ПРЕСЕКАТЕЛЬНЫЕ СРОКИ ДИСЦИПЛИНАРНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ СУДЕЙ: ПРОБЛЕМЫ И ПУТИ РЕШЕНИЯ
Ю. Н. ТУГАНОВ
Туганов Ю. Н., доктор юридических наук, профессор Читинского государственного университета.
Анализируются результаты инициирования председателями судов дисциплинарного производства безотносительно правового института срока давности. Обосновывается вывод о том, что установление сроков давности привлечения судей к данному виду ответственности способствовало бы реальному соблюдению как конституционного принципа независимости судей, так и интересов государства.
Ключевые слова: дисциплинарная ответственность судей, сроки давности привлечения к ответственности, независимость судей, несменяемость судей, досрочное прекращение полномочий судьи.
Limitation periods of bringing to the judges as disciplinary responsibility: problems and ways of solving them Yu. N. Tuganov
Author analyze the results of initiation by chairmen of courts the disciplinary proceedings of irrespectively legal institute of a limitation period and make a conclusion that the establishment of limitation periods of making judges answerable for this kind of the responsibility would promote real observance of both the constitutional principle of independence of judges, and interests of the state.
Key words: disciplinary responsibility of judges, limitation periods of bringing to the responsibility, independence of judges, removability of judges, the preschedule stopping of the judge’s powers.
Устранить условия для коррупции еще на ранней стадии, при разработке новых правовых норм и выдвижении проектов законов и подзаконных актов, можно было бы проведением антикоррупционной экспертизы руководящих документов. Именно это прямо предусматривается Национальным планом противодействия коррупции (утв. Президентом РФ 31 июля 2008 г. N Пр-1568), Указом Президента РФ от 19.05.2008 N 815 «О мерах по противодействию коррупции», Федеральными законами от 25.12.2008 N 273-ФЗ «О противодействии коррупции» и от 17.07.2009 N 172-ФЗ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов». Причем в Федеральном законе «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов» определено, что коррупциогенными факторами являются положения нормативных правовых актов или их проектов, устанавливающие для правоприменителя необоснованно широкие пределы усмотрения или возможность необоснованного применения исключений из общих правил, а также положения, содержащие неопределенные, трудновыполнимые и (или) обременительные требования к гражданам и организациям и тем самым создающие условия для проявления коррупции. При таком подходе коррупцию могут обусловить в основном правовые нормы, содержащие ограничения для граждан, в то время как ограничения, ориентированные на органы государственной власти, являются институциональными гарантиями против завышенных требований закона и против наделения данных органов дискреционными полномочиями <1>. ——————————— <1> См., например: Сборник материалов для разработки методики экспертизы нормативных правовых актов и их проектов на коррупциогенность // URL: http:// www. adm. yar. ru/ acenter/ admref/ napravleiiie/ optimiaz/ korrup/ 08.pdf (дата обращения: 07.07.2010).
Приведенное суждение относится также и к сфере властных внутрисудебных отношений, где одни субъекты (председатели судов) наделены большими (по мнению ряда исследователей, непропорционально большими) дискреционными полномочиями по сравнению с другими индивидуальными носителями судебной власти при формально едином статусе всех судей Российской Федерации <1>. ——————————— <1> Подробнее о том, что дискреционные полномочия, закрепленные в российском законодательстве, являются основной угрозой судебной независимости в России, см.: Нешатаева Т. Н. Независимый суд: от международного стандарта к реализации без имитаций // URL: http:// www. arbitr. ru/ _upimg/ B77CCC3C4DA52A6DC0C8887E55F2C006_ z — 2_ Neshataeva. pdf (дата обращения: 07.07.2010).
В системе действующего российского законодательства эти полномочия состоят, в частности, в возможности инициирования председателями судов дисциплинарного производства безотносительно самостоятельного по своей природе правового института срока давности (как обнаружения дисциплинарного проступка, так и его совершения). Реализуя для всех субъектов властных отношений конституционную гарантию государственной защиты, федеральный законодатель установил единый для всех субъектов правовой институт срока давности привлечения к ответственности за совершенное правонарушение в уголовном, административном, налоговом законодательстве — там, где наиболее ярко проявляется публичный характер регулируемых правоотношений (ст. 78 УК РФ, ст. 4.5 КоАП РФ, ст. 113 НК РФ), — кроме судей, привлекаемых к дисциплинарной ответственности. В сфере дисциплинарной ответственности такой институт предусмотрен законодателем для подавляющего большинства категорий работников и государственных служащих; их дисциплинарная ответственность установлена соответствующими законами и уставами, положениями, а также корпоративными актами профессиональных сообществ. Следуя конституционному принципу права на защиту, законодатель установил как срок привлечения к дисциплинарной ответственности после обнаружения проступка, так и давностный срок наложения взыскания, который по общему правилу начинает исчисляться с момента совершения дисциплинарного проступка. Например, в п. 2 ст. 28.3 Федерального закона от 27.05.1998 N 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» содержится прямое указание на то, что не допускается привлечение военнослужащего или гражданина, призванного на военные сборы, к дисциплинарной ответственности в случае истечения срока давности привлечения к дисциплинарной ответственности. Давностные сроки установлены п. 8 ст. 28.2 этого Закона. К сотруднику таможенных органов не может быть применено дисциплинарное взыскание в случае, если со дня совершения проступка прошло более 6 месяцев, а по результатам ревизии финансово-хозяйственной деятельности — позднее 2 лет со дня совершения проступка. Такой порядок установлен ст. 30 Дисциплинарного устава таможенной службы Российской Федерации (утв. Указом Президента РФ от 16.11.1998 N 1396). Дисциплинарные взыскания на работников прокуратуры налагаются на основании ст. 41.7 Федерального закона от 17.01.1992 N 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации», устанавливающей перечень дисциплинарных взысканий, порядок привлечения к ответственности, пределы полномочий соответствующих руководителей по привлечению к дисциплинарной ответственности работников. Кроме того, здесь же определены пресекательные сроки привлечения к дисциплинарной ответственности. Согласно п. 6 этой статьи, дисциплинарное взыскание налагается непосредственно после обнаружения проступка, но не позднее одного месяца со дня его обнаружения, не считая времени болезни работника или пребывания его в отпуске. Пункт 8 ограничивает срок наложения дисциплинарного взыскания 6 месяцами со дня совершения проступка, а по результатам ревизии или проверки финансово-хозяйственной деятельности — 2 годами со дня его совершения. Определив в ст. 57 перечень дисциплинарных взысканий, Федеральный закон от 27.07.2004 N 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» в ст. 58 устанавливает порядок применения и снятия дисциплинарного взыскания. Пункт 4 этой статьи связывает течение срока давности применения дисциплинарного взыскания со днем обнаружения проступка и устанавливает предельный срок наложения взыскания — не позднее одного месяца со дня его обнаружения, не считая периода временной нетрудоспособности гражданского служащего, пребывания его в отпуске, других случаев отсутствия его на службе по уважительным причинам, а также времени проведения служебной проверки. Как указано в п. 5 ст. 58, дисциплинарное взыскание не может быть применено позднее 6 месяцев со дня совершения дисциплинарного проступка, а по результатам проверки финансово-хозяйственной деятельности или аудиторской проверки — позднее 2 лет со дня совершения дисциплинарного проступка. В этом же пункте особо оговорено, что в указанные сроки не включается время производства по уголовному делу. Сроки привлечения к дисциплинарной ответственности личного состава центральных аппаратов большинства федеральных служб определены в служебных распорядках центральных аппаратов ведомств. Например, Служебные распорядки центрального аппарата Федеральной службы страхового надзора и центрального аппарата Минфина России включают текстуально совпадающие главы, где в подпунктах 7.6 и 7.7 применение дисциплинарного взыскания ставится в зависимость от момента обнаружения дисциплинарного проступка, ограничивая срок применения взыскания одним месяцем со дня обнаружения проступка, не считая периода временной нетрудоспособности гражданского служащего, пребывания его в отпуске, других случаев отсутствия его на службе по уважительным причинам, а также времени проведения служебной проверки. Закреплен в указанных распорядках и безусловный пресекательный срок наложения дисциплинарного взыскания — 6 месяцев, а по результатам проверки финансово-хозяйственной деятельности или аудиторской проверки — 2 года со дня совершения дисциплинарного проступка. В указанные сроки не включается время производства по уголовному делу. В Инструкции по организации работы по применению поощрений и дисциплинарных взысканий в органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ <1> (глава IV) детально разработаны сроки наложения дисциплинарных взысканий на сотрудников данной государственной структуры. Так, дисциплинарное взыскание должно быть наложено не позднее чем через 10 суток со дня, когда начальнику стало известно о совершенном проступке, а в случаях проведения служебной проверки (расследования), возбуждения уголовного дела или дела об административном правонарушении — не позднее чем через один месяц со дня окончания служебной проверки (расследования), рассмотрения компетентным органом или должностным лицом уголовного дела или дела об административном правонарушении и вынесения по ним окончательного решения, не считая времени болезни сотрудника или нахождения его в отпуске. Помимо этого, Инструкцией установлено, что дисциплинарное взыскание не может быть наложено в период временной нетрудоспособности сотрудника либо в период его нахождения в отпуске или командировке, а также в случае если со дня совершения проступка прошло более 6 месяцев. Если указанные сроки пропущены в связи с проведением ревизии или проверки финансово-хозяйственной деятельности, давностные сроки увеличиваются до 2 лет. В указанные сроки не включаются периоды временной нетрудоспособности сотрудника, его нахождения в отпуске, командировке, а также время производства по уголовному делу или по делу об административном правонарушении. ——————————— <1> Приказ ФСКН России от 28.11.2008 N 424 «Об утверждении Инструкции…» // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2009. N 6.
Исчисление давностных сроков со дня отказа в возбуждении уголовного дела или его прекращения предусмотрено и в некоторых других нормативных документах. Например, из п. 22 Устава о дисциплине экипажей судов обеспечения Военно-Морского Флота следует, что по общему правилу дисциплинарное взыскание налагается не позднее чем через месяц со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни лица, совершившего проступок, и времени пребывания его в отпуске. Однако при передаче материалов в органы дознания или предварительного следствия дисциплинарное взыскание налагается не позднее чем через месяц со дня отказа в возбуждении уголовного дела или его прекращения. Дисциплинарное взыскание не может быть наложено позднее 6 месяцев со дня совершения проступка, без учета времени производства по уголовному делу. В пункте 23 Устава о дисциплине работников морского транспорта предусматривается срок один месяц для наложения дисциплинарного взыскания (как со дня обнаружения дисциплинарного проступка, так и со дня его совершения), не считая времени болезни работника, пребывания в отпуске или времени использования суммированных дней отдыха, а для членов экипажей судов дальнего плавания — 1 год. Положение о дисциплине работников железнодорожного транспорта Российской Федерации содержит нормы, согласно которым дисциплинарная ответственность не влияет на возможность привлечения к иным видам ответственности, предусмотренным законодательством Российской Федерации (п. 25). В пункте 26 Положения указано, что дисциплинарное взыскание налагается не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни, пребывания в отпуске <1>. ——————————— <1> Решением ВС РФ от 24.05.2002 N ГКПИ2002-375, разъясненным Определением ВС РФ от 05.11.2002 N ГКПИ2002-375, ч. 1 п. 26 Положения в части слов «…времени нахождения работника в пути следования в пассажирских или грузовых поездах… а также времени использования работником суммированных дней отдыха» признана незаконной. Определением Кассационной коллегии ВС РФ от 03.10.2002 N КАС02-528 названное решение оставлено без изменения.
В случае передачи материалов в органы дознания или предварительного следствия, а также на рассмотрение трудового коллектива дисциплинарное взыскание налагается не позднее одного месяца со дня отказа в возбуждении или прекращения уголовного дела либо вынесения трудовым коллективом решения о постановке перед соответствующим руководителем вопроса о применении дисциплинарного взыскания. При этом во всех случаях дисциплинарное взыскание не может налагаться позднее 6 месяцев, а по результатам ревизии финансово-хозяйственной деятельности — не позднее 2 лет со дня совершения проступка. В этот срок не включается время производства по делу в уголовном порядке <1>. ——————————— <1> Постановление Правительства РФ от 25.08.1992 N 621 «Об утверждении Положения о дисциплине работников железнодорожного транспорта Российской Федерации» действует в части положений, не признанных незаконными и недействующими решениями ВС РФ (от 24.05.2002 N ГКПИ2002-375, от 28.10.2002 N ГКПИ2002-1100, от 07.07.2003 N ГКПИ03-624) и Определениями Кассационной коллегии ВС РФ (от 03.10.2002 N КАС02-528, от 06.02.2003 N КАС03-23, от 18.09.2003 N КАС03-414), Постановлением Президиума ВС РФ от 03.07.2002 N 256пв-01 и другими судебными актами. Постановлением Правительства РФ от 11.10.1993 N 1032 «О распространении действия Положения о дисциплине работников железнодорожного транспорта Российской Федерации, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 25 августа 1992 г. N 621, на работников метрополитенов» действие анализируемого документа распространено и на работников метрополитенов.
Аналогичное положение содержится в Уставе о дисциплине работников рыбопромыслового флота Российской Федерации, где в п. 27 главы IV устанавливается, что дисциплинарное взыскание налагается не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни работника, нахождения его в плавании, пребывания в отпуске или времени использования суммированных дней отдыха. При осуществлении компетентным органом служебного расследования, передаче материала в органы дознания либо проведении предварительного следствия дисциплинарное взыскание налагается не позднее месяца со дня вынесения заключения по результатам служебного расследования, отказа в возбуждении или прекращения уголовного дела. Из абзаца второго п. 27 видно, что дисциплинарное взыскание не может быть наложено позднее 6 месяцев (для работников, находившихся в плавании более 5 месяцев, — позднее одного года) со дня совершения проступка, за вычетом времени производства по уголовному делу. В отличие от перечисленных выше документов, Устав о дисциплине работников организаций с особо опасным производством в области использования атомной энергии в части сроков давности привлечения к ответственности содержит отсылочные к трудовому законодательству положения (подпункты 10 и 15). Наконец, Федеральный закон от 15.07.1995 N 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», определяющий порядок применения мер взыскания к этой категории граждан, также содержит указание (часть вторая ст. 39) на сроки наложения взысканий — 10 суток со дня обнаружения нарушения, а если в связи с нарушением проводилась проверка — со дня ее окончания, но не позднее 2 месяцев со дня совершения нарушения. Взыскание к подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений применяется, как правило, немедленно, а в случае невозможности его немедленного применения — не позднее месяца со дня его наложения. Наиболее же детально давностные сроки привлечения к дисциплинарной ответственности оговорены в Кодексе профессиональной этики адвоката, который ограничивает меры дисциплинарной ответственности адвоката предельным сроком один год с момента совершения им нарушения, а п. 3 ст. 21 среди прочих обстоятельств, исключающих дисциплинарное производство, предусматривает также истечение сроков применения мер дисциплинарной ответственности. Согласно п. 5 ст. 18 данного Кодекса, меры дисциплинарной ответственности могут быть применены к адвокату не позднее 6 месяцев со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни адвоката, нахождения его в отпуске. Все перечисленные нормы, регулирующие сроки привлечения к дисциплинарной ответственности, по своей правовой природе не являются реабилитирующими, однако, установив их, законодатель исходил из возможности освобождения лица от ответственности, ограничивая разумным сроком период неопределенности положения правонарушителя и органов публичной власти, призванных в установленном законом порядке привлекать лицо к ответственности. Такой подход гарантирует одновременное соблюдение конституционных прав и свобод человека и гражданина, а также интересов государства, означая, что истечение срока давности привлечения к ответственности является обстоятельством, исключающим привлечение лица к ответственности за совершенное правонарушение. Положения Конституции РФ в части права на защиту и провозглашения пресекательных сроков как правового субинститута нашли свое отражение и в практике Европейского суда по правам человека, который в одном из своих решений указывает, что «давность может определяться как право, предоставляемое законом лицу, совершившему противоправное действие, больше не быть преследуемым или судимым после истечения определенного срока с момента совершения деяний». В этом же решении Суд сформулировал основополагающую правовую позицию, согласно которой «сроки давности являются общей чертой правовых систем Договаривающихся Государств, имеют много целей, среди которых — гарантирование правовой защищенности путем установления срока для действий и воспрепятствование посягательству на право на защиту, которое могло бы быть скомпрометировано, если бы суды выносили решения, доказательственная база по которым была бы неполной в силу истекшего времени» <1>. ——————————— <1> См.: решение по делу Coeme and others v. Belgium (ECHR 2000-VII — (22.06.2000) § 146). Цит. по: Постановление КС РФ от 14.07.2005 N 9-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 113 Налогового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки Г. А. Поляковой и запросом Федерального арбитражного суда Московского округа».
Приведенная правовая позиция, предусматривающая границы действия института дисциплинарной ответственности во времени, так или иначе воспроизведена в дисциплинарном законодательстве судебных систем всех стран постсоветского пространства — для повышения эффективности дисциплинарной ответственности судей и во избежание коррупционных проявлений внутри судейского корпуса. Например, согласно существовавшему в Армении до 2007 года порядку судья мог быть подвергнут дисциплинарному взысканию не позднее чем через 3 месяца со дня обнаружения дисциплинарного нарушения, но не позднее чем через год со дня его совершения. Конституционный закон Республики Казахстан от 25.12.2000 N 132-П «О судебной системе и статусе судей Республики Казахстан» в ст. 42 установил сроки возбуждения и рассмотрения дисциплинарного дела, согласно которым дисциплинарное производство может быть возбуждено не позднее 3 месяцев со дня обнаружения проступка и не позднее одного года со дня его совершения. Рассмотрено же дело должно быть в 2-месячный срок со дня его возбуждения. Предусматривается продление срока возбуждения и рассмотрения дисциплинарного дела на время служебной проверки и отсутствия судьи на работе по уважительной причине. Законодательство Киргизской Республики ранее устанавливало 6-месячный срок наложения дисциплинарного взыскания со дня обнаружения проступка, определяя срок дисциплинарного преследования в 3 года со дня совершения. Это положение текстуально воспроизведено в абзаце третьем ч. 1 ст. 28 Конституционного закона «О статусе судей Киргизской Республики» <1>. ——————————— <1> Анализ производился до событий апреля 2010 года в г. Бишкеке.
Статья 113 Кодекса Республики Беларусь о судоустройстве и статусе судей установила предельные сроки наложения дисциплинарного взыскания — 2 месяца со дня обнаружения дисциплинарного проступка, но не позднее 6 месяцев со дня его совершения. Российское же законодательство не предусматривает каких-либо временных ограничений по наложению таких взысканий на судей. Не вносит ясности в выявленную ситуацию и правовая позиция Верховного Суда РФ, который, рассматривая в порядке надзора гражданское дело по жалобе Ш. на решение ВККС от 12 марта 2002 г. о прекращении полномочий судьи, отменил предшествующее и принял по делу новое решение, указав, что Закон РФ «О статусе судей в Российской Федерации» не предусматривает возможность применения норм трудового законодательства при определении порядка применения дисциплинарных взысканий в виде прекращения полномочий. Подтвердив, что Закон РФ «О статусе судей в Российской Федерации» устанавливает специальный порядок привлечения судей к этому виду ответственности, суд особо подчеркнул, что согласно ст. 15 ТК РФ трудовые отношения — отношения, основанные на соглашении между работником и работодателем, к которым квалификационные коллегии судей не относятся, а досрочное прекращение полномочий судьи не является дисциплинарным взысканием в виде увольнения, поэтому к нему нормы трудового законодательства неприменимы <1>. ——————————— <1> См.: Обзор результатов деятельности Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации, квалификационных коллегий судей судов общей юрисдикции, арбитражных и военных судов, а также впервые сформированных квалификационных коллегий судей субъектов Российской Федерации за 2002 г. (Электронный ресурс). Режим доступа: http:// www. spbustavsud. ru/ printdoc? tid= &nd;= 901864509&prevDoc;= 901864509 (дата обращения: 07.07.2010).
Констатировав, что пресекательные сроки привлечения к дисциплинарной ответственности по ТК РФ на судей не распространяются, Верховный Суд РФ не установил правовых критериев для решения вопроса о действии норм дисциплинарной ответственности судей во времени. Умолчание о столь существенных для правильного разрешения дисциплинарных дел ориентирах дает основания предполагать, что конституционный принцип равенства может быть нарушен практикой, поскольку в процессе правоприменительной деятельности до настоящего времени не выявлены разумные причины, в силу которых законодатель отдал предпочтение недифференцированному сроку давности. Это создает абсурдную ситуацию, при которой сроки давности по российскому законодательству не применяются к судьям, совершившим дисциплинарные проступки, и к лицам, совершившим преступления против мира и безопасности человечества. В рамках современной российской правовой парадигмы невозможно обосновать и антиномию правовой ситуации, при которой судья не может быть привлечен к уголовной ответственности по истечении срока давности, но может быть привлечен к дисциплинарной (т. е. менее суровой по определению) ответственности. Однако публично-правовые отрасли российского законодательства основаны на правовом принципе, в соответствии с которым определяющим моментом при исчислении сроков давности привлечения к юридической ответственности является общественная опасность деяния. Этот принцип презюмирует, что срок давности за дисциплинарный проступок в любом случае не может быть более протяженным, чем уголовная ответственность за то же самое деяние. Приравнивание явно несоразмерных по общественной опасности действий не способствует укреплению авторитета государственной власти. Вместе с тем отсутствие в системе норм, регулирующих основания и порядок привлечения судей к дисциплинарной ответственности, положений, определяющих сроки давности, представляется очевидным пробелом, порождающим коррупционные предпосылки, поскольку позволяет председателям судов формировать административный ресурс, наличие которого, собственно, и является основой коррупции. Например, один из председателей представил в 2008 году судью к наложению дисциплинарного взыскания в виде досрочного прекращения полномочий за совершение действий, совершенных 16 лет назад — с 1992 года, до наделения «виновного» полномочиями судьи. В том же году другой судья был обвинен этим председателем в действиях, совершенных в 2003 году. В 2006 году председатель суда, входящего в региональную судебную структуру, которой руководил инициатор указанных выше дисциплинарных производств, был представлен к привлечению к дисциплинарной ответственности за действия, совершенные им 11 лет назад — в 1995 году, т. е. еще до восстановления в Российской Федерации института дисциплинарной ответственности судей. Пример интересен и тем, что представления были внесены назначенным на должность инициатором дисциплинарного производства по фактам, которые ранее были достоверно известны его предшественникам по должности и органам судейского сообщества или санкционировались ими. Таким образом, обнаружена еще одна правовая коллизия регулирования дисциплинарной ответственности судей. Сущность коллизии состоит в отсутствии законодательных запретов на переоценку инициаторами дисциплинарного производства после смены персоналий предшествующих правовых позиций по достоверно известным предшественникам дисциплинарным вопросам. Поскольку компетентными органами и должностными лицами в приведенном выше примере действия судей не расценивались как порочащие честь судьи, последующее обвинение их в нарушении норм Кодекса судейской этики фактически означает произвольное субъективное изменение внутрикорпоративных требований статусного сообщества с наделением их обратной силой. Возвращаясь к примеру из дисциплинарной практики, отметим, что еще одна его особенность состоит в том, что в январе 2006 года, сразу после назначения на должность и приема дел, председателю суда стали известны факты, которые он положил в основу представлений на досрочное прекращение полномочий окружных судей спустя два года — в 2008 году. Вряд ли требует доказательств то, что реализованная председателем суда возможность в любой момент, независимо от срока обнаружения дисциплинарного проступка судьи, срока совершения такого проступка и правовой позиции своего предшественника на должности, возбудить дисциплинарное производство противоречит процитированной выше норме ч. 2 ст. 9 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» об особой защите судьи и является явной коррупционной предпосылкой, которую можно устранить лишь установлением четких сроков давности. Установление срока давности привлечения к ответственности судей за дисциплинарные проступки (с учетом того, что истечение такого срока, как уже сказано выше, не является реабилитирующим обстоятельством) способствовало бы реальному соблюдению как конституционного принципа независимости судей, так и интересов государства. За образец выбора критериев срока давности можно было бы принять пресекательные сроки, установленные по законодательству Киргизии, — 6 месяцев со дня обнаружения проступка и 3 года со дня его совершения <1>. Меньшие сроки давности, с учетом возможности наложения дисциплинарного взыскания в виде досрочного прекращения полномочий судьи, могли бы породить противоречие между значимостью для общества наделения субъектов властными судебными полномочиями и непродолжительными сроками, истечение которых снимало бы с них дисциплинарную ответственность. ——————————— <1> Речь идет о законодательстве, действовавшем до событий апреля 2010 года.
При таких условиях юридическая форма, о которой говорил Председатель Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькин и к которой относится судебная власть, получит «…способность защищать самое себя» и сама сможет на деле задавать «…нормы и рамки всегда несовершенной реальности» <1>. Только тогда будет найдена «…золотая середина между позитивистским легистским юридическим максимализмом и юридическим конформизмом» <2>. ——————————— <1> Из выступления Председателя КС РФ В. Д. Зорькина на первых Сенатских чтениях // Российская газета. N 4887. 2009. 10 апр. <2> Там же.
