РЕАЛИЗАЦИЯ РЕШЕНИЙ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА ПО ВОПРОСАМ
ОБЯЗАТЕЛЬНОГО ПЕНСИОННОГО СТРАХОВАНИЯ
Т. К. МИРОНОВА
Миронова Т. К., ведущий советник аппарата Комитета Государственной Думы по труду и социальной политике, кандидат юридических наук.
В современных социально-экономических условиях Конституционный Суд Российской Федерации являет собой яркий пример деятельности по совершенствованию правового регулирования в области обязательного пенсионного страхования посредством приведения действующих правовых норм в соответствие с положениями Конституции Российской Федерации. В ходе осуществляемой Конституционным Судом деятельности особое значение имеет постоянный поиск наиболее эффективных путей реализации принимаемых решений.
Сегодня можно говорить о новых результатах такого поиска, о чем свидетельствует Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 10 июля 2007 г. N 9-П «По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 10 и пункта 2 статьи 13 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» и абзаца третьего п. 7 Правил учета страховых взносов, включаемых в расчетный пенсионный капитал, в связи с запросами Верховного Суда Российской Федерации и Учалинского районного суда Республики Башкортостан и жалобами граждан А. В. Докукина, А. С. Муратова и Т. В. Шестаковой» (далее — Постановление N 9-П). Для того чтобы продемонстрировать новизну предпринятого подхода к реализации данного решения, сравним Постановление N 9-П с Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 11 мая 2006 г. N 187-О «По жалобе гражданина Наумчика Вячеслава Викторовича на нарушение его конституционных прав положениями п. п. 2 и 3 ст. 3 Федерального закона «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации» (далее — Определение N 187-О).
Согласно Определению N 187-О взаимосвязанные нормативные положения п. п. 2 и 3 ст. 3 Федерального закона «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации» и абзаца второго п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации» признаны утратившими силу в той части, в какой они, распространяя обязательное пенсионное страхование на работающих по трудовому договору военных пенсионеров, не предусматривают надлежащего правового механизма, гарантирующего установление им наряду с получаемой пенсией по государственному пенсионному обеспечению страховой части трудовой пенсии с учетом страховых взносов, накопленных на их индивидуальных лицевых счетах в Пенсионном фонде Российской Федерации. Для решения проблемы Определением N 187-О на федерального законодателя возложена обязанность предусмотреть указанный правовой механизм и обеспечить введение установленного правового регулирования в срок не позднее 1 января 2007 г.
Обращение к федеральному законодателю в данном случае вполне понятно и объяснимо, поскольку речь идет о законах федерального уровня. Но избранная форма возложения обозначенной обязанности не учитывает положения ст. 104 Конституции РФ. Изменение любого действующего федерального закона высшим законодательным органом страны возможно путем принятия нового федерального закона, предусматривающего такие изменения. Принятие федерального закона — это результат прохождения законопроектом установленных этапов законодательной процедуры. Для того чтобы законопроект прошел все необходимые этапы, он сначала должен быть внесен в Государственную Думу.
Внесение законопроекта в Государственную Думу является настолько важным этапом демократической процедуры принятия закона, что ему в Конституции посвящена в целом ст. 104. Часть 1 этой статьи определяет субъектов права законодательной инициативы. Среди этих субъектов федеральный законодатель не значится. Данный термин в Конституции не применяется вообще. Конституционный Суд в своих решениях применяет этот термин довольно часто. Возможно, под этим термином понимается Федеральное Собрание Российской Федерации. Но Федеральное Собрание субъектом права законодательной инициативы не является. Поскольку в ч. 1 ст. 104 дан исчерпывающий перечень субъектов права законодательной инициативы, Конституционный Суд не вправе его расширять.
Кого из поименованных в ст. 104 субъектов Конституционный Суд может обязать внести необходимый законопроект с тем, чтобы федеральный законодатель мог исполнить предписанную ему обязанность? Конституция на этот вопрос ответа не дает. Более того, такая постановка вопроса вообще неправомерна, ибо в рассматриваемой статье говорится о праве законодательной инициативы, а не об обязанности.
В Федеральном конституционном законе «О Конституционном Суде Российской Федерации» определен вполне конкретный субъект права законодательной инициативы, на котором лежит соответствующая обязанность. Согласно ст. 80 названного Федерального конституционного закона, Правительство Российской Федерации не позднее трех месяцев после опубликования решения Конституционного Суда Российской Федерации вносит в Государственную Думу проект нового федерального конституционного закона, федерального закона или ряд взаимосвязанных проектов законов, либо законопроект о внесении изменений и (или) дополнений в закон, признанный неконституционным в отдельной его части. Указанные законопроекты рассматриваются Государственной Думой во внеочередном порядке.
Итак, казалось бы, имеет место полнота правового регулирования в данном вопросе. Но не все так просто. Статья 80 в рассматриваемой части работает плохо. Возможно, это связано с противоречиями, возникшими между двумя федеральными конституционными законами — «О Конституционном Суде Российской Федерации» и «О Правительстве Российской Федерации». В Законе о Правительстве положение, аналогичное приведенному выше, отсутствует, что позволяет Правительству не реагировать на дополнительные обязанности, предписанные не «своим», а «чужим» законом. Итак, первая серьезная проблема связана с ч. 1 ст. 104 Конституции.
Обозначим еще одну очень важную проблему, также связанную со ст. 104 Конституции. Конституционный Суд может принимать любые решения, не акцентируя своего внимания на ч. 3 ст. 104 Конституции. В отличие от него, субъекты права законодательной инициативы этого себе позволить не могут, поскольку законопроекты о введении или отмене налогов, освобождении от их уплаты, о выпуске государственных займов, об изменении финансовых обязательств государства, другие законопроекты, предусматривающие расходы, покрываемые за счет федерального бюджета, могут быть внесены в Государственную Думу только при наличии заключения Правительства РФ. Поэтому на любые законопроекты, предусматривающие дополнительные расходы за счет средств федерального бюджета, должно быть получено заключение Правительства.
Решения Конституционного Суда по вопросам обязательного пенсионного страхования не предполагают прямых расходов федерального бюджета, поскольку страховое обеспечение по обязательному пенсионному страхованию осуществляется за счет соответствующих страховых взносов. Несмотря на это, получать заключения Правительства на такие законопроекты все равно необходимо. В соответствии со ст. 5 Федерального закона «Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации» государство несет субсидиарную ответственность по обязательствам Пенсионного фонда РФ перед застрахованными лицами. В последние годы это положение является востребованным, поскольку из федерального бюджета выделяются средства на покрытие дефицита бюджета Пенсионного фонда.
Итак, подготовленный законопроект со всеми необходимыми материалами должен быть внесен надлежащим субъектом, который при этом реализует свое право законодательной инициативы. На законопроект следует получить заключение Правительства. Без этого законопроект не может быть даже внесен в Государственную Думу в порядке законодательной инициативы, не говоря уже о том, чтобы рассматривать его в Государственной Думе и принимать на его основе федеральный закон. Это вторая серьезная проблема, связанная со ст. 104 Конституции.
Нет необходимости подробно останавливаться на том, какое влияние на судьбу законопроекта (даже самого важного, нужного, направленного на реализацию решения Конституционного Суда) оказывают отрицательные заключения Правительства. Такие заключения — не редкость. И это тоже проблема, которая не стимулирует, а часто создает большие препятствия для субъектов права законодательной инициативы.
В качестве примера можно обратиться к Определению N 187-О. До настоящего времени закон во исполнение данного Определения не принят. В течение более чем года в Государственную Думу так и не был внесен проект федерального закона, направленный на реализацию данного Определения. Поступивший в сентябре 2007 г. в Государственную Думу законопроект по этому же вопросу представлен с отрицательным заключением Правительства.
Если бы все описанные сложности касались только взаимоотношений между различными ветвями власти, можно было бы постепенно находить решение проблемы. Но ситуация складывается взрывоопасная. Принимая решения, Конституционный Суд обнадеживает граждан в том, что проблема решена или будет решена в установленные Конституционным Судом сроки. А поскольку в эти сроки закон чаще всего не принимается, это дискредитирует в глазах граждан все органы власти, в том числе Конституционный Суд, который не в состоянии обеспечить выполнение своих решений.
Конкретизация в решениях Конституционного Суда обязанной стороны (как мы отметили, не всегда в соответствии с положениями Конституции), а также установление конкретных сроков накаляет социальную обстановку, вызывает многочисленные жалобы и обращения граждан, приводит в целом к негативным результатам. Гражданин, поверивший высокому судебному органу, должен иметь возможность реализовать свои нарушенные неконституционным законом (или его отдельными положениями) права сразу после принятия решения Конституционным Судом, а не после долгих мытарств в ожидании реализации такого решения. В связи с этим для граждан особенно важно, чтобы принимаемые Конституционным Судом решения были как можно ближе к их реальному воплощению в жизнь.
Конституционный Суд всегда находится на острие событий. Часто социальные вопросы, которые принимаются им к рассмотрению, давно «перезрели» и в течение длительного времени не были разрешены в законодательстве. Бывает и так, что во вновь принимаемых законах изначально закладывается в содержание норм конфликтная ситуация. И вся практика применения закона в этом случае выливается в усугубление конфликта.
Принятие Федеральных законов от 15 декабря 2001 г. N 167-ФЗ «Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации» (далее — Закон об обязательном пенсионном страховании) и от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» (далее — Закон о трудовых пенсиях) ознаменовало новый этап в развитии обязательного пенсионного страхования в России. Перевод трудовых пенсий на страховые рельсы был осуществлен в ускоренном режиме, без установления переходного периода для адаптации к новому законодательству всех участников отношений в этой сфере — застрахованных лиц, страхователей, страховщика, а также государства. Не оказалось времени и на то, чтобы понять, каковы особенности функционирования системы обязательного пенсионного страхования и каковы возможные негативные последствия сбоя в работе этой системы для человека, общества, государства. Умозрительные выводы, на основании которых рисовались радужные перспективы, не выдержали проверки жизненными реалиями. Сегодня можно вполне определенно говорить о том, что конфликт желаемого с действительным был заложен изначально. Продемонстрируем это на конкретных положениях Закона об обязательном пенсионном страховании.
В соответствии с Законом об обязательном пенсионном страховании субъектами обязательного пенсионного страхования являются федеральные органы государственной власти, страхователи, страховщик и застрахованные лица (ст. 4). Статьи 5 — 7 раскрывают понятия трех субъектов обязательного пенсионного страхования: «страховщик» — ст. 5; «страхователи» — ст. 6; «застрахованные лица» — ст. 7. В ст. 5 (как и в ст. ст. 2, 13) дана ссылка на Федеральный закон «Об управлении средствами государственного пенсионного обеспечения (страхования) в Российской Федерации», который так до сих пор и не принят. А это значит, что нормативно-правовая база, на основе которой должно осуществляться регулирование отношений по обязательному пенсионному страхованию, сформирована не в полном объеме.
В ст. 6 перечислены группы страхователей. В отличие от нее ст. 7 не только содержит перечень групп застрахованных лиц, но и устанавливает условие: «Право на обязательное пенсионное страхование в Российской Федерации реализуется в случае уплаты страховых взносов в соответствии с настоящим Федеральным законом» (п. 2 ст. 7). Почему в ст. 6 нет необходимых положений, корреспондирующих с приведенным положением ст. 7, — неизвестно. Ведь именно от страхователя зависит полная и своевременная уплата страховых взносов.
Результатом обязательного пенсионного страхования является установление обязательного страхового обеспечения — исполнения страховщиком своих обязательств перед застрахованным лицом при наступлении страхового случая посредством выплаты трудовой пенсии, социального пособия на погребение умерших пенсионеров, не работавших на день смерти (абз. 2 и 3 ст. 3). Поскольку право на обязательное пенсионное страхование реализуется в случае уплаты страховых взносов (п. 2 ст. 7), то, соответственно, в случае их неуплаты право на получение обязательного страхового возмещения (в частности, страховой и накопительной частей трудовой пенсии) не возникает.
В Законе об обязательном пенсионном страховании весьма важной является глава III «Права и обязанности субъектов обязательного пенсионного страхования» (ст. ст. 12 — 15). Статья 12 посвящена полномочиям федеральных органов государственной власти, но здесь органы не поименованы, а указаны лишь их полномочия по обязательному пенсионному страхованию. К числу таких полномочий отнесено осуществление государственного надзора и контроля за реализацией прав застрахованных лиц на получение трудовой пенсии, в том числе ее накопительной составляющей (абз. 9 ст. 12). Данная статья не конкретизирует, какие федеральные органы государственной власти должны осуществлять государственный надзор и контроль.
В ст. 14 «Права, обязанности и ответственность страхователей» ничего об ответственности страхователей не говорится. Особенно это заметно при сопоставлении со ст. ст. 13 и 15, в которых есть положения, касающиеся ответственности страховщика и застрахованных лиц. Статья 15 интересна и тем, что в ней вновь возникает тема контроля. Застрахованным лицам предоставлено право беспрепятственно получать от работодателя информацию о начислении страховых взносов и осуществлять контроль за их перечислением в бюджет Пенсионного фонда РФ. Каких-либо реальных механизмов осуществления такого контроля Закон не предусматривает.
В 2005 году в Закон об обязательном пенсионном страховании внесены изменения, предусматривающие усиление контроля за исчислением и уплатой страховых взносов (ст. 25), установлен порядок взыскания недоимки по страховым взносам, пеней и штрафов на основании решения территориального органа Пенсионного фонда РФ (ст. 25.1). Здесь следует заметить, что понятия «контроль за исчислением и уплатой страховых взносов» (ст. 25) и «контроль за реализацией прав застрахованных лиц на получение трудовой пенсии» (абз. 9 ст. 12) не тождественны, но в Законе этот аспект не отражен.
Сложности и проблемы, связанные с осуществлением обязательного пенсионного страхования, могут, конечно, порождать неувязки в законодательстве. Но когда эти неувязки явно видны в Законе и тем не менее в течение длительного времени не устраняются, — это недопустимо.
Вызывает надежду на улучшение ситуации принятое Конституционным Судом Постановление N 9-П. Данное Постановление является непосредственно действующим для граждан, которые могут на реальном основании (а не в режиме ожидания) требовать решения своих проблем, касающихся сохранения страхового стажа или установления полного размера трудовой пенсии в случаях недобросовестного исполнения своих обязанностей страхователями.
Такую оптимистическую оценку вызывает тот факт, что в своем Постановлении Конституционный Суд прямо указал: «Впредь до установления законодателем соответствующего правового регулирования… право застрахованных лиц, работавших по трудовому договору, на получение трудовой пенсии с учетом предшествовавшей ее назначению (перерасчету) трудовой деятельности при неуплате или ненадлежащей уплате их страхователями (работодателями) страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации должно обеспечиваться государством в порядке исполнения за страхователя обязанности по перечислению Пенсионному фонду Российской Федерации необходимых средств в пользу тех застрахованных лиц, которым назначается трудовая пенсия (производится ее перерасчет), за счет средств федерального бюджета».
Таким образом, особенность заключается в том, что Конституционный Суд прямо указал на финансовый источник, за счет которого должно осуществляться решение проблемы до ее урегулирования в действующих законах. Это решение не может не вызывать уважительного отношения и к Конституционному Суду, и, что самое главное, к Конституции Российской Федерации.
Вместе с тем данное решение не может и не должно восприниматься как направленное на дестабилизацию и разрушение системы обязательного пенсионного страхования в России. Приведенное выше положение, касающееся федерального бюджета, — это прямое (но конституционно выдержанное) обращение к Правительству, учитывая, что в соответствии со ст. 114 Конституции Правительство РФ разрабатывает и представляет Государственной Думе федеральный бюджет и обеспечивает его исполнение. Необходимость предусматривать в федеральном бюджете расходы, связанные с реализацией прав граждан на получение страхового обеспечения в системе обязательного пенсионного страхования, будет стимулировать Правительство решать проблемы (в т. ч. внося в Государственную Думу необходимые законопроекты), а не затягивать их решение.
В завершение затронем еще один аспект проблемы, связанный с реализацией решений Конституционного Суда. Как мы уже отметили, для реализации этих решений и приведения неконституционных положений закона в соответствие с Конституцией необходимо внести в Государственную Думу законопроект. Независимо от того, кто из субъектов права законодательной инициативы его будет вносить, законопроект должен быть подготовлен (разработан). Разработка законопроекта в этом случае должна осуществляться исходя не из собственных идей, убеждений, представлений, понимания проблемы, логики доказывания своих выводов, а исходя из точки зрения Конституционного Суда. Но могут быть случаи (и практика это подтверждает), что с доводами и аргументами Конституционного Суда не всегда можно согласиться. Тогда законопроект приходится готовить вопреки своим убеждениям, а иногда и в противоречии с действующим законодательством.
Обратимся вновь к Определению N 187-О. Как уже указывалось выше, данным Определением признаны не соответствующими Конституции п. п. 2 и 3 ст. 3 Федерального закона «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации» (далее — Закон о государственном пенсионном обеспечении) постольку, поскольку они не предусматривают право работающих по трудовому договору военных пенсионеров на получение страховой части трудовой пенсии в дополнение к пенсии за выслугу лет, назначенной по нормам Закона Российской Федерации от 12 февраля 1993 г. N 4468-1 «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей» (далее — Закон от 12 февраля 1993 г.).
Конституционный Суд исходил из того, что право на одновременное получение двух пенсий предусмотрено Законом о государственном пенсионном обеспечении. В п. 2 ст. 4 Закона о трудовых пенсиях по вопросу об одновременном получении пенсии по государственному пенсионному обеспечению и трудовой пенсии (части трудовой пенсии) тоже имеется ссылка только на Закон о государственном пенсионном обеспечении. При этом не принято во внимание то, что ч. ч. 2 и 3 ст. 7 Закона от 12 февраля 1993 г. также предоставляют право на одновременное получение двух пенсий. Но это касается других категорий граждан. Им предоставлено право получать трудовую пенсию по старости (инвалидности) вместе с пенсией по Закону от 12 февраля 1993 г. Соответствующие изменения в ст. 4 Закона о трудовых пенсиях своевременно не были внесены. Тем не менее, несмотря на указанный пробел в правовом регулировании, реализация положений ч. ч. 2 и 3 ст. 7 Закона от 12 февраля 1993 г. осуществляется на практике.
С учетом данного обстоятельства полагаем, что решение проблемы, касающейся военных пенсионеров, должно осуществляться на основе положений Закона от 12 февраля 1993 г. и Закона о трудовых пенсиях. Закон о государственном пенсионном обеспечении к ситуации, которая рассматривалась Конституционным Судом, отношения не имеет. Внесение в Закон о государственном пенсионном обеспечении изменений, направленных на реализацию Постановления N 9-П, может повлечь за собой сложности в правовом регулировании. В то же время изменить принятое Конституционным Судом решение никто, кроме самого Конституционного Суда, не вправе.
Приведенный пример позволяет взглянуть на проблему реализации решений Конституционного Суда с нетрадиционных позиций. В частности, целесообразно рассмотреть следующее предложение.
Конституционный Суд, согласно ч. 1 ст. 104 Конституции, наделен правом законодательной инициативы по предметам своего ведения. Возможно, настало время расширить эти предметы ведения и предоставить Конституционному Суду право самостоятельно вносить в Государственную Думу законопроекты, направленные на реализацию принятых Судом решений.
На вопрос о том, что Конституционный Суд является органом судебной власти и не должен заниматься законотворчеством, ответим следующее. Определение в ч. 1 ст. 104 Конституции субъектов права законодательной инициативы федерального уровня свидетельствует о том, что предоставление права вносить в Государственную Думу законопроекты не является нарушением принципа разделения властей (ст. 10 Конституции). Поэтому право законодательной инициативы предоставлено Президенту РФ, Правительству РФ. Такое право принадлежит также Верховному Суду РФ и Высшему Арбитражному Суду РФ по вопросам их ведения. Предоставление дополнительных прав Конституционному Суду явится еще одним шагом на пути к реализации его решений и, следовательно, к приведению отечественного законодательства в соответствие с положениями Конституции Российской Федерации.
——————————————————————
Вопрос: Военнослужащий. В свободное от исполнения обязанностей военной службы время занимаюсь педагогической деятельностью. С моей зарплаты в Фонд социального страхования идут отчисления. Имеется страховой полис. Правомерен ли отказ администрации ГВКГ им. Н. Бурденко, где я нахожусь на лечении, в выдаче мне листа нетрудоспособности по причине того, что я военнослужащий?
(«Право в Вооруженных Силах», 2008, N 2)
Вопрос: Военнослужащий. В свободное от исполнения обязанностей военной службы время занимаюсь педагогической деятельностью. С моей зарплаты в Фонд социального страхования идут отчисления. Имеется страховой полис. Правомерен ли отказ администрации ГВКГ им. Н. Бурденко, где я нахожусь на лечении, в выдаче мне листа нетрудоспособности по причине того, что я военнослужащий?
Ответ: В соответствии с п. 7 ст. 10 Федерального закона «О статусе военнослужащих» от 27 мая 1998 г. N 76-ФЗ военнослужащие не вправе заниматься другой оплачиваемой деятельностью, за исключением педагогической, научной и иной творческой деятельности, если она не препятствует исполнению обязанностей военной службы.
Листок нетрудоспособности должен выдаваться медицинским учреждением в порядке, предусмотренном Инструкцией о порядке выдачи документов, удостоверяющих временную нетрудоспособность граждан, утвержденной Приказом Минздравмедпрома России и Постановлением ФСС России от 19 октября 1994 г. N 206/21.
