Григорий Чернышов, адвокат, старший юрист Адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры».
Организация деятельности российской адвокатуры претерпела серьезные изменения. Одно из них — появление Кодекса профессиональной этики адвоката (принят первым Всероссийским съездом адвокатов 31 января 2003 г.; далее — Кодекс). Какова правовая природа этого документа? На наш взгляд, Кодекс является аналогом локальных нормативных актов, которые призваны урегулировать взаимоотношения между организацией и членом этой организации. Той же самой цели служит и Кодекс.
Кто ты такой?
Кодекс — это внутренний документ адвокатского сообщества. Конечно, адвокатское сообщество не является организацией в смысле юридического лица. Но, безусловно, это некое единство. И Закон содержит ряд механизмов формирования и укрепления этого единства. Укажем ряд из них. Прежде всего это возможность принятия съездом адвокатов Кодекса. Далее, это установление обязанности адвоката исполнять решения органов адвокатского сообщества, а также право конференций адвокатов устанавливать виды поощрений и ответственности адвокатов. Нельзя не упомянуть и о закрепленном в Кодексе праве адвоката обращаться в сложных этических ситуациях к Совету адвокатского образования.
Таким образом, Кодекс — это одно из средств регулирования отношений адвоката и адвокатского сообщества.
Если Кодекс адвокатом не соблюдается, то он может быть привлечен к дисциплинарной ответственности перед адвокатским сообществом. Но ответственности адвоката перед иными лицами за несоблюдение норм Кодекса быть не может.
Моральный кодекс
Кодекс содержит различные по своему характеру правила поведения. Большинство норм первого раздела Кодекса («Принципы и нормы профессионального поведения адвоката») являются скорее этическими требованиями, чем правовыми нормами. Это видно из того, что большинство норм первого раздела Кодекса слишком неопределенные по содержанию.
Например, адвокаты должны сохранять честь и достоинство (ч. 1 ст. 4), избегать действий, направленных к подрыву доверия (ч. 2 ст. 5), и др. Многие нормы и сформулированы как нравственные призывы: например, «злоупотребление доверием несовместимо со званием адвоката» (ч. 3 ст. 5).
В то же самое время несоблюдение норм Кодекса влечет для адвоката серьезные последствия, вплоть до лишения статуса адвоката. В связи с этим возникает вопрос, насколько оправданно такое положение, когда не определенные по содержанию нормы могут влечь ответственность лица за несоблюдение этих норм. Ведь, учитывая неопределенный характер этих норм, то, что одному кажется несоблюдением, другому покажется вполне нормальным. Мораль — понятие индивидуальное.
С одной стороны, конечно, стоит стремиться к тому, чтобы моральные принципы деятельности каждого адвоката были едины. С другой стороны, не бывает унифицированной морали. Там, где мораль становится правом — один шаг до произвола. Кодекс избрал промежуточное состояние — он придал многим моральным принципам правовое значение. Однако он не облек эти принципы в правовую форму, чем чрезвычайно затруднил их применение.
Полагаем, что введенная Законом возможность применения санкций за несоблюдение норм Кодекса — весьма поспешное решение законодателя.
Такой принцип правоприменения, как невозможность привлечения к ответственности в случае неясности требований нормы, не является у нас общеправовым. Пожалуй, благодаря практике КС он лишь постепенно становится принципом налогового права. В этой ситуации считаем неоправданным привлекать адвоката к ответственности за несоблюдение не определенных по содержанию норм.
Вместе с тем Кодекс трудно упрекнуть в том, что там написано что-то неправильно.
Практически со всеми изложенными в нем этическими подходами следует согласиться. Это и невозможность для адвоката принимать больше поручений, чем он в состоянии выполнить, и запрет давать гарантии клиенту, дающие ему основания думать, что адвокат может добиться успеха большим, чем добросовестное выполнение своих обязанностей, и пр. Но даже абсолютно правильные моральные истины могут оказаться аморальными, если они будут подменять право.
В силу сказанного считаем, что ссылка далеко не на каждую норму Кодекса может обосновывать привлечение адвоката к дисциплинарной ответственности. Нормы, воплотившие в себя этические декларации и не имеющие определенного содержания, не могут быть таким основанием.
Что касается процедурных норм Кодекса (в основном сосредоточенных во втором разделе), то они могут применяться в полном объеме, поскольку отвечают всем признакам правовых норм.
