Магистр сравнительного и международного права (L. L.M.). Специалист по гражданскому праву: проблемы собственности, сделки, товарные знаки и др.; по международному частному праву.
Родился 18 марта 1964 г. в Харькове. В 1986 г. окончил юридический факультет Одесского госуниверситета; Southern Methodist University (Даллас, США, 1995 — 1996 гг.). Работал следователем районной прокуратуры; юрисконсультом «ИМА-пресс»; зам. генерального директора Юридического Дома «Юстицинформ»; начальником юридической службы инвестиционной корпорации «МНК». В настоящее время — юрист ЗАО «Кодак АО».
Автор более 19 статей по вопросам применения аккредитива, франчайзинга, операций с недвижимостью, прав на объекты интеллектуальной собственности и т. д.
Шпрингер Фаина Владимировна
Юрисконсульт. Специализируется в области гражданско — правовых проблем объектов интеллектуальной собственности в сети Интернет.
Родилась в Москве 5 ноября 1974 г. В 1996 г. окончила географический факультет МГУ им. Ломоносова, а в 2000 г. — юридический факультет того же университета. Работает в ООО «Юристы и аудиторы XXI».
Автор ряда статей, посвященных проблемам правового положения доменных имен и объектов интеллектуальной собственности в сети Интернет.
Коммерциализация сети Интернет привела к тому, что сегодня развернулась особенно острая конкуренция вокруг удачного выбора доменного имени для сервера, рекламирующего те или иные товары и услуги. Доменное имя стало теперь не только удобным обозначением, используемым вместо цифрового адреса, но и средством индивидуализации товаров и услуг, а также лица, предлагающего их потребителям.
Некоторые недобросовестные пользователи сети в России, как, впрочем, и в других странах, нашли «оригинальный» подход к выбору домена, посчитав, что наиболее удачным обозначением для их сервера будет хорошо известный, пусть и чужой товарный знак. В результате подлинные владельцы товарных знаков столкнулись с так называемой проблемой захвата доменных имен с использованием чужих товарных знаков, которая хорошо известна зарубежной судебной практике, выработавшей принципы справедливого разрешения данного вопроса.
Означенная проблема — назовем ее «киберпаразитизм» — оказалась на самом деле лишь вершиной айсберга, имя которому — правовое регулирование сети Интернет. Первый же опыт судебной практики в данной области выявил общий вопрос: «Готова ли отечественная судебная система достаточно оперативно решать проблемы, вызываемые врывающимися в российскую жизнь новыми технологиями?»
Наша страна находится пока в самом начале пути к правовому регулированию виртуального мира, преодолевая оцепенение застойной правовой системы перед мнимым пробелом в праве. Трудность заключается не в надуманной «особенности» объекта — сети Интернет, а в невысоком уровне профессиональной подготовки субъектов, уполномоченных законом решать спорные вопросы, который к тому же усугубляется еще и их яростным сопротивлением необходимости серьезно изучать новые жизненные реалии.
Настоящая статья посвящена анализу конкретного судебного спора по поводу доменного имени www. kodak. ru.
Чтобы предоставить читателям возможность самим дать оценку небрежности судебных работников не только в изучении содержания законов для их верного толкования, но и в подготовке текстов судебных актов, цитаты из судебных решений приводятся с сохранением всех грамматических, орфографических и лексических особенностей.
Корпорация «Eastman Kodak Company», владелец товарного знака «KODAK», не получив защиты своего права в Министерстве по антимонопольной политике, обратилась в Арбитражный суд г. Москвы с иском о запрете использования доменного имени www. kodak. ru, зарегистрированного РосНИИРОС (регистратор доменных имен в российском сегменте сети Интернет) на имя некоего предпринимателя без образования юридического лица, предлагающего на своем сервере фототовары и фотоуслуги.
Суд первой инстанции (судья Л. А. Краснова), добросовестно скопировав позицию одного из руководителей Министерства по антимонопольной политике, заключающуюся в том, что «адрес является основной целью наименования домена (адреса) является различие одной области информационного пространства от другой», и придя к выводу, что «домен не является ни товаром, ни услугой» и что «на день рассмотрения спора не существует закона или иного правового акта, регулирующего взаимоотношения, связанные с наименованием домена» (решение Арбитражного суда г. Москвы от 30 августа 1999 г.), не нашел оснований для удовлетворения иска, проигнорировав требование истца применить ст. 4 Закона РФ «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» (далее — Закон о товарных знаках).
В своем постановлении судья Краснова, излагая требования истца, во-первых, привела не ту статью Закона о товарных знаках, на которую ссылался истец в качестве основания своих требований, а во-вторых, дала указанному Закону собственную версию названия — Закон «О товарных знаках обслуживания и наименования».
Помимо этого, несмотря на четкое изложение в заявлении истца сути проблемы, имеющееся в материалах дела, судья по собственной инициативе сослалась на Закон «О защите прав потребителей» — очевидно, для того чтобы придать позиции истца такой ракурс, при котором логично было бы признать его требования не подлежащими удовлетворению.
Не менее вопиющим свидетельством передергивания — умышленного либо в силу неспособности судьи к анализу содержания материалов дела — является и то, что судья Краснова посчитала взаимоисключающими два заключения специалистов Федерального института промышленной собственности при Роспатенте (далее — ФИПС), содержащие следующие выводы:
«С началом процесса коммерциализации сети Интернет наименования доменов не просто служат удобной формой указания адресов отдельных серверов в Интернете, но также могут служить средствами для различения продукции и услуг владельцев наименований доменов, т. е. средствами индивидуализации товаров или производителей»; «Использование наименования домена (или его части), сходного до степени смешения с зарегистрированным товарным знаком иного лица, может быть признано нарушением прав владельца товарного знака» (письмо ФИПС от 11 мая 1999 г. N 18/5-397).
«Процесс коммерциализации сети Интернет привел к тому, что наименования доменов не просто служат удобной формой адресов отдельных серверов в Интернете, но также могут служить средствами для различения продукции и услуг владельцев наименований доменов, т. е. средствами индивидуализации продукции или самих владельцев наименований доменов»; «Использование г-ном (…) обозначения «kodak» в наименовании своего сетевого домена может рассматриваться как введение в хозяйственный оборот предлагаемых им товаров и услуг, что является согласно п. 2 статьи 4 Закона нарушением прав владельца товарных знаков по свидетельствам N 2509, N 139358 и N 144925 — корпорации «Истман Кодак Компани» (письмо ФИПС от 2 августа 1999 г. N 18/5-617).
Апелляционная инстанция Арбитражного суда г. Москвы (председательствующий судья И. А. Елизарьева) в своем постановлении повторила передернутое судьей Красновой изложение позиции истца, не найдя оснований для отмены решения суда первой инстанции. Елизарьева, даже не покраснев, заявила, что доменное имя с использованием известного товарного знака было выбрано ответчиком без цели «формирования интереса к юридическому или физическому лицу». При этом апелляционная инстанция в своем постановлении (Постановление апелляционной инстанции Арбитражного суда г. Москвы от 28 октября 1999 г.), с одной стороны, установила, что «доменное или (адрес) не является ни товаром не услугой, а следовательно, не подпадает под действие ФЗ «О товарных знаках», но с другой — применила (!!) ст. 23 указанного Закона (исчерпание прав владельца товарного знака), усмотрев в этом основание для отказа в удовлетворении исковых требований.
Кассационная же инстанция, несмотря на демонстрацию во время судебных заседаний председательствующей В. А. Летягиной немотивированной враждебности то ли к самому истцу, то ли непосредственно к личности его представителя, в своем постановлении точно изложила доводы истца, однако и она не нашла оснований для отмены принятых ранее судебных актов. Здесь суд также исходил из того, что доменное имя «не является ни товаром, ни услугой, поэтому оно не подпадает под действие Закона «О товарных знаках»; «…адрес не является рекламой» (Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 17 января 2000 г.).
Итак, суд пришел к выводам о том, что, во-первых, использование товарного знака в отношении однородных товаров означает только его применение на самом товаре и, следовательно, в данном случае не имеет места, а во-вторых, поскольку само доменное имя не является ни товаром, ни услугой, значит, такой вид использования товарного знака (в виде доменного имени) не подпадает под действие Закона о товарных знаках.
Рассмотрим теперь доводы истца и те судебные ошибки, которые были допущены всеми тремя инстанциями.
В соответствии со ст. 1 Закона о товарных знаках товарный знак — это обозначение, способное отличать товары и услуги одних лиц от однородных товаров и услуг других лиц.
Пункт 1 ст. 4 данного Закона предоставляет владельцу товарного знака исключительное право пользования и распоряжения товарным знаком, а также право запрещать другим лицам его использование в отношении однородных товаров и услуг. Пункт 2 той же статьи признает нарушением прав владельца товарного знака не только несанкционированное применение товарного знака на самом товаре, но и иное введение в хозяйственный оборот товарного знака или обозначения, сходного до степени смешения с товарным знаком в отношении однородных товаров и услуг.
Введение в хозяйственный оборот в отношении
товаров и услуг
Согласно мнению ФИПС, изложенному в письме N 18/5-617, «введение в хозяйственный оборот используемого на товаре и (или) его упаковке товарного знака может осуществляться на основании ряда действий, в частности, в результате предложения к продаже (в том числе рекламы) товара, обозначенного этим знаком». Доменное имя, содержащее известный товарный знак, являясь, по мнению ФИПС, средством индивидуализации, выполняет функцию формирования интереса к физическому (юридическому) лицу, что соответствует определению понятия «реклама», данному в ст. 2 Федерального закона «О рекламе».
Таким образом, главная ошибка судебных инстанций заключается в том, что судьи безосновательно сузили понятие «нарушение прав владельца товарного знака», ограничив его только случаем использования товарного знака на самом товаре.
Кроме этого, несмотря на настойчивые требования истца, все три судебные инстанции уклонились от правовой оценки того факта, что для привлечения внимания потребителей к фотоуслугам, осуществляемым лично ответчиком (сканирование фотоизображений на CD-ROM, ретушь изображений и т. п.), которые однородны фотоуслугам истца, но при этом не были введены в хозяйственный оборот непосредственно владельцем товарного знака или с его согласия, ответчик несанкционированно использует в своем доменном имени товарный знак, принадлежащий истцу. В этой связи, следуя судейской логике, хочется спросить авторов решений: что же они вообще понимают под нарушением прав владельца товарного знака в отношении услуг, однородных услугам, предоставляемым самим владельцем товарного знака?
Сходность до степени смешения
Факт сходства используемого ответчиком обозначения «kodak» до степени смешения с товарным знаком «KODAK» и однородности товаров и услуг истца и товаров и услуг ответчика был подтвержден ФИПС в письме от 27 апреля 1999 г. N 18/5-359.
Таким образом, действия ответчика по делу полностью соответствовали определению нарушения прав владельца товарного знака, данному в п. 2 ст. 4 Закона о товарных знаках. Следовательно, все три судебные инстанции не в полном объеме выяснили обстоятельства, имеющие значение для дела; выводы суда, изложенные в судебных актах, не соответствовали обстоятельствам дела; все три инстанции нарушили нормы материального права, что согласно ст. 158 и 176 АПК РФ являлось основанием для отмены указанных решений.
Значит, оснований для отказа в защите права истца на товарный знак у судьи Красновой, а равно у иных судебных инстанций, не было. Она была обязана защитить права истца, а законные поводы не применять ст. 4 Закона о товарных знаках у суда отсутствовали.
Суды, рассматривавшие анализируемый спор, игнорировали не только Закон Российской Федерации, но и положения Парижской конвенции от 20 марта 1883 г. по охране промышленной собственности, имеющей прямое действие на территории нашей страны в соответствии со ст. 15 Конституции РФ. Согласно ст. 10.bis конвенции запрету подлежат «все действия, способные каким бы то ни было способом вызвать смешение в отношении предприятия, продуктов или промышленной, или торговой деятельности конкурента».
Во всем мире, в том числе и в России, сложилась практика, когда владелец товарного знака использует принадлежащий ему товарный знак в качестве доменного имени своего сайта в Интернете; тем самым достигается индивидуализация самого владельца и предлагаемых на сайте товаров или услуг. По мнению ФИПС, изложенному в письме N 18/5-397, потребитель, обращаясь к домену kodak. ru, однозначно связывает его со всемирно известной фирмой — производителем товаров под маркой «KODAK» — и, зная о ее устойчивой репутации на рынке фотопродукции, может заинтересоваться товарами и услугами, предлагаемыми на странице Интернета. При этом ответчик, используя чужой товарный знак, извлекает необоснованные выгоды для себя из представлений потребителя о престиже и деловой репутации производителя «KODAK».
Утверждение же суда о том, что Интернет настолько специфичен, что действующее законодательство на него не распространяется, не выдерживает никакой критики. В равной мере еще в недавнем прошлом можно было заявлять, что действующее законодательство не распространяется на телевидение, использование факса и т. п.
На самом деле своеобразие Интернета затрагивает лишь форму правоотношений, но не их суть. Нарушение исключительных прав владельца товарного знака путем введения последнего в хозяйственный оборот, в частности предложения к продаже однородных товаров и услуг с использованием обозначения, сходного до степени смешения с защищенным товарным знаком, является нарушением закона и подлежит незамедлительному пресечению независимо от того, в Интернете ли осуществлена эта реклама и предложение к продаже или на уличном рекламном щите.
Досадно, что в результате некомпетентности и нежелания судей тщательно изучить новый для них предмет спора и добросовестно исполнить свои обязанности по отправлению правосудия Россия опять (надеемся — только пока) оказалась не в числе цивилизованных стран.
