придаток, для которого характерно лидерство в заболевании гепатитом, алкоголизмом, венерическими заболеваниями, лидерство в инвестициях, но не в сфере интересов граждан России, проживающих в субъекте Федерации.
