Георгий Сенюк, помощник юриста, CMS Россия, г. Москва.
По мере приближения времени для внесения в Госдуму законопроекта об изменении и дополнении ГК РФ в прессе все чаще обсуждаются новеллы, предложенные в Концепции развития гражданского законодательства РФ. Апофеозом стал спор между Советом по кодификации при Президенте РФ, разработавшим, как он полагает, аутентичный вариант, и Минэкономразвития вместе с Государственно-правовым управлением Президента РФ. Попытаемся оценить значение и ценность некоторых изменений раздела I ГК РФ, предложенных Советом по кодификации, а также их влияние на коммерческий оборот.
Напомним, во исполнение Указа Президента РФ от 18.07.2008 N 1108 «О совершенствовании ГК РФ» Государственно-правовым управлением Президента РФ с учетом предложений Минэкономразвития России, рабочей группы по созданию МФЦ при Совете при Президенте РФ по развитию финансового рынка Российской Федерации был подготовлен проект Федерального закона «О внесении изменений в части первую и вторую ГК РФ в связи с совершенствованием правового положения участников гражданского оборота». Совет при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства на основании Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена решением от 07.10.2009) разработал и представил на открытое обсуждение проекты изменений в разделы I, II, III, VI, VII ГК РФ. С учетом замечаний был подготовлен проект Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса РФ, а также в отдельные законодательные акты РФ». Статья 9 ГК РФ, посвященная вопросам осуществления гражданских прав, к сожалению, осталась в прежней редакции. Видимо, Совет по кодификации не уделил должного внимания проблеме отказа от права, стоящей сегодня очень остро. Данная статья ГК РФ закрепляет, что отказ граждан и юридических лиц от осуществления принадлежащих им прав не влечет прекращения этих прав. Однако на практике такая формулировка приводит к тому, что соглашения между участниками оборота об отказе от осуществления тех или иных прав признают не имеющими силу. Так, в одном из дел суд не принял во внимание соглашение между администрацией района и акционерным обществом об отказе во взыскании неустойки за определенный период времени (Постановление ФАС ВСО от 19.04.2006 N А58-3307/05-Ф02-1676/06-С2). Решение было мотивировано тем, что отказ от права не влечет прекращения данного права. Получается, что соглашение сторон об ограничении неустойки порождает натуральное обязательство и исполняется всегда только добровольно? Согласно другому делу стороны (страховая и строительная компании) подписали соглашение о прекращении всех претензий с момента выплаты страхового возмещения в определенной сумме. Суды трех инстанций также признали, что соглашение об отказе от претензий не прекращает права требовать полного возмещения убытков (Постановление ФАС МО от 21.09.2009 N КГ-А40/9042-09). Специалисты, плотно занимающиеся страховым правом, знают, сколько проблем порождает конструкция отказа от права при страховании, к примеру, автогражданской ответственности. Потерпевший в ДТП должен отказаться от права на возмещение вреда по ОСАГО (ст. 430 ГК РФ), чтобы причинитель вреда, выплативший возмещение пострадавшему из собственного кармана, смог получить страховую выплату от своего страховщика. Нормы ГК РФ, посвященные возмездному оказанию услуг, наделяют стороны правом на односторонний отказ от договора. Суды понимают эту норму императивно и признают соглашения о выплате компенсации за отказ от услуг ничтожными (Определение ВАС РФ от 28.09.2010 N ВАС-12511/10). Представляется, что запрет на определение компенсации стороне за отказ от договора об оказании услуг также неоправдан. Предприниматели обладают профессиональными познаниями в своем деле, поэтому, если такие соглашения заключаются, значит, у оборота есть в них потребность. Невозможность отказаться от своего права — это пережиток советской системы, когда государство ставило себе задачу охраны участников оборота. Речь не должна идти о допущении отказа от права во всех случаях — потребителей это касаться не должно, — но между предпринимателями такие соглашения абсолютно необходимы. Отсутствие возможности обязать лицо не делать чего-то является одним из главных факторов, почему договоры подчиняют иностранному праву, где это возможно. Соглашения об отказе от права могут применяться при урегулировании убытков, в торговых отношениях, в случае прекращения сотрудничества и обязанности не конкурировать. Все эти отрицательные обязанности стали неотъемлемой частью современного бизнеса, и их игнорирование влечет серьезные экономические последствия. Мы намеренно не затрагиваем вопрос о соотношении понятий «отказ от права», «отрицательные обязательства» и «ограничение правоспособности», ибо эта тема — предмет отдельного рассмотрения. Необходимость конструкции отказа от права подтверждает и ВАС РФ, закрепивший возможность включать в кредитный договор так называемые отрицательные ковенанты для контроля финансового состояния должника (п. 9 информационного письма ВАС РФ от 13.09.2011 N 147). Обращают внимание на себя изменения в ст. 10 ГК РФ, посвященные злоупотреблению правом и обходу закона. Данная статья проводит различие между шиканой и злоупотреблением правом. Напомним, что шикана направлена исключительно на причинение вреда третьим лицам в результате осуществления лицом своего права, то есть никакого другого интереса у такого лица нет. При злоупотреблении правом лицо преследует свой интерес, свою выгоду, а вред третьим лицам является побочным эффектом такого поведения. Стоит отметить, что было бы лучше, если бы ст. 10 рельефнее провела такое различие. Представляется, что именно шикана должна влечь как отказ в защите права, так и возможность возложения имущественных санкций на деликвента. При злоупотреблении правом лицо должно только лишаться судебной защиты соответствующего права. Однако в любом случае возможность взыскания убытков по данной статье будет шагом вперед на пути к цивилизованному гражданскому обороту. Статья 128 ГК РФ содержит уточненный перечень объектов гражданских прав. Одним из главных достоинств этой статьи стало то, что в варианте Совета по кодификации она прямо называет вещами лишь наличные денежные средства и документарные ценные бумаги. Отсутствие подобных уточнений в действующей редакции дает повод отдельным исследователям отождествлять бездокументарные ценные бумаги с вещами <1> (по крайней мере, в сфере применения вещных способов защиты) и называть право на безналичные денежные средства, которое носит обязательственный характер, правом собственности <2>. Таких исследователей можно понять, ведь в ГК РФ нигде не сказано, что право собственности существует лишь на осязаемые вещи. Мало ли что по этому вопросу думает вся история цивилистики. ——————————— <1> Степанов Д. И. Защита прав владельцев ценных бумаг, учитываемых записью на счете. М.: Статут, 2004. <2> Трофимов К. Безналичные деньги. Есть ли они в природе? // Хозяйство и право. 1997. N 3.
В измененном абзаце 2 ст. 128 ГК РФ сказано, что к бездокументарным ценным бумагам и безналичным денежным средствам применяются нормы об обязательствах. Обязательственная природа этих прав означает невозможность применения вещных способов защиты, как это, к сожалению, происходит сейчас с бездокументарными ценными бумагами, а предоставляет защиту в рамках обязательственных правоотношений. Конечно, определенные бездокументарные ценные бумаги получат особенную защиту, сравнимую с виндикацией (речь идет о тех бумагах, которые нельзя докупить на открытом рынке), однако общее направление отказа от использования ненадлежащих способов защиты права сохраняется. Статья 157 ГК РФ регулирует вопросы заключения сделок под отлагательным или отменительным условием. Действующая редакция этой статьи не содержит прямого запрета на совершение сделок с использованием потестативных условий. Напомним, сделка под условием бывает чисто потестативной (в этом случае наступление события зависит полностью от воли одной из сторон) и просто потестативной. В последнем случае речь идет об условии, которое лишь частично зависит от стороны. Чисто потестативным условием будет положение: «договор вступает в силу с момента оплаты мною», просто потестативным условием — положение о том, что договор вступает в силу с момента получения кредита в банке. Как видим, наступление условия в последнем случае зависит как от лица, обращающегося за кредитом, так и от кредитной организации. Вопрос: от кого в большей степени? Несмотря на отсутствие прямого запрета, суды широко признавали и признают сделки, совершение которых поставлено в зависимость от действий одной из сторон, ничтожными (Определение ВАС РФ от 05.03.2009 N 2691/09). При этом суды полагают, что необходимо указывать в качестве условия только такое событие, относительно которого неизвестно, наступит оно или нет. В своем варианте Совет по кодификации предполагает дополнительный пункт, запрещающий совершение любых сделок под условием, наступление которого исключительно или преимущественно зависит от воли одной из сторон сделки. Если запрет чисто потестативных условий понятен, то запрет условий, наступление которых зависит от другой стороны в определенной мере, кажется неразумным. Сразу же возникают вопросы о мере зависимости наступления факта от действий стороны. У оборота существует потребность в определении момента возникновения тех или иных обязанностей. Так, поставка товаров может обуславливаться получением определенных гарантий от покупателя. Как определить в такой ситуации возможность влияния покупателя на предоставление гарантий третьими лицами? С одной стороны, это зависит от его действий, от его добросовестности и репутации, с другой — третьи лица всегда могут просто отказаться от предоставления этих гарантий. Точно такая же ситуация и с проектным финансированием. Можно ли обуславливать открытие кредитной линии получением разрешения на строительство? Решение государственного органа во многом зависит от действий самого заявителя — полноты и достоверности документов, количества успешно реализованных проектов и прочего, но государственный орган может не выдать разрешение. Мы полагаем, что условия, которые наступают в связи с действиями одной из сторон, должны быть действительными, если для их наступления необходима воля третьих лиц. Конечно, тут необходимо выработать критерии зависимости такой воли. Если не принять такие критерии, недобросовестная сторона всегда может заявить, что, к примеру, поступление платы за товар зависит не только от нее, но и от банка, который принимает к исполнению платежное поручение. В определенных случаях банк действительно может не исполнить его, но эта ситуация по своей сути отличается от решения по выдаче разрешений или гарантий от других субъектов. Концепция развития гражданского законодательства предполагает внесение изменений в ст. 179 ГК РФ, посвященную вопросам совершения сделки под влиянием обмана, насилия, угрозы или стечения неблагоприятных обстоятельств. Рассмотрим подробнее вопрос о кабальных сделках. Разработчики Концепции предлагают ввести презумпцию кабальности сделки, если цена, процентная ставка или иное предоставление, передаваемое потерпевшим, в два раза и более превосходят то, что предоставляет по сделке другая сторона. Таким образом, вводится древнеримская доктрина laesio enormis, согласно которой, если недвижимость была продана менее чем за половину ее действительной стоимости, продавец мог расторгнуть договор и потребовать свою вещь назад. Вопрос о необходимости санкций при кабальных сделках не стоит — подобные санкции есть во всех развитых правопорядках. Однако насколько разумно закрепление жесткого критерия в виде превосходства в два раза и более? Критерием для оценки превосходства будет служить рыночная цена или обычная цена для подобных видов сделок. Уже сегодня ясно, что у судов возникнут трудности с определением рыночной цены применительно к уникальным товарам, работам и услугам. Кроме того, непонятно, почему нормы о стечении тяжелых обстоятельств также должны применяться к предпринимателям? Представляется, что закреплять жесткий критерий сегодня опасно, так как судьи чаще всего не обладают знаниями о ценообразовании в каждой отрасли. Введение же презумпции кабальности заставит лиц, заинтересованных в сохранении договора, опровергать ее, доказывая и обоснованность цены, и отсутствие тяжелых обстоятельств у контрагента. Учитывая проблемы доказывания фактов, суды будут констатировать недоказанность отсутствия кабальности в подавляющем большинстве случаев. По нашему мнению, судам необходимо рассматривать все отношения целиком, оценивая все факты, а не простое превосходство цены в два раза. Сделки должны презюмироваться по общему правилу действительными, а кабальность должна доказывать заинтересованная сторона. Итак, мы рассмотрели некоторые изменения в ГК РФ, предложенные Советом по кодификации. Как видим, планируется введение массы новелл, которые имеют сильные и слабые стороны.
