(Медведев В. В.) («Российский юридический журнал», 2013, N 3)
КРЕПОСТНОЕ ПРАВО КАК ИНСТИТУТ ПОЛИЦЕЙСКОГО ГОСУДАРСТВА
В. В. МЕДВЕДЕВ
Медведев Владимир Владимирович — кандидат юридических наук, доцент кафедры истории государства и права Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (Москва).
В статье показываются место и роль крепостного права как одного из важнейших правовых институтов полицейского государства в России. Освещаются вопросы его использования верховной государственной властью в обеспечении правопорядка.
Ключевые слова: полицейское государство, общее благо, регулярное государство, субъект линейной власти, полицейская деятельность, полицейское право.
Serfdom as an institute of police state V. V. Medvedev
The paper shows the role and place of serfdom as one of the most important legal institutions of the police state in Russia. The problems of its using by the supreme state power in law enforcement are considered.
Key words: police state, public good, regular state, subject of the linear power, policing, police law.
Институт крепостного права как элемент феодальной правовой системы России продолжает вызывать интерес и через 150 лет после освобождения крестьян. Традиционно в крепостнических отношениях принято обнаруживать гражданско-правовые характеристики: реализацию помещиками своих вещных прав на крестьян. Например, М. Ф. Владимирский-Буданов видел крепостное состояние в качестве частной зависимости периода империи <1>. В. Н. Латкин находил в крепостничестве лишь частично административные начала (и то до Манифеста о вольностях дворянства 1762 г.). По мнению ученого, прикрепление крестьян к дворянским имениям обусловливалось прикреплением самих дворян к государственной службе, но после Манифеста крепостное право приобретает исключительно частноправовое содержание <2>. ——————————— <1> Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. М., 2005. С. 282. <2> Латкин В. Н. Учебник истории русского права периода империи (XVIII и XIX вв.). М., 2004. С. 180.
Анализ идеологии полицейской (регулярной) государственности XVIII — первой половины XIX в. дает основания рассматривать крепостное состояние как более сложное юридическое явление, чем просто отношения собственности. Для достижения программной государственной цели общего блага (благосостояния и безопасности) следовало рационально использовать имеющиеся казенные и частные средства регулирования всех сфер жизни. В своей эволюции российское полицейское государство преодолело два этапа. На первом, со времен Петра Великого до Екатерины II, с помощью законодательной политики для осуществления полицейских функций организуется свободное и лично зависимое местное население. На втором этапе, от правления Екатерины II до либеральных реформ второй половины XIX в., формировалась жестко централизованная система казенного управления для осуществления полицейской деятельности с минимальным участием подданных. В отношении крепостных крестьян субъектом линейной власти выступал владелец-помещик, на которого возлагались правомочия-обязанности привлечения своих людей к правоохранительным и хозяйственным мероприятиям властей. С частными правами собственника корреспондировали обязанности организации осуществления публичных функций в интересах государства. Небезосновательно император Павел I заявлял об одинаковом количестве полицейских и помещиков в Российском государстве. Логика строительства полицейской государственности в стране предполагала активное участие помещиков как доверенных лиц монарха, носителей новой идеологии среди необразованной массы сельского населения в деле создания регулярности, новых порядков и ценностей (на манер европейских), особенно в первой половине XVIII в. Учреждение Екатериной II разветвленной системы местных органов власти с последующими ее преобразованиями и дополнениями эпохи Александра I и Николая I привело к постепенному сужению роли частных лиц в полицейской деятельности, но юридически не освободило крепостников от обязанностей администраторов. Предоставление государством помещику прав собственника в отношении крестьян порождало обязанность заботиться о благосостоянии подопечных. Известны многочисленные указы с требованиями учреждения продовольственных магазинов в имениях для раздачи частновладельческим крестьянам продовольственного и семенного зерна в неурожайные годы. Так, в связи с голодом 1749 г. в Белгородской губернии помещикам предписывалось обеспечить своих крепостных зерном без дополнительных записей и процентов, а при недостаточности собственных запасов они обязывались приобрести и передать нуждающимся зерно или готовый хлеб из барских пекарен <1>. В случае уклонения помещиков от помощи своим крестьянам местные власти могли прибегать к их принуждению: осуществлять опись продовольствия, запрещать винокурение, а в крайних случаях отписывать имения в казну <2>. ——————————— <1> Сенатский указ от 20 сентября 1749 г. «О прокормлении помещикам крестьян их в голодное время и недопускании их до нищенства» // ПСЗ РИ. Т. 13. N 9668. <2> Сенатский указ от 9 февраля 1750 г. «Об описи хлеба у помещиков для раздачи онаго людям неимущим, по причине голода; о воспрещении винокурения, о принуждении помещиков и управителей вотчин доставлять крестьянам пропитание и семена на засеве полей до будущего урожая хлеба» // Там же. N 9709.
Для поддержания правопорядка помещики наделялись полномочиями надзора за действиями собственных крестьян и их организации для проведения правоохранительных акций по двум направлениям: первое — удержание собственных крепостных от преступлений; второе — участие в карательных мероприятиях властей. При обвинении помещичьих крестьян в разбоях или содержании разбойничьих пристанищ особое внимание уделялось осведомленности об этом самого крепостника. Различные формы соучастия помещика в преступлениях его людей карались лишением прав состояния, смертной казнью. Крепостник, представитель поместной администрации обременялись обязанностью по пресечению неправомерных действий крепостных — разбоев, укрывательства разбойников или дезертиров. Проявление крепостными своевольства и предерзости, т. е. неповиновения своему помещику, пресекалось поместной администрацией (вплоть до ссылки на каторжные работы с установлением срока пребывания самим хозяином крепостного) <1>. Если ситуация выходила из-под контроля дворянина, он мог ходатайствовать о посылке военных команд. Казенные убытки, в том числе стоимость боеприпасов, покрывались за счет ослушников, «дабы чувствительнее то им было» (так отмечала в своем Указе Екатерина Великая) <2>. ——————————— <1> Сенатский указ от 17 января 1765 г. «О приеме Адмиралтейской коллегии присылаемых от помещиков для смирения крепостных людей и об употреблении их в тяжкую работу» // Там же. Т. 17. N 12311. <2> Именной указ от 4 июля 1763 г. «О взыскании с крестьян за непокорность своим помещикам сверх подлежащего за вины их наказания всех причиненных казне убытков» // Там же. Т. 16. N 11875.
Помещику или его приказчику надлежало оказывать всевозможную помощь особым чиновникам — сыщикам — в преследовании злоумышленников путем выставления крепостных, причем согласно сенатскому указу 1756 г. даже вооружив их ружьями <1>. Отсутствие государственного чиновника — сыщика — не освобождало владельца имения или его приказчика от обязанности организовывать своих крестьян для поимки и доставления в местные властные органы лихих людей, которые оказались в пределах поместья. ——————————— <1> Сенатский указ от 19 ноября 1756 г. «Об определении главных сыщиков для сыску и искоренения воров и разбойников и беглых людей» // ПСЗ РИ. Т. 14. N 10650.
Под страхом наказания собственник должен был удерживать крепостных от совершения таких менее тяжких преступлений, как нищенство, нарушение государственных регалий. Борьба с нищими (как с бесполезной для полицейского государства группой населения) началась в правление Петра I. Нищенствующих частновладельческих крестьян или возвращали помещикам, или в порядке рекрутского зачета наиболее здоровых забирали в армию <1>. Как показали события на Белгородчине в голодный 1749 г., если удавалось установить невозможность прокормления помещиками своих людей, преследование нищих из числа крепостных не допускалось. В такой ситуации крепостных крестьян выводили во временный лагерь за пределы города и содержали на средства губернской канцелярии <2>. ——————————— <1> Именной указ от 11 мая 1719 г. «Об отдаче пойманных бродяг в солдаты с зачетом их помещикам и обществам за рекрут» // Там же. Т. 5. N 3369. <2> Сенатский указ от 21 июля 1749 г. «О мерах для прекращения голода в Белгородской губернии» // Там же. Т. 13. N 9652.
Важной статьей доходов полицейского государства являлись монопольное производство и продажа спиртных напитков. Запреты несанкционированного оборота спиртного обеспечивались многочисленными санкциями, а частные лица осуществляли винокурение только по специальному разрешению государственных органов с обязательным клеймением винокуренного оборудования (кубов и казанов). В таких условиях надзор за соблюдением государственного интереса в данной области возлагался на помещиков, которые должны были выявлять и пресекать все попытки своих крестьян нарушить прерогативу государства. Юридическим стимулом для крепостников становилась угроза штрафа в один рубль с каждого крепостного двора, где изготовляли или реализовывали вино. Если же во дворах крепостных находили помещичье незаконно произведенное вино, то все имение подлежало конфискации <1>. ——————————— <1> Именной указ от 15 декабря 1749 г. «О способах к пресечению корчемства питьями и о содействии к продаже оных из казенных питейных домов указными мерами и ценами» // Там же. N 9697.
Со времени Петра Великого особой заботой полицейского государства стало упорядочение застройки в масштабах страны. Именным указом от 1722 г. закреплены требования о возведении жилых и хозяйственных построек в сельской местности в 30 саженях друг от друга <1>. Уклонение от реализации установленных предписаний повлекло издание Сенатского указа 1755 г., которым утверждались ответственные лица по надзору за строительством. К их числу относились и помещики, которые должны были контролировать работы по восстановлению сгоревших своих деревень согласно общепринятым планам с соблюдением установленных интервалов между постройками <2>. ——————————— <1> Именной указ от 7 августа 1722 г. «О строении крестьянских дворов по установленному чертежу» // Там же. Т. 6. N 4070. <2> Сенатский указ от 20 сентября 1755 г. «О подтверждении указами, чтобы желающие на погорелых местах или вновь строиться селами и деревнями строились по плану» // Там же. Т. 14. N 10467.
Важность полицейской власти помещика над крепостными крестьянами сохранялась даже в период либеральных реформ середины XIX в. Особый интерес для анализа данного вопроса представляет Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости от 19 февраля 1861 г. <1>. В соответствии с ним крепостное право упразднялось немедленно, прекращение вотчинной полицейской власти помещика тесно связывалось с выходом крестьян из состояния временной обязанности. До осуществления выкупной операции наделы формально находились в составе поместья. Посредником между временнообязанным сельским обществом и помещиком выступал сельский староста, который должен был организовывать охранительные мероприятия в отношении всех лиц на отчуждаемой части поместья. Таким образом, административно-полицейские полномочия помещиков как элемент крепостного права продолжали существовать и некоторое время после отмены самого права. ——————————— <1> Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости от 19 февраля 1861 г. // Реформы Александра II: Сб. док. М., 1998. С. 38 — 81.
Bibliography
Latkin V. N. Uchebnik istorii russkogo prava perioda imperii (XVIII i XIX vv.). M., 2004. Reformy Aleksandra II: Sb. dok. M., 1998. Vladimirskij-Budanov M. F. Obzor istorii russkogo prava. M., 2005.
