(Вишневецкий К. В.) («Российский следователь», 2006, N 5)
ПРОБЛЕМЫ ЮВЕНАЛЬНОЙ ВИКТИМОЛОГИИ В ЗАПАДНОЙ КРИМИНОЛОГИЧЕСКОЙ НАУКЕ
К. В. ВИШНЕВЕЦКИЙ
Вишневецкий К. В., начальник кафедры криминалистики Краснодарской академии МВД РФ, кандидат юридических наук, доцент, подполковник милиции.
Знакомство с результатами исследования зарубежных и отечественных виктимологов, криминологов, социологов, правоведов позволяет сделать однозначный вывод о существовании общественного запроса на систематическое и разностороннее изучение вопросов, связанных с определением параметров социальных статусов, способствующих превращению их представителей в объекты преступных посягательств и определяющих характер и степень их криминальной уязвимости. Рост внимания к данному аспекту виктимологического исследования потенциальных и актуальных жертв преступления связан с масштабными изменениями в социальной структуре общества, обусловленными как внутренними закономерностями развития социумов, так и глобализиционными процессами, затрагивающими практически все страны. В отношении проблематики виктимности несовершеннолетних, психологические особенности которых являются особенно важным виктимообразующим качеством <*>, в мировой криминологической литературе чаще всего и наиболее подробно рассматривают случаи сексуальных действий и жестокого обращение с детьми. В этом видят серьезную социальную проблему, в частности, в Германии, где ежегодно от 600 до 1000 детей бывают убиты своими родителями. По оценкам немецких экспертов, ежегодно можно встретить до 60000 случаев жестокого обращения с детьми. По данным американских криминологов, более 50% из числа опрошенных лиц признали, что в детстве были жертвами различных преступных посягательств <**>. ——————————— <*> Ривман Д. В. Криминальная виктимология. СПб., 2002. С. 45. См. также: Забрянский Г. И. Изучение и предупреждение преступности несовершеннолетних. Краснодар, 1979; Григович И. Н. Синдром жестокого обращения с ребенком. Общие вопросы и физическое насилие. Петрозаводск, 2001; Мэнделл Дж. Г., Дамон Л. Групповая психотерапевтическая работа с детьми, пережившими сексуальное насилие. М., 1998; Сафонова Т., Цымбал Е. И., Иванова Н. А., Демьяненко И. И. Жестокое обращение с детьми. М, 1993; Статмэн П. Безопасность вашего ребенка. СПб, 1996; Пчелинцева Е. В. Коррекционно-профилактическая работа с дошкольниками, пережившими насилие. М., 2000; Утков П. Ю. Педагогические аспекты детской виктимологии. Мурманск, 2004; Шапиро Б. Ю., Сидоренкова Т. А., Либоракина М. И. Социальные работники за безопасность в семье. М., 1999. <**> Navies P., Francis P., Jupp V. Victimisation: Theory, Research and Policy. NY, 2003. Р. 48.
Жертвами жестокого обращения являются, как правило, маленькие дети и дети дошкольного возраста. Среди детей, которые были зарегистрированы в 1997 г. как жертвы различными американскими агентствами по защите прав ребенка, больше 50% были младше 7 лет (из них приблизительно 26% моложе 4 лет). Приблизительно 27% жертв были детьми в возрасте от 8 до 12 лет; другие 23% были от 13 до 18 лет <*>. Жестокое обращение с детьми при этом рассматривается и как проблема медицинской деонтологии, т. к. при тяжелых ранениях именно врач принимает решение, должно ли признаваться это ранение следствием жестокого обращения или рассматриваться как несчастный случай <**>. ——————————— <*> Sgarzi J., McDevitt J. Victimology: a study of victims and their roles. New Jersey, 2003. P. 92. <**> Kempe C., Silverman F., Steele B., Droegemueller W., Silver H. The Battered-Child Syndrome // Journal of the American Medical Associatio. 1972. 181. P. 105 — 112.
Особенно большое внимание уделяется вопросам виктимизации детей в семьях <*>. Согласно выводам американских виктимологов, основанных на анализе статистических данных, дети в возрасте до четырех лет имеют больше шансов быть убитыми в семье, чем более старшие дети. Младенцы и маленькие дети с большей вероятностью будут убиты их матерями, чем их отцами. В три раза больше число случаев сексуального насилия над девочками, чем над мальчиками. Чернокожие дети в 1,5 раза чаще становятся жертвами физического оскорбления, в пять раз чаще, чем белые дети, умирают от физического насилия или преступного пренебрежения. Случаи физического и сексуального насилия над детьми встречаются в шесть раз чаще в семьях с доходом менее 15000 долларов США в год <**>. В противовес традиционным представлениям дети, родившиеся в браке, так же часто подвергаются жестокому обращению, как и внебрачные и приемные дети <***>. ——————————— <*> Wallace H. Victimology: legal, psychological, and social perspectives. Boston, 1998. P. 175. Результаты исследования российских виктимологов позволяют сделать вывод о том, что случаи внутрисемейного физического насилия составляют примерно одну треть от случаев насилия в отношении несовершеннолетних. Кроме того, следует учитывать, что семейное насилие над детьми имеет высокую латентность часто из-за страха детей перед родителями и уверенностью, что помощи ждать не от кого (Галушко Д. М. Ювенальная виктимология: криминологические и социально-психологические проблемы. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Москва, 2003). <**> Understanding and Preventing Violence. Commission on Behavioral and Social Sciences and Education. Volume 1. 1993. Р. 235 — 236. <***> Trube-Becker E. Gewalt gegen das Kind. Munchen, 1987. S. 18.
Часто преступники в детстве сами являлись жертвами жестокого обращения, негативный опыт которого они впоследствии переносят на своих и чужих детей. Особенно угрожающим считается положение в так называемых проблемных семьях, характерной чертой которых являются безработица, эксцессивный алкоголизм, большое количество детей и плохие жилищные условия. «Повышенная виктимность несовершеннолетних определяется не только их психофизическими качествами, но и их социальными ролями, местом в системе социальных отношений, положением, которое они занимают в семье» <*>. ——————————— <*> Ривман Д. В., Устинов В. С. Виктимология. СПб., 2000. С. 70.
Семейное насилие над детьми имеет высокую латентность часто из-за страха детей перед родителями и уверенностью, что помощи ждать не от кого. Нередко трудно провести грань между насилием над ребенком и преступным пренебрежением, проявляемым в отношении беспомощного младенца <*>. Из чувства страха перед обидчиком или стыда перед друзьями и знакомыми, боязни осуждения или высмеивания, что типично для детской подростковой среды, ребенок не стремится к огласке происшедшего. Но внутренние переживания сказываются крайне негативно на его развитии. Ученые утверждают, что латентные случаи преступного насилия над детьми, особенно сексуального, психологически более травматичны, чем случаи, в которых дети распознавались как жертвы. ——————————— <*> Эти вопросы специально исследовались в следующем издании: Crimes Against Children: Child Abuse and Neglect. Philadelphia, 2000.
Не без влияния виктимологических разработок жестокое обращение с детьми рассматривается не только как уголовно-правовая, но как социальная проблема <*>. Здесь значение предупредительной стратегии, принципов профилактики выступает на первый план относительно возможностей пресечения преступления. В случае сексуального насилия над детьми глубокие и долго сохраняющиеся нарушения в развитии личности фиксируются реже, чем у взрослых. Прежде всего это значимо для нормально развитых, растущих в обычных социальных условиях детей. Здесь, хотя и сравнительно нечасто, инициатива может исходить от ребенка и может иметь место род партнерских отношений. В таком случае криминологи требуют выяснить, ищет ли ребенок только сексуального партнера или старшего друга, с которым при определенных обстоятельствах можно вступить и в сексуальные отношения. Отмечаются также различия между случаями, в которых сексуальное переживание ребенка ограничивается только эксгибиционизмом взрослого, и тех случаев, в которых, например, отцы поддерживают со своими детьми сексуальные отношения в течение длительного времени <**>. ——————————— <*> Cain М. Orientalism, Occidentalism and the Sociology of Crime // Victimology. N. Y., 1994. Р. 82 — 96. <**> Morgan J., Zedner L. The Victim’s Charter: A New Deal for Child Victims? // The Howard Journal. 1992. 31. P. 294 — 307. Современными американскими виктимологами трактуется как жестокое обращение с детьми также и разрешение ребенку просматривать порнографические фильмы (Wallace H. Victimology: legal, psychological, and social perspectives. Boston, 1998. P. 171).
В данном аспекте принято различать сексуальное злоупотребление детьми от насилия. Насилие обычно предполагает вовлечение ребенка в сексуальные отношения под действием силы, а также явных или скрытых угроз. Однако преступники могут использовать также и формы давления или влияния, чтобы достичь своей цели. Это может быть психологическая манипуляция, использование авторитета взрослого, зачастую непререкаемого для ребенка, внушение различных страхов и т. п. Среди западных виктимологов господствующим является мнение о том, что уголовное судопроизводство, многочисленные беседы с ребенком о совершенном преступлении, могут приносить ему больший вред, чем само преступление, поскольку судебное разбирательство снова и снова вызывает в памяти процесс преступления и, кроме этого, ставит ребенка в психологически трудное положение относительно окружающих. Поэтому одним из приоритетных направлений становится исследование вопроса о возможной «вторичной» виктимизации ребенка в процессе судебного разбирательства дела о преступлениях сексуального характера <*>. Отмечается, что здесь особенно необходима осторожность для предупреждения бестактного, грубого или пренебрежительного отношения, высказывания различных обвинений с их стороны, ибо отторжение жертвы ее ближайшим окружением, непонимание и осуждение с его стороны нередко способствуют ее десоциализации — уходу из дома, семьи, употреблению алкоголя, наркотиков, попадания в девиантную среду и тем самым повторной виктимизации. ——————————— <*> Trube-Becker Gewalt gegen das Kind. Munchen, 1987. S. 29 — 31.
В ювенальной виктимологии на Западе существует несколько теоретических моделей, объясняющих механизм детской виктимизации. Наиболее распространенной является циклическая модель. Предполагается, что насилие по отношению к детям осуществляют преимущественно лица, сами бывшие в детстве жертвами насилия. Американский криминолог К. Дадж исследовал цикл развития агрессивных тенденций у ребенка, проанализировав социальные условия развития 309 четырехлетних детей в детских садах штата Теннеси и штата Индиана. Были взяты интервью у матерей, персонала, изучены психологические параметры детей. А также использовался метод прямого наблюдения. Было выявлено, что дети, которые подвергались физическому насилию в семье, были более агрессивны к другим детям: «индекс агрессии» для обиженного ребенка был выше на 93%, чем для других детей. Ребенок, ставший жертвой насилия в семье, был менее способен обработать информацию и решить проблемы межличностного общения в толерантной форме. К. Дадж полагает, и как нам представляется, небезосновательно, что модель агрессивного поведения, которая воспроизводится в раннем детстве, может экстраполировать на будущие действия агрессии, в том числе и в форме преступления против общества <*>. Виктимизация ребенка, таким образом, детерминирует криминализацию взрослого. Соответственно, задача виктимологической профилактики видится в том, чтобы разорвать этот порочный круг. ——————————— <*> См.: Dodge. K. A., Bates J. E., Pettit G. S. Mechanisms in the Cycle of Violence // Science. 1990. N 3. Ср.: Ривман Д. В., Устинов В. С. Виктимология. СПб., 2000. С. 70 — 71. Интересные данные о зависимости между возрастом потерпевшего и мотивацией его провокационного поведения приводятся и анализируются в работе Э. Л. Сидоренко (Сидоренко Э. Л. Отрицательное поведение потерпевшего и уголовный закон. СПб., 2003. С. 57).
Далее можно назвать психопатологическую модель. Здесь подчеркивается роль характеристик самого молодого виктима в совершении насилия. Эта модель включает три особых подхода к проблеме жестокого обращения с детьми, которые условно могут быть охарактеризованы как: 1) психодинамическая модель; 2) модель психического заболевания и 3) модель черт характера. Психодинамическая модель была представлена в работах С. Кемпа и Р. Хафера. Они стремились показать, что проблема психологической совместимости родителей и ребенка является важным фактором жестокого обращения с детьми. Второй подход основан на предположении о том, что первичной причиной жестокого обращения с детьми является психическое заболевание кого-либо из родителей. Эта теория достаточно популярна на Западе в основном в кругах непрофессионалов, однако большинство специалистов-виктимологов относится к ней скептически <*>. Третий подход акцентирует внимание на определенных чертах личности насильника и жертвы без отношения к тому, как они приобретали эти черты (С. Робертсон, Ю. Далсодои др.) <**>. ——————————— <*> Wallace H. Victimology: legal, psychological, and social perspectives. Boston, 1998. Р. 175. <**> Delsordo J. D. Protective Casework for Abused Children // Children. 1963. P. 213 — 218; Wallace H., Roberson С Principles of Criminal Law. N. Y., 1996.
Следующая модель разрабатывается в рамках традиционного криминологического интеракционизма. Ее создатели (Х. Мартин) выделяют три основных фактора жестокого обращения с детьми: 1) роль ребенка, 2) случайные события и 3) структура дисфункционального семейства <*>. ——————————— <*> Martin H. P. The Abused Child. Cambridge, 1976.
Одной из наиболее перспективных, на наш взгляд, является социолого-культурологическая модель (Н. Полянски и др.), которая рассматривает жестокое обращение с детьми в результате напряжений в обществе, которые являются первичными причинами злоупотребления. К ней могут быть отнесены следующие частные виды социо-виктимологических моделей: 1) модель социального напряжения; 2) модель социального научения; 3) социально-психологическая модель; и 4) психо-социологическая системная модель <*>. ——————————— <*> Polansky N., Chambers M., Buttenwieser An Anatomy of Child Neglect. Chicago, 1981.
Первая модель исходит из суждения о том, что такие социальные факторы, как фактор недостатка образования, бедности, безработицы, профессиональной деятельности, связанной со стрессами, обуславливают жестокое обращение с детьми. Неспособность родителя или опекуна разрешать внешние проблемы приводит к агрессивному поведению в отношении ребенка. Модель социального научения подчеркивает неадекватность навыков воспитания родителей структуре социализирующих факторов. Социально-психологическая модель предполагает, что возникающее в семье психологическое напряжение проистекает из множества социальных и психологических факторов, включая семейные ссоры, безработицу, слишком большое число детей, включая нежелательных. Все эти факторы вызывают напряжение, которое заставляет индивидуума агрессивно реагировать на ребенка. Психосоциологическая системная модель описывает структуру взаимодействий в семье в рамках системного подхода. Если семья представляет собой разбалансированную систему, то негативное отношение к ребенку становится почти неизбежным <*>. ——————————— <*> Ср.: Виктимологические проблемы борьбы с преступностью. Ставрополь, 2002. С. 9 — 11.
Хотя вопрос о социально-стратовых детерминантах виктимизации детей в западной криминологической литературе остается открытым, все же большинство исследователей сходятся в том, что ребенок более виктимен в низших стратах. Оппоненты при этом ссылаются на большое число случаев, когда дети из состоятельных семейств подвергаются ежедневному психическому и физическому насилию, а в многодетных и малообеспеченных семьях, наоборот, окружены вниманием и заботой <*>. ——————————— <*> Wallace H. Victimology: legal, psychological, and social perspectives. Boston, 1998. Р. 179 — 183. По данному вопросу см. также: J Reiss A., Roth. Understanding and Preventing Violence. Washington, 1993. Р. 221 — 255.
В качестве тенденции последних лет западные криминологии указывают на усиление степени виктимности детей выходцев из стран третьего мира. Так, в Великобритании насилие в отношении детей, мотивируемое расовыми предрассудками, с 1989 по 1996 г. увеличилось на 250%. Эта страна характеризуется одним из наиболее высоких в Западной Европе уровней преступности такого рода. При этом статистические данные свидетельствуют о том, что дети пакистанцев чаще всего страдают вместе с родителями в случае вандалистских нападений на их жилища и автомобили. Дети выходцев из стран Карибского региона и африканцы более других подвергаются открытым уличным нападениям. При этом полиция нередко или вовсе отказывала в помощи, или проявляла ее с недостаточным усердием, что также может рассматриваться как фактор виктимизации представителей этих социальных групп <*>. При том что само насилие полиции в отношении граждан составляет серьезную проблему, которая довольно часто обсуждается западными криминологами <**>. ——————————— <*> Navies P., Francis P., Jupp V. Victimisation: Theory, Research and Policy. NY, 2003. Р. 49. <**> Этому вопросу специально посвящено следующее систематическое исследование криминологического характера: Chevigny P. Edge of the Knife. Police Violence in the Americas. NY, 1995.
Уязвимость традиционно виктимогенных групп (несовершеннолетние, женщины, престарелые люди и т. п.) сохраняется и в условиях кардинальной трансформации социума, в условиях глобализации, при этом степень виктимогенности увеличивается. Общим фоном для этого являются стимулируемые глобализацией процессы утраты личностью своей социальной идентичности, крайней индивидуализации, граничащей с десоциализацией, девальвации нравственно-правовых, прежде всего общесоциальных, ценностей. В первую очередь эти аномические тенденции эволюции общества (Э. Дюркгейм) вызывают усиление виктимизации детей, уровень безопасности которых в большей степени, чем для представителей других социальных групп, определяется стабильностью семьи как социального института. Кризис в этой сфере, взаимное отчуждение людей, не только резко снижает защитный потенциал семейный отношений, но и нередко ведет к их прямой криминализации, жертвой которой в первую очередь становятся представители крайних возрастных групп. Данная тенденция характерна как для низших, так и для высших страт. Степень виктимности может различаться в зависимости от типа общественного устройства, обусловливающего положение в обществе ребенка. Однако представители данной социальной категории будут неизменно отличаться высокой степенью уязвимости в силу того, что особо значительную роль здесь играют факторы внесоциального происхождения.
