Наталья Минкина, кандидат юридических наук, зам. заведующего кафедрой гражданского права и процесса АНО ВПО «Алтайская академия экономики и права (институт)», г. Барнаул.
Ни для кого не секрет, что правовая культура российских граждан не отличается высоким уровнем. Одним из путей его повышения традиционно признается юридический консалтинг. Однако качество юридических услуг, предоставляемых в рамках такого консалтинга, далеко не всегда позволяет достичь его цели — восстановления нарушенных прав и интересов граждан и организаций. Для примера обратимся к практике разрешения трудовых споров и составления исковых заявлений по трудовым делам.
Роль юриста
Как показывает практика, обращение в суд требует не только наличия специальных знаний, но и способности оценивать уровень оказываемых юристами-консультантами услуг. Что, к сожалению, не всегда возможно из-за низкого уровня правовой культуры в обществе.
Насколько важно не ошибиться с выбором юриста, показывает анализ нескольких рассмотренных судами трудовых споров.
Х. обратилась в суд 13.10.2008 с иском к ООО о восстановлении на работе в должности заведующей магазином, взыскании задолженности по заработной плате за февраль 2008 года, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула за период с февраля по октябрь 2008 года, компенсации морального вреда. Она указала, что с 03.09.2007 работала в ООО в г. Горно-Алтайске в должности заведующей магазином, 18.03.2008 была уволена по инициативе работодателя согласно п. 7 ч. 1 ст. 81 ТК РФ, о чем сделана соответствующая запись в трудовой книжке. С приказом об увольнении под роспись не ознакомлена, копия расчетного листка не выдана. Работодатель пояснил, что увольнение вызвано обнаружением недостачи во время проверки представителем работодателя (ревизором) наличия и состояния материальных ценностей в магазине. Работодатель не установил ее вину в образовании недостачи, причину образования недостачи, поэтому Х. посчитала увольнение незаконным.
Ответчик признал исковые требования о взыскании задолженности по зарплате за февраль 2008 года. Возражая против удовлетворения остальных требований, он указал на пропуск истицей месячного срока на обращение в суд за разрешением спора о восстановлении на работе (ст. 392 ТК РФ), поскольку она получила трудовую книжку 28.03.2008. На момент подачи искового заявления срок обращения в суд уже истек, хотя Х. не была лишена возможности своевременно подать иск.
Истица пояснила, что о нарушении своего права она узнала 28.03.2008 и уже 31.03.2008 заключила соглашение об оказании юридической помощи с адвокатом Ш. Однако адвокат затягивал сроки подачи искового заявления, без дополнительных пояснений указывая на невозможность подачи иска в суд. Истица 31.07.2008 обратилась в Адвокатскую палату Республики Алтай с заявлением о привлечении адвоката Ш. к ответственности в связи с ненадлежащим оказанием юридической помощи. Исковое заявление, составленное адвокатом Ш., ей было отдано 31.07.2008. Таким образом, после получения на руки текста искового заявления Х. в течение двух месяцев не обращалась в суд.
Однако истица полагала, что пропустила срок обращения в суд по уважительной причине, предоставила в качестве доказательства решение адвокатской палаты и просила суд указанный срок восстановить.
Суд не расценил данное обстоятельство как препятствующее обращению истице с иском. Кроме того, в указанный период времени истица не находилась в болезненном или беспомощном состоянии. Оценивая представленные доказательства, суд пришел к выводу, что срок обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора пропущен без уважительной причины, а потому отсутствуют основания для защиты нарушенного права истицы (архив Центрального районного суда г. Барнаула, гражданское дело N 2-1337/2009).
Итак, адвокат, по сути, затянул процесс составления искового заявления и его подачи в суд, а юрист — представитель в суде уже в силу требований закона и сложившейся практики его толкования не смог изменить ситуацию, в итоге истица не достигла поставленной цели — восстановления на работе.
Сам себе юрист
Для сравнения с вышеуказанной ситуацией и напрашивающимися размышлениями приведем другой пример.
С. обратился в суд с иском о признании незаконным приказов о привлечении к дисциплинарной ответственности и увольнении, об изменении формулировки и даты увольнения, о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула. Истец 01.07.2005 был принят на должность юрисконсульта в ООО «ЖилКом» с испытательным сроком три месяца, что нашло отражение в трудовом договоре, заключенном на неопределенный срок.
Испытуемый 09.09.2005 был ознакомлен с приказом N 52-п о привлечении его к дисциплинарной ответственности (в виде выговора) за нарушение условий трудового договора, выразившееся в ненадлежащем исполнении обязанности по заключению договоров аренды и долевого участия в содержании домовладения, а также невыполнении обязанности по ведению претензионной работы с должниками ООО «ЖилКом». При этом в приказе имелась ссылка на несоблюдение С. порядка заключения договоров, предусмотренного главой 28 ГК РФ.
При обращении С. к начальнику юридического отдела с вопросом о конкретных причинах наложения дисциплинарного взыскания в части несоблюдения порядка заключения договоров ему не было разъяснено, какая именно норма ГК РФ не соблюдена и какие условия трудового договора нарушены.
Истца 26.09.2005 ознакомили с приказом N 54-п о расторжении с ним трудового договора по п. 14 ст. 81, ст. 71 ТК РФ «в связи с неудовлетворительным результатом прохождения испытательного срока по причине нарушения условий трудового договора, перечисленных в приказе от 09.09.2007 N 52-п». Трудовой договор был расторгнут 30.09.2005.
С. утверждал, что условия трудового договора выполнялись им в полном объеме, в том числе в соответствии с требованиями главы 28 ГК РФ и с посильным ведением претензионной работы, что не было учтено при принятии решения об увольнении. Также не соблюден порядок расторжения трудового договора. Кроме того, в его адрес во время испытания никаких замечаний от руководства не поступало, накануне увольнения он направил работодателю отчет о проделанной работе, объемы которой наглядно свидетельствуют об активной трудовой деятельности. Согласно договору юрисконсульт обязан был принимать участие в работе по заключению хозяйственных договоров, проведении их правовой экспертизы; разработке условий коллективных договоров и отраслевых тарифных соглашений; вести претензионную работу: подготовку и составление обоснованных ответов при отклонении претензий; контролировать своевременность представления структурными подразделениями компании справок, расчетов, объяснений и др. материалов для подготовки ответов на претензии.
По мнению С., к дисциплинарной ответственности он был привлечен без учета выполненной им работы.
Представитель ответчика с исковыми требованиями категорически не согласился. С. приняли на работу, полагая, что он молодой, энергичный и инициативный работник, способный наладить претензионную работу в компании, но он не оправдал надежд. В отношении С. поступила докладная записка бухгалтера, которого работа С. как юриста не устраивала, поскольку он не выполнял надлежащим образом свои обязанности, поэтому С. был уволен как не прошедший испытание. Доказательством этому является предупреждающий возможное увольнение приказ о наложении на него выговора.
Выводы суда основывались на следующем:
1. В судебном заседании ответчиком не было представлено доказательств того, что С. не выполнялась претензионная работа. При этом круг обязанностей по ведению истцом данной работы расширительному толкованию не подлежит. Вменение обязанностей С. по работе с должниками иными предусмотренными законами способами (должностной инструкцией, распоряжением руководителя и пр.) не нашло своего подтверждения.
2. На момент приема на работу С. договоры уже были заключены и действовали, поэтому у С. не было оснований для совершения действий, предусмотренных главой 28 ГК РФ, регулирующей порядок заключения договора. Порядок изменения договора закреплен в главе 29 ГК РФ, однако за нарушение данной главы С. к дисциплинарной ответственности не привлекался. Не было представлено и бесспорных доказательств того, что С. было поручено перезаключать договоры на новых условиях. Следовательно, выговор был наложен на С. необоснованно.
3. В статье 71 ТК РФ предусмотрена специальная процедура — предупреждение работодателем работника в письменной форме не позднее чем за три дня (календарных, с учетом положений ст. 14 ТК РФ) о расторжении трудового договора по результатам неудовлетворительного испытания с указанием причин, послуживших основанием для принятия такого решения. Однако С. письменно вообще не уведомлялся. Приказ от 26.09.2005 N 54-п об увольнении С. суд не смог расценить как предусмотренную законодателем письменную форму предупреждения о предстоящем увольнении, так как данный приказ констатирует уже сам факт увольнения и имеет целью не предупредить работника об увольнении, а ознакомить с уже принятым работодателем решением (архив Ангарского городского суда Иркутской области, гражданское дело N 2-123/2006).
Таким образом, суд признал незаконным и наложение дисциплинарного взыскания на С., и его увольнение. Соответственно, были изменены формулировка и дата увольнения.
Очевидно, что полученное юридическое образование позволило истцу достойно выйти из возникшей ситуации, хотя следует признать, что он не затратил особых усилий — достаточным оказалось, что работодатель не справился с бременем доказывания по трудовому спору и допустил существенное нарушение закона при увольнении работника, что изначально поставило его в проигрышное положение.
Проверка в деле
К., прибегнув к помощи адвоката, обратилась с иском в суд о признании заключенным трудового договора, признании увольнения с работы незаконным, внесении записей в трудовую книжку о трудоустройстве, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и пособий по социальному страхованию, денежной компенсации морального вреда.
Суд отказал в удовлетворении исковых требований по причине пропуска срока обращения за защитой нарушенного права. Однако определением судебной коллегии по гражданским делам Алтайского краевого суда решение суда было отменено и направлено на новое рассмотрение.
После настойчивой просьбы представителя истца дело вновь стало рассматриваться районным судом.
Истица утверждала, что к работе в должности менеджера коммерческого отдела в ООО приступила с 02.10.2006, была допущена с ведома руководителя организации, главного бухгалтера и представителя ответчика Ч., являющегося коммерческим директором и проводившего с ней собеседование в виде тестирования. К. считала себя принятой на работу с испытанием на срок один месяц. В период с 04.12.2006 по 12.01.2007 отсутствовала на работе по причине болезни. Выйдя на работу, представила больничный лист главному бухгалтеру и сообщила о беременности. Ей выдали расчет в сумме 500 руб. и трудовую книжку без записей о периоде работы без объяснения причин увольнения. К. пояснила, что при приеме на работу ознакомилась с должностными обязанностями, оборудованным рабочим местом и т. п. В судебном заседании истица подробно рассказала о характере выполняемой работы, назвала Ф. И.О. сотрудников, с которыми контактировала по работе, в частности иных менеджеров коммерческого отдела.
Ч. исковые требования отклонил, ссылаясь на отсутствие с истицей трудовых отношений и указав, что представленные К. доказательства несостоятельны и не подтверждают ее трудоустройства, а коммерческого отдела и должности менеджера коммерческого отдела в ООО не существует. Представленными ответами на запрос за подписью представителя ответчика Ч. и главного бухгалтера ООО, данными в государственную инспекцию труда в Алтайском крае от имени ответчика 30.01.2007, копиями объяснений должностных лиц не оспаривается «прохождение стажировки истицей на должности менеджера отдела продаж в конце ноября 2006 г., проявившей себя как подающей надежды работник и получившей согласие на прием на работу, приступившей к работе с ведома руководителя и без надлежащего оформления трудовых отношений».
Адвокат истицы представил и иные доказательства осуществления ею трудовой деятельности в ООО. Как косвенные доказательства судом были оценены фотографии со дня рождения К. и других работников отдела с присутствующими на них менеджерами отдела продаж, что подтверждает факт работы К. и нахождения на рабочем месте в спорный период времени.
Согласно штатному расписанию у ответчика имеются должности менеджера отдела продаж в количестве семи единиц. Из копий трудовых книжек следует, что на момент возникновения трудовых отношений с истицей в должности менеджера было трудоустроено шесть человек, то есть имелась одна вакансия, на которую и была приглашена К.
Кроме того, бухгалтер ООО направила в страховую компанию реестр работников, в том числе с фамилией истицы, для оформления страхового полиса. Впоследствии полис К. был выдан. Доказательства отзыва страхового полиса и проведения служебной проверки по факту ошибочной выдачи полиса суду не представлены. Также критической оценке со стороны суда подверглись иные свидетельские показания, которые были непоследовательны. Суд счел, что показания свидетелей — работников ответчика, связанных трудовыми отношениями, имеющих заинтересованность в исходе дела, не могут быть достоверными для подтверждения факта состояния истицы в трудовых отношениях с К. (архив Центрального районного суда г. Барнаула, гражданское дело N 2-7271/2007).
По отдельным условиям трудовых отношений были установлены фактический допуск к работе и нарушение обязанности работодателя по заключению трудового договора в письменной форме (ст. 67 ТК РФ). Ответчик не обосновал законность увольнения беременной работницы.
В конечном итоге требования К. были удовлетворены, за исключением разницы в запрошенных истицей и определенных судом денежных суммах.
Учитывая, что трудовые споры в части установления фактически сложившихся трудовых отношений относятся к числу труднодоказуемых, можно сделать вывод, что настойчивость адвоката и продуманность доказательственной базы (представление суду даже нетипичных доказательств) помогли истцу достигнуть успеха.
В заключение…
Обращаясь за квалифицированной юридической помощью, граждане рассчитывают на достижение наилучшего результата. Недостаточный уровень правовых знаний не позволяет им профессионально, грамотно и адекватно, без лишних эмоций оценить ситуацию. Поэтому первостепенной задачей юриста после того, как он разобрался в казусе, является доступное разъяснение клиенту правовой трактовки событий и главное — шансов на положительное разрешение спора. Причем не всегда понимание «наилучшего результата» клиента будет совпадать с видением юриста, обладающего знаниями права и закона и имеющего определенный профессиональный опыт. Поэтому клиент должен иметь выбор оптимального и наиболее приемлемого выхода из сложившейся ситуации, чтобы осознать возможные последствия. Одновременно не только жизненные ситуации индивидуальны, но и клиенты, нуждающиеся в правовой помощи, имеют свои особенности личности. Поэтому не менее важно еще установить доверительный контакт.
Прозвучит высокопарно, но быть юристом — это дело высокого долга. Именно поэтому хочется верить, что практикующие юристы, призванные защищать законные права и интересы граждан, прежде всего руководствуются не созданием видимости «отработки» денег, а следуют профессиональному кодексу этики и истинному предназначению юриста.
