(Михайлова И. А.) («Наследственное право», 2012, N 1)
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ НАСЛЕДНИКОВ ПО ДОЛГАМ НАСЛЕДОДАТЕЛЯ: ОТДЕЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ
И. А. МИХАЙЛОВА
Михайлова Ирина Александровна, профессор кафедры гражданского и предпринимательского права Российской государственной академии интеллектуальной собственности, доктор юридических наук, профессор.
В статье рассматриваются проблемы, связанные с определением субъекта ответственности по долгам наследодателей в тех случаях, когда надлежащее исполнение кредитного обязательства с участием умершего должника обеспечивалось участием поручителей. Автором анализируются материалы судебной практики по делам данной категории и суждения, сформулированные по обсуждаемой проблеме в юридической литературе.
Ключевые слова: кредитное обязательство, смерть должника, участие поручителя, предъявление требований, взыскание задолженности, ответственность наследников, долги наследодателя.
The responsibility for the debts of the deceased descendants: particular aspects I. A. Mikhailova
The article discusses the problems associated with determining the subject of liability for the debts of the testator in cases where the proper execution of loan commitments with a deceased debtor to ensure the participation of guarantors; examines the judicial practice materials for this category and judgments made on the problem under discussion in legal literature.
Key words: credit obligation, the debtor’s death, the participation of the guarantor, filing claims, debt collection, liability of heirs, the debts of the testator.
По известному выражению И. А. Покровского, «вопрос о судьбе имущества после смерти его субъекта — хозяина имеет огромное как личное, так и общественное значение. Здесь сталкиваются самые разнообразные интересы, самые противоположные течения, которые дают эволюции наследственного права то одно, то другое направление» <1>. Действительно, вопрос о том, кому и на каких условиях перейдет имущество гражданина после его смерти, имеет важное социально-экономическое значение, причем не только для наследников, но и для кредиторов умерших должников — тех физических или юридических лиц, которые предоставили наследодателю заем или кредит, не возвращенные или возвращенные частично вследствие смерти должника, т. к. потребительский бум, характерный для экономического развития последнего десятилетия, был во многом обусловлен беспрецедентно широким распространением различного рода кредитных обязательств, суммарная задолженность по которым на 1 сентября 2011 г. составила 293,1 млрд. руб. <2>. ——————————— <1> Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 296. <2> Кузьмина Н. Эксперты — о коллекторах: «Выбивание долгов сейчас — это откровенный бандитизм!» // Комсомольская правда. 2011. 7 сент.
Наследственное правопреемство значительно усложнилось также вследствие расширения масштабов ипотечного кредитования и активного участия граждан в долевом строительстве многоэтажных домов, т. к. смерть гражданина — субъекта названных правоотношений, не выплатившего полную стоимость приобретаемого жилого помещения, нередко порождает проблемы, связанные с определением субъекта ответственности по не исполненным им обязательствам. Положение о том, что ответственность по долгам наследодателя возлагается на его наследников по закону или завещанию, известно далеко не всем. Для граждан, далеких от юриспруденции, понятие «наследство», как правило, ассоциируется с безвозмездным приобретением в собственность движимого и недвижимого имущества, принадлежавшего умершему лицу, и положение о том, что принятие наследства означает не только приобретение имущественных прав, но и возложение имущественных обязанностей, не всегда осознается как установленный законом императив. Однако универсальность наследственного правопреемства означает, что имущество умершего переходит к другим лицам в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент, если иное не предусмотрено законом (п. 1 ст. 1110 Гражданского кодекса Российской Федерации, далее — ГК РФ), причем в его состав входят не только принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи и иное имущество, в т. ч. имущественные права, но и обязанности, не исполненные наследодателем (ст. 1112 ГК РФ). Это положение конкретизируется в п. 1 ст. 1175 ГК РФ, предусматривающем солидарную ответственность наследников, принявших наследство, по долгам наследодателя. Соответствующий институт, получивший свое правовое оформление еще в римском частном праве, является традиционным как для российского, так и для зарубежного законодательства. Для регулирования отношений, возникающих в данной сложной сфере, принципиальное значение имеет закрепление в ГК РФ положения о том, что каждый из наследников несет ответственность только в пределах стоимости перешедшего к нему имущества (абз. 2 п. 1 ст. 1175 ГК РФ), хотя в процессе обсуждения части третьей ГК РФ выдвигалось предложение об установлении неограниченной ответственности наследников по долгам наследодателя. Данное предложение обосновывалось ссылками на соответствующие положения, закрепленные в римском частном праве, а также в гражданском законодательстве Российской империи и некоторых современных зарубежных государств. Действительно, в понимании древних римлян наследование представляло собой преемство в личности умершего, из чего следовала, во-первых, невозможность отречься от наследства ближайших наследников и, во-вторых, их ответственность по долгам наследодателя, распространявшаяся не только на наследственное имущество, но и на имущество наследников в тех случаях, когда наследственная масса была недостаточной для погашения оставшихся после наследодателя долгов <3>. ——————————— <3> Покровский И. А. Указ. соч. С. 297 — 298.
Такой же неограниченный характер ответственность наследников по долгам наследодателя имела в русском дореволюционном законодательстве. В Своде законов гражданских <4> (ст. 1258 — 1263) предусматривалось, что к наследнику переходят все обязательства, лежавшие на наследодателе, поэтому наследник обязуется платить и долги умершего; «притом он отвечает не одним имуществом, полученным по наследству, но и собственным, так как при осуществлении права наследования лицо признается субъектом обязательственных отношений уже независимо от основания, по которому сделалось их субъектом» <5>. Так, например, Ф. М. Достоевский до конца своей жизни выплачивал долги его рано умершего старшего брата М. М. Достоевского (около 15 тыс. руб., что составляло в то время огромную сумму) за счет собственных денежных средств. ——————————— <4> Свод законов Российской империи. Т. X. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». URL: http://civil. consultant. ru/code. <5> Мейер Д. И. Русское гражданское право (в 2 ч.). По исправленному и дополненному 8-му изд., 1902. Изд. 3-е, исправ. М., 2003. С. 821.
Законодательный подход, обременяющий наследников обязанностью погашать долги наследодателя, в т. ч. и за счет собственного имущества, не был воспринят в советский период, и в ст. 553 Гражданского кодекса РСФСР 1964 г. <6> было закреплено: «Наследник, принявший наследство, отвечает по долгам наследодателя в пределах действительной стоимости перешедшего к нему наследственного имущества». При этом положения об ответственности наследников, закрепленные в ГК РСФСР 1964 г., значительно отличались от соответствующих правил ГК РФ: во-первых, ответственность наследников носила не солидарный, а долевой характер <7>; во-вторых, хотя по общему правилу наследники отвечали только по тем обязательствам наследодателя, которые не были неразрывно связаны с его личностью, на них тем не менее возлагалась обязанность по возмещению вреда, причиненного наследодателем. В Постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 26 марта 1974 г. N 1 устанавливалось: «Смерть лица, являвшегося ответчиком по иску о возмещении причиненного им вреда, в силу п. 8 ст. 219 ГПК не может являться основанием для прекращения производства по делу, так как ст. 553 ГК допускает правопреемство по данному правоотношению, и наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя в пределах стоимости наследственного имущества» (п. 16) <8>. ——————————— <6> Закон Российской Советской Федеративной Социалистической Республики «Об утверждении Гражданского кодекса РСФСР» от 11.06.1964 // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1964. N 24. Ст. 406. <7> Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. Изд. 3-е, исправ. и доп. / Отв. ред. С. Н. Братусь, О. Н. Садиков. М., 1982. <8> Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 26.03.1974 N 1 «О применении судами РСФСР норм Гражданского кодекса о наследовании и выполнении Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 1 июля 1966 г. «О судебной практике по делам о наследовании». URL: http://pravorostov. ru/inheritance/a-1.html.
Важные особенности имелись также в порядке предъявления кредиторами своих требований: в соответствии со ст. 554 ГК РСФСР кредиторы наследодателя были вправе в течение шести месяцев со дня открытия наследства предъявить свои претензии принявшим наследство наследникам или исполнителю завещания, или нотариальной конторе по месту открытия наследства либо предъявить иск в суде к наследственному имуществу, а в п. 3 ст. 1175 ГК РФ установлено, что кредиторы наследодателя вправе предъявить свои требования к принявшим наследство наследникам в пределах срока исковой давности (выделено мной. — И. М.), установленного для соответствующих требований. Однако главное, что осталось неизменным, — это ограничение ответственности наследников по долгам наследодателя стоимостью перешедшего к ним наследственного имущества. Что же касается законодательных подходов к рассматриваемому институту в зарубежном законодательстве, то они довольно противоречивы. Так, в Гражданском кодексе Франции (Кодексе Наполеона) <9> в качестве общего правила провозглашается положение о том, что «сонаследники участвуют в погашении долгов наследодателя и расходов, связанных с получением наследства, каждый пропорционально тому, что он из этого наследства получает» (ст. 870), однако далее ответственность наследников дифференцируется: по долгам наследодателя и по расходам, связанным с получением наследства, наследники отвечают в пределах своей идеальной доли наследства, а в случаях, когда обязательство носило ипотечный характер, они отвечают в полном объеме (ст. 873), т. е. и за счет собственных денежных средств, если наследственного имущества недостаточно для погашения задолженности умершего должника. ——————————— <9> Гражданский кодекс Франции (кодекс Наполеона) / Пер. с франц. В. Захватаева. Предисловие А. Довгерт, В. Захватаева; Отв. ред. А. Довгерт. К., 2006. С. 323 — 324.
Ограниченный характер ответственности наследников по долгам наследодателя установлен и в Гражданском уложении Германии <10>, в соответствии с которым «ответственность наследников по обязательствам наследодателя ограничивается наследственным имуществом, если в целях удовлетворения кредиторов наследства было установлено попечительство над наследством (управление наследством) либо возбуждено производство в связи с несостоятельностью наследственного имущества» (§ 1975). ——————————— <10> Гражданское уложение Германии: ввод. Закон к Гражд. уложению. Пер. с нем. 3-е изд., перераб. / В. Бергманн, введ., сост.; Науч. ред. В. Бергманн и др. М., 2008. Кн. I. С. 593.
В свою очередь, в государствах, образовавшихся на постсоветском пространстве, как отмечает О. Е. Блинков, блестяще проанализировавший общие тенденции развития наследственного права в бывших союзных республиках, наследственное правопреемство сохранило сформулированный советской доктриной конститутивный характер, в силу которого наследник отвечает только в пределах стоимости перешедшего к нему имущества, что остается краеугольным камнем в концепции универсальности наследственного правопреемства. При этом «возврат к транслятивному характеру наследственного правопреемства был осуществлен только в странах Балтии, где в качестве общего правила установлена ответственность наследников по долгам наследодателя в том числе и своим личным имуществом как результат рецепции римского права, аналогично иным странам с германской системой наследования» <11>. ——————————— <11> Блинков О. Е. Общие тенденции развития наследственного права государств — участников Содружества Независимых Государств и Балтии // Гражданское право. 2009. N 3. С. 14.
Таким образом, анализ зарубежного опыта регламентации обсуждаемого института свидетельствует об отсутствии достаточно убедительных оснований для введения в российское законодательство не ограниченной наследственным имуществом ответственности наследников по долгам наследодателя, и не только потому, что, как отмечал В. И. Серебровский, «возложение на наследника неограниченной ответственности было бы явно несправедливым; ведь может получиться, что наследник в результате принятия наследства не только не приобретет какого-либо имущества, но потеряет лично ему принадлежащее» <12>. Нецелесообразность установления подобного правового режима объясняется тем, что оно не имело бы желаемого результата — погашения долгов, не выплаченных должником вследствие его смерти, т. к. наследники просто отказывались бы от наследства, обремененного такими чрезмерными обязательствами. ——————————— <12> Серебровский В. И. Очерки наследственного права. 1953 г. // Избранные труды. М., 1997. С. 226.
В достоверности этого вывода убеждает анализ судебной практики по делам обсуждаемой категории, свидетельствующий о том, что даже в тех случаях, когда размер наследственного имущества позволяет уплатить долги, не выплаченные наследодателем вследствие его смерти, наследники, как правило, стремятся избежать такой ответственности и возложить ее на других лиц, в качестве которых выступают поручители умершего должника. Этому в немалой степени способствует позиция судов, рассматривающих дела по требованиям кредиторов к поручителям умерших должников, которые в большинстве случаев игнорируют указания закона об ответственности наследников и взыскивают образовавшуюся задолженность с поручителей, полагая, что они остаются обязанными перед кредиторами до тех пор, пока основное обязательство не будет полностью исполнено. Неудивительно, что подобная судебная практика стала предметом анализа Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ, неоднократно обращавшейся к данной проблеме. Так, Сберегательный банк России (далее — Банк) обратился в суд с иском к Г. и Б., ссылаясь на то, что 20 февраля 2004 г. Банк заключил с П. кредитный договор, по условиям которого предоставил заемщику кредит в сумме 190 тыс. руб. на срок 5 лет. В обеспечение исполнения обязательства Банк заключил с Г., Б. и Н. договоры поручительства, по которым ответчики обязывались отвечать перед кредитором. 16 февраля 2005 г. П. умер, а 23 марта этого же года умер также поручитель Н. Исходя из данных обстоятельств, Банк просил взыскать с поручителей Г. и Б. образовавшуюся задолженность. Исковые требования были полностью удовлетворены решением Бутырского районного суда г. Москвы, оставленным без изменения Судебной коллегией по гражданским делам Московского городского суда. Поручители Г. и Б. подали надзорную жалобу с просьбой отменить названные судебные акты. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 13 апреля 2008 г. удовлетворила жалобу, указав следующее: «В соответствии со ст. 1175 ГК РФ наследники, принявшие наследство, отвечают по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к ним наследственного имущества. Таким образом, в случае смерти должника и при наличии наследников и наследственного имущества взыскание кредитной задолженности с поручителя возможно только в пределах стоимости наследственного имущества и только при условии, если в договоре поручителя с кредитной организацией поручитель дал кредитору согласие отвечать за нового должника» <13>. ——————————— <13> Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2009. N 10. С. 8 — 9.
Эта позиция практически дословно была закреплена и в Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 19 августа 2008 г. N 36-В08-21 по делу по иску Сберегательного банка Российской Федерации в лице Смоленского отделения к К., Ш., И. и Щ. о взыскании задолженности по кредитному договору, не исполненному должником С. в связи со смертью последнего. Иск был удовлетворен решением Смоленского районного суда Смоленской области. Верховный Суд подчеркнул, что по делам о взыскании задолженности по кредитному договору в случае смерти должника существенное значение для правильного разрешения возникшего спора имеет выяснение обстоятельств, связанных с установлением у умершего должника наследственного имущества и наследников <14>. ——————————— <14> Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2009. N 3. С. 13 — 15.
Аналогичное разъяснение было также сформулировано в Обзоре судебной практики по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации за I квартал 2008 г.: «…в случае смерти должника и при наличии наследников и наследственного имущества взыскание задолженности по кредиту возможно с поручителя только в пределах стоимости наследственного имущества и только при условии, если в договоре поручительства поручитель дал согласие отвечать за нового должника» <15>. ——————————— <15> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. N 8. С. 26.
Из приведенных разъяснений следует, что в рассматриваемых ситуациях применение поручительства ставится в зависимость от наличия наследников и наследственного имущества: «В случае смерти должника и при наличии наследников и наследственного имущества взыскание кредитной задолженности с поручителей возможно только в пределах стоимости наследственного имущества. В свою очередь, при отсутствии или нехватке наследственного имущества кредитное обязательство прекращается невозможностью исполнения полностью или в недостающей части наследственного имущества» (п. 1 ст. 416 ГК РФ) <16>. ——————————— <16> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 3. С. 15.
Это положение разделяется и в современной литературе. Так, например, Д. Г. Алексеева отмечает, что кредитное обязательство со смертью заемщика не прекращается, если есть наследники либо имущество должника, поскольку согласно п. 3 ст. 1175 ГК РФ кредиторы наследодателя вправе предъявить свои требования к принявшим наследство наследникам в пределах сроков исковой давности, установленных для соответствующих требований <17>. ——————————— <17> Алексеева Д. Г. Юридическая судьба поручительства в случае смерти заемщика // Регламентация банковских операций. Документы и комментарии. 2008. N 6.
Однако в приведенном положении, как и в рассмотренных выше Определениях Судебной коллегии Верховного Суда РФ, на наш взгляд, несколько смещены акценты: при решении вопроса об возможности привлечения поручителей по задолженности, образовавшейся в случае смерти должника, определяющее значение должно иметь не наличие наследников и даже не размер и состав наследственного имущества, а только согласие поручителя нести ответственность за нового должника, что, в свою очередь, означает, что при отсутствии такого согласия поручительство прекращается. Наиболее отчетливо этот вывод был сформулирован в Определении Верховного Суда РФ по следующему делу: Антонова Ю. А. заключила с Мончегорским отделением Сберегательного банка РФ кредитный договор, согласно которому получила кредит в сумме 250 000 руб. под 19% годовых. Срок действия кредитного договора заканчивается 4 июля 2009 г., а 7 июля 2005 г. заемщик Антонова Ю. А. умерла. Исполнение обязательств Антоновой Ю. А. по кредитному договору было обеспечено поручительством С., М. и Антонова А. С. Поручитель Антонов А. С. также умер в 2005 г. Исходя из этих обстоятельств, истец просил суд взыскать с поручителей С. и М. задолженность в сумме 214 тыс. руб. Решением Мончегорского суда, оставленным без изменения судебной коллегией по гражданским делам Мурманского областного суда, иск был удовлетворен. В надзорной жалобе поручители С. и М. просили отменить указанные судебные Постановления. Рассмотрев надзорную жалобу, Верховный Суд РФ указал, что «нормами Гражданского кодекса РФ о поручительстве не предусмотрен переход к поручителю в порядке правопреемства обязанностей по исполнению обязательств должника в случае его смерти» и что «прекращение обязательств по договорам поручительства вследствие смерти заемщика соответствует требованиям статей 361, 367, 418 ГК РФ» <18>. Это разъяснение имеет настолько важное значение, что нуждается в сопоставлении как со сложившейся судебной практикой, так и с суждениями, сформулированными по данному вопросу в современной литературе. ——————————— <18> СПС «КонсультантПлюс». ИБ «СудебнаяПрактика».
Доводы судов, принимавших решения об удовлетворении требований кредиторов о взыскании задолженности умершего должника с его поручителей, как правило, основывались на следующем утверждении: «Обязательства, вытекающие из кредитного договора, не связаны неразрывно с личностью должника, поэтому банк может принять исполнение от любого лица. Поскольку кредитный договор обеспечен поручительством, то со смертью должника он не прекращается, а подлежит исполнению поручителями как солидарными с заемщиком должниками, являющимися ответственными перед банком в том же объеме, что и умерший должник» <19>. ——————————— <19> Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 3. С. 14; Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 10. С. 9.
Мнение о том, что смерть должника в кредитном обязательстве не влечет прекращения отношений поручительства, довольно широко распространено и в юридической литературе. Например, А. Г. Ананьев, отвергая суждения о невозможности поручителей нести ответственность за умершего должника в связи с тем, что поручительство было обусловлено имевшимися между поручителем и должником лично-доверительными отношениями, полагает, что «анализ действующего законодательства о поручительстве не дает никаких оснований утверждать важность для поручителя личности должника, за которого он будет поручаться» <20>. ——————————— <20> Ананьев А. Г. К вопросу об ответственности поручителей в заемном обязательстве в случае смерти должника — физического лица // Юридическая наука. 2011. N 1. С. 16.
В приведенных высказываниях имеет место некоторое смешение рассматриваемых понятий: действительно, для кредитора личность должника значения не имеет, и в этом плане кредитное обязательство нельзя считать неразрывно связанным с его личностью, чего никак нельзя утверждать относительно отношений, которые связывали должника с поручителем. Как справедливо отмечается в литературе, «поручитель в абсолютном большинстве случаев вступает в договор поручительства на основании договора с конкретным должником» <21> (выделено мной. — И. М.). Трудно представить ситуацию, в которой гражданин согласился бы выступить поручителем в кредитном обязательстве лица, «личность которого для него не является важной», поскольку не ясно, чем может быть обусловлено его согласие вступить в данное обязательство. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Учебник «Гражданское право: В 4 т. Обязательственное право» (том 3) (под ред. Е. А. Суханова) включен в информационный банк согласно публикации — Волтерс Клувер, 2008 (3-е издание, переработанное и дополненное). —————————————————————— <21> Гражданское право. В 2 т. Том II. Полутом I: Учебник / Отв. ред. проф. Е. А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2000. С. 82.
Положение о том, что физические и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе (п. 2 ст. 1 ГК РФ), в полной мере распространяется и на создание гражданских обязанностей, тем более таких обременительных, как обязанность отвечать за неисполнение другим лицом заемного обязательства. Бесспорно, что согласие поручителя заключить соответствующий договор также должно быть основано на том или ином объективно существующем интересе, в качестве которого едва ли может выступать стремление гражданина повысить гарантии надлежащего исполнения должником принятого на себя обязательства или желание погасить задолженность, образовавшуюся перед кредитором, за счет собственных денежных средств. Как известно, в римском частном праве, в котором поручительство получило свое правовое оформление и доктринальное развитие, оно рассматривалось как обременение, добровольно принимаемое на себя «либо по нравственному долгу (officio, например, вольноотпущенником), либо по дружбе (amicitia), поэтому брать за то деньги почиталось постыдным» <22>. Примерно тем же — дружбой, «нравственным долгом» или родственными (семейными) связями предопределяется поручительство и в настоящее время, т. к. в подавляющем большинстве случаев в качестве поручителя выступают близкие должнику лица — родственники, сослуживцы или друзья, которые соглашаются на такое участие, исходя из характера отношений, связывающих их с должником. Нередко поручительство обусловлено намерением поручителя в будущем обратиться к должнику с аналогичной просьбой или, напротив, благодарностью за подобную или иную услугу, оказанную ему должником. Совокупность этих факторов и выступает в качестве того «интереса», который обусловливает согласие гражданина на заключение договора поручительства. ——————————— <22> Муромцев С. А. Гражданское право Древнего Рима. М., 2003. С. 297.
Таким образом, отношения, связывающие должника и поручителя, носят лично-доверительный характер, являются фидуциарными. Суть обсуждаемой коллизии обусловлена тем, что эти отношения остаются за рамками правовой конструкции поручительства, т. к. обязательство возникает не между поручителем и должником, а между поручителем и кредитором. Однако, исходя из того, что это обязательство было неразрывно связано с личностью должника и обусловлено имевшимися между ним и поручителем отношениями, следует признать, что с его смертью поручительство прекращается в соответствии с п. 1 ст. 418 ГК РФ. Такой смысл непосредственно вытекает из легального определения поручительства: «поручитель обязуется перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним (то есть должником!) его обязательства полностью или в части» (п. 1 ст. 361 ГК РФ). Это положение находит свое логическое продолжение в п. 2 ст. 367 ГК РФ, устанавливающем, что «поручительство прекращается с переводом на другое лицо долга по обеспеченному поручительством обязательству, если поручитель не дал кредитору согласия отвечать за нового должника», причем, как справедливо отмечают М. И. Брагинский и В. В. Витрянский, закрепление в законе положения о том, что поручительство прекращается в связи с переводом долга, призвано хотя бы отчасти компенсировать значительное повышение риска поручителя, вызванное установлением в ГК РФ солидарной ответственности поручителя и должника <23>. ——————————— —————————————————————— КонсультантПлюс: примечание. Монография М. И. Брагинского, В. В. Витрянского «Договорное право. Общие положения» (книга 1) включена в информационный банк согласно публикации — Статут, 2001 (3-е издание, стереотипное). —————————————————————— <23> Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Кн. 1: Общие положения. Изд. 2-е, исправ. М., 2000. С. 572 — 573.
Бесспорно, что с принятием наследства долг умершего должника переводится на его наследников, что и является основанием для прекращения договора поручительства. Однако, как было уже показано, и в судебной практике, и в современной литературе с таким толкованием рассматриваемых правовых норм согласны далеко не все. А. Г. Ананьев, в частности, утверждает: «Имеющееся в п. 2 ст. 367 ГК РФ положение относительно того, что поручительство прекращается с переводом на другое лицо долга по обеспеченному поручительством обязательству, если поручитель не дал согласия отвечать за нового должника, не свидетельствует о важности личности должника для поручителя ввиду того, что из логического содержания данного положения в его взаимосвязи с иными, а именно с п. 1 ст. 367… следует, что значение приобретает только экономическая характеристика объекта, не имеющая отношения к личностным качествам соответствующего субъекта» <24>. ——————————— <24> Ананьев А. Г. Указ. соч. С. 16.
С этой позицией солидаризуется Л. Семенова, утверждающая, что «обязательство заемщика, представляющее собой долг в чистом виде, не носит творческого характера; обязанность платить деньги никак не связана с личностью должника, исполнение может быть произведено и без его участия. Для кредитора имеет значение исключительно платежеспособность должника, но не его личность» <25>. ——————————— <25> Семенова Л. Прием банком исполнения за заемщика от третьих лиц // Бухгалтерия и банки. 2006. N 8.
Действительно, с позиции кредитора значение имеет только «экономическая характеристика» субъекта ответственности, в качестве которого личность поручителя предпочтительнее, чем личность наследников, т. к. предъявление к ним соответствующих требований влечет необходимость установления круга наследников по закону или завещанию, выявление наследственного имущества, определение долей наследников в праве собственности на это имущество и т. д., причем при отсутствии или недостаточности наследственного имущества эти усилия могут остаться безрезультатными, а задолженность умершего должника — невостребованной. Напротив, обращение требований о взыскании долга к поручителям умершего должника позволяет минимизировать усилия истца, т. к., во-первых, кредитная организация располагает всеми необходимыми данными поручителя; во-вторых, он уже подтвердил «свою способность при определенных условиях удовлетворить требования кредитора», и, в-третьих, как свидетельствует анализ судебной практики, суды, как правило, удовлетворяют исковые требования кредитных организаций, обращенные к поручителям умерших должников. На наш взгляд, такая позиция не соответствует не только закону и разъяснениям Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ, но и общепринятым представлениям о разумности и справедливости, т. к., с одной стороны, наследники, принявшие наследство, освобождаются от установленной законом ответственности по долгам наследодателя, и, во-вторых, эта ответственность возлагается на поручителя, обязывавшегося за исполнение обязательства совсем другим лицом — должником, с которым его связывали родственные, семейные, дружеские или иные лично-доверительные отношения. Признание несправедливости подобной трактовки норм о поручительстве нашло свое яркое отражение в законопроекте N 337108-5 «О внесении изменений в статью 367 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» от 25 марта 2010 г. Авторы законопроекта — депутаты Государственной Думы А. Четвериков и О. Михеев — предлагают дополнить ст. 367 ГК РФ п. 5 и 6, устанавливающими, что поручительство прекращается, во-первых, ликвидацией юридического лица (должника или кредитора) и, во-вторых, смертью должника, если поручитель не дал кредитору согласия отвечать за неисполнение обязательства наследниками должника, т. к., по мнению авторов, «по своей правовой природе поручительство относится к такой категории обязательств, при которых личность должника имеет для поручителя существенное значение, поэтому рассуждать вообще об ответственности поручителя в случае смерти либо ликвидации должника нелогично, и поручительство в данном случае должно прекращаться» <26>. ——————————— <26> URL: http://pravo. ru/news/view/2693.
С этим положением нельзя не согласиться, как и с пояснениями авторов законопроекта о том, что внесение предлагаемых дополнений в ст. 367 ГК РФ обусловлено необходимостью конкретизации существующей правовой нормы <27>. Действительно, как было показано, действующая в настоящий момент формулировка порождает неопределенность ее трактовки и обусловленную этой неопределенностью противоречивость судебной практики, что, в свою очередь, приводит к нарушению прав и законных интересов тех граждан, которые выступили поручителями за должников, не исполнивших свои обязательства вследствие смерти. Устранение отмеченной неопределенности, опирающееся на разъяснения, сформулированные по данной проблеме Судебной коллегией по гражданским дела Верховного Суда РФ, будет в полной мере соответствовать указанию Президента России Д. А. Медведева о необходимости «учесть в Кодексе огромный опыт его толкования и применения судами…» <28>, а также Концепции развития гражданского законодательства, в которой подчеркивается необходимость использовать все средства гражданского законодательства для того, чтобы обеспечить добросовестное и надлежащее осуществление гражданских прав и исполнение гражданских обязанностей. С этой целью в Концепции предлагается широкий спектр мер, направленных на укрепление нравственных начал гражданско-правового регулирования, в т. ч. введение в гражданское законодательство принципа добросовестности в качестве одного из наиболее важных принципов гражданского права, а также многочисленные шаги по усилению и повышению эффективности гражданско-правовой ответственности (п. 6) <29>. Приведенные концептуальные положения в полной мере применимы к рассмотренной ситуации. Наследники, принявшие наследство, должны добросовестно и надлежащим образом исполнять предусмотренную законом обязанность нести ответственность по долгам наследодателя, что может рассматриваться не только как соответствующее закону юридическое действие, но и как выполнение нравственного долга перед умершим должником. ——————————— <27> Там же. <28> Медведев Д. А. О кодификации гражданского законодательства (извлечения из публикаций) // Вестник гражданского права. 2008. N 3. С. 156. <29> Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. Одобрена решением Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 07.10.2009. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
