КОЛЛИЗИОННЫЕ ВОПРОСЫ ФОРМЫ СДЕЛКИ В РОССИЙСКОМ ПРАВЕ
Ю. В. БЛИНОВА
Блинова Юлия Викторовна, доцент кафедры гражданского права юридического факультета АНО ВПО «Алтайская академия экономики и права (институт)», кандидат филологических наук.
Настоящая статья рассматривает коллизионные вопросы формы сделки в российском праве. При этом автор отмечает, что российский законодатель при регулировании формы сделки использует в качестве общей коллизионной привязки место совершения сделки, специально закрепляя форму доверенности, завещания, внешнеэкономической сделки и пр. В статье поднимаются вопросы объединения права сделки, предусмотренные проектом изменений к Гражданскому кодексу Российской Федерации.
Ключевые слова: российское коллизионное право, форма сделки, закон места совершения сделки, закон существа сделки, принцип автономии воли сторон, объединение права сделки.
Conflicts questions of form of transaction in Russian law Yu. V. Blinova
The present article focuses on conflicts questions of form of transaction in russian law. Herewith the author notes that for the purposes of legal regulation the russian lawmaker uses as the main point of contact lex loci contractus, form of power of attorney, form of will, form of foreign trade transaction and other cases are expressed mentioned in law. The article opens questions of incorporation of law of transaction provided by the project of displacing the Civil code of the Russian Federation.
Key words: conflict of laws in Russia, form of transaction, lex loci contractus, lex causae, lex voluntatis, incorporation of law of transaction.
Ныне действующее российское коллизионное право устанавливает в качестве общего правила альтернативную привязку для формы сделки — право места ее совершения (п. 1 ст. 1209 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ)) <1>. Эта привязка не нова и в виде locus regit actum известна очень давно, в том числе и в отношении формы сделки. Так, французский статутарий Бульпуа говорил: «Юридический акт — это дитя-гражданин места, где он родился, и он должен быть одет по моде страны» <2>. ——————————— <1> Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26 ноября 2001 г. N 146-ФЗ (в ред. от 02.10.2012) // СЗ РФ. 2001. N 49. Ст. 4552; 2012. N 41. Ст. 5531. <2> Брун М. И. Коллизионная и материально-правовая норма о форме сделок — locus regit actum // Журнал Министерства юстиции. 1911. N 11-12. С. 4.
В рамках общего понятия «форма сделки» российский законодатель выделяет три частных случая в той же статье: форму доверенности (п. 1 ст. 1209 ГК РФ), форму внешнеэкономической сделки (п. 2 ст. 1209 ГК РФ) и форму сделки в отношении недвижимого имущества (п. 3 ст. 1209 ГК РФ). Как видно, в ст. 1209 ГК РФ с некоторыми уточнениями сохранены основные подходы ранее действовавшего законодательства (п. 1, 3 ст. 165 Основ гражданского законодательства) <3>, нашедшие отражение и в Модельном Гражданском кодексе для государств — участников СНГ (ст. 1216, 1217) <4>. ——————————— <3> Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик: Постановление ВС СССР от 31 мая 1991 г. N 2211-1 // Ведомости СНД и ВС СССР. 1991. N 26. Ст. 733. <4> Модельный Гражданский кодекс для государств — участников СНГ (принят Постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств — участников СНГ от 13.05.1995). URL: www. garant. ru.
Коллизионные вопросы завещания и акта его отмены урегулированы в п. 2 ст. 1224 ГК РФ, где в качестве основной привязки избрано право места жительства завещателя в момент составления завещания или акта его отмены, а субсидиарно могут применяться право места составления завещания или акта его отмены либо российское право. Обращает на себя внимание факт, что российский законодатель в ГК РФ предусматривает в качестве субсидиарного применения в том числе одностороннюю привязку lex Russica для формы сделки, т. е. по общему правилу, отдавая дань праву места совершения сделки, невозможно допустить, чтобы такая сделка на родине всегда признавалась недействительной по форме, в связи с чем целесообразным видится привести размышления М. И. Бруна на этот счет, не утратившие своей актуальности по сей день: «Если бы нужно было составлять столько завещаний или столько предбрачных договоров, в скольких странах у завещателя или у брачующихся имущества, это связано бы было с убытками и затруднениями; те и другие устраняются, если всюду признается одно завещание или один договор. С другой стороны, если бы наш соотечественник за границей должен был всегда держаться только наших форм, он находился бы порою в положении безвыходном; за границей ему не у кого справиться, какие формы требуются нашим законодательством; местные юристы вряд ли знают другие формы, кроме своих; и даже если он сам их знает, он лишен возможности их соблюсти, когда для них требуется участие должностного лица. Если в стране, где сделка должна осуществиться, не признают заграничную сделку действительною только потому, что ее форма не соответствует законам той страны, и несмотря на то, что участники ее сделали все, что от них зависело, чтобы облечь ее в доступную им форму, от этого должно получиться огромное стеснение для всего гражданского международного оборота» <5>. ——————————— <5> Брун М. И. Указ. соч. С. 7.
Кроме того, коллизионные аспекты формы договора о залоге регулируются п. 5 ст. 10 Закона РФ от 29 мая 1992 г. N 2872-1 «О залоге» (с изм.) (далее — Закон о залоге) <6>, который устанавливает в качестве привязки законодательство места его заключения, сужая тем самым норму, заложенную ГК РФ. Как следует из абз. 2 п. 2 ст. 3 ГК РФ, нормы Закона о залоге должны соответствовать нормам ГК РФ, следовательно, можно утверждать, что и в отношении формы залога следует применять не законодательство, а право (включая международные договоры) места его заключения, а в отношении залога как внешнеэкономической сделки с участием российского субъекта — положения п. 2 ст. 1209 ГК РФ <7>. ——————————— <6> О залоге: Закон РФ от 29 мая 1992 г. N 2872-1 (в ред. от 02.10.2012) // Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. N 23. Ст. 1239; СЗ РФ. 2012. N 41. Ст. 5531. <7> Постатейный комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, частям первой, второй, третьей / Под ред. Т. Е. Абовой, М. М. Богуславского, А. Ю. Кабалкина, А. Г. Лисицына-Светланова. М.: Юрайт, 2008. С. 987.
Согласно п. 34 Положения о чеках <8> форма чека, выданного за границей с платежом в пределах Союза ССР, и обязательств по чеку определяются законом места выдачи чека или установления соответствующего обязательства; однако достаточно, чтобы указанные формы соответствовали настоящему Положению, т. е. российскому праву (прим. авт. — Ю. Б.). В случае если чек выдан в пределах Союза ССР с платежом за границей, форма такого чека и обязательств по чеку определяются настоящим Положением (т. е. российским правом. — Прим. авт.). Однако достаточно, чтобы указанная форма соответствовала закону места платежа (п. 35 Положения). Как и в случае коллизионного регулирования формы договора о залоге, следует иметь в виду, что если нормы законодательства, принятого ранее ч. 3 ГК РФ, противоречат последней, то применяются нормы ГК РФ, т. е. следует толковать норму как право места выдачи чека или право места платежа <9>. ——————————— <8> Положение о чеках: Постановление ЦИК и СНК СССР от 6 ноября 1929 г. (в ред. от 25.10.1986) // Свод законов СССР. Т. 5. С. 553; СП СССР. 1986. N 35. Ст. 183. <9> Статья 4 Федерального закона от 26 ноября 2001 г. N 147-ФЗ «О введении в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» (в ред. от 11.11.2003) // СЗ РФ. 2001. N 49. Ст. 4553; 2003. N 46 (ч. 1). Ст. 4441.
В случаях, установленных международным договором, может применяться привязка — законодательство места заключения: пп. «г», «д» ст. 11 Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, от 20 марта 1992 г. <10>; а также ст. 39, 40 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. <11>. Другая привязка, следующая из двусторонних международных договоров, — это законодательство, применяемое к самой сделке (п. 1 ст. 34 Договора между РФ и Республикой Польша о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам от 16.09.1996 <12>; п. 1 ст. 30 Договора между СССР и НРБ о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам от 19.02.1975 <13>; п. 1 ст. 35/А Договора между СССР и ВНР об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам от 15.07.1958 (в ред. от 19.10.1971) <14> и др.). ——————————— <10> О ратификации Соглашения о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности: Постановление ВС РФ от 9 октября 1992 г. N 3620-1 // Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. N 44. Ст. 2472. <11> Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. // СЗ РФ. 1995. N 17. Ст. 1472. <12> СЗ РФ. 2002. N 7. Ст. 634. <13> Ведомости ВС СССР. 1976. N 8. Ст. 133. <14> Ведомости ВС СССР. 1958. N 35. Ст. 423; 1972. N 28. Ст. 245.
Комплексный анализ коллизионных норм российского МЧП относительно формы сделки, таким образом, позволяет говорить, что законодатель формулирует по исследуемому вопросу общие правила о форме сделки; специальные правила, применяемые для: доверенности; внешнеэкономических сделок; сделок с недвижимостью, в том числе недвижимостью, зарегистрированной в российском реестре; завещания и акта его отмены; договора о залоге; чека. При этом совокупно применяются следующие виды привязок: право или законодательство места совершения сделки (разновидности: место составления завещания, место выдачи чека); право, применимое к самой сделке; право места жительства завещателя; право места платежа; российское право. Сравнение же аналогичных норм коллизионного права ФРГ показывает, что немецкий законодатель также устанавливает общие правила о форме сделок (абз. 1 ст. 11 Вводного закона к Германскому гражданскому уложению (далее — ВЗ к ГГУ) (в ред. 1986 г.)) <15>, специально регулируя вопрос формы договора, заключаемого сторонами, находящимися в разных государствах (абз. 2 ст. 11 ВЗ к ГГУ); вопрос формы договора, заключенного через представителя (абз. 3 ст. 11 ВЗ к ГГУ); вопрос формы сделки с недвижимостью (абз. 4 ст. 11 ВЗ к ГГУ). Привязками коллизионных норм немецкого МЧП выступают: право, применяемое к правоотношению, образующему его предмет; право места исполнения сделки; право одной из сторон по сделке; право местонахождения представителя; право местонахождения недвижимости. ——————————— <15> Вводный закон 1896 г. к Германскому гражданскому уложению (в ред. 1986 г.). URL: www. cisg-library. org (дата обращения: 30.01.2013).
Закон Украины «О международном частном праве» (далее — Закон о МЧП) демонстрирует плюрализм привязок в качестве общего правила при определении формы сделки: право, применяемое к содержанию сделки, право места совершения сделки, право местожительства оферента, принцип автономии воли сторон (п. 1 ст. 31 Закона о МЧП) <16>. В виде специальных случаев регулируются вопросы формы сделки относительно недвижимого имущества (п. 2 ст. 31 Закона о МЧП); форма внешнеэкономической сделки (п. 3 ст. 31 Закона о МЧП). Как видно, в части выделения специальных случаев, а также способа их решения Закон Украины о МЧП во многом схож с ГК РФ, в том числе по вопросу обязательности письменной формы внешнеэкономической сделки с участием национальных субъектов. ——————————— <16> О международном частном праве: Закон Украины от 23 июня 2005 г. N 2209-IV (в ред. от 19.05.2011). URL: http://cis-legislation. com/document. fwx? rgn=16954 (дата обращения: 30.01.2013).
На сегодняшний день гражданское законодательство в целом и законодательство об МЧП в частности стали объектом реформирования. Как указывали еще разработчики Концепции развития гражданского законодательства в РФ, хотя часть третья ГК РФ, куда помещен раздел VI «Международное частное право», вступила в силу относительно недавно (с 01.03.2002), а содержащееся в разделе VI коллизионное регулирование по своей природе менее подвержено изменениям, чем материально-правовая регламентация, тем не менее целесообразность дальнейшего развития и определенной коррекции положений раздела VI ГК с учетом накопленного опыта и произошедших изменений не исключается <17>. Так, согласно Концепции в ст. 1209 ГК РФ нашел проявление принцип альтернативного применения права разных стран путем признания достаточным соблюдения менее строгих требований касательно формы сделки одного из поименованных правопорядков (принцип favor negotii). В качестве таких правопорядков названы право места совершения сделки и российское право, если сделка совершена за границей. С учетом широко распространенного международного подхода предлагается использовать в качестве дополнительной альтернативной коллизионной привязки отсылку к праву, регулирующему существо обязательства (lex causae). Такой подход, как приводилось уже выше, закреплен в двусторонних договорах России с иностранными государствами о правовой помощи. Другая важная новелла касалась п. 2 ст. 1209 ГК РФ, которая призвана обеспечить соблюдение материально-правовой нормы о недействительности внешнеэкономической сделки при нарушении требования о ее письменной форме (ст. 162 ГК РФ). В настоящей Концепции обоснованно предлагалось отказаться от выделения особых последствий несоблюдения простой письменной формы для внешнеэкономических сделок как неоправданных в современных условиях. С реализацией данного предложения отпадает необходимость в сохранении п. 2 ст. 1209 ГК РФ. ——————————— <17> Концепция развития гражданского законодательства в Российской Федерации (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009) // URL: http://docs. pravo. ru/document/view/5031270 (дата обращения: 30.01.2013).
Проект Федерального закона от 17 сентября 2012 г. N 47538-6 «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации, отдельные законодательные акты Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации» (во втором чтении) пошел в целом по этому пути с некоторой конкретизацией <18>. В проекте предлагается устранить имеющее место расщепление права в отношении сделки, распадающееся в действующем гражданском законодательстве на право к форме сделки и право к содержанию сделки. Предполагается, что путем объединения права сделки станет возможным избежать дополнительных сложностей правового регулирования сделок с участием иностранного элемента, ибо зачастую форма сделки обусловливается существом самой сделки. Таким образом, принцип автономии воли сторон при выборе применимого права к договору будет распространяться в том числе и на форму сделки, чего не наблюдается в ГК РФ сейчас. К слову сказать, в истории МЧП постглоссаторы уже высказывали идею объединения формы и содержания сделки с привязыванием регулирования к месту ее заключения: считалось, что, совершая сделку в определенном месте, стороны тем самым решали вопрос выбора права в пользу закона того места, где они заключали сделку <19>. Но постглоссаторы в отличие от современного законодателя ставили во главу угла форму сделки, коль скоро привязка места заключения выступала решающей для содержания сделки. Возвращаясь к мысли об объединении статута сделки, необходимо оговориться, что подобное объединение влечет одновременно ограничение принципа автономии воли сторон в части выбора применимого права сторонами, сделанного после заключения договора. Согласно тексту проекта выбор сторонами подлежащего применению права, сделанный после заключения договора, имеет обратную силу и считается действительным, без ущерба для прав третьих лиц и действительности сделки с точки зрения требований к ее форме, с момента заключения договора (п. 3 ст. 1210 проекта). Иными словами, стороны при выборе применимого права в последующем будут связаны условием действительности договора с точки зрения формы и не смогут после заключения договора выбрать право государства, которое содержит норму, аналогичную п. 3 ст. 162 ГК РФ, например право Украины. ——————————— <18> Проект Федерального закона «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации, отдельные законодательные акты Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации» (во втором чтении) от 17 сентября 2012 г. N 47538-6 // URL: www. garant. ru. <19> Ануфриева Л. П. Международное частное право. Т. 1. Общая часть. М., 2002. С. 189.
Другим недостатком, как представляется, выступает нечеткое формулирование в п. 1 ст. 1209 проекта основной коллизионной привязки: право страны, подлежащее применению к самой сделке. Не вполне очевидно, что следует понимать под «самой сделкой», особенно если толковать предлагаемую новеллу в комплексе с уже имеющейся и не измененной в этой части нормой п. 4 ст. 1210 ГК РФ о возможности сторон выбрать применимое право как для договора в целом, так и для его части. Другой вопрос, насколько жизнеспособна указанная норма, получившая место в разделе VI части третьей ГК РФ. Попутно заметим, что в диссертационном исследовании, проведенном в 2005 г. О. Ю. Малкиным, были подвергнуты анализу решения МКАС при ТПП РФ за 2002 — 2004 гг., в результате чего автор констатирует, что за указанный период всего по трем (!) спорам из 207 был избран правопорядок для части договора <20>; сами же стороны не заключили ни одного договора с выбором разных правопорядков для различных частей договора <21>. Думается, что в этом смысле немецкий законодатель более конкретно формулирует привязку о праве существа сделки, обозначая его как «право, применяемое к правоотношению, образующему его предмет». ——————————— <20> Для остальной части договора, не урегулированной избранным сторонами применимым правом, будет действовать право, избранное судом (арбитрами) на основе ст. 1211 ГК РФ. И вполне возможно, что суд, в том числе и для остальной части договора, изберет указанное право как право, наиболее тесно связанное с договором. <21> Малкин О. Ю. Автономия воли во внешнеэкономических сделках: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2005. С. 178.
Резюмируя сказанное, можно отметить, что российский законодатель традиционно разграничивает общий и специальные случаи для применения коллизионных привязок при регулировании формы сделки; при этом в качестве специального случая в разных правопорядках неизменно выделяется форма сделки в отношении недвижимого имущества. Система коллизионных привязок в российском международном частном праве относительно формы сделки разнообразна и включает: право или законодательство места совершения сделки; право, применимое к самой сделке; право места жительства завещателя; право места платежа; российское право. Однако действующее коллизионное регулирование в рассматриваемой сфере не отвечает современному состоянию общественных отношений, в связи с чем предлагается ряд изменений, которые затрагивают изменение основной привязки формы сделки и как следствие — объединение права сделки, а также уменьшение требований к форме внешнеэкономической сделки.
