КОРПОРАТИВНЫЙ ШАНТАЖ (ГРИНМЕЙЛ) И МЕТОДЫ БОРЬБЫ С НИМ
А. А. КИРДЯКИН
А. А. Кирдякин, студент Новосибирского государственного университета.
Гринмейл (корпоративный шантаж) — совокупность способов вымогательства со стороны миноритарных акционеров под угрозой совершения недружественных по отношению к акционерному обществу действий, обычно сопровождающегося требованием выкупить акции по цене, в несколько раз превышающей их реальную стоимость. В России гринмейл начали использовать сравнительно недавно, но частота применения этого (в большинстве случаев — законного) способа обогащения очень быстро растет.
Лежащая в основе гринмейла идея сводится к использованию нападающим лицом положений Федерального закона от 26.12.95 г. N 208-ФЗ «Об акционерных обществах» (в ред. от 07.08.2001 г.; далее — Закон об акционерных обществах), гражданского и арбитражного процессуального законодательства (призванных защищать права мелких акционеров), а также пробелов и неточностей нормативных актов в своих интересах. По своей сути гринмейл — это злоупотребление миноритарными акционерами предоставленными им законом правами (в то время как методы защиты от него — это, по большей части, также злоупотребление законными правами, но уже акционерного большинства, т. е. ущемление прав акционеров миноритарных).
Методы принуждения мажоритарных акционеров общества или его менеджмента к выкупу акций миноритарных акционеров довольно разнообразны. Применяются они чаще всего комплексно. Наибольшее распространение в последнее время получили такие методы шантажа, при которых вовлекается судебная власть и приставы — исполнители для обеспечения беспрепятственного исполнения постановлений суда. Это различные аресты и запреты, зачастую имеющие в своей основе надуманные поводы, преследующие лишь одну цель: затруднить управление компанией, причинить менеджменту как можно больше неприятностей, чтобы склонить держателя контрольного пакета акций к выплате требуемых сумм.
В соответствии со ст. 75 АПК РФ заявление об обеспечении иска рассматривается судом без вызова сторон не позднее следующего дня после его поступления и, как правило, суды удовлетворяют заявление истца. Таким образом, ответчик оказывается фактически лишенным права сказать что-либо в свою защиту. При этом у него остается юридическое право обжаловать определение суда, но на практике он не успевает его осуществить, так как может просто не знать о нем.
Арест акций (или их части) мажоритарного акционера и запрет голосования ими, совершенный накануне проведения общего собрания акционеров, — один из наиболее действенных способов влияния на деятельность АО, вплоть до возможности изменения состава руководящих органов. Для ареста используется любой повод. Даже если в иске откажут — главное, чтобы на момент проведения собрания акционеров мажоритарный акционер не мог воспользоваться своими акциями. Тогда при голосовании относительная доля заинтересованного акционера становится достаточной для блокирования решений.
Необходимо заметить, что одного ареста акций недостаточно, так как арест — это запрет распоряжаться имуществом (т. е. отчуждать), но не пользоваться им. Для предотвращения возможности голосования акциями необходимо применение нормы подп. 2 п. 1 ст. 76 АПК РФ о запрещении совершения определенных действий (голосования акциями).
Спорным остается вопрос о возможности — после наложения такого запрета — участия их владельца (мажоритарного акционера) в общем собрании. В статьях Закона об акционерных обществах, где говорится о праве акционеров на участие в собрании акционеров, используются термины «владение» и «обладание» акциями (статьи 31, 58). А это право у мажоритарных акционеров осталось: они владеют (обладают) акциями, но не могут ими распоряжаться и пользоваться. Следовательно, формально они могут присутствовать на общем собрании и влиять на его ход, так как решения на нем принимаются большинством голосов от общего числа принимающих участие акционеров (ст. 49 Закона об акционерных обществах). Такого большинства голосов миноритарным акционерам набрать не удастся, если на собрании будет присутствовать акционерное большинство, хоть и лишенное права участия в голосовании.
Такой способ препятствования нормальной деятельности компании, как запрет созыва и проведения собрания акционеров, носит наиболее деструктивный характер. Добиваясь запрета на проведение общего собрания акционеров в качестве меры обеспечения любого имущественного иска, нападающий акционер парализует принятие жизненно важных для деятельности компании вопросов: утверждение годовой отчетности, переизбрание Совета директоров и др. Такой запрет может быть адресован как ответчику (скажем, мажоритарному акционеру), так и третьим лицам, обладающим правом созыва и проведения собрания. В соответствии со ст. 55 Закона об акционерных обществах («Внеочередное собрание акционеров») собрания акционеров могут созываться Советом директоров, ревизионной комиссией, аудитором общества, а также акционерами, владеющими более 10% голосующих акций общества. Требовать же запрета созыва собраний акционеров теперь могут лишь юридические лица. До недавнего времени в качестве формальных инициаторов таких запретов использовались лица физические, которые имели право подать иск и требовать применения обеспечительных мер по месту своего жительства, т. е. в отдаленных селениях и районах. Крупная компания узнавала о таком запрете лишь в самый последний момент, когда судебное решение уже предъявлялось к исполнению. Возможность предъявления иска по месту своего жительства очень своеобразно обосновывалась ссылкой на гл. 24.1 ГПК РСФСР и Закон РФ от 27.04.93 г. N 4866-1 «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» (в ред. от 14.12.95 г.). В то же время ст. 117 ГПК РСФСР однозначно определяет, что иски к юридическим лицам предъявляются по месту нахождения органа или имущества юридического лица. Но Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 10.10.2001 г. N 12 («О вопросе, возникшем при применении Федерального закона «Об акционерных обществах») судам теперь предписано отказывать в наложении запрета на проведение собраний акционеров по заявлениям физических лиц. Проект новой версии АПК также содержит норму, согласно которой все иски (в том числе с участием физических лиц), связанные с акционерными отношениями, теперь будут подведомственны арбитражным судам, т. е. место предъявления иска будет регулироваться арбитражно — процессуальным законодательством на общих основаниях.
Запрет выполнять решения состоявшегося собрания акционеров для нападающего акционера — наименее привлекательный способ, так как в наименьшей степени понуждает принять его условия. Если собрание состоялось и необходимые решения приняты, то запрет как мера обеспечения вскоре будет снят, потому что иск, который использовался в качестве повода для этой меры, не имеет в большинстве случаев реальной основы.
По старой редакции ст. 91 Закона об акционерных обществах АО было обязано предоставлять акционеру доступ к внутренней документации, за исключением документов бухгалтерского учета и протоколов заседаний коллегиального исполнительного органа. Но и остальной информации, которую вправе получить акционер (по ст. 91 Закона об акционерных обществах), достаточно, чтобы нападающий акционер, используя угрозу ее распространения (в первую очередь — среди конкурентов), добился своей цели. И хотя существуют нормы об ответственности за разглашение такой информации, на практике доказать источник утечки и размер убытков чрезвычайно сложно.
Стоит отметить, что теперь право доступа к внутренней информации получают только акционеры, обладающие в совокупности не менее 25% акций.
Наиболее надежный способ — препятствование реорганизации общества — был использован Кеннетом Дартом, признанным изобретателем технологии гринмейла, при апробации своей методики на российских компаниях. В 1997 г., накануне объединения компаний «ЮКОС» и «Сибнефть», со своими дочерними компаниями Дарт приобрел небольшой пакет акций «дочек» одного и другого общества, что позволило ему голосовать против реорганизации. В итоге менеджмент обеих компаний был вынужден пойти на уступки и выкупить эти пакеты по запрашиваемой цене. В этом случае имело место быть использование инсайдерской информации о планируемой реорганизации, только полученной еще до того, как нападающий стал акционером. Обычно этот метод используется в отношении крупных корпораций, производящих консолидацию своих активов и образование вертикально интегрированных холдингов. Закон об акционерных обществах требует, чтобы в каждом из присоединяемых или объединяемых обществ общее собрание акционеров проголосовало за реорганизацию не менее чем 75% голосов; при этом их подсчет осуществляется по количеству присутствовавших на собрании акционеров. Этот же Закон устанавливает кворум общего собрания при наличии акционеров — владельцев 50% голосующих акций, а в случае проведения повторного собрания — 30%, что позволяет нападающему миноритарию блокировать решение о реорганизации общества, обладая всего 12,5% акций (а если же ему удастся сорвать первичное собрание и обеспечить минимальную явку на вторичное — даже 7,5% акций).
Методы защиты
Лучший способ справиться с неприятной ситуацией — не попадать в нее, поэтому безопаснее всего, конечно, не допускать приобретения акций лицами, имеющими далеко не инвестиционные цели в отношении компании. Для этого акции должны котироваться как минимум по их действительной стоимости и Совет директоров должен предпринимать все усилия для увеличения капитализации общества. Когда же акции гринмейлером уже приобретены, акционерное большинство может применить множество способов для успешного противостояния нападению. При этом могут использоваться аналогичные методы: арест акций миноритария перед общим собранием акционеров, запрет на проведение собрания, созванного по его инициативе, и др. Но так как цель у акционерного большинства не совсем соответствует задачам нападающего, то и наиболее популярные способы здесь другие.
1. Например, цель препятствования участию представителей нападения на собраниях акционеров — не допустить заинтересованного акционера до общего собрания, чтобы принять все необходимые обществу решения без противодействия. Заметим, что точно такой же способ может применяться и миноритарием (если ему удастся стать инициатором проведения собрания).
2. Законодательство не устанавливает каких-либо требований к месту проведения собраний акционеров. Это используется для обеспечения «нужного» состава таких собраний, для чего они назначаются в труднодоступных местах, на охраняемых объектах, в областях, где не действует законодательство РФ (т. е. за границей). Конечно, отсутствовавший акционер может обжаловать решение Совета директоров о проведении собрания в подобном месте как нарушающее его право на участие в собрании, но этим он вряд ли изменит положение дел. К тому же для признания решений собрания недействительными необходимо соблюдение слишком многих условий, и главное — нужно много времени.
3. Отказ в допуске на собрание по формальным соображениям, одно из которых — якобы ненадлежащим образом составленная доверенность на участие в собрании. Например, ст. 57 Закона об акционерных обществах определяет, что доверенность представителя акционера должна содержать, помимо всего прочего, паспортные данные представителя, не уточняя, что под этим расхожим выражением понимается. Это дает организаторам собрания широкие возможности для произвола.
4. Следующий успешно используемый метод основан на отсутствии четкого определения полномочий счетной комиссии (ст. 56 Закона об акционерных обществах) и возможности разграничения компетенции по организации и проведению собрания акционеров между различными временными комиссиями и комитетами, создаваемыми в обществе. В итоге представитель акционера, которому отказали в доступе на собрание, вынужден тратить бесконечно много времени на поиск ответчика, истребование внутренних положений о тех или иных комиссиях.
Чрезвычайные меры применяются в крайнем случае: когда шантаж переходит в попытку поглощения общества.
Вывод активов, когда подчиняющийся указаниям акционерного большинства менеджмент совершает сделки с подставными лицами, фирмами — однодневками, переводя таким образом активы акционерного общества в полностью подконтрольные менеджменту компании. При этом формальные контрагенты общества не выполняют своих обязательств, тут же ликвидируются, и концы ушедших активов теряются.
Заключение эксклюзивного договора с посредником на исключительно выгодных для него условиях — за это теряющий контроль над компанией акционер получает от такого посредника хорошее вознаграждение, значительно превышающее его доходы в компании. Конечно, новый менеджмент может попытаться оспорить такую сделку (например, по признаку ее кабальности или сговора сторон — ст. 179 ГК РФ), но до вынесения решения суда стороны могут выполнить значительную часть договора, и последствия признания сделки недействительной (двусторонняя реституция) приведут к существенным убыткам для общества.
Пути решения проблемы гринмейла
Очевидно, что корпоративный шантаж ставит под угрозу развитие акционерных отношений в России, а применяемые методы борьбы с ним не всегда эффективны и к тому же могут ущемлять права добросовестных миноритарных акционеров. Прежде всего проблема гринмейла должна быть осознана на законодательном уровне. Определенные сдвиги произошли с введением в действие новой редакции Закона об акционерных обществах, с принятием Федерального закона от 05.03.99 г. N 46-ФЗ «О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг» (в ред. от 30.12.2001 г.), обобщением судебной практики, но этого явно недостаточно. Требуются изменения и поправки в ГПК РСФСР и АПК РФ, которые переносили бы все споры, связанные с акционерными правоотношениями, в арбитражные суды и ужесточали требования к применению мер обеспечения. Кроме того, необходимо внести дополнительные поправки в Закон об акционерных обществах для более четкого определения процедуры организации и проведения собраний акционеров; детально прописать компетенцию регистрационной комиссии в АО.
Одним из выходов было бы введение специального налога на доходы, полученные от использования тактики гринмейла, как, например, в США, где ставка такого налога достигает 80%, что сводит на нет результаты успешного нападения. Основная проблема здесь — в сложности доказания факта шантажа (так как в сокрытии информации, необходимой контролирующим органам, заинтересованы как нападающий, так и жертва нападения).
