(Абашидзе А. Х.) («Юрист-международник», 2006, N 1)
ИНДИВИДУАЛЬНАЯ УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ В СЛУЧАЕ НАРУШЕНИЯ МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫХ НОРМ, КАСАЮЩИХСЯ ЗАЩИТЫ КУЛЬТУРНЫХ ЦЕННОСТЕЙ
А. Х. АБАШИДЗЕ
А. Х. Абашидзе, профессор РУДН и МГИМО (У) МИД России, доктор юрид. наук.
Настоящая статья является частью доклада, представленного автором на «круглом столе» «Защита культурных ценностей в случае вооруженного конфликта: имплементация на национальном уровне», проведенного под эгидой региональной делегации МККК в Москве (20 января 2006 г.). В докладах предыдущих выступающих, профессоров Ксавье и О. Хлестова, справедливо отмечалось, что при отсутствии международно-правовых норм невозможно говорить об эффективной защите какого-либо объекта, в том числе культурных ценностей. Постановка вопроса об индивидуальной уголовной ответственности в случае нарушения международно-правовых норм, касающихся защиты культурных ценностей, стала возможной благодаря развитию международного гуманитарного права и международного уголовного права. В связи с этим представляется важным в сжатом виде проследить процесс формирования и развития международно-правовых норм и концепций, которые в конечном счете послужили основой для возникновения международно-правовых норм об индивидуальной уголовной ответственности за причинение вреда культурным ценностям в случае вооруженного конфликта. Согласно преамбуле Конвенции 1954 г. о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта, «ущерб, наносимый культурным ценностям каждого народа, является ущербом для культурного наследия всего человечества, поскольку каждый народ вносит свой вклад в мировую культуру» <*>. ——————————— <*> См.: Действующее международное право (избранные документы): Учеб. пособие. М., 2002. С. 737.
История человечества — история постоянных войн и конфликтов. Во все времена война была и продолжает оставаться главной угрозой для сохранения культурных ценностей. В античные времена военный грабеж не ограничивался ничем. По римскому праву имущество врага, включая то, что в наши дни именуется культурными ценностями, считалось «res nullis» — бесхозным. Оно становилось собственностью победителя, когда поступало в его владение в соответствии с древним законом о военных трофеях (ius praedae). Впервые в истории этот подход был ограничен средневековой доктриной справедливой войны. Доктрина гласила, что только та воюющая сторона, которая имеет законные основания вести войну, имеет право на неограниченный захват военной добычи. Например, судебным решением Папы, принятым в Авиньоне в 1321 г., тевтонские рыцари вернули захваченные ими вещи королю Польши. Однако данное ограничение, будучи положением общего характера, не устанавливало различия между трофеями как таковыми. Единственным исключением были предметы церковного обихода, пользующиеся особым статусом на религиозных основаниях. В дальнейшем концепция войн справедливых и несправедливых постепенно заменяется теорией позволительного грабежа (praeda licita) в целях проведения различия между оправданным захватом имущества противника и обыкновенным воровством. Существенные изменения в теории praeda licita произошли в эпоху Ренессанса с ее превознесением разума и красоты, когда произведениями искусства стали восхищаться ради них самих. Якуб Пржылусский сформировал правило, согласно которому во время войны подлежали охране не только сакральные предметы, но также произведения искусства и культуры. Постепенно человечество осознало необходимость защиты культурных ценностей. Обобщив опыт предшественников, основоположник теории международного права Гуго Гроций утверждал, что, если повод к войне не является справедливым, все действия, произошедшие из-за такой войны, являются несправедливыми в силу исконно присущей им несправедливости, даже если война ведется по всем правилам. Что же касается обязанности осуществления реституции, то, с точки зрения Гуго Гроция, она возлагается на лиц, послуживших зачинщиками преступной войны, либо на государей, инициировавших ее, либо на советников государей. Данная обязанность распространяется на все правонарушения, являющиеся обычным следствием войны, и даже на другие проступки, совершенные по приказу этих лиц либо же не предотвращенные ими, когда имелась такая возможность. Основоположник теории международного права считал, что лицо, которое не совершило проступка или совершило его не по своей вине и владеет предметом, захваченным кем-то еще в ходе несправедливой войны, обязано вернуть его, ибо по естественному праву не существует разумных причин для другого человека быть лишенным собственности, если он не согласился на это или не заслужил такого наказания и если нет в этом случае необходимости выполнять какие-либо обязательства <*>. ——————————— <*> См. подробнее: Гроций Г. О праве войны и мира. М., 1994.
Однако нормы международного права, предусматривающие защиту культурных ценностей, появились лишь в конце XIX в. Речь идет о ст. ст. 27 и 56 Гаагского положения 1899 г. и 1907 г., которое является приложением к Конвенциям II и IV о законах и обычаях сухопутной войны, ст. 5 Гаагской конвенции 1907 г. о бомбардировании морскими силами во время войны, «Пакте Рериха» — Договоре о защите учреждений, служащих целям науки и искусства, а также исторических памятников, принятом 15 апреля 1935 г. в Вашингтоне по инициативе российского деятеля культуры Н. К. Рериха в рамках Панамериканского союза. В названных актах положения о защите культурных ценностей не подкреплялись международно-правовыми нормами об ответственности за нанесение ущерба культурным ценностям во время вооруженных конфликтов. Вторая мировая война отчетливо подтвердила слабость международного права в данном вопросе, а также варварское отношение к культурным ценностям других народов. Для этого достаточно привести примеры, связанные с деятельностью спецкоманды Кюнсберга, действовавшей по поручению министра иностранных дел Третьего рейха фон Риббентропа, с деятельностью гитлеровской организации «Наследие предков», с деятельностью министерства Розенберга, которые организовали в массовом порядке вывоз культурных ценностей из оккупированных территорий СССР и других стран. Впервые в истории вопрос об уголовной ответственности был поставлен на Нюрнбергском процессе над главарями фашистской Германии. Под юрисдикцию Нюрнбергского военного трибунала 1945 г. подпадали следующие действия, влекущие за собой индивидуальную ответственность: «военные преступления, а именно: нарушение законов и обычаев войны. К этим нарушениям относятся «ограбление общественной или частной собственности; бессмысленное разрушение городов или деревень; разорение, неоправданное военной необходимостью» (ст. 6). Руководители, организаторы, подстрекатели и пособники, участвовавшие в составлении или осуществлении общего плана или заговора, направленного к совершению любых из этих преступлений, несут ответственность за все действия, совершенные любыми лицами в целях осуществления такого плана. Должностное положение подсудимых, их положение в качестве глав государств или ответственных чиновников различных правительственных ведомств не должны рассматриваться как основание к освобождению от ответственности или смягчению наказания. Тот факт, что подсудимый действовал по распоряжению правительства или приказу начальника, не освобождает его от ответственности. Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г. не содержат специального положения о защите культурных ценностей и, следовательно, об уголовной ответственности за ущерб культурным ценностям в случае вооруженного конфликта. Прорыв в этом отношении произошел 14 мая 1954 г., когда в Гааге Межправительственная конференция приняла Конвенцию о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта. Конвенция вступила в силу 7 августа 1956 г. Россия участвует в ней (СССР — с 4 января 1957 г.). На 1 марта 2006 г. Конвенция насчитывает 114 государств-участников. Также были приняты Исполнительный регламент, являющийся частью Конвенции 1954 г., и Факультативный протокол (первый Протокол к Конвенции 1954 г.), призванный предотвратить вывоз культурных ценностей с оккупированных территорий и обеспечить их возврат после окончания военных действий (на 1 марта 2006 г. участниками Первого Протокола являются 92 государства. Россия также является участницей). В статье 28 Конвенции в общем плане говорится о санкциях: «Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются принимать в рамках своего уголовного законодательства все меры, необходимые для того, чтобы были выявлены и подвергнуты уголовным или дисциплинарным санкциям лица, независимо от их гражданства, нарушившие или приказавшие нарушить настоящую Конвенцию». В Конвенции содержатся следующие обязательства государств, выполнение которых снижает число случаев нанесения ущерба культурным ценностям: уважать культурные ценности, расположенные на их собственной территории, а также на территории других государств, запрещая использование этих ценностей, сооружений для их защиты и непосредственно прилегающих к ним участков в целях, которые могут привести к разрушению или повреждению этих ценностей в случае вооруженного конфликта, и воздерживаясь от какого-либо враждебного акта, направленного против этих ценностей; запрещать, предупреждать и, если необходимо, пресекать любые акты кражи, грабежа или незаконного присвоения культурных ценностей в какой бы то ни было форме, а также любые акты вандализма в отношении указанных ценностей; запрещать реквизицию движимых культурных ценностей, расположенных на территории другого государства; воздерживаться от принятия любых репрессивных мер, направленных против культурных ценностей. Конвенция подчеркивает: государство — участник Конвенции не может освобождаться от перечисленных ранее обязательств в отношении другого государства — участника Конвенции, основываясь на том, что это последнее не приняло мер по охране культурных ценностей. Оккупирующая держава должна поддерживать усилия компетентных властей оккупированной территории, чтобы обеспечить охрану и сохранение ее культурных ценностей. Государства — участники Конвенции обязуются еще в мирное время ввести в уставы или инструкции, которыми пользуются их войска, положения, способные обеспечить соблюдение Конвенции, воспитывать еще в мирное время личный состав своих вооруженных сил в духе уважения культурных ценностей всех народов, создать в своих вооруженных силах службы или специальный персонал, которые будут следить за тем, чтобы уважались культурные ценности. Культурные ценности, находящиеся под охраной, пользуются иммунитетом от конфискации, взятия в качестве приза или захвата. Конвенция 1954 г. предоставляет специальную защиту культурным ценностям. В соответствии с Конвенцией под специальную защиту могут быть взяты также укрытия, предназначенные для сохранения движимых культурных ценностей в случае вооруженного конфликта, центры сосредоточения культурных ценностей при условии: что они находятся на достаточном расстоянии от любого важного военного объекта (например, аэродрома, порта, железнодорожной станции); что они не используются в военных целях. Специальная защита предоставляется культурным ценностям при помощи внесения их в «Международный реестр культурных ценностей, находящихся под специальной защитой». Такое внесение производится в соответствии с Исполнительным регламентом, прилагаемым к Конвенции 1954 г. В Конвенции предусмотрены случаи отступления от упомянутых ранее обстоятельств, если военная необходимость требует такого нарушения, а также случаи лишения иммунитета защиты культурным ценностям. Однако иммунитет культурных ценностей, находящихся под специальной защитой, может быть снят только в исключительных случаях неизбежной военной необходимости и лишь до тех пор, пока существует такая необходимость. Последняя может констатироваться воинскими начальниками, начиная только от командира дивизии и выше. Решение о снятии иммунитета нотифицируется достаточно заблаговременно противной стороне. Время показало, что многие положения Конвенции 1954 г. не применялись на практике. Причинами этого были различные обстоятельства, среди которых следующие: Конвенция 1954 г. не смогла применяться полностью в условиях конфликтов немеждународного характера, число которых в эпоху ООН увеличилось, несмотря на то что ст. 19 Конвенции обязывает соблюдать положения Конвенции и в случае конфликтов, не имеющих международного характера; специальная защита, предусмотренная главой II Конвенции 1954 г. и главой II Исполнительного регламента, предназначалась для более ограниченной категории культурных ценностей, внесенных в Международный реестр культурных ценностей, находящихся под специальной защитой. В Реестр было внесено всего пять ценностей, расположенных в Ватикане, Германии и Нидерландах. Имеются случаи об исключении из Реестра уже внесенных ценностей; в проекте Протоколов I и II к Женевским конвенциям 1949 г. МККК не предложил никаких норм, относящихся к рассматриваемой проблеме. Инициаторы включения соответствующих положений в Протоколы 1977 г. в качестве аргумента приводили тот факт, что еще не все государства связаны обязательствами в соответствии с положениями Конвенции 1954 г. Статья 16 Протокола II соответствует ст. 53 Протокола I 1977 г. Без ущерба для положений Гаагской конвенции 1954 г. и других соответствующих международных документов запрещается: совершать какие-либо враждебные акты, направленные против тех исторических памятников, произведений искусства или мест отправления культа, которые составляют культурное или духовное наследия народов; использовать такие объекты для поддержки военных усилий; делать такие объекты объектами репрессалий. В статье 85 Первого Протокола следующие действия рассматриваются в качестве серьезных нарушений: когда они совершаются умышленно: превращение в объект нападения ясно опознаваемых исторических памятников, произведений искусства или мест отправления культа, которые являются культурным или духовным наследием народов и которым специальным соглашением, заключенным, например, в рамках компетентной организации, предоставляется особая защита, в результате чего им наносятся большие разрушения; когда отсутствует свидетельство о нарушении противной стороной статьи 53; когда такие исторические памятники, произведения искусства и места отправления культа не находятся в непосредственной близости от военных объектов. События последних лет, в частности факты бомбардировки г. Дубровник, вынудили ЮНЕСКО начать процесс усиления режима защиты культурных ценностей в случае вооруженного конфликта, который завершился принятием 26 марта 1999 г. Второго Протокола к Гаагской конвенции 1954 г. Названный Протокол является факультативным и дополнительным к Гаагской конвенции 1954 г., которая остается основным базовым актом. Участниками Второго Протокола могут стать государства, которые сначала присоединятся к Конвенции 1954 г. Второй Протокол вступил в силу 9 марта 2004 г. На 1 марта 2006 г. участниками Второго Протокола являются 37 государств. Из бывших республик СССР в нем участвуют только Азербайджан, Белоруссия, Эстония и Литва. Во Втором Протоколе имеется отсылка по поводу понятия «культурные ценности» к ст. 1 Конвенции 1954 г., которая гласит: «Культурными ценностями считаются независимо от их происхождения и владельца: а) ценности, движимые или недвижимые, которые имеют большое значение для культурного наследия каждого народа, такие как памятники архитектуры, искусства или истории, религиозные или светские, археологические месторасположения, архитектурные ансамбли, которые в качестве таковых представляют исторический или художественный интерес, произведения искусства, рукописи, книги, другие предметы художественного, исторического или археологического значения, а также научные коллекции или важные коллекции книг, архивных материалов или репродукций ценностей, указанных выше; b) здания, главным и действительным назначением которых является сохранение или экспонирование движимых культурных ценностей, указанных в пункте «а», такие как музеи, крупные библиотеки, хранилища архивов, а также укрытия, предназначенные для сохранения в случае вооруженного конфликта движимых культурных ценностей, указанных в пункте «а»; c) центры, в которых имеется значительное количество культурных ценностей, указанных в пунктах «а» и «b», так называемые «центры сосредоточения культурных ценностей». Специалисты отмечают тенденцию в международной практике к замене понятия «ценность» термином «наследие», которое является более широким, охватывающим широкий спектр элементов, в том числе и нематериальные ценности. Право решать, какие из находящихся на их территории ценности подлежат защите ввиду их значения, оставлено за каждым в отдельности государством. Преимущества Второго Протокола в том, что в ст. 22 (1) подчеркивается, что Второй Протокол в полном объеме применяется в случае вооруженного конфликта, не имеющего международного характера, и возникающего на территории одной из Сторон. Другие преимущества Второго Протокола заключаются в следующем: два уровня защиты (обычная и усиленная защита); установлены конкретные подготовительные меры, применяемые в мирное время, для защиты культурных ценностей; четко определены условия, при которых допустима ссылка на военную необходимость. Одним из важных аспектов Второго Протокола является криминализация ряда деяний, которые квалифицируются как «серьезные нарушения». Необходимо напомнить, что в проекте Конвенции 1954 г. санкциям была посвящена целая глава. В результате осталось всего одно положение — статья 28, в которой был закреплен принцип индивидуальной ответственности. Данная статья воспроизводит статьи 49, 50, 129 Женевских конвенций 1949 г. На основе указанных статей государства обязуются принимать в рамках своего уголовного законодательства все меры, необходимые для того, чтобы были выявлены и подвергнуты уголовным или дисциплинарным санкциям лица, независимо от гражданства, нарушившие или приказавшие нарушить Конвенцию. Специалисты подчеркивают, что в данном контексте речь идет не об обязанности преследовать и подвергать наказанию лиц, совершивших нарушения, а о принятии «всех необходимых мер» для этого. К тому же Конвенция не уточняет, какими должны быть эти меры и когда они должны быть приняты, оставляя государствам-участникам широкое поле для собственных оценок. Следует также отметить, что Гаагская конвенция 1954 г. не содержит перечня серьезных нарушений, как это имеет место в Женевских конвенциях 1949 г. В результате санкции за такие нарушения были возложены на внутреннее законодательство государств. Глава 4 Второго Протокола, озаглавленная «Уголовная ответственность и юрисдикция», дополняет положения Гаагской конвенции 1954 г., различая две категории нарушений: серьезные нарушения (ст. 15) и другие нарушения (ст. 21). Первая категория нарушений опирается на положения Дополнительного протокола 1977 г. и Римского статута Международного уголовного суда 1998 г. (вступил в силу 1 июля 2002 г.). В соответствии со ст. 25 Римского статута Международный уголовный суд обладает юрисдикцией в отношении физических лиц. Лицо, которое совершило преступление, подпадающее под юрисдикцию Суда, несет индивидуальную ответственность и подлежит наказанию. Преступление против культурных ценностей в соответствии со ст. 8 Статута подпадает в категорию военных преступлений. К таким преступным деяниям Статут относит: незаконное, бессмысленное и крупномасштабное уничтожение и присвоение имущества, не вызванное военной необходимостью; умышленные нападения на гражданские объекты, т. е. объекты, которые не являются военными целями; нападение на незащищенные и не являющиеся военными целями города, деревни, жилища или здания или их обстрел с применением каких бы то ни было средств; умышленное нанесение ударов по зданиям, предназначенным для целей религии, образования, искусства, науки или благотворительности, историческим памятникам, госпиталям и местам сосредоточения больных и раненых, при условии, что они не являются военными целями; уничтожение или захват имущества неприятеля, за исключением случаев, когда такое уничтожение или захват настоятельно диктуются военной необходимостью; разграбление города или населенного пункта, даже если он захвачен штурмом. В соответствии со ст. 25 Римского статута лицо подлежит уголовной ответственности и наказанию за преступления, приведенные ранее, если данное лицо: совершает такое преступление индивидуально, совместно с другим лицом; приказывает, подстрекает или побуждает совершить такое преступление и т. д. <*>. ——————————— <*> См.: Международное уголовное право в документах. В 2 т. Т. 2 / Сост. Р. М. Валеев, И. А. Тарханов, А. Р. Каюмова. Казань, 2005. С. 208 — 213, 221 — 222.
Статья 15 (1) Второго Протокола к Конвенции 1954 г. определяет пять следующих нарушений, квалифицируемых как «серьезные», если они совершены намеренно и в нарушение Гаагской конвенции 1954 г. и Второго Протокола: а) превращение культурных ценностей, находящихся под усиленной защитой, в объект нападения; b) использование культурных ценностей, находящихся под усиленной защитой, или непосредственно прилегающих мест для поддержки военных действий; c) уничтожение или присваивание в крупных масштабах культурной собственности, находящейся под защитой в соответствии с положениями Гаагской конвенции 1954 г. и Второго Протокола; d) превращение культурных ценностей, находящихся под защитой в соответствии с положениями Гаагской конвенции 1954 г. и Второго Протокола, в объект нападения; e) совершение актов кражи, грабежа или незаконного присвоения или актов вандализма, направленных против культурных ценностей, находящихся под защитой в соответствии с положениями Гаагской конвенции 1954 г. Каждое государство-участник принимает такие меры, какие могут оказаться необходимыми для признания уголовными преступлениями, согласно его внутреннему законодательству деяний, предусмотренных в ст. 15, и для установления для таких преступлений соответствующих наказаний. При этом государства-участники соблюдают нормы, распространяющие индивидуальную уголовную ответственность на других лиц, помимо тех, кто непосредственно совершил деяние. Государство-участник может принять законодательные меры, которые необходимы для установления его юрисдикции в отношении преступлений, предусмотренных в ст. 15 в следующих случаях: когда такое преступление совершено на территории этого государства; когда предполагаемый преступник является гражданином этого государства; в случае, когда предполагаемый преступник присутствует на его территории. По настоянию США во Второй Протокол была включена оговорка, согласно которой граждане государств, не являющихся участниками Протокола, не подлежат индивидуальной уголовной ответственности в соответствии с Протоколом и на них не распространяется обязательная универсальная юрисдикция. Однако это не препятствует тому, чтобы стороны осуществляли юрисдикцию на основании своего внутреннего законодательства или любой иной нормы применяемого международного права, в том числе международного обычного права (речь идет о факультативной юрисдикции). Законодательства ряда государств-участников полностью отвечают установкам Гаагской конвенции 1954 г. и Второго Протокола к ней в части определения уголовной ответственности лиц, совершивших преступления против культурных ценностей. Например, Испанский Уголовный кодекс, введенный в действие Основным законом (октябрь 1995 г.), в частности, предусматривает тюремное заключение на срок от четырех до шести лет любого лица, которое во время вооруженного конфликта осуществляет нападение или руководит нападением на культурные ценности, причиняющим им значительный ущерб, если такие ценности не расположены в непосредственной близости от военных целей или не используются противником для ведения боевых действий. Более суровое наказание может последовать в том случае, если культурные ценности находятся под специальной защитой (ст. 613). Наряду с этим Испанский Военный уголовный кодекс в ст. 77 предусматривает тюремное заключение на срок от двух до восьми лет любого военнослужащего, который разрушает культурное или историческое наследие или же совершает любой акт грабежа, вандализма или захвата ценностей, находящихся на территории, оккупированной вооруженными силами <*>. ——————————— <*> См.: Информация об осуществлении Гаагской конвенции 1954 года о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта и двух Протоколов к ней от 1954 года и 1994 года. Доклады о деятельности в 1995 — 2004 гг. ЮНЕСКО. С. 31.
Российская Федерация еще не определилась по поводу присоединения ко Второму Протоколу. Для этого имеется ряд причин и соображений. С нашей точки зрения, было бы целесообразным, чтобы Россия присоединилась к этому важному международному документу. Необходимо подчеркнуть, что такое присоединение не порождает каких-либо осложнений в части приведения в соответствие национального законодательства к положениям Второго Протокола. Что касается других соображений, то их можно легко разрешить, применяя право на оговорки в процессе присоединения ко Второму Протоколу. Протокол не содержит каких-либо положений об оговорках. В этом случае следует руководствоваться правилами, закрепленными в Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. Согласно ст. 356 Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. «разграбление национального имущества на оккупированной территории» наказывается лишением свободы на срок до двадцати лет. Более детально рассматриваемые в настоящей публикации вопросы регулируются в Наставлении по международному гуманитарному праву для Вооруженных Сил Российской Федерации. В нем, в частности, говорится: «При применении запрещенных нормами международного гуманитарного права средств и методов ведения боевых действий безвозвратно утрачиваются такие достижения цивилизации, как культурные ценности и архитектурные памятники». «К ответственности за указанные деяния могут привлекаться должностные лица органов военного управления, командиры соединений, частей или подразделений, военнослужащие и другие участники вооруженного конфликта. Действия, образующие состав преступления, связанного с нарушением норм международного гуманитарного права, могут быть совершены как умышленно, так и по неосторожности». Пункт 14 указанного Наставления посвящен уголовной ответственности лиц, виновных в нарушении норм международного гуманитарного права и уголовного законодательства Российской Федерации, и гласит: «К таким нарушениям относятся… умышленное превращение ясно опознаваемых исторических памятников, произведений искусства или мест отправления культа, которые являются культурным или духовным наследием народов и которым специальным соглашением, заключенным в рамках компетентной организации, предоставляется особая защита, в объект нападения, в результате чего им наносятся большие разрушения, когда не имеется свидетельства об использовании таких объектов противной стороной для поддержки военных усилий и когда такие исторические памятники, произведения искусства и места отправления культа не находятся в непосредственной близости от военных объектов». Пункт 85 Наставления запрещает «совершать какие-либо враждебные акты, направленные против культурных ценностей, и использовать их для достижения успеха в бою». В пункте 86 Наставления установлено, что уголовное преследование лиц, совершивших военные и иные преступления в период внутреннего вооруженного конфликта, осуществляется на основании законодательства Российской Федерации путем следственных действий и вынесения судебного приговора, обеспечивающего основные гарантии независимости и беспристрастности. На наш взгляд, положения Наставления могут быть закреплены в Уголовном кодексе РФ в случае присоединения России ко Второму Протоколу к Гаагской конвенции 1954 г., что будет являться еще одним весомым доказательством приверженности нашей страны к защите культурных ценностей народов мира.
