(Евсеев Е. Ф.) («Законодательство и экономика», 2009, N 2)
О СООТНОШЕНИИ ПОНЯТИЙ «ЖИВОТНОЕ» И «ВЕЩЬ» В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ
Е. Ф. ЕВСЕЕВ
Евсеев Е. Ф., юрист ЗАО «БУКА», аспирант СГА.
Защитники животных уже долгие годы с возмущением отмечают тот факт, что с юридической точки зрения животные рассматриваются как разновидность вещей, видя в этом свидетельство бездушного к ним отношения. Для специалиста совершенно очевидно, что данный факт вовсе не отменяет развития юридических норм о защите животных. Вместе с тем животным как специфическому объекту регулирования гражданского права действительно уделяется не так много внимания. С древнейших времен и до наших дней человек использует животных в своей хозяйственной деятельности для самых разнообразных практических нужд. Ввиду этого выделение животных в качестве самостоятельного объекта гражданских прав отнюдь не случайно — это не дань исторической традиции, а настоятельная потребность современного гражданского оборота. Как отмечает М. И. Брагинский, определение животных в статье 137 ГК РФ как отдельного объекта гражданских прав продиктовано, с одной стороны, стремлением «ввести в гражданский оборот животных, учитывая, что они все чаще становятся предметом гражданско-правовых сделок (купли-продажи, мены, дарения, завещания и т. п.)», с другой — попыткой «обеспечить гуманное отношение к животным со стороны их собственников или имеющих на них другое вещное право лиц» <1>. ——————————— <1> Комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей / Под ред. В. Д. Карповича. М.: Фонд «Правовая культура», 1995. С. 177.
Однако что же подразумевает законодатель под термином «животные», используемым в настоящей статье? М. И. Брагинский, исходя из содержания данной нормы, говорит, что «она имеет в виду домашних или по крайней мере одомашненных животных», поэтому «ее нормы не распространяются на животных, находящихся в состоянии естественной свободы» <2>. По мнению А. Н. Гуева, в настоящей статье говорится «не только о домашних животных, но и о диких, причем как прирученных (например, животные в цирке), так и нет (например, животные в зоопарке)» <3>. ——————————— <2> Там же. <3> Гуев А. Н. Гражданское право: Учебник: В 3 т. Т. 1. М.: Инфра-М, 2004. С. 179; Он же. Постатейный комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации. 4-е изд., доп. и перераб. М.: Экзамен, 2006. С. 289; Александрова С. П. Гражданское право. Общая часть: Учеб. пособие. СПб.: Образование, 1997. С. 164; Гражданское право России. Часть первая: Учебник / Под ред. З. И. Цыбуленко. М.: Юристъ, 1998. С. 145; Лукьяненко М. Ф. Гражданское право Российской Федерации. Общая часть: Учебно-методический комплекс и курс лекций. Тюмень: Издательство Тюменского государственного университета, 2001. С. 116.
Для того чтобы определить, какие именно животные имеются в виду в статье 137 ГК РФ, необходимо сопоставить ее с другими нормами Гражданского кодекса, которые о них упоминают. Так, в статьях 230, 231, 232 и 241 ГК РФ говорится только о домашних или, лучше сказать, об одомашненных животных, а «основным критерием, позволяющим отличить дикое животное от одомашненного или иного, служит среда его обитания» <4>, поскольку для того, чтобы быть задействованным в гражданском обороте, животное должно быть обязательно обособлено. «Так, — по мысли Д. И. Мейера, — птица, застреленная или посаженная в клетку, уже не находится вне юридического быта, а становится объектом права» <5>. Г. Ф. Дормидонтов на основании анализа источников древнеримского права указывал, что «владение над преследуемым животным не приобретается тем, что последнее ранено… Напротив, владение диким животным приобретается, как скоро оно попадет в расставленные для ловли сети, лишь бы только доступ к месту, где расставлены сети, не был запрещен лицу, их расставившему. Далее дичь, зашедшая или залетевшая в охотный парк, рыба, попавшая в устроенный для нее пруд, поступают во владение того, кто владеет парком или прудом. Но рой пчел, поселившихся на дереве, или в дупле его, поступает во владение только тогда, когда он будет помещен в улей» <6>. А. Н. Вылегжанин, анализируя положения Конвенции ООН по морскому праву, подписанной 10 декабря 1982 г. в городе Монтего-Бей <7>, замечает: «Когда рыба, крабы, водоросли или иной вид морских биоресурсов изъяты из морской среды и находятся, к примеру, на борту судна, — это уже не «морские живые ресурсы» согласно Конвенции 1982 года, а «улов» <8>. На данную особенность оборота животных делается акцент в пункте 1 § 960 Германского гражданского уложения (далее — ГГУ), который устанавливает, что дикие животные, находящиеся на свободе, признаются бесхозяйственными. Напротив, дикие животные в зоопарках, а также рыбы в прудах или в других закрытых частных водоемах бесхозяйственными не являются, а пункт 3 настоящего параграфа говорит о том, что прирученное животное становится бесхозяйственным с момента, когда оно утрачивает привычку возвращаться в предназначенное для него место <9>. ——————————— <4> Гасников К. Д. Животные как объект гражданских прав // Законодательство и экономика. 2002. N 12. С. 41. <5> Мейер Д. И. Русское гражданское право: В 2 ч. М.: Статут, 2003. С. 159. <6> Дормидонтов Г. Ф. Система римского права. Вещное право. Студенческое издание. Казань: Типолитография Императорского университета, 1913. С. 63. <7> Ратифицирована Федеральным законом от 26 апреля 1997 г. N 69-ФЗ «О ратификации соглашения об осуществлении положений Конвенции Организации Объединенных Наций по морскому праву от 10 декабря 1982 года, которые касаются сохранения трансграничных рыбных запасов и запасов далеко мигрирующих рыб и управления ими» // СЗ РФ. 1997. N 17. Ст. 1914. <8> Вылегжанин А. Н. К вопросу о применении международно-правовых норм о морских живых ресурсах // Вестник ВАС РФ. 2002. N 2. С. 112. <9> Гражданское уложение Германии / Пер. с нем. В. Бергмана; науч. ред. А. Л. Маковский и др. 2-е изд., доп. М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 270.
На основании вышеизложенного думается, что под животными в статье 137 ГК РФ понимаются любые животные, принадлежащие лицу на каком-либо определенном праве. Следовательно, остальные животные должны рассматриваться как объекты животного мира, правовой режим и оборот которых осуществляются на основании Федерального закона от 24 апреля 1995 г. N 52-ФЗ «О животном мире» <10> (далее — Закон о животном мире) и принятыми в соответствии с ним иными правовыми актами. ——————————— <10> СЗ РФ. 1995. N 17. Ст. 1462.
Согласно абзацу первому ст. 137 ГК РФ и абзацу шестому ст. 4 Закона о животном мире к животным применяются общие правила об имуществе. Подобный подход законодателя не нов, поскольку еще в статье 140 ГК РСФСР 1964 г. приплод животных, а соответственно, и сами животные признавались имуществом. Несмотря на указанное приравнивание животных к имуществу в цивилистике животных нередко относят к своеобразной категории одушевленных вещей или предметов <11>. Одушевленность в буквальном смысле означает обладание душой, свидетельством наличия которой, по замечательному определению К. Окунева, является «способность чувствовать и переживать, реагировать на происходящие события в эмоциональном плане» <12>. «Несомненно, — писал философ Евгений Дюринг, — что сознание животных на более высокой ступени представляет аналогию с нашими эмоциональными движениями. Не одни только ощущения удовольствия и неудовольствия, но и чувства радости и печали, даже следы скорби и горя встречаем мы в животном царстве» <13>. Учитывая данную специфику животных как объекта гражданских прав, законодатель в абзаце втором ст. 137 и статье 241 ГК РФ устанавливает правило о недопустимости жестокого обращения с животными, противоречащего принципам гуманности. Несмотря на то что в доктрине и правоприменительной практике понятие «гуманность» по отношению к животным толкуется как запрет на «жестокое обращение с животными, т. е. противоречащее общепринятым представлениям о добре, заботе о животных, об уходе за ними» <14>, здесь все же нельзя не отметить некоторую неточность употребления понятия «гуманность» по отношению к животным, поскольку оно означает человечность и человеколюбие. На данную погрешность в формулировке закона обращает внимание М. М. Валеев, указывая, что если «жестокость в отношении животного принципам гуманности не противоречит и противоречить не может по определению, значит, с точки зрения гражданского права жестокое обращение с животными вполне допустимо», и наоборот, есть основания полагать, что «закон требует от российских граждан относиться к животным как к людям. Но такое предположение не выдерживает столкновения со здравым смыслом и хозяйственной практикой. При таком толковании один из столпов сельского хозяйства — животноводство — оказывается лежащим за рамками правомерного поведения» <15>. С подобными доводами трудно не согласиться. Рассматриваемая норма сформулирована законодателем с излишней прямотой и безоговорочностью и не учитывает специфики практического применения животных в хозяйственной деятельности человека. Например, «использование служебных пород для несения караульной или охранной службы, пусть и связанной с возможным причинением животному травм, не может рассматриваться как негуманное обращение с собакой. Служебные породы собак от природы призваны выполнять защитные и охранные функции, пусть даже с риском для жизни и здоровья» <16>. Кроме того, животные до сих пор задействуются в качестве испытуемых в различных медицинских опытах, которые нередко носят весьма жестокий характер. ——————————— <11> См., например: Мохов А. А., Копылов Д. Э. Псовые как объекты гражданских прав // Юридический мир. 2006. N 12. С. 41; Гражданское право: Учебник. Т. I / Под ред. О. Н. Садикова. М.: Инфра-М, 2006. С. 160; Васьковский Е. В. Учебник гражданского права. М.: Статут, 2003. С. 116; Валеев М. М. Вещи как объекты гражданских правоотношений: Дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2003. С. 192; Гражданское право: Учебник. Часть первая / Под ред. Т. И. Илларионовой, Б. М. Гонгало, В. А. Плетнева. М.: Норма-Инфра, 1998. С. 154; Гражданское право России: Учебник. Часть первая / Под ред. З. И. Цыбуленко. М.: Юристъ, 1998. С. 145; Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М.: Спарк, 1995. С. 97. <12> Окунев К. Домашние животные как объекты гражданских прав // http://www. zooclub. ru/urist/16.shtml. <13> Дюринг Е. Ценность жизни. М.: АСТ, 2000. С. 67. <14> Гуев А. Н. Постатейный комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации. 4-е изд., доп. и перераб. М.: Экзамен, 2006. С. 289. <15> Валеев М. М. Указ. соч. С. 192 — 193. <16> Окунев К. Указ. соч.
Целям охраны животных от жестокого обращения служит статья 241 ГК РФ, согласно которой возможен выкуп животных у собственника через суд, в случае если он обращается с ними в явном противоречии с установленными на основании закона и принятыми в обществе нормами гуманного отношения. Подчеркнем: выкуп возможен лишь лицом, предъявившим соответствующее требование в суд. «Следовательно, другие лица, возмущенные поведением хозяина животного, но не намеренные его выкупить, не могут предъявить такое требование» <17>. Выкуп производится на основании судебного решения, по которому собственнику животного выплачивается компенсация. Размер компенсации определяется соглашением сторон, а в случае спора — судом. Тем самым закрепляется «баланс интересов общества, требующего гуманного обращения с домашними животными, и собственника» <18>. ——————————— <17> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный, с использованием судебно-арбитражной практики). Изд. 3-е, испр., доп., перераб. / Под ред. О. Н. Садикова. М.: Инфра-М; Контракт, 2005. С. 632. <18> Комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей / Под общ. ред. В. Д. Карповича. М.: Фонд «Правовая культура», 1995. С. 250.
Взгляд на животных как на вещь или одушевленную вещь (предмет) на сегодняшний день в российской цивилистике является господствующим, но вот его обоснование встречается в литературе нечасто. Приведем некоторые из обнаруженных нами объяснений по данному поводу. А. Н. Латыев говорит о предпочтительности признания животных вещами ввиду незначительного количества исключений из их общего вещно-правового режима, а также считает, что подобный подход позволяет сохранять четкость определения вещи <19>. А. А. Мохов и Д. Э. Копылов относят животных к вещам исходя из того, что это, по их мнению, прямо следует из статьи 137 ГК РФ, где установлено: к животным применяются общие положения об имуществе, если иное не установлено законом или иными правовыми актами <20>. Н. Н. Аверченко, понимая волю как неотъемлемое свойство исключительно личности и человека, отказывает в признании воли за животными <21>. Таким образом, автор отстаивает однозначное признание воли за личностью (человеком) и отказывает в таковом всем другим одушевленным созданиям (животным). Между тем анализ норм действующего законодательства приводит нас к обратным умозаключениям. Имеется в виду пункт 2 ст. 231 ГК РФ, предоставляющий прежнему собственнику животных право после их перехода в собственность другого лица при наличии обстоятельств, свидетельствующих о сохранении к нему привязанности со стороны указанных животных или о жестоком либо ином ненадлежащем обращении с ними нового собственника, потребовать их возврата на условиях, определяемых по соглашению с новым собственником, а при недостижении такого соглашения — судом. Если привязанность определить как желание быть с кем-то вместе, проявляющееся с силой привычки, то животное, по мысли законодателя, может вполне адекватно выражать чувство тоски и грусти, свидетельствующие о его расположении (привязанности) к определенному человеку и желании быть с ним, и наоборот, выказывать злость и вести себя агрессивно по отношению к лицу, которое обращалось с ним жестоко, не заботилось о нем надлежащим образом или к которому оно еще просто не привыкло. «Таким образом, — отмечает М. М. Валеев, — законодатель, пусть и очень осторожно, признал за животными способность иметь и проявлять свою волю» <22>. Как бы то ни было, если и признать за животными наличие воли, то, конечно, ее объем не идет ни в какое сравнение с объемом воли человека (субъекта права). Однако даже столь ограниченный объем воли животных уже не позволяет с достаточной основательностью и непротиворечивостью продолжать относить их к вещам, не имеющим воли в принципе. ——————————— <19> Латыев А. Н. Вещные права в гражданском праве: понятие и особенности правового режима: Дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004. С. 34 — 35. <20> Мохов А. А., Копылов Д. Э. Указ. соч. С. 41. <21> Аверченко Н. Н. Правовой режим сложных вещей: Дис. … канд. юрид. наук. СПб., 2005. С. 22. <22> Валеев М. М. Указ. соч. С. 33.
На мой взгляд, более верно правовой режим животных определен в § 90а ГГУ: животные не признаются вещами и устанавливается, что их охрана осуществляется на основании специальных законов, а предписания, действующие в отношении вещей, применяются к животным, если не установлено иное <23>. Не относят животных к вещам также гражданские законодательства Эстонии, Молдавии, Азербайджана и Украины <24>. ——————————— <23> Гражданское уложение Германии / Пер. с нем. С. 17. Исходя из содержания рассматриваемой нормы весьма странным выглядит со ссылкой на нее отнесение Е. А. Сухановым животных к одушевленным вещам. См.: Маттеи У., Суханов Е. А. Основные положения права собственности. М.: Юристъ, 1999. С. 348. <24> Латыев А. Н. Указ. соч. С. 34.
По нашему мнению, животные не относятся ни к вещам, ни тем более к их особой разновидности (так называемым одушевленным вещам (предметам)) и представляют собой самостоятельный объект гражданских прав. Во-первых, понятие «одушевленная вещь» само по себе с точки зрения лексики может рассматриваться лишь как оксюморон (в переводе с греч. — «острая глупость») <25>. «Наиболее распространенным, — писал известный советский цивилист О. А. Красавчиков, — является представление, что вещь — это неодушевленный предмет. Так, никто, как правило, не называет животное (лошадь, собаку, корову и т. д.) вещью» <26>. Во-вторых, все особенности правового режима животных как объектов гражданских прав, подробно рассмотренные выше, представляются нам, в пику позиции А. Н. Латыева, вполне достаточными для его отделения от правового режима вещей. В-третьих, с позиции юридической техники отметим: основы правового режима животных устанавливаются статьей 137 ГК РФ, нормы которой определяют животных как отдельный объект гражданских прав <27>, а в статье 221 Кодекса понятия «вещи» и «животные» упоминаются раздельно. Наконец, в-четвертых, представляется совершенно неоправданным усложнять существующую на данный момент в доктрине классификацию вещей еще одним, причем слабо теоретически обоснованным, их делением по признаку одушевленности. ——————————— <25> См.: Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка / Под ред. И. А. Бодуэна де Куртенэ. М.: Цитадель, 1998. Т. 1. С. 464; Толковый словарь русского языка / Под ред. Д. Н. Ушакова. М.: Астрель; АСТ, 2000. Т. I. С. 268. <26> Советское гражданское право / Под ред. О. А. Красавчикова. 3-е изд., испр. и доп. М.: Высшая школа, 1985. Т. 1. С. 179. <27> Десятый арбитражный апелляционный суд в Постановлении от 1 июня 2006 г. по делу N А41-К1-7205/05 со ссылкой на статью 137 ГК РФ охарактеризовал животных как самостоятельный объект гражданских прав.
