Порой нестандартные правовые ситуации бывают весьма увлекательными и вносят разнообразие в суровые судебные реалии. Рассмотрим некоторые из таких прецедентов.
Без охраны никуда
В одном деле акционер отказался от участия в собрании без присутствия сопровождающих его охранников. Однако суд указал, что отказ в допуске таких лиц нельзя признать нарушением прав акционера, поскольку Федеральным законом от 26.12.1995 N 208-ФЗ «Об акционерных обществах» предусмотрено участие в работе собраний непосредственно акционеров или их полномочных представителей. Акционер, кроме того, не доказал, что в его адрес поступали какие-то угрозы по факту участия в собрании (Постановление ФАС ВВО от 15.11.2010 по делу N А82-2168/2008).
Нарушение права на имя?
Гражданин требовал признать незаконными действия потребительского кредитного кооператива, выразившиеся в искажении его имени в платежных поручениях. По мнению гражданина, такие действия причинили ему нравственные страдания и умалили достоинство личности, нарушив право на имя. Отказывая в удовлетворении данного требования, суд указал, что искажение имени было всего лишь технической ошибкой и форма искажения не затрагивает каким-либо образом его честь, достоинство или деловую репутацию (Определение Московского городского суда от 21.09.2010 по делу N 33-27390).
Видеосъемка на кастинге
По телеканалу ТНТ был показан видеоролик с изображением девушки в полуобнаженном виде. Эта девушка в суде потребовала взыскания компенсации морального вреда. По ее словам, показ данного видеоролика ее шокировал, так как она не принимала участия в съемках данной телепередачи и ее никто не извещал о выходе в эфир видеозаписи с ее изображением. Данный факт истица считала противоправным и порочащим ее честь, достоинство и деловую репутацию.
При рассмотрении дела суд установил, что о личной жизни истицы в спорном ролике вообще не упоминается, в нем речь идет об одном московском продюсере и его профессиональной деятельности, в частности связанной с проведением различного рода кастингов. Исходя из представленной истцом записи программы изображение истицы демонстрировалось в передаче не более пяти секунд, сама запись сделана качественно, без какого-либо искажения, с соблюдением норм этики и морали.
Видеоизображение истицы было получено в ходе отбора исполнителей в новую музыкальную группу. Данное обстоятельство она подтвердила, пояснив, что действительно присутствовала на кастинге, где были и другие девушки, которым она показывала, как правильно позировать перед камерой. Рассматривая непосредственно видеоизображение истицы, суд отмечает, что оно следует в видеоряде изображений других девушек, снятых в тех же условиях, на том же фоне, в сопровождении тех же смысловых комментариев диктора программы.
Истица не отрицала, что действительно проходила кастинг, где осуществлялась ее видеосъемка. Также она пояснила, что данное изображение демонстрировалось ответчиком и ранее — в 2008 и 2009 годах, однако в суд она не обращалась, поскольку не видела в этом необходимости.
Оценивая данные обстоятельства, судебная коллегия также соглашается с выводом суда о том, что само по себе размещение в СМИ видеоизображения истицы не свидетельствует о вмешательстве СМИ в ее частную жизнь и не относится к ее частной жизни и стало возможным вследствие действий самой истицы, которая, судя по видеоизображению, позволила видеосъемку и позировала в ходе нее.
Таким образом, данные сведения не обладают признаком тайны, поскольку ранее, до выхода передачи в эфир, уже были известны многим людям (Определение Московского городского суда от 30.06.2011 по делу N 33-17521).
33 коровы
Апелляционная палата Роспатента на основании возражений ОАО «ОМК» по поводу регистрации товарного знака «33 коровы» отменила решение экспертизы и признала недействительной указанную регистрацию. При этом отметила, что зарегистрированный товарный знак воспроизводит название известного произведения, авторами которого являются Н. Олев и М. Дунаевский, не дававшие согласия на регистрацию этого знака.
Суд общей юрисдикции установил, что использование словосочетания «тридцать три коровы» не нарушает авторских прав Н. Олева. Согласно экспертному заключению сочетание цифры «33» и слова «коровы» общеупотребительно, их соединение в единое словосочетание не является обособленным литературно-художественным образом, самобытным наименованием, специфически присущим индивидуальному творчеству какого-либо одного определенного автора. В тексте песни Н. Олева сочетание слов «тридцать три коровы» употреблено в привычных для русского языка значениях без привнесения в него оригинального содержания или формы. Изолированное от контекста словосочетание «тридцать три коровы» (в том числе в качестве названия) детерминировано стереотипами народного творчества, построено на модели фольклора и не содержит признаков, отражающих творческую самобытность речи какого-либо одного индивида или дифференцированные признаки языка литературного произведения, отличающие одного автора от другого. Основываясь на данном решении, арбитражные суды удовлетворили требование заявителя о признании незаконными действий Роспатента (Постановление ФАС МО от 29.07.2002 N КА-А40/4933-02).
Карикатура
На обложке информационного бюллетеня профсоюза находилась карикатура, изображающая двух работников компании, обеспечивающих сексуальное удовлетворение директору по кадровой работе. Также эти работники критиковались в двух статьях, сформулированных в вульгарных выражениях, за дачу показаний в пользу компании во время разбирательства, возбужденного заявителями.
Заявители были уволены за умаление репутации двух работников и директора по кадровой работе, о которых говорилось в бюллетене.
Трибунал постановил, что карикатура и две статьи носили оскорбительный характер и умаляли достоинство заинтересованных лиц, выходя за рамки свободы выражения мнения.
ЕСПЧ, куда заявители обратились с жалобами, не усмотрел нарушений их прав, отметив следующее. Между критикой и оскорблением необходимо проводить четкое разграничение. Рамки допустимой критики в отношении частных лиц уже, чем в отношении политиков или государственных служащих при исполнении ими обязанностей. Замечания являлись не немедленной и необдуманной реакцией в ходе быстрой и спонтанной устной перепалки, а письменными утверждениями, которые публично демонстрировались в помещениях компании. Посягательство на репутацию граждан путем использования крайне оскорбительных или непристойных выражений в профессиональной среде является по причине пагубных последствий особо тяжкой формой проступка, способной оправдать суровые санкции (Информация о Постановлении ЕСПЧ от 12.09.2011 по делу «Паломо Санчес и другие (Palomo Sanchez and Others) против Испании» (жалоба N 28955/06).
Молоко негативно влияет на ум?
Останкинский молочный комбинат просил признать порочащими его деловую репутацию сведения, размещенные в журнале MAXIM, указывающие на связь между производимым им молоком и ежегодным увеличением в России числа детей-идиотов.
Отказывая в удовлетворении заявленного требования, суд отметил, что данная публикация (в виде коллажа, карикатуры) не содержит сведений именно об истце.
Ссылки истца на результаты социологического исследования обоснованно не приняты судом апелляционной инстанции во внимание, поскольку из проведенного истцом исследования прямо следует, что у большей половины респондентов (54%) не возникло каких-либо негативных ассоциаций с маркой молока, представленной на изображении, а доказательства того, что участники опроса являются аудиторией журнала MAXIM, в материалах дела отсутствуют (Постановление ФАС МО от 27.02.2012 по делу N А40-34837/11-26-267).
Спецназ лучше не трогать!
На одном телеканале рекламировались оконные изделия. В ходе рекламного ролика были показаны учения спецназа, во время которых:
— один мужчина в камуфляжной форме разбивает правой рукой кирпичи;
— другой разбивает правой ногой плоские блоки, которые держит в руках третий;
— четвертый, спускаясь по тросу с крыши многоэтажного дома, на лету врезается лицом (левой щекой) в стекло окна с надписью VEKA, при этом окно не повреждается, а лицо мужчины «размазывается» по стеклу;
— пятый и шестой мужчины (на их головах надеты краповые береты), наблюдающие снизу за четвертым, воспроизводят следующий диалог. Пятый: «Что за окна?», шестой: «VEKA».
Реклама содержит фразу и текст с адресом компании и указанием на качество, а также мультипликационное изображение: «Мужчина в камуфлированной форме и краповом берете, держащий в левой руке логотип в виде ромба голубого цвета с надписью VEKA и поднимающий правую руку в виде характерного жеста — сжатых в кулак четырех пальцев и поднятого вверх большого пальца руки».
Признавая законным решение антимонопольного органа о привлечении общества к ответственности за распространение указанной рекламы, окружной суд исходил из следующего. Данная реклама является недостоверной, поскольку содержащиеся в ней сведения о потребительских свойствах рекламируемого товара, в частности об их устойчивости к внешнему силовому воздействию со стороны лиц, прошедших специальную подготовку, в том числе сотрудников подразделений специального назначения, не соответствуют действительности. Кроме того, реклама содержала одобрение лицами, прошедшими специальную подготовку, качеств рекламируемого продукта и использование в рекламе оскорбительных образов, сравнений и выражений в отношении их профессии (Постановление ФАС ДО от 13.12.2011 N Ф03-5939/2011).
Не надо общих фраз
ВС РФ в одном из своих недавно опубликованных обзоров судебной практики обратил внимание нижестоящих судов на недопустимость вынесения решений, в которых оценка личности усыновителей, их финансового положения, жилищных условий дается общими фразами, без конкретизации, что не позволяет индивидуализировать заявителей и понять, почему суд счел возможным удовлетворить их заявление об усыновлении ребенка (Обзор судебной практики рассмотрения в 2011 году областными и равными им судами дел об усыновлении детей иностранными гражданами или лицами без гражданства, а также гражданами РФ, постоянно проживающими за пределами территории РФ, утв. Президиумом ВС РФ 23.05.2012).
Замораживающий эффект свободы мнения
В одном деле журналист и редактор местной газеты написали статью о том, как расходуются средства местного городского совета, обвинив при этом должностное лицо совета и заместителя мэра в совершении определенных уголовно наказуемых деяний и изобразив их в карикатуре как ликующих по поводу их прегрешений.
В статье этим публичным деятелям приписывалось совершение противозаконных действий и их поименно обвинили в мошенничестве, коррумпировании подчиненных и получении взяток, а на карикатуре они изображались с мешком, полным денег, поздравляющими друг друга с присвоением государственных средств.
Суд по уголовным делам счел, что содержание статьи и смысл изображенного на карикатуре не основывались на установленных фактах и представляли собой ложные обвинения.
ЕСПЧ отметил, что хотя пресса и несет на себе обязанность привлекать внимание граждан к информации относительно предполагаемых растрат, совершаемых местными выборными представителями и официальными лицами, прямое обвинение конкретных лиц с указанием их имен и должностей возлагает на журналистов обязанность подводить под такие обвинения достаточную фактическую базу, в особенности когда речь идет об обвинениях настолько серьезных, что на их основе может быть поставлен вопрос об уголовной ответственности соответствующих лиц.
В обстоятельствах данного дела — классического примера клеветы в адрес лица в контексте обсуждения вопроса, представляющего собой законный интерес для общества, — не имелось оснований для назначения наказания в виде лишения свободы. Такого рода наказание в силу своей природы оказывает замораживающий эффект в отношении свободы выражения мнений журналистами. Запрет заявителям в течение года заниматься журналистской деятельностью является по сути предварительным ограничением свободы выражения мнений журналистами и как таковое могло быть оправданно только в исключительных обстоятельствах. В связи с этим уголовное наказание и дополнительные запреты, наложенные на заявителей, являются по своему характеру и строгости явно непропорциональными преследуемой законной цели (Информация о Постановлении ЕСПЧ от 17.12.2004 по делу «Кумпэнэ и Мазере (Cumpana и Mazare) против Румынии» (жалоба N 33348/96).
Нечего было отзывать
Автор создал хореографические постановки к спектаклям. Впоследствии он отозвал свое согласие на их использование, но театр отказался исключить эти постановки из репертуара. Российское авторское общество, членом которого являлся автор, обратилось в суд, требуя взыскать с нарушителя компенсацию за нарушение исключительных прав. Однако ВС РФ указал, что авторам произведений, вошедших в сложный объект, право отзыва произведений не принадлежит (ст. 1240 ГК РФ). Это вызвано необходимостью защиты прав и законных интересов организатора создания сложного произведения, других авторов сложного объекта, поскольку без произведения, являющегося неотъемлемой частью сложного объекта, его дальнейшее использование невозможно (Определение от 24.04.2012 N 45-В12-1).
