(Якушева Т. А.) («Внешнеторговое право», 2011, N 2)
АВТОРСКОЕ ПРАВО ФРГ: ИСТОРИКО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ
Т. А. ЯКУШЕВА
Якушева Т. А., заведующая кафедрой гражданско-правовых дисциплин Невинномысского государственного гуманитарно-технического института, кандидат юридических наук.
С того времени, как печатное слово получило доступ к дому каждого образованного человека, уже недостаточно стало публично осудить учение Лютера или Галилея <1>. Печатанье книги обусловливалось затратами на нее и ожиданием ее распространения. Затраты были весьма значительные не только на бумагу, станки, на наем умелых работников, но и на чтение и исправление текста манускриптов <2>. Отсюда замеченное явление в истории авторского права: прежде чем устанавливалась защита авторских интересов, появлялась необходимость охранения промышленных интересов издателей <3>. ——————————— <1> Klostermann. Das geistige Eigentum. S. 40. <2> Schuermann. Autoren und Verleger. S. 94. <3> Муромцев. Авторское право // Юридический вестник. 1879. N 3. С. 356.
Необходимость охранения издателей от контрафакции вызвала привилегии, даваемые тому или иному лицу на издание сочинений. Привилегия обеспечивала за известным лицом исключительное издание и продажу известной книги в течение нескольких лет или же охраняла от контрафакции вообще все издания, предпринимаемые данным лицом. За отсутствием общего права привилегия до некоторой степени достигала своей цели косвенно и даже защищала интересы автора, потому что без нее издатель не решился бы печатать книги, а тем более выдавать какой-либо гонорар автору. Первая привилегия была выдана в Венеции в 1491 г. профессору канонического права Петру Равенскому <4>. Затем привилегии стали выдаваться в Германии, и все чаще и чаще — по мере возрастания потребности общества в чтении. ——————————— <4> Иные считают первой привилегию, выданную в 1494 г. в Венеции Герману Лихтенштейну на Speculum Historiale. См.: Segni. La perpetuita della proprieta letteraria. Ст. 18.
Вознаграждение, которое получали авторы от своих сочинений, заключалось в одновременном гонораре, уплачиваемом издателем, после чего издатель, считая себя как собственником манускрипта, так и обладателем привилегии, т. е. исключительного права печатания и продажи сочинения, отстранял автора от всякого участия в имущественных выгодах. Чрезвычайно распространилась система посвящения книг князьям, высокопоставленным духовным лицам, представителям городского управления. В Германии такие посвящения были самым обычным явлением. Городское управление Лейпцига уже в 1594 г. запретило посвящение ему книг, потому что было завалено ими. В самом начале XVI столетия начинают появляться в Германии привилегии на издание сочинений древних и новых писателей. Здесь привилегии имели промышленный характер, выдавались для обеспечения затрат, произведенных издателем. Привилегии выдавались императорами, местными князьями. По мере приближения к половине XVII в. императорские привилегии теряют свое значение. Выдача привилегий соединилась с разрешением учреждения типографии, такое решение зависело не от императора, а от местных князей. Чем дальше шло раздробление Германии, тем меньшее значение имели полученные привилегии. В Германии идея авторского права развивалась позднее, чем в других странах, только с конца XVIII в. Это объяснялось падением образования после 30-летней войны. Отсутствие читающей публики препятствовало появлению литературных произведений. Во второй половине этого столетия наступает расцвет германской литературы, произведения появляются одно за одним, и сочинения быстро «поглощались» публикой. В конце этого столетия пробуждается интерес к авторскому праву. В самом начале XVIII столетия лейпцигский юридический факультет высказал свой взгляд на авторское право: «Книга, все равно, издает ли ее автор сам или продает ее книгопродавцу, есть истинная и законная собственность первого или последнего». Здесь имеется в виду не книга в смысле материальной вещи, а само сочинение, и факультет не затрудняется признать право собственности на него со стороны книгопродавца, а следовательно, лишение всякого права со стороны автора. Мнение факультета, несомненно, имеет в своем основании предложение собственности на стороне того лица, которое обладает манускриптом. Но вскоре защита интересов издателей принудила отступиться от привилегий и вывела издательское право из права авторского. Такой точки зрения придерживался Турнгейзен. Он признавал, что право авторов независимо от привилегии покоится на естественных началах, представляет собой право собственности, его нарушение является воровством. Пюттер различает в литературном произведении содержание и форму, в смысле рукописи: «Всякое сочинение, которое заключает в себе ученое содержание, то есть является выражением идеи автора, по тому самому принадлежит автору, составляет его собственность. Рукопись по договору может быть продана книгопродавцу, который вправе воспользоваться материальными выгодами издания». Для обоснования контрафакции Пюттер предполагает «безмолвное соглашение между книгопродавцем и покупателем книги, запрещающее последнему перепечатку» <5>. ——————————— <5> Puetter. Der Buechernachdruck nach aechten Grundsaetzen des Rechts. 1774.
Законодатели должны были обратить внимание на назревшую необходимость юридической защиты авторского права. В Германии эта задача затруднялась политической раздробленностью страны. Какая польза признания за автором нерушимости его прав в небольшом государстве, когда свободно можно было перепечатать в соседней области. Прусское земское право отказалось от исключительного покровительства своих подданных и предоставило в своих пределах защиту сочинений всем германским авторам. Прусское законодательство имело своей целью перейти от системы привилегий к системе общего издательского права. Закон в ст. ст. 996 — 998, 1026 и 1033 — 1036 определяет взаимные отношения издателей и авторов. Даже само авторское право Закон называет Verlagsrecht (ст. 996), трудно понять, что имел в виду законодатель. Неоднозначными были взгляды ученых на понятие и природу авторского права. Большинство ученых признавали авторское право правом собственности. К числу защитников такого взгляда принадлежат Эйзенлор и известный германский экономист Адольф Вагнер. Эйзенлор утверждал, что «художественно-литературная собственность является выражением новейшего правосознания, но вовсе не новым самостоятельным юридическим институтом» <6>. «Как собственность, — продолжает Эйзенлор, — есть всецелое юридическое господство над физическим предметом, так и литературно-художественная собственность есть всецелое юридическое господство над духовным предметом; в том и другом случае право простирается на вещь, в первом — на оформленную материю, во втором — на оформленную идею» <7>. Фестер, оппонируя Эйзенлору, совершенно справедливо указал на то, что невозможно удержать лицо, воспринявшее идею путем чтения, от невольного превращения в свою собственную <8>. Эта теория также обстоятельно рассматривается Адольфом Вагнером. Для него авторское право, как и право на промышленные изобретения, составляет подтверждение его легальной теории права собственности <9>. Вагнер отстаивает взгляд, в силу которого единственным основанием этого института является закон, признание со стороны государственной власти. Государственная власть силою закона расширяет пределы понятия права собственности соответственно новым потребностям. ——————————— <6> Eisenlohr. Das literarisch-artistische Eigentum und Verlagsrecht. 1885. S. 43. <7> Eisenlohr. S. 44. <8> Foester. Privatrecht. II. S. 186: «Но мысль не так легко поддается господству, как вещь. Кто может сказать, что эта мысль действительно его собственная, в нем возникшая, что она не заимствована, что она не продукт прошедшей и современной мысли?». <9> Wagner Ad. Lehrbuch der Politischen Oekonomie. S. 569 — 575.
С точки зрения других ученых, авторское право не может быть причислено к праву собственности, т. к. оно не имеет свойственного праву собственности характера абсолютности, носит временный, срочный характер. Против этого возражения Вагнер замечает, что включение признака безусловности в понятие права собственности представляется совершенно произвольным и не отвечает действительности <10>. Вагнер считает срочность обстоятельством, не препятствующим признанию за авторским правом характера права собственности. Включение авторского права в состав права собственности разрушает теоретическое представление о последнем институте как о господстве над вещью. Совершенно верно мнение Г. Ф. Шершеневича о том, что из того обстоятельства, что право собственности имело своим объектом только материальные вещи, не следует, что так всегда должно быть <11>. ——————————— <10> Schmidt. Ueber dingliche Gewerberechte // Archiv fuer civ. Praxis. 1861. S. 196. <11> Шершеневич Г. Ф. Авторское право на литературные произведения. Казань, 1891. С. 42.
Германскими юристами Пюттером, Оппелом поддерживался взгляд на авторское право как на возникшее из безмолвного соглашения между автором или издателем, с одной стороны, и приобретателем книги — с другой. При купле-продаже книги устанавливается молчаливое соглашение, в силу которого продавец сохраняет за собой исключительное право воспроизведения произведения, а покупатель приобретает книгу с условием не копировать ее. Блюнчли, Безелер, Ортлоф и др. признавали авторское право правом личности. По словам Блюнчли, «сочинение как продукт духа принадлежит прежде всего самому автору, который создал его, не как материальная вещь, потому что сочинение не может считаться таковою, но как проявление и выражение его личного духа. Между автором и его сочинением существует естественная связь, как между произведением и его творцом, и этот последний имеет естественное право на то, чтобы подобное отношение уважалось всеми другими» <12>. На основании такой неразрывности сочинения с личностью автора и ввиду неимущественного характера авторского права он признает авторское право правом личности, личным правом автора. Вэхтер отмечает, что если бы сущность авторского права заключалась в личном интересе автора, а не имущественном, то автор не мог бы считать свое право нарушаемым вследствие простой перепечатки его сочинения, наоборот, он мог бы требовать восстановления своего права в случае изложения его взглядов в искаженном виде <13>. ——————————— <12> Bluntschli. Deutsches Privatrecht. 1860. S. 111. <13> Waechter. Das Autorrecht. S. 6.
Существует в литературе воззрение, отвергающее возможность субъективного авторского права и строящее его защиту исключительно на предписании уголовного закона. Такой точки зрения придерживался Гербер. По его мнению, «пока автор пишет сочинение, когда он его уже написал, даже когда он напечатал его, — во все это время нет еще оснований для возникновения авторского права. Все это — действия, основанные на общей свободе деятельности. Закон берет под свою защиту интересы автора только с того момента, когда кто-нибудь решится перепечатать выпущенное в свет сочинение. Следовательно, авторское право в конце концов сводится к воспрещению перепечатки» <14>. Он утверждает, что до перепечатки, т. е. до совершения преступного действия, нет еще авторского права. ——————————— <14> Gerber. Ueber die Natyr. S. 370.
Более распространенным является воззрение, отрицающее попытки подчинения авторского права одной из установленных категорий в системе права и отстаивающее самостоятельный характер этого института. Сторонником этой теории являлся Коллер: «Не подлежит сомнению, что телесные и духовные силы человека представляют собой юридически защищаемые блага» <15>. Коллер включает в Individualrecht авторское право, которое он определяет как «право на произведение, созданное силой духа и никогда прежде не существовавшее». ——————————— <15> Koller. Das Autorrecht Jahr. Fuer Dogm. 1880. T. XVIII.
Идея об авторском праве в Германии прошла долгий путь. Первоначально защищались интересы издателей с целью охраны от конкуренции зарождающейся отрасли промышленности. Защита производилась в форме привилегий. Система привилегий оказалась недостаточной. Назрела необходимость признания авторского права. Эта цель достигается в Пруссии в конце XVIII в. Вслед за установлением авторского права начинается в XIX в. быстрый рост пределов защиты авторских интересов. Сроки, в течение которых наследники автора пользуются материальными результатами его духовной деятельности, постепенно увеличиваются.
