Как показывает статистика, в конце 70-х годов XX века количество бесплодных пар в мире составляло 5%. Сегодня эта цифра равна 10 — 15% по обращаемости и доходит до 18 — 20%, а по некоторым данным — до 30% с учетом активного выявления, в то время как уже 15% является свидетельством того, что проблема приобрела государственное значение (по определению ВОЗ). За последние 50 лет рождаемость в России снизилась с 33,3% до 16,4 — 12,3% (в 2,7 раза), в то время как общая смертность — всего в 1,7 раза. В результате показатель естественного прироста стал отрицательным.
Для поддержания демографического равновесия деторождение должно осуществляться по формуле 2 + 3 = 2, то есть из трех рожденных и выросших детей двое восполняют в демографическом отношении родителей, а третий возмещает непредвиденные утраты, отсутствие детей у бесплодных супругов, одиноких людей и определяет прирост населения. К примеру, в России в 2002 г. на одну женщину репродуктивного возраста приходилось 1,32 рождения, что почти вдвое меньше, чем требуется для замещения поколений (2,14 — 2,15 рождений должно в среднем приходиться на одну женщину). С 2002 г. ситуация, к сожалению, в стране не улучшилась. Аналогичная ситуация существует и в Беларуси, где, так же как и в Российской Федерации, в последние десятилетия остро стоит демографическая проблема, и как один из ее аспектов — проблема увеличения количества супружеских пар, не обладающих естественной способностью к рождению детей.
Одним из способов решения данной проблемы является использование вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ). ВРТ — это методы терапии бесплодия, при котором отдельные или все этапы зачатия и раннего развития эмбрионов осуществляются вне организма. ВРТ включают в себя: экстракорпоральное оплодотворение и перенос эмбрионов в полость матки, инъекцию сперматозоида в цитоплазму ооцита, донорство спермы, донорство ооцитов, суррогатное материнство, преимплантационную диагностику наследственных болезней, искусственную инсеминацию спермой мужа (донора).
Мировая история экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) в терапии бесплодия началась с 1978 г. в Англии, когда гинеколог Патрик Стептоу и эмбриолог Роберт Эдвардс впервые провели операцию по экстракорпоральному оплодотворению, результатом которой явилось рождение у Лесли Браун дочери Луизы. В России первый малыш появился на свет при помощи ЭКО в Москве, в Научном центре акушерства, гинекологии и перинатологии Российской академии медицинских наук, в феврале 1986 г.
На сегодняшний день, по данным исследований, каждый год до 700000 супружеских пар в мире лечатся по программе вспомогательной репродукции.
Основополагающей в суррогатном материнстве является медицинская сторона вопроса, однако правовое регулирование данных правоотношений также является немаловажным.
За время существования ЭКО в мире сформировалось два основных подхода в правовом регулировании данных правоотношений:
1) принцип, в соответствии с которым все права в отношении ребенка, рожденного с помощью суррогатной матери, принадлежат генетическим родителям;
2) принцип, в соответствии с которым генетические родители могут быть записаны родителями ребенка только с согласия суррогатной матери.
Как в законодательстве Республики Беларусь, так и в законодательстве Российской Федерации суррогатное материнство нашло свое закрепление. Однако страны выбрали разные пути регулирования данного вопроса.
В России правовые аспекты суррогатного материнства определены следующими законами и нормативными актами Российской Федерации: пункт 4 статьи 51, пункт 3 статьи 52 Семейного кодекса Российской Федерации; пункт 5 статьи 16 Федерального закона от 15 ноября 1997 г. N 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния», пункт 7 Приказа Министерства здравоохранения Российской Федерации от 26 февраля 2003 г. N 67 «О применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии женского и мужского бесплодия».
В Семейном кодексе Российской Федерации о суррогатном материнстве упоминается только в п. 4 ст. 51, п. 3 ст. 52, согласно которым лица, состоящие в браке между собой и давшие свое согласие в письменной форме на имплантацию эмбриона другой женщине в целях его вынашивания, могут быть записаны родителями ребенка только с согласия женщины, родившей ребенка (суррогатной матери). Супруги, давшие согласие на имплантацию эмбриона другой женщине, а также суррогатная мать не вправе при оспаривании материнства и отцовства после совершения записи родителей в книге записей рождений ссылаться на эти обстоятельства.
Таким образом, очевидно, что Россия пошла по пути реализации второго принципа, где матерью ребенка признается та женщина, которая его родила, а не его генетические родители. И в случае, если суррогатная мать выразит волеизъявление оставить рожденного ею ребенка у себя, то именно она будет записана в качестве матери ребенка, и никакой ранее заключенный договор не сможет принудить ее дать согласие на оформление в качестве родителей новорожденного «супругов-заказчиков».
Следует также отметить, что, к сожалению, сегодняшнее законодательство РФ в обсуждаемой области имеет пробелы. Например, как такового понятия «суррогатное материнство» российский законодатель не предусмотрел, а наличие понятийного аппарата в законе имеет немаловажное значение для его применения.
В Республике Беларусь иной законодательный подход к проблеме суррогатного материнства, которая регулируется следующими нормами: пункты 3, 4 статьи 53 Кодекса Республики Беларусь о браке и семье, Постановление Совета Министров Республики Беларусь от 4 ноября 2006 г. N 1470 «О существенных условиях договора суррогатного материнства».
В соответствии с ч. 3, 4 ст. 53 Кодекса Республики Беларусь о браке и семье матерью ребенка, рожденного суррогатной матерью, признается его генетическая мать. Отцом ребенка, рожденного суррогатной матерью, признается супруг генетической матери. Если генетическая мать не состоит в браке с отцом ребенка, отцовство может быть установлено в соответствии с нормами действующего белорусского законодательства. Суррогатная мать, генетическая мать ребенка, а также их супруги, давшие в установленном порядке согласие на заключение договора суррогатного материнства, не вправе оспаривать материнство и (или) отцовство ребенка, рожденного суррогатной матерью, за исключением случаев, когда имеются доказательства того, что суррогатная мать забеременела не в результате имплантации.
Белорусский законодатель более детально, по сравнению с нормами российского законодательства, урегулировал проблему суррогатного материнства.
Так, Кодекс Республики Беларусь о браке и семье дает определение понятия «суррогатное материнство», в соответствии с которым суррогатным материнством признаются основанные на договоре имплантация эмбриона, вынашивание и рождение женщиной (суррогатной матерью) ребенка, зачатого из яйцеклетки, изъятой из организма другой женщины (генетической матери), если вынашивание и рождение ребенка генетической матерью физиологически невозможны или связаны с риском для жизни генетической матери и (или) ребенка.
В Беларуси также законодательно закреплены требования к оформлению договора между суррогатной и генетической матерью. Договор суррогатного материнства заключается в письменной форме и подлежит обязательному нотариальному удостоверению. Лица, состоящие в браке, заключают договор суррогатного материнства с согласия своих супругов. Существенные условия договора суррогатного материнства устанавливаются Правительством Республики Беларусь.
Данная норма видится весьма прогрессивной и позволяющей избежать возможных злоупотреблений с обеих сторон.
Какой из рассмотренных подходов в правовом регулировании суррогатного материнства более правильный или совершенный — вопрос дискуссионный. До сих пор в мире на него не получен однозначный ответ, и существует масса сторонников как одного, так и другого подхода. Думается все же, что принцип регулирования указанных правоотношений, выбранный в Республике Беларусь, более отвечает самой сути суррогатного материнства как способа решения проблемы супружеских пар, не обладающих естественной способностью к рождению детей, но желающих стать полноценными родителями.
